10 декабря 2017 года
13:50

Тик
Вопросы с пропуском решились минута в минуту. Эммериху не нужно было засекать время, чтобы почувствовать это - он как никто другой имел превосходное чувство времени и внутреннего распорядка. Зарубки на дереве? Bring mich nicht zum Lachen.
- Вы вовремя, - отметил Мейер, поднимаясь с софы, когда Брайан Шмидт вернулся из пропускного отдела, держа в руках, как на блюде во время званого ужина, пластиковую карточку. - Как говорят у нас на службе: точность - вежливость королей?
- Вы совершенно правы, герр Мюллер, - остановившись в двух шагах от Эммериха, директор по безопасности протянул ему пропуск. - Но у нас также говорят: никакая спешка не может быть причиной...
- Нарушения техники безопасности, - закончил Эммерих, внимательно рассматривая карточку зелёного цвета с пометкой "Гость". - Нас это как Unser vater выучить заставили. Но спешка спешке рознь. Уже почти два. В оставшиеся три часа до конца рабочего дня мне бы хотелось успеть сделать по максимуму.
- Конечно, конечно! - Шмидт приоткрыл дверь, выпуская Эммериха вперёд и проходя следом. - С чего хотите начать?
- С ваших складов и планово-диспетчерского отдела, - решив не тянуть кота за яйца, ответил Мейер. - Покажите мне, где они находятся, заодно избавите меня от необходимости самому представляться вашим работникам, после чего я задержусь там на подольше. Мне потребуется время, чтобы ознакомиться с тем, как устроено производство на вашем предприятии. Надеюсь, у вас достаточно компетентные работники и мне укажут на состояние всех сопроводительных карт и накладных за прошедший год. В противном случае вы сами понимаете, что это уже достаточно, чтобы антикоррупционный отдел вами заинтересовался.
Приложив пропуск к таблу турникета, Эммерих прошёл через него, ловя на себе заинтересованные взгляды охраны, уже навострившей уши и неспеша переговаривающей друг с другом. Внимание к себе было плохим знаком, но оно в любом случае оставалось неизбежным фактором, бороться с которым - себе дороже.
- Я понимаю, герр Мюллер, - вздохнул Шмидт. - Я проведу беседу с нашими работниками, если вам будет угодно и...
- Нет, - отрезал Эммерих и, толкнув дверь, снова оказался на морозе. - Меньше говорите. Я сам найду с ними общий язык. Лучше займитесь компьютером, на котором я буду работать, а также над доступом к полной базе данных. Где у вас, кстати, программисты сидят?
- Во втором цехе, - пояснил Шмидт и пальцем указал в сторону одного из корпусов. - На втором этаже, вход с торца и направо. Попросите любого, вам покажут, если потребуется.
- Можете предупредить, что в течение неопределенного периода я буду работать здесь. Пусть готовятся посидеть на иголках какое-то время. Мне так сподручнее - пусть не расслабляются.
Они направлялись в сторону одного из цехов по вычищенным дорожкам, которые прямо сейчас покрывались новым слоем снега, из-за чего уборщики в зелёных жилетах, вооружённые лопатами, трудились тут и там, не покладая рук. Мысленно Мейер поставил плюс напротив пункта "забота о благосостоянии территории и удобстве сотрудников". Другой вопрос: что может скрываться за всей этой заботой? Растрата денег? Нарушение техники безопасности в ночные смены - как один из самых частных прецедентов? Эммерих одёрнул себя - нельзя забывать, зачем он здесь. Ради чего это всё. Будет время - займётся денежными вопросами. Куда важнее отыскать концы, что ведут к поставке боеприпасов. И куда важнее понять кому их поставляли.
- Так значит здесь находится склад? - поднимаясь по некрутому пригорку спросил Эммерих.
- Да, в одной из частей цеха.Здесь партии боеприпасов проходят не только доработку на окончательных этапах технологического процесса, но и проверку, а также комплектацию в партии и отправку на испытательные полигоны.
На этом моменте в голове Эммериха что-то щёлкнуло. Он понял, что сейчас появился ещё один возможный вариант развития событий, и завод мог быть не причём. Вот здорово бы было прояснить ситуацию насчёт полигонов, да поскорее, и отправить кого-нибудь по следу, а самому остаться здесь да продолжить работу, спокойно освоившись на месте. Да только разве Тиль станет расширять группу расследования? А свободные люди появятся не раньше, чем закончатся проверки частных военных компаний, будь они не ладны!
Мейер в очередной раз коснулся больной темы. Британцы правильно сделали, что ввели запрет на наёмников. Так они в разы срезали объёмы бюджета теневой экономики. Нет, никуда не делась. Но масштабы уменьшились. Особенно когда дело коснулось такой области, как Южная Америка. Трудно представить, что бы было, если бы помимо спецслужб иностранных государств в дело ввязались профессиональные наёмники - люди без чести и совести, способные на самые грязные и подлые предательства. Вряд ли британцы могли бы отделаться лёгким испугом в этом случае, как это произошло после второго латинского бунта.
Подойдя к громоздким створкам бокса, Шмидт распахнул вполне обыкновенную дверь в одной из них и нырнул внутрь, а Эммерих последовал за ним. Пройдя через небольшой пустующий предбанник, который служил для остановки фургонов и погрузки-выгрузки станков и деталей, они преодолели ещё один заслон. Уши в миг заполнил шум голосов, перебиваемые грохотом работающих на полную мощь шестерней и деталей машин, работающих во имя обороны Германии. Огромное помещение, заполненное станками и работягами, встречало Эммериха дружелюбным гулом.
- Основное производственное помещение цеха, - пояснил Шмидт, указывая раскрытой ладонь на конвейерные ленты. - Штамповка, прокатка, сборка, упаковка - технология отработана на все сто.
- А чем тогда занимается второй цех? - уточнил Эммерих, потому что раз здесь уже есть всё, то зачем он?
- Это инструментальный цех. Он оборудован для ремонта станков и оборудования, поэтому он немного поменьше, чем этот. Попутно мы выигрываем кое-какие тендеры у других предприятий на изготовление различных оснасток с высокой точностью, в основном из области машиностроения. Также там находится отдел главного механика.
Понятно. Значит во втором цехе интерес представляли лишь программисты, с которыми ему придётся какое-то время поработать - дела до обычных механиков у Эммериха сейчас не было. Но исключить их причастности совсем было нельзя. В конце концов абсолютно каждый здесь мог участвовать в этих сложных схемах в той или иной степени.
Путь до склада занял всего несколько минут. По пути Шмидт показал Эммериху, где находится метрология и плановое бюро. По счастью все они находились в шаговой доступность от места назначения Мейера - склада, так что во многом это упрощало задачу логистики, которая сейчас стояла перед ним.
- Добрый день! - просторное помещение, заставленное множеством стеллажей и столов, буквально заваленных ящиками с боеприпасами, представляло собой вполне обыкновенный склад: невзрачный, с выкрашенными в успокаивающий зелёный цвет стенами - такой, каким он и понравился Мейеру больше всего. - Хочу представить вам герра Мюллера. Он - временно исполняющий обязанности уже знакомого вам многоуважаемого герра Ханна.
Работники склада, сосредоточенные на своих обязанностях, на какое-то время отвлеклись от трудового процесса и обратили свои взоры на вошедших.
- Ещё раз? Всё уже приведено в порядок и давно подсчитано! - человек в белом халате, но вопреки ожиданиям - всего лишь заведующий склада, а не учёный, поднялся из-за стола. - Мы выбьемся из графика, если опять сбавим темп производства!
- Этого не потребуется, - вперёд своего сопровождающего вмешался в разговор Эммерих, на ходу подстраиваясь под ситуацию. - Моя работа никоим образом не помешает выполнению планов производства. Мы проработали алгоритм взаимодействия с цехами, поэтому эту работу можно считать внеочередной проверкой с тестированием нового подхода.
На складе воцарилась тишина. Но, что и говорить, ненадолго.
- Герр Мюллер превосходно справится со своими обязанностями, - добавил Шмидт. - У него богатый опыт за плечами. Настоящий профессионал своего дела. Мы бы на эту работу абы кого не утвердили. Мы же не идиоты, вы понимаете, да, чтобы самим себе палки в колёса вставлять? Согласны? Тогда и проблем никаких!
Работники склада лениво закивали и, перешёптываясь друг с другом, вернулись к обязанностям.
- Герр Мюллер, заведующий нашего склада - Ханс Беккер, - уводя Эммериха за плечо в сторону, проговорил полушёпотом Шмидт. - Обращайтесь к нему, если будут вопросы. Он ворчливый, но в помощи не отказывает. Мы с ним давно уже на короткой ноге, так что всё, что произошло сейчас - норма.
Мейер кивнул. Обстановку разрядить получилось - и то хорошо. Главное, чтобы ничто не мешало работе. Хотя что может помешать ей больше, чем этот нескончаемый шум, доносящийся из-за дверей, которые то и дело открывали мельтешащие по цеху грузчики с огромными тележками. Эммерих вздохнул, предвидя, сколько проблем ему сулит общение с рабочим классом, который он хоть и любил, но... Всегда есть это нескончаемое множество "но".
Шмидт покинул склад, а Эммерих подвинул стул, подсаживаясь к заведующему склада. Предстоял долгий разговор.
Так.

10 декабря 2017 года
20:15

- Явился? - прокуренный дрожащий голос со стороны дивана перемежается с голосом диктора из погодной сводки.
"Опять".
Опять эта его фирменная фразочка. "Явился". Эммерих сжал зубы и, громко хлопнув дверью, закрыл её на щеколду. Явился. Слово, возвращающее к воспоминаниям о детстве. О матери, которая бросила их в пять лет. О сестре, которой не стало так рано. И каждый раз. Снова и снова.
Явился.
Ничего не ответив, Эммерих стянул с ног ботинки и повесил куртку на плечики, разместив те на крючке у двери: на улице начало мести так, что весь замш был белым от снега.
- Не разговариваешь? - Эммерих стиснул челюсть и прошёл по коридору, покосившись в сторону работающего телевизора, алюминиевые банки с цветастыми этикетками, где плескалось тёмное пиво; голос отца он не ненавидел. - Ну не разговаривай... Твоя мать тоже не разговаривала... А потом свалила!
Он ненавидел этот голос.
- Когда напиваться до усрачки перестанешь, тогда и поговорю с тобой, - резковатый ответ, наполненный презрением, без капли уважения, не заставил себя ждать.
- Был бы ты на моём месте... - ну вот, началось - всем шарманка шарманка.
- Был бы я на твоём месте, Элиза была бы жива, - вымотанный за день Эммерих до сих пор видел перед глазами бесчисленные цифры сопроводительных карт, так что сил, чтобы хоть как-то отреагировать на этот выпад, попросту не было.
Обычно после такого отец замолкал, не говоря больше ни слова, тихо продолжая щёлкать телевизор. В такие моменты Эммериху казалось, что вот-вот и в отце могут проснуться совесть и раскаяние. Но эти надежды рассыпались прахом каждый вечер, ведь по утрам они практически не виделись - Эммерих вставал на работу значительно раньше отца. А вечером всё по-новой. Хотя иногда ничего - пару раз за месяц даже удаётся поесть за столом нормально. В какой-то мере Мейер даже тосковал: пока алкоголизм не превратился в бедствие семейного масштаба, отец частенько готовил фирменную фаршированную индейку, ароматно пахнущую шалфеем и петрушкой. Но это всё было до смерти Элизы.
Эта тема была практически вето в их семье. Этим Эммерих активно пользовался, чтобы заткнуть распоясавшегося главу семьи без головы на плечах. Но вот этот раз отец почему-то молчать не стал, чем очень сильно удивил не готового к такому повороту разведчика.
- А ты что, - из-за дивана показалась его немытая нечёсаная голова. - Думаешь, я бы сам не хотел что-то изменить в тот день?!
Мейер застыл на месте - кажется, даже губы задрожали. Не то от вырывающейся из груди обиды, не то от удивления. Сам даже не понял.
- Умный такой, ходишь, кичишься... - отец поднялся с дивана и, пройдя по комнате, даже приглушил ящик. - А сам?! Хоть бы раз спросил, каково было мне все эти годы.
- Нашёл, когда говорить, - процедил сквозь зубы Эммерих и, пройдя в гостиную, устало бухнулся в кресло и взглядом исподлобья - брезгливым, недовольным, пронзил отца. - Сам же меня и не спрашивал.
- А ты думаешь, я знал?! - вот чего уж точно не ожидал Эммерих, так это не столько крика, сколько хоть каких-то эмоций.
"И почему именно сегодня, когда я ногами едва могу пошевелить?"
- Думаешь, это так легко - понимать, что в смерти любимой дочери виноват я, и при этом смотреть в глаза окружающим, а?! - голос отца был твёрд, как никогда - давно Эммерих его таким не слышал.
- Любил бы нас - не стал бы пить, забываться и уходить в себя, - Мейер не чувствовал к нему никакой жалости. Он её не заслужил. А чем? Тем, что чуть что - он, как распоследний слабак, прикладывался к бутылке?
- Я любил не только вас, я любил и вашу мать! - кажется, это уже тянет не на отговорку, а на откровение; впрочем, и это Эммерих слышал много раз. В детстве - особенно. - Я просто не мог с этим справиться! А кто мне поможет?! Кто?! Вы с Элизой? Да разве вы тогда понимали, что это такое?!
- А пытался ли ты узнать, понимаем ли мы? - тут Эммерих понял, что уже с минуту он смотрит не на отца, а куда-то в стену, взглядом пробираясь сквозь обои, штукатурку, деревянные перекрытия да ныряя в тесную пустоту?
- А вы понимали?! - фраза, полная отчаяния, боли и... взаимной обиды.
"Да как он смеет?"
- Не пытайся переложить своё состояние на меня и Элизу!- Эммерих не выдержал и, вскочив с кресла, встал напротив отца, грудь подавшись вперёд; кулаки непроизвольно сжались, зло, несдержанно скрипнули задние зубы. - Каждый человек отвечает только за себя, каждый человек несёт ответственность только за свою собственную судьбу! Ты мог изменить себя! Ты мог изменить всё! Но ты даже не пытался, лишь продолжая ждать помощи откуда-то со стороны! Кто бы тебе помог?!
Молчание. В такие моменты оно тяжелее, чем свинец. Ядовитее, чем ртуть. Жестче, чем вольфрам. И вынести его по силу лишь самым сильным. Пусть Эммерих и создал его сам, но всю тяжесть этого молчания в то мгновенье он ощутил сполна.
- Бог поможет... - обречённость, страх, смирение.
И ничего больше.
- Бог умер, - Мейер разворачивается в сторону кухни, а затем...
Гремит выстрел. Хлёсткий, как удар плети. Громкий, как удар маршевого барабана. И повис он в воздухе всего тремя словами.
- Huhn auf dem Tisch.

Отредактировано Emmerich Meyer (2019-01-16 02:25:20)

13 декабря 2017 года
12:15

- 13 декабря, 12:15. Приближаемся к штабу 4-ой пехотной дивизии в Вильгелмсхафене, - поднеся к губам диктофон, Эммерих продолжал беспристрастно вести свой аудио-дневник.
Сложно сказать, почему однажды вдруг он выбрал столь старомодный метод. Но Эммерих испытывал непередаваемое чувство удовлетворения каждый раз, когда защёлкивался подкассетник, когда плавно, почти беззвучно нажималась кнопка записи и раздавался тихий приятный шум наматывающейся плёнки.
После ареста Хеннинга фон Трескова, как соучастника заговора "Валькирия", большая часть эшелонов его дивизии не была переброшена назад в Дрезден и осталась здесь. Стоит отдать должное руководству Бундесвера: осознав угрозу, исходящую от Британских островов после передачи Францией территории во владение Священной Британской Империи, никто не стал уничтожать линию обороны, выстроенную Проклятым Генералом.
"Интересно", - подумал Эммерих, на секунду приостановив запись. - "Может ли быть, что генерал Штерн что-то знал о грядущем договоре о прекращении огня и передаче исторической родины британцев назад? Эта линия обороны, простирающаяся по северным берегам Германии, выглядит довольно странно, учитывая, что допустить мысль о возвращении Британских островов исконным владельцам - значит заведомо проиграть войну, впредь и отныне потакать любым империалистским потребностям запада. Вероятно, он просто не верил в обороноспособность европейских сил на территориях Туманного Альбиона."
Ни для кого, кто имел тесное взаимодействие со всем делом "Валькирии", не было секретом, что заговор был инициирован с подачи британских спецслужб. Германии был обещан суверенитет, но непохоже, что Штерн верил им до конца. Атлантический Вал не мог служить ширмой для отвод глаз, иначе не объяснить тот факт, что в формировании основного оборонительного эшелона участвовали исключительно подразделения, чей командирский состав был замешан в заговоре. Допустила бы Британия существование в сердце Евросоюза такой сильной суверенной страны, как Германия? Этого уже никто не узнает.
- На текущий момент командный состав дивизии недоукомплектован и наполовину состоит из офицеров, никогда не принимавших участия в военных действиях. Оберст-лейтенант Вернер фон Вебер командует инженерным батальоном, что довольно нехарактерно для такого звания. Согласно информации за утилизацию непригодных к использованию боеприпасов в дивизии всегда отвечало именно его формирование. Оберст-лейтенант внесён в список подозреваемых по делу о хищении боеприпасов, в будущем применённых во время преступления на территории Китайской Федерации с целью дискредитации Европейского Союза в лице стран-участников и других держав.
Автомобиль, любезно предоставленный ганноверским подразделением контрразведки, остановился у въезда на территорию штаба. Никакой встречающей процессии, никаких фанфар: факт посещения штаба дивизии было решено держать в тайне вплоть до прибытия Эммериха в кабинет исполняющего обязанности командира дивизии полковника Генриха фон Вальтера. Учитывая тот факт, что многие видные офицеры из верхушки дивизии были арестованы, вероятность, что поездка окажется скомпрометирована кем-то, кто мог быть на короткой ноге с контрразведкой, снижалась практически до нуля.
- Ну вот, - раскрасневшийся дежурный приблизился к автомобилю, потирая друг о друга ладони, и водитель опустил окно, пуская в салон холодный воздух. - Здравствуйте.
- Дежурный по КПП обер-ефрейтор Герман Вольф, - приложив руку к козырьку своей зимней кепки с ушами, представился военный. - Это закрытая территория для гражданских, въезд допускается только с разрешения командира части. Вы по какому вопросу?
- У нас особое распоряжение из Берлина, - отчеканил водитель, протягивая дежурному бумаги. - Обязаны пропустить.
Эммерих машинально потянулся в карман за, пожалуй, самой убедительной ксивой своего времени - представиться после такого просили всегда и все без исключения. Подозрительность - хорошая черта. И именно поэтому Эммерих любил работать без прикрытия: удостоверение могло решить практически любую проблему и сэкономить массу времени.
Водитель, которого звали Ганс, не успел принять участие в серьёзных операциях, сообразил не сразу и полез во внутренний карман своего пальто только тогда, когда увидел в руках удостоверение в руках своего пассажира. Его можно понять: хотел ловить предателей родины, а уже полгода как просто возит из точки А в точку Б всех подряд: от мелкой агентуры вроде Эммериха, до регионального начальства. Ждать чего-то большего не стоило: за плечами Ганса всего-то школа для унтер-офицеров, после которой сразу последовало собеседование и отправление в Нижнюю Саксонию за 300 километров от родного дома. И теперь Ганс просто ждал возможность поступить в училище и пройти через новые этапы обучения, дабы продолжить работу на этой службе, коль уж так повезло.
Пока Эммерих размышлял, дежурный успел несколько раз перемениться в лице: сперва он удивлённо потаращился на документы, затем на удостоверения, потом снова на документы. Похоже, бедолага не знал, что делать.
Как там сейчас ефрейторы учат молодёжь? Выучить от рядового до майора, а остальные в казарму не заходят?
- Ты уж если не знаешь, что делать, сбегай позвони, мы не торопимся, - подсказал Ганс и подмигнул. - Пока к вам не попадём - не уедем.
Ефрейтор кивнул и, извиняясь на ходу, помчался в небольшое одноэтажное строение.
- Раскрываем карты раньше времени, - заметил Эммерих и, спрятав удостоверение, откинулся на спинку удобных сидений.
- Ничего, тут здание генштаба прямо по дороге, - Ганс улыбнулся, повернув голову. - С ветерком домчим, а потом - быстрым уверенным шагом, как крутые пацаны, до кабинета полковника, вламываемся в двери и вуаля!..
- Можно и без этих выкрутасов обойтись, - Эммерих брезгливо поморщил нос. - Они и так в ближайшие пару часов будут как в цирюльне сидеть с бритвой у глотки. Просто останься в машине или возле неё, я отработаю сам с полковником.
- Попрошу! - Ганс возмущённо зацокал, покачав головой. - Я только формально на должности водителя! Согласно уставу и должностным инструкциям я имею право оказывать содействие в расследовании и задержании по мере необходимости!
- Можешь, если вышестоящее командование позволит, - непреклонно ответил Эммерих, дружески похлопав Ганса по плечу, чтобы усмирить пыл амбициозного унтер-офицера. - А командую парадом пока что я. Так что когда будем внутри - сиди в машине, будь на связи.
Дежурный вернулся почти сразу после того, как Эммерих договорил, а Ганс недовольно отвернулся в сторону, вцепившись в баранку - спорить не стал и то хорошо. Не хватало ещё выяснять отношения с местными органами военной разведки. И без того дел навалом.
Извинившись, дежурный отдал заверенные бумаги и махнул рукой. Ворота с магнитным замком отъехали в сторону и автомобиль плавно сорвался с места, устремляясь, как и сказал Ганс, к самому заметному зданию штаба.
Поездка заняла не больше минуты. Эммерих даже не успел рассмотреть территорию повнимательней. Когда машина остановилась, он положил руку на плечо водителя и, мягко сжав, забрал документы и, на ходу укладывая их в кожаный планшет, чем-то напоминавший лётный, вышел на мороз.
Никто не встречал: ни адъютанта, ни самого полковника на широком крыльце двухэтажного здания штаба не наблюдалось. Оно и к лучшему. Лишнее появление командира части - лишние внимание к их процессии. А это, как и всегда, контрразведке ни к чему. Слухи расползутся, непременно расползутся. Но когда время поджимает, приходится использовать все доступные средства.
Поднявшись на крыльцо, Эммерих потянул тяжёлую железную дверь и оказался в хорошо освещённом длинном зелёном коридоре с многочисленными дверьми по левую и правую руку. Кабинет командира части, согласно наводке из местного штаба особистов, находился на втором этаже. Без особого труда обнаружив лестницу, Эммерих поднялся наверх и оказался в ещё одном длинном коридоре.
Как ни странно, но дверь, ведущая в кабинет, где заседал полковник фон Вальтера, оказалась в самом конце: вестимо, чтобы шаги мимо проходящих не отвлекали его от своих дел. Об этом в свою очередь говорила и то, что на входе Эммерих столкнулся с двойной дверью.
"Интересно, что сказала пожарная инспекция по этому поводу?" - подумалось ему прежде, чем он оказался внутри.
Согнувшийся над какими-то бумагами полковник с усталым лицом, на котором уже начинали угадываться морщины, сидел в своём кресле, обложившись стопками разноцветных папок, отбрасывающих тень от окна позади кресла командира части на длинный переговорный стол.
- Какой-то вы подозрительно спокойный, - Эммерих не удержался от комментария: на его памяти каждый, кто сталкивался с военной полицией в своей жизни, испытывал большой ажиотаж на грани с нервным срывом.
- А чего вас бояться? - полковник улыбнулся, подняв голову. - У меня за душой всё чисто. Разве что двойная дверь...
- Я обратил внимание, - Эммерих не смог сдержать ответной улыбки. - Пожарники не беспокоят?
- Да вот что-то помалкивают, - полковник отложил ручку и сомкнул ладони на столе перед собой. - Вы ведь не за двойную дверь меня ругать пришли?
- Нет, двойные двери - не моя забота, - Эммерих расстегнул куртку - на поверку в кабинете оказалось очень тепло. - А вот огнетушителями обзавестись не помешало бы. Оберлейтенант Мюллер, военная полиция. Полагаю, вам обо мне уже доложили.
- Да, можем обойтись без формальностей - я позвонил наверх. Не приходилось раньше с вами сталкиваться, поэтому не знаю, что ждать от вашего визита,- полковник пожал плечами.
- Всё бывает когда-то в первый раз, - успокоил Эммерих, достал диктофон и, поставив перед собой на стол, включил запись. - Как идут дела в части? Есть ли какие-то проблемы, жалобы, замечания? Что нового после вашего назначения?
- Да ничего хорошего, - полковник развёл руками. - Я приехал сюда из-под Берлина вообще, и вообще всё вверх тормашками. Состав неполный, офицеров нет. Хожу, задницы солдатам подтираю. Где это видано вообще?
- Грубовато, но понимаю вас, - согласился Эммерих. - Такой раздрай закономерен. Что-то конкретное может волнует? Какие разговоры среди солдат ходят? Что говорит ответственный по воспитательной работе?
- Всё и не упомянешь, - фон Вальтер вздохнул. - Проблем достаточно, решаем своими методами. На гаупвахту отправили вот троих солдат за массовую драку. Неприятно, но что поделать. Я хочу вот вас спросить: может это вы чем-то конкретным интересуетесь? Слишком скудная у вас комиссия для общей проверки.
Эммерих усмехнулся.
- Вас не проведёшь, - кивнул он. - Меня интересует один из ваших офицеров. Он служил ещё под началом фон Трескова, один из немногих, кому удалось сохранить свою должность. Не соответствующую званию, что интересно. Я говорю про оберст-лейтенанта Вернера фон Вебера. Что скажете о нём?
- Это нормально, - полковник ответил быстро и чётко, как по бумажке. - Вы не знали? У нас экономят на жаловании. Может, вас не посвятили ещё и вы не в курсе, оберлейтенант, но звания у нас не дают специально. Денег на всех не напасёшься. Каждый ждёт очередного повышения и никак иначе.
Об этом Эммерих, конечно, догадывался, но ранее никаких подтверждений не получал - повода не было.
- Что же до оберст-лейтенанта фон Вебера - хороший офицер, исполнительный. За порядком в полку своём следит, как положено. Подчинённые отзываются о нём очень хорошо.
- А что-то подозрительного за ним не замечали?
- Нет, не замечал, - немного подумав, ответил полковник. - Никаких подозрительных просьб никогда за всё это время от него не поступало. Поведение вполне обычное всегда. А что случилось? Он в чём-то подозревается?
- Мне нужно с ним поговорить прежде, чем я смогу вам что-то сказать, - сказал Эммерих. - Где я могу найти его?
- Должен быть у себя. У его полка отдельный корпус, в сотне метров от штаба. Такое строение кирпичное, вон, из окна поглядите - хорошо видно? - полковник развернулся в кресле и пальцем указал вдаль.
Эммерих приподнял голову, прищурился: вдалеке как красное пятно крови на белоснежной простыне красовалось двухэтажное здание.
- Могу вызвать его к себе, либо... - начал было фон Вальтер, но жестом поднятой ладони Эммерих остановил его.
- Не нужно. Я убедительно прошу вас не покидать свой кабинет и сообщить мне ваш внутренний телефонный номер. Связь у вас работает?
- Конечно работает, что вы, - полковник даже удивился, услышав вопрос. - Сто один мой номер. Буду на связи.
Эммерих поблагодарил фон Вальтера за содействие и быстрым шагом покинул кабинет. Полковник проявил себя очень хорошо. Да и тот факт, что он прибыл из Берлина, тоже говорил о нём только положительно: за столь короткое время его едва ли могли посвятить во что-то криминальное.
- Ну что? - Ганс стоял возле автомобиля и неторопливо затягивался. - Что нового?
- Сигарету потуши, - настроившись на серьёзный лад, сказал Эммерих. - У них и так тут с пожарной безопасностью беда. Ни одного огнетушителя на этаж, ещё и двери не по нормам.
- А что с дверьми не так? - бросая сигарету на асфальт удивлённо спросил Ганс, усаживаясь за баранку.
- Просто забудь, - Эммерих хлопнул дверью. - Езжай вон к тому кирпичному зданию.
- Шеф, а почему бы его просто не вызвать? - поинтересовался Ганс.
- Не хочу, чтобы он почуял неладное и сбежал, - пояснил Эммерих. - Полковник чист. А вот что за дежурный был на КПП - я не знаю.
- Хотел бы - и так сбежал бы, - Ганс завёл мотор и надавил на педаль; автомобиль тронулся. - Сколько времени-то прошло? Наверняка уже успокоился.
- Если он и успокоился, то только по той причине, что был непричастен к "Валькирии", из-за которой в эту часть всё время мотались наши агенты. А вот если бы вызвали его - он бы наверняка смекнул, что к чему.
- Неужели доказательства настолько железные?
- Перестраховаться никому не помешает. Особенно нам.
Автомобиль остановился у входа.
- Ждать здесь? - обреченно вздохнул Ганс.
- Именно, - Эммерих не смог сдержать улыбки направился вовнутрь.
Строения в распоряжении военных частей - явление до безобразия скучное. Все, как под копирку. Отличаются разве что немного размерами да фамилиями на табличках дверей. И когда перед Эммерихом возникла та, на которой было написано "Вернер фон Вебер", он безо всяких церемоний вошёл внутрь, на что незамедлительно получил удивлённого словесного леща.
- Вас что, стучаться не учили? - сидящий за столом оберст-лейтенант таращился на вошедшего. - Вы кто такой вообще?
- А вы разве не знали, что вежливость - ключ к порядку, мистер фон Вебер? - Эммерих парировал его удар и прошёл в кабинет - такой же, как и все прочие кабинеты в военной части.
- А вы разве не знали, что вежливость - это стучать, когда вы заходите в кабинет? - оберст-лейтенант явно не хотел, чтобы последнее слово было за неизвестным вторженцем в его личное пространство.
- А вы занимаетесь чем-то противозаконным, раз не хотите, чтобы к вам заходили без спросу? - будто только и ожидая этого, Эммерих бросился в атаку на невольного собеседника.
Тот в свою очередь неожиданно притих на мгновение - короткое, но достаточное, чтобы набравшийся достаточно опыта агент, как дирижёр знаменитой на всю Европу Берлинской Государственной Оперы, уловил эту незаметную, но важную паузу.
- Это элементарная вежливость, кончайте паясничать, - фон Вебер покашлял в кулак и сжал губ, поправляя круглые очки. - Представьтесь.
- Вы не в том положении, чтобы учить меня вежливости. Оберлейтенант Мюллер, военная полиция.
- Ого, - фон Вебер резко затух. - Чем... Я могу помочь?
- Мне нужно узнать кое-что о вашем подразделении. - Эммерих посмотрел на Вернера исподлобья. - Кто из ваших подчинённых работает с вами дольше остальных?

Версия, по которой Эммерих собирался выяснить, кто причастен к краже боеприпасов, не имела никаких гарантий. Не сработает она - придётся пытаться работать по остальным. Всё сводилось к этой части и её командованию - безусловно.

К началу допроса Эммерих имел невыясненные разветвления по следующим условиям:

Эммерих выяснил, что ящики были запечатаны на предприятии перед отправлением, а вскрытие и испытания проводились в присутствии военного представителя, Фрица Эбеля, в течение трёх дней. Информация благодаря звонку Шмидту, сверенная по электронному журналу КПП части, и вот у пытливого агента есть информация, что всё действительно так. Военный представитель предприятия на самом деле пересекал территорию части и заполнял служебный акт о командировке до этого. Мог ли он быть в сговоре с фон Вебером? Безусловно. Следовательно, если сговор имел место, партии могли быть похищены до прибытия в часть и заменены на заведомо бракованные, а военный представитель, при котором проводилось вскрытие, подтвердил целостность установленной на ящиках печати. Проверить подлинность его слов ввиду особенностей зоны ответственности едва ли кто-то мог. Разве что командир части или заведующий складом боеприпасов. На тот момент фон Тресков не был замешан в заговоре. Согласно показаниям Штерна заговор возник гораздо позже, а значит он мог легко пропустить это. Следовательно, в части уже стреляли испорченными патронами.
- ...и далее их были обязаны отправить на заводскую экспертизу, которая состоит из работников технологического бюро и прочих отделов, которые в обязательном порядке должны сверить боеприпасы согласно их маркировке по дате и месту. Комиссия состоит из пяти человек: обоих начальников цехов, начальника технологического бюро, главного метролога и главного технолога.
- Спасибо, Герр Шмидт, - Эммерих убрал мобильный телефон и вернулся к скучающему фон Веберу.
Как следует из этого: штат проверяющих слишком велик, чтобы можно было подкупить всех сразу, так что патроны, вероятнее всего, действительно были бракованы.
Либо, как ещё вариант - использовалась бракованная партия, изготовленная в том же году. Но это требует дополнительного расследования. Интересно другое: сам фон Вебер не покидал часть в тот день. После поднятия всех требуемых документов выяснилось, что в те дни он находился в части, а следовательно не присутствовал при транспортировке, как сообщил Шмидт. После выяснения некоторых нюансов выяснилось, что директор по безопасности ошибся и фон Вебер давал одобренное фон Тресковым распоряжение доставить партию на испытание к ним в часть. За саму же доставку отвечал совсем другой человек - командир транспортной роты Йозеф Кёниг, а водителем, расписавшимся в накладной, был ефрейтор Ральф Бауэр, служащий транспортной роты. Схема подозреваемых стремительно расширялась, Эммериху даже пришлось делать небольшие зарисовки в своей тетради.

Но что боеприпасы были заменены после прибытия в часть? Тогда всё могло идти по старой схеме. Всё те же испытания, всё та же экспертиза. Получается, что нельзя исключать вариант подкупа комиссии? Но пойдут ли злоумышленники на такой большой риск, чтобы вводить в и без того подозрительную авантюру лишних людей? Нет. Куда надёжнее взять уже отбракованную, но не утилизированную партию того же года и подменить. Выходит, что должна фигурировать и вторая партия, выпущенная ранее в 2017?
"Другой брак из 909... Чёрт."
Это означало только то, что придётся вернуться на завод и снова начинать поиски. Это слишком замедлит ход расследования. Прибегать к этому нельзя. Может быть, снова сделать звонок другу? Хорошо, что Эммерих был не на телеигре.
Интересный факт: испытания других партий проводились здесь же. И утилизировались бракованные партии здесь же. Как следствие - этим мог воспользоваться затеявший всё это виновник. Получается, что нет никакого смысла совершать кражу до прибытия: проще подменить всё здесь, а там кто будет разбираться где какой ящик и с чем?

Но нельзя забывать и о кое-чём другом.
"Карты... Куда они делись и зачем удалять информацию о них, оставляя весь остальной брак?
Вероятно, кто-то просто решил перестраховаться. Но знал ли этот кто-то, что информацию по дробным картам писали и на обороте других от руки? Он убрал карты, удалил их из базы, но не избавился от информации до конца.
"Значит это был кто-то, кто имел доступ к электронной базе, сопроводительным картам, но не знал внутренних особенностей производственно-транспортного процесса между цехами и отделами на самом предприятии?"
Либо этот человек не связан с производством напрямую, либо он новичок в этом. То, что он работал не на предприятии - исключено.
"Это автоматически вычёркивает комиссию из списка участников. Все упомянутые в ней люди обязаны хорошо знать внутренние порядки своего завода".
Отсюда проистекал следующий вывод: тот, кто замешан в этом деле, работает на заводе. Либо работал. Вернер вышел покурить. Эммерих позвонил Гансу, чтобы тот проследил за тем, кто выходит из здания, а сам набрал Шмидту: нужно было проверить как следует информацию по работе с базой внутри приложения. Тот пообещал перенаправить запрос компьютерщикам, которых Эммерих мысленно внёс в список подозреваемых, поскольку доступ к электронным системам они имели, а вот особенностей производства могли не знать. Кто-то должен быть на заводе, обязательно. Но не он - Эммерих не уйдёт отсюда, пока со всем не разберётся. Нужно звонить Тилю, но людей он едва ли пошлёт сам, а времени создавать легенду каждому из них не было. Придётся продолжать работать со Шмидтом под угрозой срыва покровов конспирации. Но иначе - никак.
Эммерих потребовал, чтоб Вернер вызвал к себе заведующего складом боеприпасов. Им оказался низкорослый выбритый под машинку фенрих Якоб Поттер, который всё суетливо что-то объяснял да махал в воздухе журналом. В кабинете стоял галдёж и становилось так жарко, что пришлось даже открывать окно. Нервничали все: даже Эммерих постепенно выходил из себя, видя, как скапливаются на столе одна за другой стопки бумаги и документов по прибытию-отправлению. Телефон разрывался от звонков: где-то на заводе во всю переживал Шмидт, отчитываясь за каждый пройденный шаг, а в салоне автомобиля медленно умирал от голода Ганс. Пришлось разрешить ему сходить в местную столовую отобедать.
За прошедшие два часа удалось выяснить: военный представитель точно не мог быть тем человеком, который мог бы удалить нужные записи. У него просто не было доступа к электронным базам. Это не входит в его обязанности.
"Следовательно: среди преступников с предприятия могут быть как военный представитель, так и кто-то другой, либо только кто-то другой. Допустим испытания проводились при военном представителе. Но мог ли он знать, что ящики подменили?
- Слушайте, мы так ни к чему не придём, - Эммерих в сердцах бросил на стол очередную стопку накладных. - Давайте начнём с самого начала: вы, оберст-лейтенант - целиком отвечаете за проводимые испытания, ход которых контролирует военный представитель Фриц Эбель. Вы - отвечаете за выдачу боеприпасов со склада, их хранение во время испытаний. А кто контролирует утилизацию? Как это происходит?
- Я контролирую, я! - фон Вебер пожал плечами, устало рухнув в кресло и закурив - плюнув на всё, он пыхал, как паровоз, прям у себя в помещении. - Я беру людей. Укладываю боеприпасы в яму. Взрываю. Отчитываюсь перед командиром части, выдаю отчёт военпреду, чтобы тот выставил счёт перед заводом. Всё!
- Выходит, что отчёт - это просто ваше честное слово? - уточнил Эммерих, поддерживая голову ладонями.
- А как иначе? У нас видеосъёмка запрещена, знаете ли, - фон Вебер сделал смачную затяжку и выпустил густое облако серого дыма. - Секретный объект, как-никак.
- А у вас правильность выдачи боеприпасов кто контролирует? - Эммерих покосился на Поттера.
- А кто-кто, да никто, если разобраться, - зевнув, ответил тот. - Проводим иногда, эту... Инвентаризацию плановую. Если где и есть ошибки, то только в журналах. А у меня здесь, сами смотрите: всё выверено! Всё пронумерованно, канистра к канистре, ящик к ящику!
Хотелось хвататься за голову. Расследование явно зашло в тупик. Всё, что удалось найти - ответственных за то или иное действие в процессе всего этого безобразия. Но вот углядеть хоть какую-то вину... Она была практически недоказуема. Случиться могло что угодно и как угодно. Отсутствие реальной доказательной базы, указывающей на конкретного виноватого, не приносило ничего, кроме боли. А количество вопросов не уменьшалось.
Но самое непонятное: кто поработал с базами на предприятии? Кто перестраховался таким образом, а главное - зачем?
Эммерих вышел из корпуса штаба полка поздно вечером: аж в целых девять часов. Ганс мирно спал на заднем сиденье автомобиля, кутаясь под каким-то доисторическим пледом. Стянув с головы шапку, Мейер вздохнул поглубже через нос, остужая переполненную мыслями голову.
"Может, мы пойдём от противного?" - подумал он, прогуливаясь по плацу перед штабом. - "Это удаление произошло для того, чтобы случись что и об этой партии не вспомнили. А что бы было, если бы я увидел её наличие и то, что она была бракована?"
Когда Эммерих подумал об этом, он резко остановился.
"Тогда... Она ничем не отличалась бы от всех прочих бракованных партий из той сопроводительной. Я зацепился за неё, потому что по ней не было той информации, которая была по другим. Грубо говоря, я бы не стал думать на неё, мне бы пришлось обращать внимание на испытание всех других партий, а это - куда больше период времени. Я совсем запутался. Может быть, кто-то специально водит меня за нос, отвлекая от чего-то действительно важного? Или кто-то просто поступил слишком опрометчиво и не подумал о последствиях?"
Вопрос оставался открытым. Но одно было ясно точно: в похищении точно замешан и тот, кто работает на заводе, и тот, кто работает в самой части. А тот факт, что военный представитель не имел доступа к компьютерной базе, говорит о том, что это не одно и то же лицо.

- ...да, герр полковник. Записи в журналах верные. Несколько раз всё перепроверил. Что делать с электронными записями на предприятии - понятия не имею. Герр Шмидт говорит, что журнал чист - никаких удалений. Я полагаю, что все упоминания о работе с теми записями могли удалить специально. Если я правильно понимаю регламент работы электронной безопасности на предприятии, сделать это возможно только с уровнем доступа главного администратора. Я останусь на территории части на какое-то время. Нам пообещали выделить спальное место. Со штабом я уже связался, добро дали. До связи.
Эммерих откинулся на спинку стула, кинув телефон на стол, и, прищурившись, посмотрел на тусклую настольную лампу, у которой крутилась небольшой стайкой мошкара. Обшарпанные стены тесной каптёрки, где ему и Гансу предстояло заночевать давили гештальтом запутанного дела, улик по которому не хватало. Две раскладушки, на одной из которых уже умостился Ганс и, в странной манере держа в зубах карманный фонарик, листал томик Канта.
- Не складывается, - в очередной раз сказал Эммерих.
Выплюнув фонарик изо рта, Ганс опустил книгу на живот и недовольно посмотрел на руководителя расследования.
- Да сколько можно-то уже? Ложись спать, завтра всё решим, - не то с раздражением, не то с мольбой, произнёс Ганс.
- У нас нет улик, и если мы будем просто, как ты говоришь, решать и делать умозаключения, они не появятся, - с досадой ответил Эммерих и, поднявшись, с кряхтением улёгся на своё спальное место. - Мне тут уже всё не нравится. Ни Вернер, ни прапорщик этот. Ну что это за система: повзрывал, взял да отчитался. Я когда был малой, я всю пыль под половичок прятал. Отец домой придёт: пыли нет, а куда делась - не его забота.
- И что, он никогда не выбивал ваш половик на улице? - вяло усмехнулся Ганс.
- Нет, - как ни в чём не бывало ответил Эммерих, прикрывая глаза. - Мы его пылесосили и всё. А когда на него стало совсем больно смотреть, пришлось выкинуть, а заодно и уборку провести. Там уже никто на эту пыль внимание не обратил.
- Значит, нужно найти половик, а дальше ты сам знаешь что делать, - Ганс выглядел не удивление спокойным. - Ведь где-то здесь должны были остаться следы?
Кажется, Ганс говорил что-то ещё - сквозь сон, в который провалился Эммерих, он слышал разное: что-то про расследование, Канта, военную часть. Всё полезное, что можно было бы извлечь из разговора, смешалось в такую кашу, что разгребать её действительно стоило поутру.

- А теперь вы, герр фенрих, будете нам долго-долго объяснять, каким образом у вас на складе оказался ящик списанных боеприпасов, - Эммерих уселся за стол напротив Поттера, чей опущенный вниз стеклянный взгляд из-под очков мог однозначно говорить лишь об одном. - Но можете не утруждать себя. Мне и так всё стало предельно понятно. Ошибки быть не может: всё сходится. Этот ящик с боеприпасами, невзначай затесавшийся среди всех прочих, принадлежал именно той партии, которая была использована для транспортировки в Китайскую Федерацию, где затем их применили по назначению.
Неожиданно резкий удар о стол - ладонь Эммериха бьёт о шершавую поверхность, отчего Поттер вздрагивает и в его глаза возвращаются проблески ясности и понимания того, что происходит.
- Но только расстрел мирных жителей - это назначение, которое заложили в него вы. А вернее сказать - ваши наниматели, - Эммерих говорил с напором, с чувством, пытаясь воззвать к страху заведующего складом. - И какая удача: таких как вы, тыловых крыс, объединяет одна замечательная в такие моменты вещь: жадность. Что, посчитали, что ваша доля маленькая и решили припрятать от своих сообщников лишний товар, чтобы потом перепродать куда-то ещё? Наёмникам в ЧВК? Или, быть может, сепаратистам в Ливию? Что там было у вас на уме, герр Поттер, м?!
Я… - Поттер сглотнул. - Не знаю, откуда он здесь.
Вояка свёл плечи и зажался, будто бы пытаясь срастись со стулом.
- Ах ты говнюк! - Ганс, разместив камеру на одном из стеллажей, вступил в беседу и, подойдя к столу, треснул по нему обеими ладонями. - Врёшь ведь, как дышишь! Давай, говори, как это получилось! Ну?!
- А что тут говорить? - Эммерих покосился на спутника с победоносной улыбкой на губах. - Подменили ящики. Утилизировали в присутствии военного представителя с завода. Затем переправили партию в Китай, но не всю: один ящичек этот начинающий предатель решил припрятать для личных нужд. Так всё было, герр Поттер? Ну же, признайтесь. Не тяните время.
Может быть, вас шантажировали?
Эммерих решил сразу зайти с козырей, после чего демонстративно подал Гансу знак временно приостановить запись. Тот, интуитивно догадываясь о замысле Мейера, выполнил его указание и встал возле стеллажа, внимательно наблюдая за разворачивающейся на складе сценой.
- Вот есть у вас семья? Наверняка есть. Понимаете, у меня сейчас на руках полный картбланш. Флеш рояль. Я легко смогу убедить своё командование и комитет расследования в том, что вас принудили к этому под дулом пистолета, угрожали родным. И всё: вы практически чист. В глазах других вы будете выглядеть такой же жертвой, как все те убитые в Китае. Правда, так и останетесь безвольным слабаком и трусом. Но, а что вы хотели, герр Поттер: выйти сухим из воды? Нет, так не бывает.
Эммерих отрицательно покачал головой и принялся отбивать случайный ритм в четыре четверти.
- Но зато не придётся мотать срок: вас просто уволят и на милю больше не подпустят к военной базе. Будете торчать в котельной или на угольной шахте: что вам больше по душе. Зато на свободе.
- Мы всё равно всё узнаем, - вклинился Ганс, активно изображая плохого полицейского. - Ящик есть, состав преступления есть. Отправитесь следом за Штерном. И жалеть вас никто не будет.
- Подумайте, герр Поттер, - продолжил Эммерих, воспользовавшись коротенькой паузой, ни слова не давая вставить взятому практически с поличным бедолаге. - Что скажут ваши родные? Вы их наверное любите. Представьте, как будет здорово, если и их любовь никуда не денется, когда результаты расследования будут обнародованы для широкой публики. Так что если вы сможете любить, и при это врать, я вам даже позавидую, знаете ли.
Эммерих вздохнул, а затем наклонился вперёд, опираясь на стол, и настойчиво посмотрел в глаза герр Поттера.
- Если думаете, то думайте быстрее, - добавил он. - Время у нас ограничено. Чем раньше закончим, тем быстрее пойдём спать. Вы только вряд ли сможете заснуть. Если вообще когда-нибудь могли мирно спать. Ну, рассказывайте, как всё было.
Затем, как переменился в лице Якоб, Эммерих кивнул своему товарищу, чтобы тот возобновил запись, и приготовился слушать.
- Ну… Мы… Это… - сбивчиво заговорил Поттер. - Нам предложили денег. Давно. Кто предложил - мы не знаем сами. Просто какой-то заказчик из Москвы.
- Москва, значит, - выругался Ганс. - Так и знал, что в этом замешаны русские!
- Тише, тише, - попросил Эммерих, взглядом давая понять: сейчас эта вставка уже была совершенно неуместной.. - Продолжайте, герр Поттер.
- Сказал, что нужна партия. Ну, мы и решили, что лучше будет сфабриковать брак у исправной партии, а утилизировать не её. Так и поступили. А потом…
- Вы - это кто? - требовательно уточнил Эммерих, не спуская с Якоба взгляд. - Огласите весь список, пожалуйста.
Поттер замешкался, буравя глазами стол. Затем вздохнул, прикрыл глаза и решительно выдал:
- Я и фон Вебер, - столько обречённости в голосе Эммерих уже давно  не слыхивал. - Потом я подумал, что лишним не будет. И один ящик забрал себе. Хотел толкнтуь на сторону хоть кому, а в итоге…
Поттер обречённо развёл руками.
- Я не хочу в тюрьму, - запел он, чем вызвал у Эммериха снисходительную улыбку вперемешку с презрением. - Я готов сотрудничать со следствием, лишь бы в тюрьму не попасть. Мне нельзя, понимаете? У меня семья не на пособии. Пропадут без меня. Понимаете?
В эту минуту Якоб смотрел на Эммериха так, словно тот был единственной и последней его надеждой на завтра. Он уже видел такой взгляд, и не раз. Полный фатализма, безнадёги и отчаяния.
- Распрекрасно понимаю, - серьёзно глядя на Якоба, ответил Эммерих. - И через что вам пришлось пройти - тоже. Но это ещё не всё. Хотите помочь - расскажите историю до конца. Что вы знаете о заказчике из Москвы?
- Ничего, - отрезал Поттер. - Абсолютно ничего! Деньги он выдавал нам наличными. А с кейсом отправил к нам своего связного. Контакты с ним у нас остались на случай, если что-то случится.
- То есть… Он что, действительно оставил вам свои контакты? - у Эммериха едва глаза на лоб не полезли - вот так удача! - У кого эти контакты находятся? У вас или у фон Вебера?
- У фон Вебера, - нервными кивками Поттер подтверждал свои слова. - У меня во всей этой истории роль второго плана, так что я этим заниматься не стал.
Поттер замолк, а Эммерих продолжал изучающе смотреть на него, мысленно расценивая: что из этого могло вдруг оказаться неправдой? Пока неясно. Но одно он знал наверняка: ждать до утра не стоило. Фон Вебер мог учудить всё, что угодно
- Ганс, - позвал Эммерих, повернув голову в пол разворота. - Вызывай наших. Пусть присылают наряд. Камеру пока не выключай. Вдруг герр Поттер захочет рассказать нам что-то ещё.

Отредактировано Emmerich Meyer (2019-06-18 08:52:18)