Разочарования одно за другим, долгие ожидания, и бесполезные поиски. Митт достаточно долго ждал, надеясь на пользу извне. На помощь Ренли можно было не надеяться, контакты Драйка в Бразилии были слишком скудны, но, внезапно как для Митта, так и для него самого, полезным оказался Альберто. После череды пьяных арестов, порчи городского имущества, и совершения таких действий, что сам Шнайзель бы не вообразил, сеньор Васкез вспомнил, что некоторые его клиенты могли бы быть полезны нынешнему покровителю. Хотя Митт и не ждал от этой встречи многого, но дал добро организовать. Доки для этого не подходили, знакомым Альберто Митт не доверял настолько, чтобы показывать им десятки наёмников и грузы нелегального оружия, но вот пентхаус самого Альберто был местом идеальным. После чаепития с лучшим другом Митт с опаской относился к личным встречам, и кроме лёгкого бронежилета под одеждой предпочёл взять с собой ещё и телохранителя, Вильгельма.
Ожидая назначенного часа, Митт устроился в кресле поудобнее, и попивал чай. Вильгельм находился недалеко и опустошал алкогольный бар Васкеза, что-то просто отпивая и отставляя в сторону, а что-то прятал по карманам. Хозяин пентхауса нервно ходил из стороны в сторону, заламывал руки, и явно нервничал. Ему не нравилось, что огромный и не очень приятный на вид головорез роется в его баре, но в то же время он был рад выслужиться, и ожидал щедрой награды за проведённую встречу.

«Сэр, я ведь могу рассчитывать на помощь нашего покровителя в получении государственного поста за помощь вам?»

«Где он?»

Траун был немногословен, и выражал мало интереса к планам Альберто. Его интересовали только его собственные, куда более масштабные.

«Уже скоро, мне прислали сообщение, что мой водитель встретил его в аэропорту и везёт сюда. Вот увидите, это тот, кто вам нужен».

«Надеюсь, Альберто. Не подведи меня».

Стоило только двери открыться, как Альберто, подобно радостному псу, устремился встретить и проводить гостя внутрь. Митт искренне не мог понять, как такой недалёкий, излишне эмоциональный, и откровенно неспособный человек умудрился наладить весьма стабильную сеть контрабанды, скрыть её под видом легальных грузоперевозок, и успешно ею управлять. Видимо, дуракам и вправду везёт. Достаточно было одного взгляда на гостя Альберто, чтобы у Трауна появилось дурное предчувствие.

«Сэр, позвольте представить вам моего клиента, Кобру».

Экс-адмирал не подал виду, но внутренне вздохнул. Таинственное кодовое имя, скрытое за маской лицо, и даже шаблонный подручный поблизости. Вероятно, у него есть ручной питомец, и план по захвату мира. Действительно, Митт прямо видел, как Альберто мог сотрудничать с таким персонажем. Увы, в девяти случаях из десяти эти мистические лидеры не представляют из себя ничего выдающегося. Насмотрятся фильмов или начитаются комиксов, решаю, что всё знают, и играют в свои криминальные игры пока не начнут надоедать какому-то местному управителю, и тогда по их души приходит британский спецназ, или, на крайний случай, отряд полицейских с дубинками и шокерами. Митт был почти разочарован, но именно это самое почти не дало ему встать и закончить встречу до её начала. Он полагался на помощь профессионалов, и их стараниями к пропавшей девочке присоединился пропавший детектив и пропавший Хайн. Он полагался на своих близких, и они все его подвели. В ситуации, когда ничто не происходит, и нет никакого движения, Митт был готов поставить на тот самый один случай из десяти. Если Альберто как всегда оплошал, Митт терял лишь несколько часов, но если этот Кобра действительно тот, кто нужен Трауна, то разом решится несколько проблем.

«Альберто, оставь нас».

Контрабандист застыл с удивлением человека, которого выгоняют из собственного дома его же гости, но даже ему хватило ума сообразить, что сейчас с нанимателем лучше не спорить. Подождав, пока дверь за Альберто закроется, Митт жестом указал на кресло напротив себя.

«Итак, Кобра? Я не большой фанат таких игр, но если желаете, можете звать меня Лазарус. Полагаю, вам Альберто тоже не объяснил, чем именно мы могли бы помочь друг другу? Понимаете ли, у меня есть определённые планы, и я ищу людей, способных помочь мне в их осуществлении».

Что же, Трауна не сильно удивило, что его узнали. Может он и не был знаменитостью, но после недавней мнимой казни его показывали достаточно, чтобы кто-то да запомнил. Но вот то, то таинственный Кобра говорил о событиях столь далёких, как трибунал, давало понять, что он куда более сведущ в делах Британии, чем показалось изначально. Говорил он о делах прямо, не увиливая, разбирался в истории и, видимо, принадлежал в своё время к высшим слоям общества Британии, и хотя Митту не по душе было, что он по-прежнему не знал, с кем имел дело, разговор становился всё интереснее.

«Вижу, мы все здесь джентльмены, и можем верить друг другу на слово. Далёкий славный 2005, тогда всё казалось проще, понятнее. Враг был известен, долг не имел нескольких трактовок, и ещё жива была вера в то, что можно поступать правильно».

Действительно, те далёкие события только начали открывать Трауну взгляд на истинное положение вещей. В маленьком тогда ещё мальчике она увидел будущее своего отечества, и за долгие годы тесной дружбы всеми силами старался не допустить осквернения светлой головушки идеологией загнивающего правительства. Увы, или к счастью, но прекрасный принц оказался слишком прекрасным, и попросту не мог допустить совершения некоторых необходимых вещей. Он хотел быть героем в сказке, где зло всегда абстрактное и далёкое, но чтобы люди поверили в такую сказку, зло должно было прийти к ним домой. Траун снова оценил взглядом Кобру, взвешивая его реплику про тиранический режим.

«Я так понимаю, вы сведущи в истории Греции, и смею предположить, что и Древний Рим вам знаком? Некогда император Нерва ввёл традицию, по которой каждый император выбирал себе наследника из числа наиболее способных и авторитетных военачальников или управителей, и с одобрения армии и сената усыновлял этого человека. Таким образом, власть переходила к тем, кто обладал личными качествами, необходимыми для правления, и империя вошла в период процветания. Но стоило только Марку Аврелию нарушить этот принцип, и назначить преемником своего родного сына, как тут же величайшая держава начала разваливаться. Я боюсь, люди слишком плохо учат историю, и потому позволяют ей повторяться снова и снова. Если вы знаете, кто я, то должны знать и то, что я всегда считал себя патриотом и любил свою страну, но любовь не означает слепое подчинение. Слишком долго должности переходили по наследству, допуская к управлению страной некомпетентных и консервативных людей, слишком долго правительство вело Британию в никуда. Если вы считаете себя борцом с режимом, то мы с вами на одной стороне. Возможно, я идеалист, но я видел будущее. Я видел Британию, великую и процветающую, страну равных возможностей, где успеха добиваются те, кто его заслуживают, а не те, кому посчастливилось родиться в нужной семье, или дать взятку побольше. Я знаю, что такую страну построить можно, и для этого ей нужен герой, способный вести за собой. А для появления героя необходим злодей, который сможет разрушить старое, то, что должно быть разрушено. И в этом, надеюсь, как раз вы мне и поможете».

«Близко, но не совсем так».

Митт проследил за вставшим Коброй, но остался сидеть, лишь покачав головой. Как бы ему ни хотелось, отдать роль злодея кому-то он не могу. Не потому что не хотел или не знал, как, но потому, что это было не в его власти. Как некогда сказал великий человек, тот, кому предстоит объединить страну, не сможет ею править, а чтобы объединить Британию, понадобится злодей куда более страшный, чем Кобра.

«Нет злодея более страшного, более коварного, и более жестокого, чем злодей, созданный умами людей. Всё, что в наших силах, это подтолкнуть их, дать им из чего создать собственного злодея, и позволить им воплотить свой страх. И уже тогда, когда роли будут записаны за нас, нам предстоит только сыграть их, но сценарий для этих ролей мы напишем сами. Британия превратилась в большого, неповоротливого, ленивого зверя, гниющего заживо. Проглатывает кусок за куском, не успевая толком переварить. Япония, Ближневосточная Федерация, Африка, конфликт за конфликтом как можно дальше от дома, чтобы отвлечь людей от внутренних проблем. Пожары вспыхивают то в одном месте, то в другом, вынуждая растягивать силы. Один мой знакомый окрестил эти действия как тактический стриптиз. Каждая такая вспышка подавлялась с особой жестокостью, после чего силы перебрасывались к следующему очагу. Но что если такие вспышки произойдут одновременно?»

Траун говорил с Коброй, но не смотрел на него. Если лицо собеседника скрыто под маской, нет смысла вглядываться в неё. Он быстро предпочёл зрению слух, ведь даже в необычном голосе можно было уловить настроения, не видные глазу. Однажды Митт уже решил поделиться своим планом с Ренли, и закончилось это пулей в сердце, что ещё раз доказывало опасность фанатично преданных британской идеологии людей. Вот только в этой комнате не было фанатичных британцев. Он не улыбался, не выказывал эмоций, говорил спокойно и ровно, совсем не как рьяные идеологи или пропагандисты, но просто констатировал факт.

«Я не поддерживаю террор ради террора, но было бы глупо отрицать эффективность страха. И нет лучшего способа его вызвать, чем ударить в самое болезненное место. Когда силы правительства будут настолько растянуты, что с трудом будут удерживать контроль над огромными территориями, одновременно с этим сдерживая нападения врагов извне, которые, с определённой помощью, обязательно воспользуются шансом, я хочу толкнуть ту самую кость домино, которая вызовет реакцию, и домино не прекратят падать. Только тогда можно будет построить прочный фундамент действительно великой страны. Я хочу ударить в самое сердце. Пендрагон».

Драматическая пауза в конце предложения была слишком уж избитым клише, но сама ситуация требовала её и человек, столь одержимый любовью к искусству, как Траун, не мог противиться. В конце концов приятно было после долгих недель общения с Вильгельмом и его наёмниками встретить человека, способного по достоинству оценить такие маленькие жесты.

«Именно, каждый раз восстания подавлялись с особой жестокостью, потому что централизованное правительство успевало перебросить ресурсы».

Собеседник Трауна понимал, о чём говорил. Чувствовалось, что он потратил немало времени, обдумывая свои планы. За годы консервативное и неэффективное правительство обидело многих людей, но чем же они перешли дорогу Кобре? Что заставило человека, явно неглупого и способного, ополчиться на власть? Чтобы действительно наладить взаимодействие, и держать ситуацию под контролем, нужно было знать мотивы человека, и тогда его действия легко поддадутся анализу. Но это в перспективе, а пока они только в начале пути, и нет смысла выпытывать все тайны, ведь выдавать свои Траун тоже не спешил.

«О затратах можно не беспокоиться, в нашем случае добыть деньги куда проще, чем готовых за них выполнять необходимые действия. Полноценное восстание поднять действительно сложно, и времени на долгое выращивание собственных ростков в каждом регионе у меня нет, потому приходится искать уже проросшие и координировать их. Но благодаря моим друзьям, я смогу точно узнать, кого, откуда, и куда будут перебрасывать для подавления этих восстаний, смогу указать внешним силам вроде Евросоюза и России, куда стоит ударить, и смогу заручиться некоторой поддержкой армии, чего не было у восставших в Бразилии до этого. Да, британцы нас возненавидят, для них мы будем террористами, и именно тогда они будут готовы принять героя. Героя, которого мы же им любезно предоставим».

Всё это походило в голове Трауна на шахматы, крайне сложные шахматы с большим количеством сторон, но, как и в любых правилах, в этих все фигуры ходили по правилам. Даже если они сами того не осознавали, или считали, что действуют вне правил, они всё ещё ограничивали себя определёнными рамками. Достаточно было понимать, как они ходят, чтобы построить партию. Единственным серьёзным отличием от шахмат было лишь то, что никто не знал, сколько в игре фигур, в какой момент на доске могут появиться новые, и в какой момент фигуры могут сменить стороны. Задумавшись, Митт сложил ладони вместе и поднёс их к лицу, слегка наклонив голову и почти касаясь носом кончиков пальцев.

«Одна из слабостей текущего правительства может стать нашей силой. Вряд ли среди тех, кто сейчас у власти, найдётся много тех, кто готов поставить интересы страны выше своих собственных. Достаточно убедить одних, подкупить других, запугать третьих, и вскоре окажется достаточно сторонников, чтобы можно было забрать контроль без излишних усилий. Один из таких рычагов я сейчас как раз разыскиваю. Если вы, как и я, считаете, что мы в состоянии помочь друг другу, я бы хотел услышать, что вы ожидаете от нашего сотрудничества, и перейти к делам более… насущим».

Да, Траун слышал о подобных случаях, да и чего греха таить, сам по молодости не раз участвовал в зачистке подобных организаций. Что ни говори, а если как следует прижать, то британские спецслужбы могли действовать с феноменальной эффективностью. Однако, даже на них может найтись управа, если хорошенько поискать.

«Вспышка надежды, думаю, дастся нам не так уж сложно. Как насчёт провозглашения независимого правительства на какой-то небольшой, подконтрольной Британии территории, с дальнейшей победой над карательными силами британской армии? Учитывая размеры страны, это даже не должно быть реальным событием, достаточно будет хорошей постановки и эффективного распространения в СМИ. А если действительно нужно будет, то можно организовать и независимое правительство, и свои же британские карательные силы, и случайно попавшего туда видео оператора. Как вы правильно подметили, люди будут гибнуть, и кем-то придётся жертвовать, так не лучше ли делать это на своих условиях?»

Кем бы ни был Кобра, он принял правила игры, и, не давая прямого ответа, великодушно дал Митту достаточно информации, чтобы тот мог найти ответ, на вопрос – кем был его собеседник. Шесть лет, аристократия, информации не так уж много, но достаточно, чтобы найти имена, и выбрать среди них правильное. Что же до шантажа, с этим в целом было куда проще. Имея через людей доступ к некоторой весьма редкой информации, Траун многое мог поведать об их потенциальных жертвах, но и без Ренли было к кому обратиться.

«Организатор нашей встречи, сеньор Альберто, по глупости своей или ещё по каким причинам, имеет тесные связи с пуристами-радикалами. Полагаю, если как следует его мотивировать, он будет более чем рад выдать нам информацию на своих подельников, а уже от этого можно отталкиваться. А привлекать их на нашу сторону обещаниями или угрозами, или же ликвидировать и сделать из этого послание, можно решить позже. И есть ещё кое-что. Девочка по имени Аннет. Она бы никогда не попала в поле моего зрения, если бы не одна случайность. И я заинтересовался достаточно, чтобы проверить. Беременная дочка адмирала Хэнгроува, подруга британской принцессы Юфемии, была похищена, а её муж, глава МИ5, Алан Рэмси, убит. И всё, никаких требований, заявлений, угроз, ничего. В этой истории что-то не сходится, но у меня есть ощущение, что эта девочка может послужить ключом ко многим дверям. В процессе расследования бесследно пропали двое моих подчинённых, что ещё больше подталкивает меня к мысли, что эту тайну стоит раскрыть».

Не было смысла уточнять, кем именно были пропавшие, и откуда у Трауна информация. Он сказал достаточно для начала, и в дальнейшем был готов поделиться тем, что уже удалось выяснить, но для начала стоило убедиться, что никакие подчинённые собеседника не имеют отношения к этому похищению, а если имеют, то сразу и выяснить, зачем.

Во время разговора Вильгельм старательно делал вид, что коллекция дорогого алкоголя, и весьма успешно. Как полагал Траун, наёмник ещё в самом начале оценил потенциальные угрозы, и рассудил, что коньяк интереснее. В некотором смысле Вильгельм был идеальным подручным – опытный, способный принимать решения самостоятельно, верный, но при этом вся его заинтересованность ограничивалась кибернетическими аугментациями, и разговоры начальства его вовсе не интересуют. Что же до Кобры и его спутника, тут Митту вспоминалась поговорка старика Гила. Джентльмены не обсуждают окна, из которых выпрыгивали, и раз уж ни с Коброй приняли правила игры, то и окна, весьма удачная метафора для личных тайн, останутся в сохранности. И по той же причине он поверил, что подчинённые Кобры не имели отношения к похищению. Чудо свершилось, и Альберто действительно оказался полезным. Каким бы ни показался Кобра в самом начале, в итоге они с Трауном оказались не такими уж и разными, а различия свои они смогут уладить позже, когда их совместные интересы перейдут из разряда планов в реализовываемые.

«Позже я перешлю вам всю имеющуюся у меня информацию по этому делу. Любая помощь является желанной, ведь чем быстрее я разберусь с этим делом, тем быстрее смогу двигаться дальше. Если же вам понадобится помощь, информация, или определённые услуги, вы знаете, как со мной связаться».

Встав впервые с начала разговора, Митт протянул руку в знак формального закрепления их договорённости. Несмотря на то, что бывший адмирал был почти на голову ниже, они с новоприобретённым союзником были равны.

«Это была продуктивная встреча и, чего скрывать, приятная. Надеюсь, мы и дальше будем находить общий язык. Доброго пути».

Попрощавшись и проводив гостя за дверь, Траун вернулся в кресло. Ему предстоял важный телефонный звонок, который стоило совершить до возвращения Альберто. Набрав номер своего специалиста по сбору информации, Айлин, он начал говорить, как только услышал в трубке женский голос.

«Подготовь всю информацию, что у нас есть по похищению девочки, и проредактируй так, чтобы ничего не указывало на Его Высочество, но при этом не вызывало подозрений. Так же подготовь мне список всех британских аристократов, погибших шесть лет назад, и предоставь краткое досье на них. Я знаю, сколько времени это займёт. Это надо сделать. До связи».

Альберто тем временем проводил своего уважаемого клиента до машины, даже не отслеживая, сколько раз в разговоре и кого он хвалил. С самовосхваления он перескакивал на восхваление Кобры или Трауна, и обратно. Возвращаясь обратно в свой пентхаус, он словно павлин распушил хвост, но быстро был возвращён холодным безразличием Трауна, который прервал все вопросы о наградах, коротко похвалил Альберто за удачную встречу, и сразу начал отдавать приказы.

«Мне нужна связь с Коброй, чтобы все вопросы можно было обсуждать напрямую, без посредников. И настало время звонить друзьям из клуба пуристов. Я хочу знать имена, кто чем живёт, кто чем срёт, кто кого трахает. И на этот раз я не хочу слышать отговорок. Пойдём, Вильгельм, не будем больше отвлекать сеньора Васкеза от его вечерних развлечений».