По любым вопросам обращаться

к Vladimir Makarov

(Telegram, Discord: punshpwnz)

Рейтинг Ролевых Ресурсов - RPG TOP Для размещения ваших баннеров в шапке форума напишите администрации.

Code Geass

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Code Geass » События игры » Turn VI. Turmoil » 19.12.17. Улыбаются ли монстры?


19.12.17. Улыбаются ли монстры?

Сообщений 1 страница 18 из 18

1

Когда смотришь на кого-то, кто ещё способен улыбаться... разве не хочется улыбнуться самому?

1. Дата: 19 декабря 2017 года.
2. Время старта: 11:00.
3. Время окончания: 15:00.
4. Погода: облачно с прояснениями. +15°С. Днём до +20. Осадков не ожидается.
5. Персонажи: НПС, София, младшая сестра Фредерика, Frederic Lennox, Lakshmi Trishna Neru.
6. Место действия: СБИ, семейный особняк герцога Ричмондского, недалеко от Пендрагона.
7. Игровая ситуация: что такое новогодние праздники, когда тебе всего семь лет? Подарки, гости, веселье и, конечно же, ёлка! Но что делать, если в твоём доме, в этом привычном, спокойном, уютном и тихом мирке вдруг объявляется самый настоящий монстр?! Правильно – разобраться самой, что ему тут нужно!
8. Текущая очередность: Leah Eastwind (НПС, София) Frederic Lennox, Lakshmi Trishna Neru.

Созданный мной эпизод не влечет за собой серьезных сюжетных последствий. Мной гарантируется соответствие шаблону названия эпизода и полное заполнение шапки эпизода на момент завершения эпизода.

Отредактировано Frederic Lennox (2018-02-20 21:06:59)

+2

2

В суматохе, царившей в особняке, про Софию почти забыли, нет, это вовсе не значило, что она занимала в жизни местных людей совершенно ничтожное место, просто, так уж довелось, она практически никогда не доставляла проблем и очень редко требовала от кого-то внимания. Сегодня же день был по-настоящему особенный, когда хорошие девочки и подавно стараются не мешать взрослым.

Никакой забитости в этом хрупком создании не было и подавно, была заинтересованность. Такая, что София ускользала от всех бдительных взглядов прислуги, которая, если и хотела занять её чем-нибудь другим, то в череде необходимых дел попросту забывала о не представляющей проблем малышке с мыслями, подобными "с Софией никогда ничего не случится". Её здесь действительно любили, но, когда особняк ожидал кого-то невероятно важного, у дел был совершенно другой порядок важности.

София порхала по особняку, прижималась к мебели, делаясь совершенно на её фоне незаметной, пряталась за углами, пыльными портьерами. Несколько раз её выдавало звучное "а-апчхи", но почти всегда это не заканчивалось ничем, кроме дружелюбного и картинного покачивания головами. Ведь в самом деле, что такого, если она немного послушает - ведь вряд ли она поймёт что-то? Они, пожалуй, были правы. София, впрочем, не была такой уж глупой, просто понимала всё с несколько иной точки зрения. И важный гость теперь казался ей чем-то большим и страшным, лишь по какому-то недоразумению носящим знакомое имя. Смутно знакомое - лишь из таких же подслушанных разговоров, просто носящих более нейтральный тон. В её богатом воображении всё переплеталось и смешивалось, рождая удивительные картины. Она уже была готова придумать удивительному существу облик, закончив с перечнем способностей (он несомненно должен был быть бессмертным и людоедом), но из-за старого кресла, пахнувшего пылью, её вытащила маменька и сурово отчитала за подол платья, ставшего серым после всех её похождений по особняку.

Не строго - ведь не она же была ответственна за уборку пыли - и даже с долей шутки, что теперь горничным придётся куда меньше вытирать пыль, - но на этом свободные похождения Софии закончились, и, под аккомпанемент нравоучений, её стали готовить к прибытию важного гостя. Софию заново переодели, причесали, но на этот раз маменька строго наказала ей держаться рядом, и остаток времени Софи в буквальном смысле торчала возле материной юбки, послушно следуя за ней по особняку и не жалуясь на усталость.

Впрочем, её мучил один вопрос, который она решилась задать, когда все выстроились так, как указала им маменька, а она сама заняла место в центре. Тогда-то София, пользуясь внезапно возникшей тишиной, спросила - погромче, чтобы её не проигнорировали.

- А он меня не съест?

- Боже, кто? - маменька машинально приложила тонкие пальцы к вискам, а Софи переступила с ноги на ногу. - Кто тебя съест?

- Фре-де-рик, - оттарабанила София по слогам.

- Боже мой, - повторила маменька, массируя виски, - От тебя у него непременно случится несварение.

- Тогда он съест свою невесту? - не успокоилась Софи, которой было мало собственной безопасности и всегда хотелось обеспечить её всем. Повисшая тишина её почему-то ничуть не смущала.
[NIC]Sophia[/NIC][STA]sweet dreams[/STA][AVA]http://i.imgur.com/3TIVcWi.jpg[/AVA]
[SGN]Life goes on
[/SGN]

+5

3

Дорогая машина выехала на длинную аллею с огромными, величественными деревьями, что смыкали свои кроны высоко вверху. Поместье славилось своим обширным парком и потрясающими клумбами. Когда-то всё это не принадлежало и не могло принадлежать юному графу Ленноксу. Но отныне он владел всем имуществом своего герцогства. И этим парком, и этими деревьями, и дорогой с проезжающей по ней машиной. И индийской принцессой, что отныне сидела рядом и называлась невестой герцога.
За последний год случилось, пожалуй, слишком много всего. За последний месяц – и того больше. Леннокс, привыкший к постоянному поиску выгоды и довольно скромной, по меркам высшего общества, жизни, уже почти год был вынужден вращаться в самых высоких кругах элитного общества. И не сказать, что ему новая жизнь совсем уж не нравилась. Как предприниматель со стажем, он действительно был в восторге от открывшихся перспектив. А вот повод, благодаря которому он получил всё это, являлся, мягко говоря, прискорбным. Гибель брата, пожалуй, была самой ужасной катастрофой. Смерть отца же прошла фоном и Фредерик до сих пор ловил себя на мысли, что ему надо бы наведаться к герцогу по какому-нибудь важному делу… Потом он вспоминал, что герцог отныне он сам. Так даже куда удобнее. Привычка мерить весь мир с экономической точки зрения помогала работать дальше. Ради прибыли и выгоды. Далее шла ещё одна веская причина, ставшая отныне крайне важной: ради Британии. А потом Леннокс вспоминал про свой род. Семью. И даже домочадцев. Иногда. Вот в такие дни, как сегодня. Решение привести в родовое поместье свою невесту, будь она хоть сотню раз неладна, пришло как-то… случайно. И, пожалуй, это являлось слабостью Фредерика. Он всё чаще ловил себя на мысли, что хочет сбежать. В неизвестном направлении, неизвестно насколько. Но непременно – один. В этом была виновата совсем не Лакшми, а сам Фредерик. Подобные низкие решения и глупые желания для герцога недопустимы. Поэтому он решил всё иначе. И, как всегда – выгодно. Если ты что-то не желаешь делать, а надо – попросту заяви об этом деле на публику. Приехав в родовое поместье, молодой герцог оказался в центре внимания и очень близко к столице. Теперь он не совершит глупых поступков и не примет ненужных решений.
«Это просто моя работа. Отныне и до того, как я не решу жениться ещё раз».
Напомнил себе Фредерик, и когда двери дорогого автомобиля распахнулись перед ним, приглашая выйти, Леннокс больше по привычке, чем хотел того, подал руку своей невесте, помогая выйти и ей. Манеры, правила, хороший тон – учили лорда действительно достойно. Чинно пройдясь со своей новоиспечённой невестой к входу в дом, Фредерик успел подумать о том, стоит ли урезать содержание этого поместья. Лакшми, кажется, что-то сказала про великолепные цветы… Зачем они вообще, цветы какие-то.
- Рад, что тебе нравится…
«…хоть что-то».
- Сад готовили к нашему приезду.
Зачем-то уточнил Фредерик, чинно и невозмутимо сопровождая принцессу. Как бы ни старалась строптивая Лакшми вывести его из себя, у неё едва ли получалось. Леннокс с десяти лет активно общался с монстром из-под кровати. Это не считая Таккера с его дочерью, четырёх тысяч рабочих по постройке моста через реку, весёлых трактористов, фермеров и кучи прочих интересных людей, с которыми некогда успел пообщаться маленький лорд. Так что, практика содержания странных существ в доме и его окрестностях у нового герцога была обширной и потрясающей любое воображение.
- Будешь себя достойно вести – поведу тебя гулять. Может даже без поводка и намордника.
Продолжая мило улыбаться, у входных дверей сообщил Леннокс, склоняясь к ушку Тришны так аккуратно и с интересом, будто в любви признавался. По идее, так оно и было. Просто Фредерик за свою жизнь очень привык издеваться, а вот любить так и не научился. Ну что ж. Не всё потеряно ещё!
Тяжелые двери тут же отворились, пропуская герцога и его… будущую жену внутрь огромного и богатого дома. Леннокс церемонно вёл Лакшми, оставляя ей возможность не отставать и держать его под руку. Принцесса, сразу же по приезду в Британию, стала чем-то таким важным, что не стоило забывать в чужих домах и на улице. Как трость, к примеру, или дорогой смартфон.
Множество слуг, выстроившихся, как и полагается, в холле у лестницы, аж в два ряда (тут Фредерик вновь подумал, а не стоит ли урезать содержание этого дома), статный дворецкий во главе этих шеренг, и далее – маменька.
«Я должен быть сильным ради Великой Британии и Императора. И ради… вот этих всех людей… кто бы они там ни были. Маменька, слуги… А это кто? Последняя, что ли, так выросла? Как там её… Имя – странное. Какое?»
Он не помнил. Помнил лишь, что отныне его младшая сестра являлась графиней Леннокс по его же распоряжению. Она носила тот же титул, который носил и сам Фредерик с рождения и до гибели брата. Теперь, видя перед собой это маленькое синеглазое недоразумение, герцог отчего-то недовольно нахмурился, будто девочка была не той, кого бы он желал увидеть здесь и сейчас. Что-то в ней то ли не то… или не так.
«И глаза… как у брата».
Это огорчило совсем. Он подошёл ближе к матери. Как бы то ни было, нормы приличия, и церемониальные традиции никто не отменял.
- Позволь представить…
Он не обратился к матери должным образом. Да он вообще к ней никак не обратился. Вдовствующая герцогиня не пользовалась авторитетом у юного герцога. Всё семейство своего отца Фредерик отныне считал обузой роду.
- …Принцесса Индии, Лакшми Тришна Неру. Моя невеста.
Представил свою будущую жену Леннокс, как и полагается, со всеми регалиями, чинами и принадлежностью к знатной семье махараджи.
- Лакшми.
Он обернулся уже к своей невесте, но теперь он не улыбался ей вообще, хотя бы как до этого, будто вдруг забыл, что это нужно делать и для чего именно.
- Моя мать – Её Светлость, вдовствующая герцогиня Ричмондская.
Представил он, и это представление прозвучало куда как жестче, чем предыдущее. Титул герцогини сохранится за матерью пожизненно. А вот от подобной приставки к титулу ей теперь не отделаться – возможная новая герцогиня стояла аккурат перед ней. Фредерик зачем-то глянул на свою младшую сестру вместо матери. Он не понимал, что он испытывает к герцогине, но это однозначно нельзя было назвать положительными эмоциями. Когда-то давно он любил её. По-настоящему. Той искренней и безответной любовью, на которую способны лишь дети. Когда-то давно это стало просто не нужно. Они всю жизнь играли роли идеальных детей и родителей. А со смертью отца это стало неактуально. Как вести себя дальше с женщиной, которую Леннокс видел достаточно редко, он не знал. Теперь он являлся герцогом, главой этого рода. Ему подчинялись все, без исключений. Родственные узы Фредерика не особо волновали и раньше. Сейчас он и вовсе не видел в них ни проку, ни полезности. Его жесткий взгляд на младшую сестру, видимо, не ускользнул от матери: та чуть притянулся ребёнка к себе. Этот, пожалуй, неуместный жест не скрылся от герцога, из-за чего тот недовольно фыркнул, поднимая холодный и цепкий взгляд на свою мать.
- Я буду у себя.
Сухо и холодно уведомил он, кажется, всех разом. Злился ли он на мать? На сестёр? Нет. Попросту всё семейство давно стало безразлично Фредерику, как некогда стал безразличен и он им. Новый герцог Ричмондский прошёл к лестнице, оставляя за собой и мать, и сестру, и слуг. Никаких дружеских разговоров и тёплых встреч не было. И быть не могло. Ни здесь, и не теперь.
- Идём, Лакшми.
Он позвал лишь её, но не дал права выбора, потянув за собой принудительно, ведя девушку по коридорам. К себе. Лишь бы не видеть тут никого более.

Отредактировано Frederic Lennox (2018-01-12 00:15:52)

+4

4

- Если ты хотя бы притронешься ко мне СВОИМ поводком и намордником – кстати, почему ты сегодня не в них?! – я буду орать так громко и долго, сколько потребуется, чтобы сбежались все твои родные, и увидели, наконец, за какого монстра я вот вот выйду замуж! Попробуй только.
В мелодичном, едва слышном шепотке в ответ было столько яда и мстительности, сколько любви и нежности в посланном в ответ взгляде темных, блестящих от возмущения глаз, естественно, демонстративно-наигранном, как и все его жесты и взгляды! Несмотря на горячее и провокационно выразительное обещание расторгнуть помолвку срочно и вот прямо сейчас, несмотря на угрозы и постоянное шипение в ответ, Лакшми откровенно блефовала… и хуже всего, что не только она знала об этом, но и Фредерик Леннокс тоже. Она не могла позволить себе расторгнуть эту чертову помолвку, не могла вернуться в Индию опозоренной отказом взять ее в жены, не могла подвести страну, дедушку, брата, собственное самолюбие, наконец. Она была настоящей дочерью Индии и … и, кроме того, пока еще не решила, кого же ей хочется убить больше: дедушку, который продал ее, предателя-брата, который и пальцем не пошевелил, чтобы прекратить этот бред, или того самого ее будущего мужа, который сейчас вел ее по саду с такой подчеркнутой невозмутимостью, как будто они уже были женаты лет пять-шесть!
- Какие чудесные цветы, как красиво и… ухожено!
Несмотря на отвратительное настроение, на растерянность и смятение, на злость, обиду и желание сломать все, что только можно, прочно поселившиеся в душе девушки, она невольно отвлеклась от своих деструктивных мыслей, отвлеклась на сад вокруг, он и правда стоил внимания, целиком и полностью. Несмотря на то, что ни малейшего сходства с великолепным буйством красок сада дворца махараджи здесь и в помине не было, девушка, тонко чувствующая любые проявления настоящей красоты, тут же на секунду замерла, откровенно любуясь и аккуратными газонами, и пышно цветущими клумбами, и подчеркнутому отсутствию прямых линий, и, вместе с тем, такому порядку во всем, который может быть только на настоящих английских клумбах и газонах.
- Он чудесный, правда! Да, вижу… тут все готовили к твоему приезду.
Задумчиво согласилась, тут же снова хмуря черные стрелки идеально прямых бровей, замыкаясь в себе и категорически уходя обратно в то отвратительное состояние перманентного недовольства, которое сопровождало ее с того самого момента, когда…
«Это все не может быть! Я проснусь и снова окажусь в своей любимой кровати… Нет, я конечно хотела в Британию. Но не такой же ценой!!!»
Тщательно скрываемая от будущего мужа растерянность маскировала и еще более глубоко спрятанные нотки страха. Да, Лакшми побаивалась человека, с которым так спокойно шла сейчас рядом и делилась мнением о его же садах, побаивалась и не собиралась признаваться в этом ни единой секунды, ни себе, ни ему, ни вообще кому-то тут! Вроде обычный зануда-британец, аристократ до мозга костей, увлеченный только финансами, еще финансами, а, ну и еще немного финансами! Однако когда он вот так вот вроде шутливо склонялся к уху и шептал всякие гадости и пытался издеваться, почему-то на минутку создавалось впечатление, что у него и правда есть… поводок? И что он вполне может взять и нацепить…. намордник??? А еще откуда-то вдруг поднимались не слишком хорошие, связанные со странной болью, темные воспоминания детства, которые она запихнула в глубину подсознания, которые забыла уже – и вот они вдруг поднимали свои змеиные головки, высовывали раздвоенные язычки, облизывали острые клыки со вкусом. И напоминали о себе… Поэтому, да еще от осознания значимости ее помолвки для ее страны, ну разумеется, Лакшми вела себя… прилично. А по сравнению с тем, что Фредерику Ленноксу УЖЕ довелось увидеть во дворце махараджи не раз и не два, то и вообще была просто ангелом небесным! Что он должен был ценить, за что обязан был благодарить дважды в день с предварительными поклонами в ее фирменные туфельки носом и уж конечно не выбешивая при этом замечаниями типа этого, шепотом, на ухо!
- Рада встрече с вами, Ваша Светлость.
В гробовом молчании прошествовав жутко чинно и культурно под ручку с женихом по лестнице, мимо коридоров и вереницы слуг, принцесса вежливо склонила тщательно прилизанную темноволосую головку, окидывая тут же быстрым взглядом всю женщину, стоящую перед ней, с головы до ног, делая выводы и…
«Да как он представил свою мать мне??? Он совсем с ума сошел, что ли!»
Очередная минутка растерянности быстро исчезла с выразительного лица девушки, улыбка стала теплее, в конце концов, именно эта женщина была виновата в появлении этого… красивого монстра рядом с ней на свет! Однако когда взгляд скользнул чуть ниже и внезапно наткнулся на маленькую девочку, рассматривающую их во все глаза, Лакшми невольно замерла. И заулыбалась так, как не улыбалась никому, кроме своего брата до сих пор. Малышка так напоминала самого Фредерика, тонкими чертами личика, глазищами, аристократичной прямотой носика, и в то же время была так очаровательна – в отличие от него! – что Лакшми на минутку оттаяла, забывая, куда попала и с кем именно.
- Фредерик…
«… много рассказывал о вас! Господи, да я даже не могу ничерта сказать о твоей семье, я не имею о ней ни малейшего представления, кроме фактов и того, что она у тебя есть! Ты не изволил упомянуть об этом милом ребенке, и я даже не знаю, как ее зовут!»
Почувствовала, что знакомая злость на будущего мужа вспыхнула с новой силой, прекратила улыбаться, тяжело вздохнула и… снова поймала испуганный взгляд девочки, которая явно попыталась спрятаться за маму!
«От брата. Она прячется от брата. Да мне бы в голову не пришло прятаться от брата!!»
Лакшми уже приготовилась присесть, чтобы протянуть ладонь малышке и попытаться познакомиться с ней, ребенок выглядел так же испуганно и недоумевающе, как и она сама, во время обряда церемонии помолвки, проведенной по индийским обычаям. Однако ни присесть, ни просто задержаться рядом с будущими родственниками ей просто не дали. Бесцеремонно схваченная за руку, Лакшми едва успела пробормотать несколько более-менее подходящих случаю слов извинения за то, что не может уделить чуть больше времени и что все это было очень приятно, и что она обязательно…
- Да что с тобой не так?!
Как только они оказались в пункте назначения, тут же быстро и резко, с силой выдернула руку из его руки, нахмурившись, глядя в упор, рассерженная и возмущенная, ну еще бы, после всего процесса «знакомства»!
- Во-первых, смирись с фактом, что я – не твоя вещь, которую можно…
Осеклась, не закончив про таскание по коридорам когда ему стукнет в голову, закусила губку сердито, формально совсем скоро она-таки будет принадлежать ему. Сейчас же разница между ними была в том, что он УЖЕ считал ее своей, она же до сих пор с огромным трудом периодически заставляла себя вспоминать об этом.
- Ладно, проехали, но что происходит?
Уже более спокойно, пытаясь для начала просто понять, а потом уже делать выводы, снова уставилась на него, без злости уже, глядя внимательно.
- Все настолько плохо, Фредерик?
Они уже перешли на ты, однако личные обращения еще давались с трудом – он не был ей другом, он не был ей любимым, он не был ей даже хорошим знакомым! Он был ей никем! Нет, как раз всем, потому что выбора ей не оставили, ставя перед фактом – ты будешь его женой, ты обязана соответствовать и вести себя подобающе, бла-бла, Лакшми даже слушать не стала… Что заставляло ее прислушиваться к спокойному и равнодушно-прохладному голосу этого странного мужчины она пока и сама не понимала. Однако… прислушивалась. Не слушалась, естественно! Но прислушивалась, иногда даже с интересом. Он был жуткий, занудный, скучный – и интересный…
- Но и уехать отсюда ты не согласен, да?
Внезапно интуитивно поняла суть основной проблемы и помолчала немного дипломатично.
- Что это за девочка, там, рядом с твоей матерью? Как ее зовут? Это… твоя сестра, верно?

+4

5

Среди выстроившихся в ряд обитателей поместья (Софи воспринимала их именно как обитателей, а не как наёмных служащих), девочка торчала, как неаккуратно забитый гвоздь, который даже не попытались выдернуть и воткнуть, куда следует. Матушка, выпрямившая и вскинувшая голову (Софи не хватало возраста и житейского опыта, чтобы понять надлом, кроющийся за этой строгой прямотой), казалось, о присутствии "гвоздя" позабыла, смотря на прибывших гостей. София неловко переступила с ноги на ногу, борясь с искушением сразу забросать прибывшее "чудовище" вопросами.

Странное дело, но, покуда все боялись этого визита и ожидали его со смесью страха и неприязни, для Софии, которая просто не понимала всю подноготную слов "чудовище" или "монстр", гость был магнитом, вызывающим невероятное любопытство. Потому что чудовища и монстры существовали только в сказках, и, несмотря на приносимый рассказами о них холодок по спине, они не выглядели тем, что действительно угрожало мирной жизни Софи. Даже местная кухарка была куда более опасна, учитывая, что однажды Софи неловко грохнула горшок с прекраснейшим домашним паштетом прямо на пол, заляпавшись его содержимым с ног до головы и, конечно же, приведя паштет в полнейшую негодность. Выпестованный кухаркой паштет своей гибелью поразил последнюю в самое сердце, и Софи получила шлепок полотенцем по низу спины. И это точно выглядело опаснее, чем чёрная фигура, возвышающаяся перед Софией.

Была ещё одна фигура, выглядевшая куда интереснее первой — Софи редко видела таких красивых. Нет, конечно, сама она всегда хотела быть похожей на матушку, но спутница "чудовища" невольно притягивала её взгляд и отвлекала от самого "чудовища".

"Чудовище" нахмурилось так, будто разглядывать его спутницу нельзя, и София надула губы, отводя взгляд. Она всё ещё не понимала, почему этот человек должен был быть опаснее, чем шлепок полотенцем. Мать потянула её к себе тем машинальным жестом, которым матери пытаются защитить своих детей с самого создания этого мира, но для Софии это было ничем иным, как ограничением её свободы, и она, почти касаясь щекой материнского подола, окончательно разочаровалась во встрече с гостем.

Они говорили и говорили, где-то на высоте, доступной только взрослым, София же искоса продолжала смотреть за той, кого назвали "невестой". Ей она определённо симпатизировала.

Под конец обмена фразами мать снова прижала её к себе, на этот раз заметно и для всех — София уткнулась носом в подол платья матери, пахнущего так, как пахнет свежая выглаженная ткань. Маменька надела самое лучшее платье, а с ней разговаривают так, будто на неё сердятся.

В этот момент ей протянули руку — Софи, оторвавшись от материнского подола, улыбнулась в ответ, протянула ладонь... и тотчас же охнула так, как охают крайне разочарованные дети. Хрупкую ладошку (Софи бы хотела иметь такие, когда она станет взрослой) схватило "чудовище" и буквально потащило вверх, а потом — за собой.

Как бы то ни было, это выглядело ужасно, и тема сказок, объединённых сюжетом про похищение красавицы неким монстром, вдруг стала для Софии ближе.

— Боже мой. — прошептала мать, зачем-то промокая глаза кружевным платком, и это было единственным, что нарушало повисшее молчание. Слуги так и стояли строем, но переглядывались, и в лицах их сквозило явное недовольство.

София ужом скользнула куда-то в сторону, пока не хватились — мать, кажется, попыталась её схватить, но, поймав лишь воздух, почему-то не стала её преследовать, выдохнув, кажется, её имя с рассерженной и грустной одновременно ноткой, и поманила к себе одну из экономок. До ребёнка ли дело, когда в доме появляется тот, кто терпеть этот дом не может?

А Софи почти бежала по череде поворотов и проходов, закусив от напряжения и волнения губу. Здесь, в коридорах поместья, только Софи знала, пожалуй, все дорожки и уголки, чтобы пройти туда, куда ей нужно было попасть, просто другой дорогой.

Монстр похитил принцессу и теперь будет жить тут. Почти как в сказке — только страшной.
[NIC]Sophia[/NIC][STA]sweet dreams[/STA][AVA]http://i.imgur.com/3TIVcWi.jpg[/AVA]
[SGN]Life goes on
[/SGN]

+3

6

Путь до кабинета оказался вдруг чуть более длинным, чем полагал Фредерик. Оттого ли, что Лакшми шла медленнее, чем требовалось, или оттого, что Леннокс пошёл длинной дорогой, что-то забыв и спутав? А может потому, что герцог Ричмондский слишком желал оказаться в комнате один, но вынужден вновь делить её с кем-то. И не просто с кем-то. А с невестой.
- Всё в порядке.
Сухо высказался Фредерик, отвечая на вопрос Лакшми. Который она задала, собственно, зачем? Она полагает, что он ей вдруг решит ответить? Сейчас??
- Я сюда приехал не для того, чтобы общаться с…
Он сказал куда как жестче и злее. Леннокс слишком редко злился. А когда злился, то совершенно иной злостью, неправильной. Она придавала сил, заставляла не останавливаться. Теперь обычная ярость проступала сильнее.
- …ними.
Раздражённо закончил он ранее начатое предложение. Сейчас герцогу хотелось лишь одного – вышвырнуть отсюда Лакшми. Совсем. На улицу! И всех местных обитателей: начиная от слуг и заканчивая его родной матерью. Леннокс тяжело вздохнул, прошёл к одному из кресел, устало усевшись.
- Всё хорошо, всё хорошо…
Кажется, это он себе, не ей. Говорят, порой стоит во что-то просто поверить. И это непременно произойдёт. Чушь какая!!! Лучше ни черта не становилось!
- С чего мне отсюда уезжать? Это мой дом.
Фредерик всё-таки перестал говорить со злостью. Выдержка, присущая ему с детства, была в таких вот ситуациях просто незаменимой и полезной.
- Если кому-то не нравится моё общество, то они могут уехать отсюда.
И всё же прошлое просто так не вычеркнешь из жизни. Оно давало о себе знать, возвращаясь в самых неудобных ситуациях. Пожалуй, Леннокс действительно был готов выставить на улицу и свою мать, и своих сестёр. Но ведь он сам ранее решил всё совсем иначе. Вступив в права герцога, Фредерик собственноручно подписал все необходимые бумаги, по которым семейство предыдущего герцога не лишалось ни титулов учтивости, ни прежнего содержания. Более того, в некоторых моментах положение его родственников только улучшилось. И ведь тоже – благодаря ему. Но теперь он вёл себя иначе. Злясь то ли на них, то ли на себя самого.
- Да, она моя… сестра. Младшая.
Немного помолчав, Фредерик всё же ответил. Наверное потому, что не собирался утаивать эту информацию от Лакшми. А может потому, что она единственная сейчас его слушала. И не уходила. И даже не собиралась, кажется. Герцог вымученно улыбнулся своей невесте. Эта улыбка нисколько не походила на настоящую. Но Фредерик старался. Правда старался быть… правильным герцогом. Как отец и как… Нет. Он был совсем другим.
- Я не знаю. То есть… не помню её имени.
Тише ответил он. Ведь правда – не помнил. И это было… ужасно. Она же его сестра. А он – её старший брат. Единственный теперь. Устало откинувшись на спинку кресла, Леннокс всё продолжал отрешённо смотреть на свою невесту. И вдруг рассмеялся: злобно и глухо, не отводя от неё взгляда.
- Не поможет.
Жестко высказался он. Что он имел в виду, сказав это?
- Теперь ты это поняла, да? Даже если ты будешь кричать – никто тебе тут не поможет. Обойдут стороной, отведут взгляд и поспешат дальше. Они это очень хорошо научились делать: не видеть того, что видеть не положено.
Герцог говорил спокойно, и от этого спокойного, ровного голоса становилось лишь страшнее. Даже ему самому. Однажды мать предпочла не заметить, что её младшего сына попросту не было дома больше года. Подумаешь, какие мелочи! Ей было плевать, как он там, совсем один, далеко от дома, в свои десять лет. Она никогда и дальше не спрашивала его о том, как же он жил тогда. Как выжил. Как вырос вот таким вот… чудовищем. Самым настоящим. Как, как. А вот так. Что растили, то и выросло, знаете ли!
- Мне очень жаль. Что тебе так «повезло». А теперь можешь уходить. Иди отсюда. Спрячься где-нибудь. Обсуди с ними меня. И не попадайся мне на глаза. Учись этому, пока жива моя мать. Пока она ещё может тебе рассказать о том, кто я такой на самом деле и как опасен для всех в целом и для тебя в частности. Как я развалю этот род и однажды вырежу всю семью. Иди прочь!
Ведь он вполне мог прогнать её. Но в голосе герцога не слышалось ни решительности, ни желания действительно остаться тут одному. Его хватило бы ещё на пару грубостей. Или даже на попытку схватить её за руку и вытолкнуть в коридор. Просто так. Ради потехи, не более того. Но тут в дверь постучали. Леннокс нехорошо ухмыльнулся. Он крайне любил, когда жертвы сами приползали к нему. Это было… забавно и интересно! Вместо позволения войти, герцог сам подошёл к двери, распахивая ту резко. Чем сильно озадачил и без того растерявшуюся женщину, которая принесла им что-то, кажется, чай, но всё никак не могла вымолвить причину своего визита, продолжая испуганно рассматривать молодого герцога.
- Я не держу в своём доме нерасторопных слуг.
Сухо уведомил он служанку, блюдца на подносе которой звучно звякнули. На что Леннокс только ухмыльнулся – широко и по-настоящему. Самое время закрыть дверь, оставив несчастную жертву в неведении. Но Фредерику вдруг показалось, будто женщина, шептавшая сейчас извинения, упрямо смотрит куда-то в коридор, не на него. Вот куда она смотрела?? Герцог тут же заинтересовался, отстранив служанку в сторону, и сам вышел в коридор, внимательно оглядываясь. В его доме собирались что-то спрятать от него?..

+3

7

Кажется, перед тем, как ее личный монстр безбожно утащил ее по коридору, девочка попыталась тоже протянуть ручонку, однако ответной руки не получила, и все благодаря кому??? Услышав краем уха сдавленный выдох разочарования, Лакшми рассердилась окончательно – нет, ну как он может??? Судя по поведению Фредерика, он вполне мог, еще как мог…
«Будем надеяться, что это – самое жестокое, на что он способен! Ну и кого я пытаюсь обмануть сейчас?!»
- А для чего?
Уточнила, врываясь в его мысли, в его злые слова, сказанные таким тоном, каким в ее дворце с ней не разговаривал никто. Примирил с происходящим только факт, что сейчас его злость и какая-то тщательно скрываемая тоска и раздражение были направлены не на нее, однако то, что они были направлены на ЕГО семью, на ЕГО родных и единственных близких, которых как бы нормальные люди любят – это просто убивало!
- Я поняла, что мы приехали сюда как раз чтобы пообщаться с НИМИ!
Проводила взглядом до кресла, нахмурилась, убедившись, что присесть ей тут так никто и не предложил, промаршировала до кресла напротив и спокойно опустилась в него, жутко плавно и максимально женственно, очень спокойно. Хотя внутри поднималась волна конкретного … недоумения даже, не злости уже. Тут происходило что-то странное, с ним, с ее будущим мужем что-то… все было не так! И пока она не поймет, в чем дело, она не успокоится и она не позволит себе показывать характер. Для начала нужно понять его, увидеть слабые места, оценить со всех сторон, а потом уже делать выводы. Потому, что с теми выводами, которые она УЖЕ успела сделать, хотелось не замуж за него, хотелось срочно повеситься прямо на дверях его кабинета!!! Чтоб потом было не так плохо!
- Ну меня это никак не касается, правда? Я обожаю твое общество, ты жить не можешь без моего, да и кто бы мне дал куда уехать.
С обычной уже ноткой яда, впрочем, тут же ушедшего вникуда, потому что ни Леннокс не обратил сейчас на нее внимания, ни сама Лакшми не была настроена мотать ему нервы.
«Лежачих не бьют! Почему-то у меня сейчас такое чувство, что его нельзя бить сейчас, вот прямо… сейчас, нельзя.»
Замолчала, внимательно и серьезно, без обычных вызывающих искорок в темных глазах, как будто сейчас и правда была его… другом? Нет, дружбой тут не пахло, просто Лакшми не была злой по сути своей, и дурой тоже не была, и добивать своего будущего мужа, когда ему итак плохо не собиралась. Может, потом, попозже, когда он снова выкинет какой-нибудь жутко раздражающий бред типа вот этого, с ошейником, она с удовольствием, профессионально и от души потреплет ему нервы и вынесет мозг! Весь! И съест по кусочкам, приправив карри и специями. Но не сейчас. Подняла задумчивые глаза, встретилась со взглядом из кресла напротив… и поежилась от волны холода, презрения, вызова и злобы, идущей от Фредерика Леннокса, который сейчас сидел, смотрел на нее, и делал это так, как будто она была его личным исчадием Ада, а не наоборот, как будто именно она это все подстроила, она была в этом виновата и она сейчас вот-вот за это поплатится! Ощущение близкой опасности стало таким острым на минутку, что девушка приподнялась тревожно, нервно сжала тонкие пальчики на подлокотниках кресла! И медленно опустилась обратно, не перебивая, молча слушая, глядя так же в упор, не отводя взгляда. Лакшми видела тигров… видела тигров на свободе и в клетках тоже видела, видела прирученных тигров и тех, которых злили на потеху публике, видела тигров в ярости и отлично знала, что с тиграми можно делать все. Но ни в коем случае нельзя показывать, что ты их боишься, особенно если ты собираешься их укрощать.Если тигр учует твой страх, он автоматически перестает расценивать тебя как равного себе. С этого момента ты – всего лишь его ужин… завтра, обед. Десерт. Лакшми не хотела стать десертом сейчас, поэтому осталась сидеть в кресле. Поэтому – и еще потому, что ей так хотелось, остаться сидеть тут и говорить с ним, чем бы это ни было чревато далее.
- Я не собираюсь кричать сейчас, и уходить тоже не собираюсь. И я сама решу… попозже, насколько мне повезло с тобой или нет, если можно.
Абсолютно спокойно и даже тепло сообщила, закидывая изящным жестом стройную ножку на не менее стройную же, сцепив пальцы на коленке, тщательно поправив перед этим, как будто именно тот факт, в каком живописном беспорядке сейчас будут лежать складки ее парадно-выходного сари был основополагающим во всей их беседе.
- Да, убежать от тебя хочется, и чем дальше, чем чаще, ага. Ну и что? Я не уйду сейчас, понял? И при всем желании ты меня не выставишь, потому что…
Помолчала, рассеянно вглядываясь во что-то над его головой, покусала ярко раскрашенную темно бордовой, любимой вишневой помадой губку, подбирая слова тщательно, понимая, что если она выберет не те сейчас – он и правда выставит ее. И, может быть, даже из своей жизни, в которой она ничерта не хотела оставаться и которую не могла покинуть из-за решения дедушки, который так жестоко отомстил ей в итоге!
- … потому, что мы приехали сюда вместе, и я не собираюсь ходить по твоему дому одна и обсуждать с твоими родными тебя же. Мое мнение о тебе не будет состоять из мнения людей, которые не видели тебя… долго, я ведь правильно поняла?! Прежде, чем вырезать их, подумай, во что тебе это обойдется… и успокойся, ну!!!
Внезапно повысила тон спокойного, мелодичного голоска, хлопнула ладошкой по подлокотнику, заставив массивные перстни на тонких пальцах с негодованием звякнуть тускло, но выразительно!
- Мне тоже хочется вырезать и дедушку, и брата, но я же не делаю этого! Если желание останется только желанием, ничего страшного в этом нет. Это… нормально, думаю.
«Только вот я говорю это и понимаю, что на самом деле я НЕ хотела вырезать никого и никогда, я люблю дедушку, я люблю Рави, я не могу причинить им зло. А ты, Фредерик?! Мне показалось, или ты действительно желал того, что сейчас ляпнул так необдуманно и явно сейчас жалеешь уже, что это услышала ненавистная тебе я??? Поздно, я услышала!»
Кажется, он вполне серьезно собрался взять ее за шкирку и выкинуть за дверь, как нашкодившего котенка!!! Лакшми тут же быстро озверела и приготовилась дорого отдать свою жизнь, как внезапный тихий стук в дверь помешал подраться… Осторожно выглянула из-за плеча Фредерика, пытаясь улыбнуться и понять одновременно, кто ж такой самоубийца, что сам явился к нему сейчас! Мысленно закатила глаза и тяжело вздохнула, аккуратно пытаясь обойти будущего мужа и попытаться успокоить бедную ни в чем не повинную женщину, как вдруг и он сам, и служанка уставились куда-то в коридор… Лакшми уже не мешкая быстро выглянула из кабинета, впрочем, не спеша выходить из него целиком, и заинтересованно завертела головой, пытаясь понять, что ж так привлекло их внимание?!
«Если он сейчас попытается кого-то сожрать – а он попытается, я чувствую – придется защищать именно мне! Потому, что я – не его родственница… К счастью. Господи, к счастью же!»

+3

8

О том, что кто-то может воспользоваться этим же путём — извилистым, пролегающим через узкие коридоры с кучей пыльных драпировок, куда никогда не водили гостей — могла ли подумать маленькая девочка, которая не совсем понимала, зачем она идёт за чудовищем, похитившим принцессу? Едва ли. Ей разве что хватило сообразительности не попасться на глаза бедной горничной, идущей тем же путём, но с таким видом, будто в конце пути её ждёт что-то очень плохое (понимай бы Софи всю безнадёжность слова "смерть", она бы подумала именно об этом). Но даже так, она могла понять, что в их доме поселилось что-то очень плохое, имеющее над ними всеми неограниченную власть.

Мать, тем временем, вспомнила о том, что Софи исчезла, и где-то вдалеке уже донёсся её крик — не слегка рассерженный, как бывало обычно (стоило Софии появиться у неё на виду, как вся сердитость слетала с матушки моментально), а встревоженный, что только подтверждало её опасения. Но, несмотря на то, что Софи хотелось вернуться и успокоить мать, не подвергая её ещё большим тревогам, сначала стоило разобраться с похищенной принцессой.

В сказках за это брались рыцари — у Софи же не было ни доспехов, ни оружия, только детское бесстрашие и большое доброе сердце. В сказках это могло бы сработать, но здесь, пожалуй, София была ещё в большей опасности, чем рыцарь в доспехах.

Она так увлеклась своими размышлениями, что, в общем-то, случалось с ней довольно часто, что буквально вылетела в поле зрение горничной, которая, что удивительно, не рассердилась на неё притворно, не улыбнулась, а побледнела так, будто собиралась упасть в обморок. И, очень осторожно, как будто пол превратился в шипы или край над пропастью, попыталась сдвинуться так, будто... загораживала её?

Только тогда Софи додумалась посмотреть чуть дальше и увидеть ещё одного участника этой сцены. То самое чудовище, напугавшее сестрицу (так Софи иногда называла всех горничных, не умея пока запоминать имя каждой из них), матушку и, немного, её саму.

Софи сжала кулаки, ища в себе хоть немного уверенности, глянула исподлобья, но без страха. Это был её дом, её мир, наконец, здесь были люди, которые любили её, а она любила их в ответ. Мать говорила ей, что, когда она вырастет, ей, если она достигнет высокого положения в обществе, придётся не только наслаждаться этим, но и уметь защищать тех, кто верен ей (матушка не говорила "служит", чтобы донести посыл максимально правильно). А София всегда слушала мудрые уроки.

Так что защищать она была готова. Не знала только, как.
[NIC]Sophia[/NIC][STA]sweet dreams[/STA][AVA]http://i.imgur.com/3TIVcWi.jpg[/AVA]
[SGN]Life goes on
[/SGN]

+2

9

Юная принцесса явно не понимала своего будущего мужа. И это не нравилось Ленноксу, который считал, что жена герцога на то и жена герцога, пусть даже только лишь будущая, чтобы понимать своего супруга всегда.
- Мы приехали в это поместье, потому что мне здесь удобнее работать!
С нажимом, резче, чем говорил обычно, объяснил Фредерик своей невесте. Да, именно так. Он всегда, всю свою жизнь, поступал только с выгодой для себя, своего рода и Империи. Раньше все эти три составляющие располагались по одну сторону баррикад, и Леннокс в жизни не задумывался над тем, чтобы пойти против своего рода, герцога или даже Императора. Но теперь, став главой рода сам, никак не мог решить: хочет ли он уничтожить свою семью или же желает им лишь блага. Раньше всё было проще. Раньше всё было, как надо. А сейчас… сейчас изменилось слишком многое! Или же нет. Изменился только он сам. Правитель должен быть сильным. Правитель должен быть мудрым. Заботливым. Учтивым. Правитель должен быть… человеком. Был ли человеком Фредерик Леннокс, герцог Ричмондский?
«Я могу сломать им жизнь. Я могу уничтожить их!»
Он горько ухмыльнулся своим мыслям. Нет. Всё не так. Однажды Фредерик уже решил иначе, сделав выбор в пользу собственной выгоды. И только её.
- Не лги, у тебя не получается.
Не оборачиваясь, ответил он Лакшми. Кого она пыталась обмануть? Его? Себя. Вот о чём действительно не помышляла юная принцесса, так это об убийстве своего брата и дедушки. Быть может, в сердцах угрожала, быть может, сквозь слёзы говорила это, но никогда бы не допустила подобного. И помешала бы любому, посмей он только лишь подумать об их убийстве.
- И это не нормально.
Уверенно уцепив принцессу за руку, постановил Фредерик. Внимательно осмотрел и без того бледнеющую со страху служанку, и обречённо вздохнул.
- Вообще-то, я тоже не собирался никого… Но вот такие, как она, явно думают иначе. Это раздражает, если честно.
Недовольно фыркнув, Леннокс оставил руку принцессы, выйдя в коридор. Всё-таки ему было интересно, куда с таким испугом смотрела служанка. Наткнувшись взглядом на маленькую девочку, Фредерик недобро прищурился. Да уж, в собственном доме его считали самым настоящим монстром. А эту крошечную милашку, судя по сему, и намеревались от него прятать. Ну что ж. Леннокс свысока глянул на ребёнка, рассматривая. Вот же, семейное сходство. И смотрит исподлобья, и пытается казаться храброй. Топни на такую посильнее – убежит же. Глазищи синие – ледяные омуты. Но Фредерик отлично знал, что таится в их глубине. Он слишком хорошо знал своего старшего брата. А эта навряд ли чем-то от него не отличалась.
«И ведь тоже любопытная, я прав?»
Молодой герцог невозмутимо направился к ребёнку, намеренно неспешно, растягивая время, которое и без того шло некстати ужасно медленно. Он ещё мог видеть краем глаза, как в лице служанки, которую наконец-то оставили в покое, изобразилось беспокойство и страх, подобный тому, который выражается при виде чего-нибудь слишком непонятного, несвойственного данному месту. Но Фредерик уже заинтересовался маленькой сестрой.
- Что же вас сюда привело, юная леди?
Спросил он так же спокойно и вполне мягко, рассматривая девочку уже не так холодно. Пожалуй, Фредерик не думал, что такая малышка рискнёт появиться здесь. Может, это юное создание ещё не успели запугать всякими россказнями об её старшем брате, который отныне имел власть над всеми этими землями и всеми этими людьми? Ленноксу приятнее было думать именно так. Он не умел общаться с детьми. Да и сам он никогда не был ребёнком, повзрослев далеко от своего дома, родных и близких так скоро. Поэтому маленькая девочка была странной диковинкой, что всё больше интересовала герцога. Фредерик опустился перед ребёнком на одно колено: так ему было удобнее её рассматривать, только лишь всего. У Леннокса слишком давно не было игрушек. Зато всегда имелось достаточно народу, чтобы с ними играть. Жители близ его небольшого поместья вначале, компаньоны по бизнесу позже, брат, отец… И в завершении – всё герцогство, земли и люди в нём. Его фигуры, его карты, его орудия достижения собственных целей. Что тут говорить, Леннокс совсем иначе воспринимал людей вокруг и жизнь в целом. Быть может именно поэтому он и виделся многим настоящим монстром. А вот девочка его, кажется, не боялась. Но почему-то всегда, если в жизни что-то идёт очень даже неплохо, найдутся те, кто непременно это «неплохо» здорово испортят. Тихий, но отчётливый звук бьющегося фарфора разнёсся по длинному коридору, и Леннокс отчего-то подумал, что и без того напуганная служанка это однозначно специально. Ведь в тот самый момент Фредерик потянулся к сестре рукой. Эти земли, эти люди и даже эта маленькая разбившаяся чашечка – всё здесь принадлежало ему. И они могли бояться Леннокса сколь им угодно и настолько сильно, как захотели бы. Но только до того момента, пока не начинали мешать герцогу!
- Как интересно.
Тихо высказался Фредерик, но в его спокойном голосе не слышалось ничего, помимо холода и жестокости. Он быстро поднялся на ноги, выпрямившись, и вновь глянул на свою сестру свысока, так безразлично, будто бы и не интересовала она его ни секунды до этого. И впервые за этот день улыбнулся ей: высокомерно и жестоко. Да, он был тем, кто держит в руках огромную власть. И тем, кто имеет право относиться безразлично слишком ко многим.
- Кажется, я говорил, что в этом доме не требуются нерасторопные слуги.
Герцог обернулся к служанке, рассматривая её открыто, не отводя взгляда. Оценивая, как какую-то не особо дорогую вещь. Ведь она и была вещью.
- Решила погеройствовать? Спасти от монстра беззащитное дитя? Хм.
Презрительно и надменно звучали все слова, обращённые к служанке.
- Увы, не вышло.
Бессмысленные, тихие оправдания женщины его лишь больше злили.
- А что бывает с неудачливыми героями?
Леннокс не слушал её. И не хотел слушать. Он всё так же нехорошо улыбался, глядя со злобой и ненавистью. Только теперь уже на ребёнка.

+4

10

- Кстати, о лжи – у тебя тоже. У тебя не получается лгать, Фредерик.
Коротко, но очень выразительно глянула на свою тщательно отманикюренную ручку, слишком хрупкую даже для аристократических пальцев Леннокса, которые сейчас эту ручку так собственнически перехватили. Если он считал, что может в любой момент распоряжаться не только ее временем и личной свободной, но и телом… скажем, конечностями, для начала, он глубоко ошибался! В дальнейшем Лакшми планировала расставить все по своим местам, как она умела и любила, однако сейчас другие моменты требовали более пристального внимания…
- То есть, ты хочешь мне сказать, что мы явились сюда, где море народу, которого ты ненавидишь, еще больше – с которым ты понятия не имеешь, как общаться и что делать, которые раздражают тебя, потому что тебе здесь удобнее работать? И это при том, что поместье совершенно не единственное в твоем обширном гардеробе поместий, квартир и просто мест для жилья, да хоть отелей? Не верю.
Конечно, он и не нуждался ни в каком ее доверии, однако сейчас, видимо интуитивно или просто от безнадежности, он выбрал именно ее для того, чтобы что-то объяснить… самому себе. Кажется, это был единственный возможный для ее будущего мужа способ общения с окружающим миром – выбрать себе любимую и самую интересную на данный конкретный момент времени игрушку, забрать ее себе, отобрать ее у всего мира – неважно даже, если мир этот против – не спросить у игрушки разрешения, естественно, а потом долго и вдумчиво собачиться с ней, доказывая исключительно СЕБЕ что-то важное! Лакшми поняла, что, кажется, начинает если не привыкать к этому действительно ужасному, пусть и такому юному еще, мужчине, то хотя бы улавливать его настроение!
- Ладно, извини, ты не в духе, не буду портить тебе настроение еще больше.
Появление очень опытной и профессиональной, но жутко трусливой служанки, отвлекло от надвигающейся ссоры, однако абсолютно не разрядило атмосферу, потому что ее личный монстр радостно переключился с нее на служанку, оперативно, буквально в долю секунды, доведя ту почти до нервного срыва и едва сдерживаемых слез, а после вышел в коридор… облизывая клыки и стряхивая шерсть с когтей…  видимо, одной жертвы ему было мало! Обругав себя мысленно за излишнюю впечатлительность и богатую фантазию – ей еще в далеком будущем с этим чудовищем красивым спать и производить с ним наследников! – Лакшми быстро выскользнула следом и, когда Фредерик подумал и направился к малышке, застывшей в коридоре маленькой статуэткой, тоже подумала. И тоже потопала следом, важно обогнув служанку, не собираясь лишать себя ни секунды участия в процессе, даже если он не слишком касался ее сейчас. Хотела ли она, как и немолодая женщина с подносом, интуитивно защитить ребенка? Пожалуй, нет. Лакшми действительно начинала ЧУВСТВОВАТЬ того, с кем еще не успела толком даже познакомиться как следует, и в эту самую минуту четко знала, что он свою сестру… не обидит. Может быть, потом, чуть попозже, но не сейчас.
- Ох, ты, господи…
До этого момента наблюдая за попытками сблизиться с малышкой и рассмотреть ее поближе с понимающей полуулыбкой – это все было крайне мило!!! – Лакшми выдохнула и быстро направилась к Фредерику и девочке, уже не пытаясь держаться поодаль. Все изменилось буквально за секунду  и с такой быстротой, что выругала себя громко, пусть и мысленно – она должна была это предвидеть!!! Только что Фредерик Леннокс сам напоминал ребенка, любопытного, заинтересованного, маленького и… не слишком злого, который просто увидел что-то крайне новое и увлекательное и пытался с этим познакомиться одним единственным доступным детям образом – срочно коснуться, потрогать, убедиться, что это новое умеет что-то, кроме как стоять и таращиться на него! Это было очаровательно, прелестно, это было так… невинно и безопасно, что Лакшми расслабилась… и вот, пожалуйста! 
«С ним никогда нельзя расслабляться, никогда!!!»
Одна глупо разбитая чашка нарушила все, что только могла, в окружающем мире. Мгновение – и вместо ребенка перед ними всеми снова стоял холодный, жесткий, умный, жестокий монстр, которому было откровенно плевать на чужие страхи и опасения, которого никак не могли заинтересовать глупые, никчемные, мешающие ему девочки и слуги, который терпел рядом будущую жену просто из необходимости и выгоды – он стоял, смотрел и явно решал, кого стоит укусить первого. Больно, до крови, конечно…
«Только не с малышки начинай! Я тебя умоляю!!! Лучше со служанки, она уже пожила хотя бы немного!»
- Фредерик…
Теплая узкая ладошка, унизанная кольцами и перстнями так, что от каждого движения пальчиков искрилась и переливалась даже без участия солнечного света, легла на его локоть, послушно, подчеркнуто демонстрируя свою зависимость от него – это должно было хотя бы немного успокоить ту темноту и непроницаемую жуть, которая поднималась в нем! Лакшми знала, что даже если его ненависть сейчас перекинется с малышки и служанки на нее саму, надоедающую ему и осмеливающуюся отвлекать, то она во первых вполне это вытерпит – потом отомстит!!! – во вторых, он не позволит себе унизить ее или ударить при окружающих, тем более, слугах. Потому, что она – его будущая жена, часть ЕГО личного имиджа! И он это прекрасно понимает.
- Ты позволишь мне познакомиться с твоей сестричкой? Прошу, ты доставишь этим мне невозможное удовольствие!
На секунду прижалась к нему, по-кошачьи заглядывая в глаза снизу вверх, встречаясь без страха своими черными, непроницаемо теплыми, бархатными глазищами с его холодными. И еще более непроницаемыми.
- Она же очаровательна, посмотри! И так хочет узнать тебя… нас получше! Даже сама пришла! Не побоялась…
«Тебя!»
- …чужих пока для нее людей. По-моему, такая смелость достойна твоего внимания! А, может, и одобрения? Вы что-то хотели? Мы не заказывали чай, благодарю вас.
Мельком небрежно кивнула служанке, предоставляя той выбор, быть ли распятой Фредериком на дверях его кабинета прямо сейчас или мудро поклониться, попросить прощения и уйти, наконец.

+3

11

- Что бывает с неудачливыми героями?
Леннокс улыбался натянуто, будто бы эта улыбка и эта злость была для него чем-то наигранным, но слишком плохо отрепетированным. Когда он ехал сюда, он вовсе забыл о нахождении тут ещё и младшей сестры. Фредерику приходилось много работать, выполняя не только поручения Императора, но и осуществляя грамотное функционирование собственных земель и всего того, что на них было. И если некогда юный лорд спокойно управлялся с целым графством, то после кончины отца он получил сотни таких земель, объединённых в единое целое, во главе которых пришлось встать Ленноксу.
«Народ, который я ненавижу».
Лакшми сказала как-то так, Фредерик не хотел этого услышать, не то, что запоминать. Но всё-таки запомнил. И эта странная мысль теперь показалась ему крайне неприятной. Грамотный правитель не имеет права ненавидеть свой народ. Использовать, распоряжаться, карать и миловать – да. Но никак не ненавидеть тех, кто и составляет его самого. Народ без короля неизменно существует. А вот король без народа – это вовсе не король. Это, скорее уж, сумасшедший, внезапно возомнивший себя выше остальных людей.
- Забери ребёнка и убирайся отсюда.
Сухо приказал Леннокс служанке. Та быстро схватила девочку дрожащими руками, мельком глянув на Фредерика как-то затравленно, будто бы действительно спасала беззащитное дитя от злого монстра. Или всё так и было на самом деле. Герцог же упрямо схватил за руку Лакшми, уводя за собой назад, в кабинет. Он её тоже, пожалуй, спасал. Но не от монстра. От монстра, каким был Леннокс, спастись невозможно. Маленькая индийская принцесса это давно поняла и, кажется, совсем и не желала спасаться.
- Прости.
Тихо, но искренне извинился он, оставляя руку Лакшми в покое. Прошёлся по кабинету, намереваясь сесть в кресло, но отчего-то подошёл к окну, отрешённо разглядывая местные пейзажи. Это поместье довольствовалось поистине впечатляющим содержанием. Поэтому и сад за домом выглядел будто причёсанным специальной расчёской, подровненным идеально острыми ножницами и припудренным чем-то этаким, придающим ещё большее великолепие, пожалуй, каждому листочку и веточке. Это место ужасно отличалось от старого особняка во Флориде. «Дно пруда», даже после того, как юный граф прожил там довольно долгое время, так и осталось тем же «Дном пруда», не особо переменившись в итоге. Леннокс поменял ужасно многое в той местности, поднял на ноги порты и отстроил заводы с фабриками. А вот собственное поместье оставил прежним. Почему?
- Как-нибудь в другой раз, быть может. Когда… когда всё будет иначе.
Не будет тут ничего иначе. Леннокс это знал. Но врал правдоподобно. Почему-то изменения, вносимые в экономику целых регионов, давались ему куда как проще, чем изменение отношений внутри собственной семьи.
- Я отсюда не сбегу. Понимаешь? Поэтому мы приехали в это поместье.
Объяснил он, говоря тихо и вполне спокойно. Но в голосе Леннокса слышалась некая обречённость и грусть. Он очень жалел, что лишь таким вот способом может заставить себя делать то, что ему делать положено.
- Недалеко от столицы, возле земель других лордов и состоятельных людей. Здесь мы будто на виду, с тобой. Это помогает… не совершать глупостей.
Нынешний герцог Ричмондский всегда мыслил странными понятиями, да и решения его были не менее странными и, порой, пугающими. Но, так или иначе, он являлся довольно сильным правителем, пользующимся не только наработанными связями отца – предыдущего герцога Ричмондского, но и своими собственными. Леннокс работал по-другому. Так, как когда-то давно научился сам. У юного лорда было множество тех, кто ценил его таким, каким он был. Имелось и достаточно врагов. Впрочем, это абсолютно нормально: с такой властью в руках, невозможно каждому быть другом.
- Я пойму, если ты захочешь уехать в более… спокойное место. Выбери любое: на побережьях с пляжами, или затерянное в лесах – где тебе понравится больше? Я же останусь здесь. Это важно. Для меня.
И Фредерик ни разу не врал: если какое-то дело ты не желаешь делать, а нужно – заяви о нём как можно громче, и тогда трусливо убежать и спрятаться уже не сможешь. Гордость Леннокса не позволит ему подобного.

+3

12

- Мы еще познакомимся с тобой поближе, я обещаю.
Принцесса махнула блеснувшими в свете тусклого британского солнца пальчиками, провожая быстро уносимую, практически спасаемую девочку, улыбнулась ей, не сомневаясь, что внимательная и упорная малышка прекрасно поняла и заметила и ее слова, и улыбку. А еще надеясь, что это хотя бы немного сгладит ту повышенную «приветливость», которую продемонстрировал ее будущий муж, напрочь запугав и служанку, и малышку, и, кажется, весь свой огромный дом вместе с его содержимым! Сама Лакшми, как ни странно, ни капли не испугалась, скорее, заинтересовалась еще сильнее, и сейчас внимательно и оценивающе проследила и за улыбкой на лице Фредерика Леннокса, и за его злостью, и за всеми теми эмоциями, которые он проявлял… нет, пытался проявить!!! И в этом была еще одна странность, и именно это обеспокоило девушку больше всего!
«Он что, просто не умеет… улыбаться? Он не умеет радоваться, злиться? Он что, на самом деле вовсе и не рассердился на них всех??? Он не умеет ненавидеть, но и любить тоже не умеет. Жуть какая, какой кошмар…»
А вот эти мысли и правда немного испугали, встревожили еще сильнее, потому что сама Лакшми была настолько противоположность всей этой наигранности и попыткам «быть как все, быть таким, каким должен быть», что просто слов не оставалось. Нет, естественно девушка-принцесса умела и хитрить, и играть на публику, и представлять из себя все, что угодно – угодно ей, разумеется! – выбешивая тем самым и дедушку, и брата, и всех придворных, однако все, что она делала, шло из глубины ее души, было наполнено жизнью и абсолютной безыскусственностью. Она это знала, она это умела, она хотела это делать, она буквально искрила жизнью и любовью к этой жизни, со всем ее содержимым, даже когда плакала, гневалась или злилась! Но тут… Внезапное осознание того, что на самом деле этот молодой, красивый человек рядом с ней так и не рассердился по-настоящему за все то время, когда действительно желал поубивать тут всех вокруг, привело в почти что ужас. Ведь одно дело бить посуду и рыдать, обещая всем вокруг кардинальное решение проблем – и другое дело попытаться разозлиться, выдавая именно то, что от тебя хотят видеть – и не ощущать при этом ничего, кроме легкого налета скуки, пожалуй… Лакшми растерянно и непонимающе сдвинула брови, без возражений отдавая руку и позволяя вернуть себя в кабинет, даже вроде и не заметив, что ее снова взяли и потащили, куда требуется, как игрушку, с которой все еще не наигрались до конца. Ей было, о чем задуматься…
- Все в порядке, тебе не за что извиняться. Ты мог бы быть немного поласковее, с малышкой, разумеется. Служанка могла бы быть поумнее.
Девушка задумчиво опустила взгляд, рассматривая свою руку, за которую ее только что удерживал рядом ее будущий муж, смотрела внимательно, вроде как пересчитывая пальцы, не откусил ли? Рассеянно обвела взглядом кабинет, прошлась до кресла, не стала садиться, скрестив руки на груди, все так же рассеянно уставившись в окно.
- Да, ты не сбежишь отсюда, я это уже поняла. Поняла сразу же, как только увидела вашу… встречу с твоей родней. Я понимаю, о чем ты, пожалуй…
На самом деле принцесса поняла это намного раньше, задолго до того, как они вообще приблизились к дому Фредерика Леннокса. Еще там, в Индии, у дедушки, в те самые моменты, когда они гуляли в саду, в ту самую, первую прогулку, если бы в конце пути у нее вдруг спросили, убежит ли Фредерик Леннокс от того, что ненавистно ему – она бы сразу и не раздумывая ответила правильно, коротким отрицанием. Потому, что несмотря на то, что все еще плохо знала его, несмотря на злость и неприязнь, которые все еще оставались к этому абсолютно чужому ей человеку, интуитивно Лакшми уже начала чувствовать его, и чувствовать…правильно. Хотя бы судя по тому, что все еще находилась в его кабинете, что все еще не была выставлена вон, хотя разговор сейчас шел очень странно, необычно, она ни с кем не разговаривала ТАК до сих пор.
- Ты приехал сюда потому, что тебе это удобно и выгодно, Фредерик. А еще потому, что ты совсем не хотел делать этого. Правда? Негромко уточнила, все еще глядя через его плечо в тот же сад, который рассматривал и он тоже. Кажется, она уже училась смотреть в ту же сторону, куда и он, и это было совсем неплохим началом отношений… было бы, если бы сейчас они говорили о чем-то приятном и необременительном, вроде этого самого сада.
- Ты и глупости? Какие глупости ты можешь совершить теперь?
Внезапно улыбнулась, легкой, теплой полуулыбкой, сейчас перед ней стоял не ее враг и даже не ее будущий муж, сейчас рядом находился кто-то очень… непривычный и необычный, и от этого очень интересный. С кем следовало быть… осторожной. Да, пожалуй именно осторожной сейчас.
- Я могу представить, как ты делал глупости в детстве почему-то. Но сейчас…
Покачала темноволосой, гладкой головкой, не выдержала и рассмеялась негромко, разжимая руки, чувствуя, как напряжение с ее стороны ушло, нет, она так и не испугалась его как следует.
- Твое предложение о пляжах чудо как хорошо, я благодарна тебе, но ты правда считаешь, что где-то в лесной глуши мне будет так же хорошо и весело, как в столице??? Нет, я останусь здесь! И пока ты будешь занят делами, буду развлекать себя сама!
Улыбка стала шире, о да, Лакшми точно знала, что такое развлечения! И как не дать себе заскучать тоже прекрасно знала! Однако уже следующие слова, быть может, стали для графа Леннокса неожиданностью, должны были стать – не такого он мог ожидать от взбалмошной, нервной, капризной и яркой принцессы…
- Пока это важно для тебя – это будет важно и для меня тоже. Я не уеду и останусь с тобой. В крайнем случае, мы уедем вместе.

+3

13

Лакшми пыталась его понять. Но, пожалуй, всё равно не понимала. Леннокс совсем не обижался на неё. Он очень ценил то, что она хотя бы пыталась.
- Я здесь – потому что сильному герцогству нужен сильный герцог. А кроме меня другого же нет. И не будет.
Важно объяснил Леннокс, даже не глядя на принцессу, но вдруг нахмурился.
- Ну, то есть, будет, конечно, когда ты его родишь. Но для этого нам нужно вначале официально узаконить свои отношения, а то ребёнок не сможет ничего унаследовать, если он будет рождён не в браке, понимаешь?
Это было очень… важным уточнением. Фредерик говорил о собственном сыне, которого не было ещё даже в проекте, словно о такой же нужной вещи, какой являлся и он сам. Звучало странно и даже, пожалуй, страшно. Но Леннокс совсем не понимал этого. Он не знал, что такое семья и почему о ней нельзя думать так же, как о строительстве нового завода или фабрики.
- В детстве я не делал глупостей.
В этом Фредерик был полностью уверен. Действительно, в свои одиннадцать лет Леннокс думал о чём угодно, но только не о слабостях и глупостях.
- Быть может, из-за этого я опасаюсь начать их делать теперь.
Тише сказал он. Это тревожило Фредерика. О не любил неверных действий, особенно в своём собственном исполнении. Особенно теперь, когда он остался единственным, кто способен управлять герцогством отца.
- Тогда… всё было проще. В детстве.
Леннокс обернулся к Лакшми, глядя на неё спокойно, как обычно. Пожалуй, вот с этого места должен был пойти рассказ о беззаботных годах жизни в большом, уютном отцовском поместье, где-то за городом, возле безлюдного пляжа в тёплой Калифорнии. Но Фредерик был очень… странным ребёнком.
- Я жил далеко от семьи, на землях графства Леннокс, у меня было своё поместье, свои люди и собственный бизнес. А теперь всё стало так… иначе.
Откровенничал Фредерик всегда мало, зато очень вовремя. Если принцесса ещё не принялась считать герцога монстром, то сейчас – самое время!
- Ты, ещё эта девчонка и… мать. А я не знаю, как это всё нужно делать. Быть мужем, братом, сыном… Отцом. Потом, как-нибудь. Не умею я! Ясно?!
Обиженно шмыгнул носиком герцог, совсем отвернувшись от принцессы. Фредерик Леннокс был отличным, конкурентоспособным бизнесменом, жестким, но грамотным управленцем, сильным экономистом и вполне самостоятельным политиком, которому не исполнилось и семнадцати лет.
- Я не должен был становиться герцогом. Но я им стал. И я не собираюсь жалеть об этом. Пусть жалеют другие, если им так хочется.
Резче, но уверенно высказался Леннокс. Да, действительно, он никогда в своей жизни не жалел ни об одном собственном решении, в чём бы оно ни заключалось и какие последствия ни несло. Любая проблема может быть нейтрализована, если с ней работать и делать что-то, а не сидеть на месте.
- Кто бы тебя ещё в столицу-то одну отпустил.
Ухмыльнулся герцог, чуть прищурившись. С десяти лет Леннокса окружало ужасно мало людей и ужасно много вещей и работ. Поэтому Фредерик привык владеть и распоряжаться всем, что попадалось ему под руку. Не важно, вещь это, дело или человек. Лакшми была вещью интересной, необычной и вполне полезной Империи. Семейство бывшего герцога – скучной, непонятной и инородной субстанцией, от которой проще держаться подальше, на расстоянии вытянутой руки и оттуда уже этим руководить.
- Серьёзно? Останешься со мной? Уедем вместе?
Фредерик скептически фыркнул, не поверив ни слову. Но тут же с интересом уставился на Лакшми, рассматривая внимательно, будто покупать собрался.
- А если я поеду куда-нибудь ещё дальше от столицы. Поедешь со мной?
Ему было интересно, пожалуй, услышать от неё отказ. Или оправдания. Мол, нет, милый, ты что, ты езжай один, а я тебя тут буду, верой и правдой ждать. Герцог усмехнулся, наблюдая за девушкой. Она была такой… другой. Слишком живой для этой страны, слишком глупой, чтобы стать женой герцога. И всё-таки, Лакшми находилась рядом и даже не пыталась убежать. Пока что, во всяком случае. И это было, пожалуй, самым интересным.

+4

14

- Да какой ребенок, ты с ума сошел, я еще не беременная и даже не…
Машинально с негодованием отмахнувшись от его внезапных планов на будущее, Лакшми вдруг осеклась, вспыхнула и рассерженно покраснела! Он не имел никакого права заводить с ней разговоры о детях, до которых еще было жить и жить, до которых еще полагалось как минимум добраться до свадьбы, не говоря уже о прочем! Ну и да, Лакшми была девственницей. И считала это недостатком, потому что в Индии, в ее возрасте, девушки давно уже обзаводятся детьми, причем даже тремя или четырьмя – в зависимости от того, в двенадцать или тринадцать лет начали семейную или не слишком семейную жизнь. Скажем, ее обожаемая и самая близкая подруга давно уже познала прелести сексуальной жизни, и Лакшми часто с восхищением слушала все детали, вникая в подробности, которых у Ари было во множестве! Сама же… самой же принцессе казалось, что мужчины и дети – это, конечно, хорошо, но все же есть что-то еще, что не позволяет ей, например, вот так вот просто позволить даже прикоснуться к себе. Может, она была просто больна? Думать об этом не хотелось, и уж тем более эти моменты никак не касались красивого монстра по имени Фредерик Леннокс, который сейчас вдруг взял и залез в такую интимную тему.
- Да, конечно! Я прекрасно понимаю, для чего тебе нужна и понимаю, что дети быть должны, но давай для начала доберемся до свадьбы хотя бы!
И вот эта мысль заставила нахмуриться, благостное настроение испарилось, Лакшми снова вспомнила свою нормальную счастливую… почти счастливую жизнь у дедушки, который выполнял все ее желания, кроме одного, и сейчас, рассматривая внимательно молодого мужчину рядом с собой, попыталась понять, что же она наделала в конце концов? И не ошиблась ли, все же позволив убедить себя выйти за него замуж, променяв, по сути, всю свою прошлую жизнь на исполнение одного единственного, но горячего желания.
- Не может быть! В детстве все делают глупости и совершают ошибки, за что получают после от родителей или дедушки.
Лакшми снова улыбнулась, приглашающе, не сомневаясь, что воспоминания о детстве должны, просто обязаны заставить эту ледышку растаять и улыбнуться в ответ. Не то, чтобы ей сейчас было слишком важно его настроение, однако она пыталась осторожно, аккуратно и почти незаметно (как казалось ей самой) нащупать его слабые места, коснуться их своими красивыми пальчиками и погладить, чтобы он… расслабился, хотя бы! Потому, что ей еще детей с ним делать…
- Подожди, подожди, но мы же говорим с тобой сейчас о детстве?
Недоумение в темных, непроницаемо-бархатных глазищах все возрастало, пока девушка слушала рассказ своего будущего мужа о его детстве.
- Ты рассказываешь мне, наверное, о подростковом возрасте? Тебе сколько было, когда ты отдельно жить начал? Лет же шестнадцать, не меньше, иначе просто быть не могло!
Абсолютно спокойный, уверенно-равнодушный и даже немного удивленный взгляд в ответ яснее ясного показал – нет, ему было намного меньше, ему, наверняка, не было даже 15 лет… Лакшми замолчала, пораженно рассматривая Фредерика Леннокса, наверное только сейчас до конца начиная осознавать, К КОМУ она попала. Маленький ребенок, совсем один, с какими-то там слугами, был отправлен к черту на куличики, чтобы там… чтобы там что??? Выживать без семьи??? Девушка была в шоке и пока даже не знала, как именно это воспринимать, как она лично к этому относится.
- Кажется, я тоже уже хочу убежать отсюда…
Автоматически пробормотала, не представляя, как теперь будет здороваться и смотреть в глаза его матери!!! Той, которая позволила вот так вот просто выгнать своего ребенка куда-то в глушь?! И не суть важно, что со слугами! Лакшми еще не знала всех деталей детства Фредерика. Пожалуй, это было и к лучшему, по одному шоку в день, пожалуйста.
- Прошу тебя, не ставь меня на одну доску со своей матерью.
Внезапно жестко блеснула темными глазищами, помолчала, поймав его обиженный взгляд, прикусила ярко накрашенную губку, смягчила тон, поясняя – она уже понимала, что объяснять ему стоит многое – он умел слушать, и еще понимала, что объяснять ему ПРИДЕТСЯ многое… потому, что он ничегошеньки не понимал!
- Я очень ее уважаю, но никогда бы не позволила своему ребенку, неважно, первому или десятому, уехать куда-то совсем одному, Фредерик! У ребенка должна быть семья! И никакие ужасы типа строгого супруга или обстоятельств не могут быть оправданием, оправдать подобное может только смерть! Знаешь, я не могу научить тебя быть сыном и братом, я никогда не сталкивалась с этим. Но я вполне могу попробовать помочь тебе стать мужем.
Девушка сказала искренне, подумала, подумала, и рассмеялась, покачав головой, собственная фразочка оказалась ужас какой двусмысленной, а она как раз действительно говорила только всего лишь о распределении обязанностей и всяких милых мелочах!
- Да, ты прав, жалость к взрослым мерзкая и унижает… Это у кого я должна буду спрашивать!
Лакшми тут же снова гневно вспыхнула, коротко глянула на собеседника, тонко, очень тонко намекая, что этот момент – ее личная свобода – еще не раз и не два станет предметом довольно горячих и бурных обсуждений!!! С последующим выматыванием нервов. Его нервов.
- Ты прекрасно понимаешь, что удержать взрослого человека дома невозможно! А физически ты это делать постесняешься, в конце концов, я – часть твоего имиджа!
Важно запретила ему запрещать ей и вообще что-либо запрещать, успокоилась и без малейшей улыбки, даже немного серьезно и задумчиво, встретилась с абсолютно недоверчивым взглядом. Он пытался ее обидеть или унизить сейчас? Или нет, или он просто… действительно не верил ей и говорил серьезно тоже, маскируя свое отношение к моменту вот такой вот ухмылкой? Он что, боялся, что она может сделать ему… больно?
- Угу, поеду, а что?
Ни малейшего возмущения или попыток снова настоять на своем, он просто еще не понял, с кем имеет дело. Лакшми была вздорной, легкомысленной, капризной истеричкой. А еще она была принцессой Индии. А еще – настоящей дочерью своей страны, которая может простить все, кроме отсутствия преданности своему мужу. И Фредерику Ленноксу тоже надо было привыкать к такой вот двойственности своей будущей жены, которая сейчас не видела ни малейшей проблемы или неудобства для себя.
- Ну, во-первых, что-то сомневаюсь, что тебя вдруг потянет в глушь и деревню, конечно, ты ж сам сказал, что тебе НАДО быть тут. А во-вторых, не для того я собираюсь выйти за тебя, чтобы оставлять тебя в покое и разрешать отдыхать от меня в глуши.
Темные глаза блеснули насмешкой, Лакшми улыбалась – не злилась, шутила просто.
- А, кроме того, вполне можно устроить себе развлечения везде, даже в чаще леса, если ты еще не знаешь. Если ты не можешь попасть на праздник жизни, надо, чтобы праздник жизни был всегда с тобой! И он с нами будет.
Последнее прозвучало прямо-таки угрозой, и теперь был черед Фредерика задуматься, а на что он подписался, согласившись жениться на принцессе??? На этой конкретной принцессе.

+4

15

Странные вопросы задавала Лакшми. Леннокс даже не хотел отвечать. Но…

- Как какой? Наследник рода Ричмонд. Мальчик.

Фредерик не понял, с чего это принцессе уточнять подобные очевидные факты?! Она вообще для чего тут за него замуж-то собиралась, глупая женщина! Разумеется, ради того, чтобы родить Фредерику наследника. Других причин Леннокс не видел даже при более детальном рассмотрении.

- Конечно, мы доберёмся до свадьбы. От нас это уже не зависит.

Важно объяснил герцог. То, что хорошо для Британии хорошо и для него. Фредерик слишком давно думал именно так и никак иначе.

- Да, ты права…

Повинился Леннокс, признавая, что ошибки всё-таки были и у него, и он бы нагло солгал, если принялся вдруг доказывать, что это совсем вот не так.

- Связываться с постройкой шоколадной фабрики прямо на землях графства было ощутимой ошибкой: и так там уже был завод по изготовлению соков. Нехватка рабочих кадров сыграла со мной тогда злую шутку. А зависть окружающих помогла всё поправить. Но в то время я не очень об этом думал.

Верно, в то время Леннокс думал о прибыли, и первое успешное дело вселило в него стойкую уверенность, что у него всё непременно получится. Получилось, действительно. Правда не то, на что рассчитывал мальчишка.

- Но потом я сделал выводы и более подобных промахов не допускал. Отец тогда не особо интересовался моими делами, да и ситуацию удалось стабилизировать собственными силами, поэтому, помимо прибыли в дальнейшем, я ничего не получил. Да и не должен был, кажется.

Важно доложил лорд своей невесте, рассказав про одну из самых ощутимых ошибок своего детства. Да, всё было именно так и никак иначе.

- Мне было десять лет, когда я уехал в собственное поместье.

Непонимающе хлопнув ресницами, высказался Фредерик, рассматривая Лакшми с каким-то то ли недоверием, то ли непониманием.

- Отец был очень добр ко мне, поэтому я в том возрасте получил землю, особняк и порядка нескольких тысяч людей в своё личное пользование.

Совершенно спокойно объяснил Леннокс, не видя в том поступке отца что-то иное, помимо доброты. Да. Фредерик считал, что отец вполне хорошо относился к нему, если доверял целое графство, ввергнутое некогда в разруху и запустение одним из графов Леннокс. Он считал добрым того, кто выкинул его из дома, как ненужный, лишний хлам. Того, кто считал его лишь запасным вариантом. Кажется, и поныне Фредерик не изменил своего отношения к отцу: правитель не имеет права быть мягким и добрым.

- Пожалуй, я бы мог уехать и раньше… но тогда я не особо задумывался, что мог. Я думал, что буду нужным и полезным отцу и брату... дома, рядом.

Он замолчал довольно резко, нервно поджав губы. Всё, что касалось брата, до сих пор вводило Фредерика в странное состояние, относительно напоминавшее грусть. Но так как Леннокс сам не особо понимал, как это – грустить о ком-то, поэтому просто помолчал ещё с минуту, вздохнул, спокойно посмотрел на Лакшми, и продолжил говорить дальше.

- Почему не позволила? Если бы я тогда не уехал, то я бы не смог достигнуть всего того, что имею теперь.

Вдумчиво, с нажимом, объяснил Фредерик. Да, он действительно не видел в подобном решении своего отца нечто плохое. Герцоги ведь не ошибаются.

- У ребёнка должно быть будущее. А какое будущее у второго сына герцога? Быть тенью своего брата и отца? Я такого никогда не хотел! Поэтому стал тем, кто полезен роду и семье. Предпринимательство – это очень нужное дело для всех: и герцога, и наследника. И остальных. У меня, кстати, неплохо получалось. До того момента, как пришлось бросить всё, что мне нравилось.

Сухо и намного тише закончил Фредерик, задумавшись. Действительно, там, на своих землях, Леннокс чувствовал себя нужным, полезным, важным человеком. А потом вдруг всё изменилось, сломалось, рассыпаясь миллионами цветных осколков. Из них, как оказалось, вполне можно сложить нечто новое, не менее потрясающее и великолепное. Но пока молодой герцог не был уверен в том, что делает именно то, что необходимо.

- Давай сбежим отсюда?

После довольно продолжительного молчания, вдруг предложил Леннокс своей невесте, глядя на неё внимательно и спокойно, как обычно.

- Послушай, Лакшми, порой не стоит делать всё правильно и как положено.

Да, это говорил он, Фредерик Леннокс, который без выгоды для себя уже лет семь и пальцем не шевелил. Или… выгода тут всё же была и сейчас?

- Порой необходимо сломать прогнившую насквозь систему, которая ничерта не работает. И построить новую. Так и только так можно что-то изменить.

Пожалуй, Фредерик знал, что он говорит и делает. И ради чего – тоже.

- Веришь мне? Тогда – идём со мной.

Он протянул ей руку. Не настаивая и не заставляя. Но отчего-то Леннокс был уверен, что Лакшми пойдёт с ним. Хотя бы ради интереса.

- Мы оба так стремились быть у всех на виду. Но иногда случается так, что главные представления происходят не на сцене, а за кулисами. Это правда.

Герцог улыбнулся своей будущей супруге. По-настоящему и искренне. Она, такая живая, такая неправильная, такая… Его. Она ещё не забыла, как это – улыбаться по-настоящему. И он, кажется, теперь вспомнил.

+4

16

- Я не удивлена, что ты сразу заговорил о мальчике и ни словом не упомянул, что у меня вполне может родиться не мальчик!
Лакшми презрительно фыркнула – мужчины! – и внезапно очень задумчиво принялась рассматривать своего будущего мужа, и впервые взгляд ее обычно беспокойных, но вполне ярких и бархатных глаз здорово напоминал выражение, с каким очень сытый удав разглядывает очень жирного и аппетитного кроля… Действительно, а почему это уже не зависело от них??? Нет, с одной стороны, эта мысль не понравилась – с какой такой стати? В принципе, в любой момент она может сказать нет, и все расстроится, разве не так??? Лакшми нравилось думать, что именно так дело и обстоит, если бы не одно НО – она не имела ни малейшего права не только говорить нет, но и просто вести себя всегда и везде так, как ей хотелось периодически, нет, нет, только не до свадьбы, пока она не станет женой посла официально! И поэтому, наверное, высказанная им мысль… даже чем-то понравилась, своей безапелляционностью и категоричностью. То есть, все уже и правда ни от кого из них не зависело, а, значит, свадьба будет, что бы она ни выкинула и все в порядке. Разобраться в сумбуре мыслей было сложно вот так просто и с ходу, а еще кое-то начинало медленно, но верно подтачивать такую конкретно настроенную душу девушки – где-то там, в самой глубине души, аккуратно, но настойчиво поднимало голову желание не делать ничего, чтобы расстроить эту свадьбу, просто не делать и все. Она хотела остаться с этим ужасным, невыносимым и страшным периодически человеком, что ли?! Такого априори быть не могло, а было. И поэтому сейчас она молча рассматривала его, не перебивала, слушала даже подозрительно долго для нее самой и смотрела как удав на кролика, только вот кто кем был, об следовало бы подумать отдельно…
- Мальчик будет, хотя говорить об этом пока рано и хватит тут меня смущать!
Важно запретила ему говорить о детях, одновременно деловито успокоив.
- У нас в семье никогда не бывало меньше двух детей, причем никогда не рождались только девочки или только мальчики, а с твоей стороны и вовсе все в норме, так что успокойся ты, получишь ты наследника… не скоро.
Быстренько и твердо оговорила основное условие, потому… потому, что пока Лакшми не чувствовала себя готовой влезть в кровать к этому странному мужчине, да еще и остаться в ней достаточно долго, чтобы зачать кого бы там ни было! Вообще думать обо всем этом было очень рано, поэтому, недовольно сдвинув темные бровки, она перестала думать сама и запретила Фредерику тоже.
- Стоп, стоп, стоп, я сейчас с тобой с ума сойду!!!
Несколько минут прослушав его воспоминания о детстве, Лакшми обеими руками схватилась за виски, чувствуя, что голова пошла кругом!!!
- То есть, ты что, ты даже не понимаешь, о чем я??? Фредерик, я не говорила сейчас об ошибках на твоем… ужасном производстве, которым ты был занят с десяти лет. С десяти???
Девушка с откровенным изумлением и ужасом уставилась на этого уже не маленького, но уже большого и умного монстра, который даже не уловил простейшего – она ведь имела в виду типичные детские ошибки маленьких людей, которые ошибаются в том, какую игрушку выбрать в магазине, как правильно себя вести, чтобы не огорчать высокопоставленных родителей, которые плачут из за разбитой коленки и тарелки, и которые… не управляют поместьем, будучи жестоко и глупо сосланными туда родителями!
- То есть, ты даже не видишь ничего странного или отвратительного в том, о чем мы сейчас говорим?? Фредерик, да ты человек вообще или нет?!
Подошла, осторожно и вполне серьезно протянула ладошку, коснулась его щеки, вроде как проверяя, действительно ли она ощутит тепло человеческого тела, или ей подсунули бездушную машину вместо человеческого мужа?!
- Твой отец…
«монстр.»
Лакшми осеклась, медленно убрала руку, отвернулась и скрестила руки на груди, так быстро и резко, что перстни с негодованием блеснули всеми своими великолепными алмазами разом. Нет, пока она не имела права говорить подобное о тех, о ком сам Фредерик Леннокс отзывался с таким уважением и даже восхищением… хотя подобное было очевидно!
- Надеюсь, ты не похож на… своего отца.
Негромко, но выразительно высказалась, наконец, потому что и просто промолчать было невозможно! Он спокойно и даже с одобрением рассказывал об искалеченном детстве ребенка, у которого отняли все и хуже всего, заставили, вынудили принять это как должное… Конечно, чему было удивляться теперь???
- Ладно, хорошо, все хорошо, я подумаю, что с этим можно сделать.
Решительно расцепила руки и с силой стукнула кулачком по ладошке второй руки! Отвечая своим мыслям и рассеянно обернувшись на какой-то вопрос?
- Что? Сбежим?
Лакшми захлопала ресницами так, как будто действительно пробовала взлететь, вспорхнуть на потолок, пробежаться по нему и только так суметь выразить изумление, которое охватило при этом вдруг внезапном предложении!!! И от кого???
- Ты правда хочешь убежать?! Просто так, взять и…
Глубоко вдохнула, помедлила и сначала неловко, а потом решительно вложила теплые пальчики в предложенную ей руку, глядя в глаза, внимательно, наблюдая, как по его лицу пробежала какая-то совсем не свойственная ему улыбка, осветившая это лицо вдруг, сделавшая его куда как более привлекательным, живым! Так бывает, когда человек не умеет улыбаться и улыбнется вдруг редкой, уникальной улыбкой – она очень красивая, эта улыбка, и очень, очень дорогая своей редкостью!
- Да, я верю тебе.
Кивнула, закусила губку, глазищи заблестели настоящим восхищением и неприкрытым азартом. Нет, она не хотела, чтобы свадьбы не состоялось, совсем не хотела больше. Она хотела побыть с ним. Еще немного. С ним было удивительно интересно. Было и будет. Даже если они убегут туда, где не будет развлечений и ее любимой столицы.

+3

17

- Ты родишь мне наследника. Остальное меня не интересует.

Сухо отрезал герцог, не собираясь продолжать этот бесполезный разговор. Он бросил это довольно грубо ещё там, в особняке, раздражённый тем, что с ним спорят по каким-то странным, совершенно не важным мелочам.
Сейчас же, усевшись в заказанную машину вместе с Лакшми, он вновь отчего-то вспомнил весь тот разговор о наследнике и прочем. Теперь ему казалось, что он действительно что-то не договорил. Что-то очень значимое и нужное для Тришны. Оставалось понять – что же это такое, то самое, важное.
Водитель автомобиля явно нервничал, то и дело с опаской поглядывая на садившихся пассажиров. Молодой герцог мог наделать глупостей. Нет. Он просто обязан был их наделать. Все отлично помнили Наследника и его порой безрассудные действия. Все знали, насколько был вспыльчив предыдущий герцог. Фредерик же оказался для всех этих людей чем-то новым, неизвестным и оттого – крайне непонятным и страшным. Он не попрощался с вдовствующей герцогиней и уезжал как-то спешно, а это означало лишь одно – Ричмондский не знал, зачем он данное делает и куда, собственно, едет. Слуги же напрямую зависели от своих хозяев, оттого нервозность и страх, исходящий от людей, ощущался чуть ли не физически. Верно, если не будет герцога, не будет его поместий, не будет там слуг, следовательно – работы. А если не будет работы, то окажутся все эти люди в крайне затруднительном, невыгодном положении, и врагу не пожелаешь.

- Ваша Светлость, вы не уточнили, куда вас доставить.

Автомобиль замедлил своё движение ближе к главным выездным воротам, а после – и вовсе остановился. Шофёр ожидал ответа. Фредерик молчал, отрешённо глядя в окно. Он прекрасно знал, что решать только ему. За всех этих людей. За всех тех, кто теперь прямо или косвенно принадлежал герцогству. И за Лакшми, за неё тоже. Разве он мог сейчас решить не так?

- Едем в столицу. Ближе к центру – дальше мы решим по дороге.

Важно распорядился Фредерик, мягко улыбаясь Лакшми. Судя по тому, как лихо сорвалась с места машина – это было лучшее, о чём мог распорядиться теперь герцог. Никаких аэропортов, никаких перелётов по неизвестным направлениям. Просто столица. Просто центр развлечений этого мира. И всё.

- Думаю, тебе понравится.

Усмехнулся Леннокс, разглядывая Лакшми. Кажется, люди любили сюрпризы. Фредерик это помнил, хоть сам ничего не понимал в подарках.

- Ты же хотела платья и… Я не знаю, если честно, что ты хотела.

Признался он, пожав плечами. Герцог являлся слишком практичным человеком, которому чуждо понимание всяких милых мелочей. Но так же Фредерик крайне любил выгоду, и искал её везде. Если от Лакшми не будет проблем, то это в целом очень даже не плохо. И на руку Ричмондскому.

- Но я не прочь узнать.

И ведь действительно – не прочь. Пусть и лишь для того, чтобы увидеть Лакшми с другой стороны, узнать о её желаниях и слабостях и использовать их в своих собственных интересах. Зато Фредерик совсем не врал.

- Мы постараемся дать достойное будущее всем нашим детям. Не важно, какими они будут и в каком количестве. Думаю, так будет правильно.

Помолчав некоторое время, высказался Леннокс. Отчего-то именно сейчас он понял, что не договорил там, в особняке. Ведь Лакшми почему-то очень важны эти возможные дети. Быть может, в других семьях так принято – считаться с каждым и любить всех? Фредерик не был полностью уверен, сказал ли он всё верно, но ему почему-то казалось, что Лакшми хочет что-то сделать, как-то иначе, не как то было принято в семействе предыдущего герцога Ричмондского. Пожалуй, даже не так, как происходило в семье самой принцессы. А Фредерик считал вполне занимательным всё новое. Почему бы и не попробовать?.. Машина мчалась вперёд, в столицу, навстречу роскоши и приключениям. Туда, где сбываются любые, даже самые смелые желания.
Если, разумеется, их умеют загадывать и способны оплатить.

+3

18

Легко скользнула в машину первой, машинально кивнув водителю, оперативно и профессионально распахнувшему перед ними дверь, перед своим хозяином и его принцессой. То, что водитель нервничает и дико переживает, было видно сразу. С первого же взгляда. С того самого момента, когда она, под руку со своим будущим мужем появилась из входной двери. И заметно было даже слепому, даже глухому и полному идиоту – ужас и тщательно скрываемая паника на вышколено-невозмутимом лице водителя появились как раз когда на пороге появился его молодой хозяин.
«Фредерику не надо орать, не имеет смысла повышать голос, чтобы его слушались и боялись. Да, именно. Его боятся, нет, даже так – БОЯТСЯ все, абсолютно все здесь! Его боится этот несчастный шофер, наверняка преданный и очень дорого стоящий, соответствующий классу и уровню обслуги герцога. Его до смерти боится служанка там, в коридоре, которая не смогла, в отличие от шофера, скрыть это – да и не смогла бы, даже если бы и старалась! Его боится его маленькая очаровательная сестричка, которая сначала не боялась – но начала теперь! Его боится даже его мать. Его собственная мать. Да каким же это надо быть монстром, чтобы тебя ТАК боялись все, кто должен тебя любить???»
Уже в машине, рассеянно прислушиваясь к предательски подрагивающим ноткам в голосе водителя при таком простом, обычном вопросе, Лакшми задумчиво потерла пальчики друг о друга, коснулась собственной щеки узкой, холеной ладошкой, все еще, как ни странно, хранившей тепло пожатия руки Леннокса. Перевела взгляд с водителя на своего спутника, снова на водителя, внезапно усмехнулась.
«Как же он его боится… Причем не просто потерять место, нет, хотя и этого страха достаточно! Фредерик Леннокс умеет получать лучшее за свои деньги, да. Потому, что привык и научился делать это, с самого своего отвратительного, мерзкого, холодного и жестокого детства!!! Вы сами вышвырнули его на задворки своей герцогской империи, вы оттолкнули его, вы не научили его любить! А он вырос всем назло, он оказался слишком умен, он оказался гениальным, правда? Вы все, все тут поставили не на ту лошадку, и хватит прикрываться статусами и правилами общества! И теперь, когда вам ПРИХОДИТСЯ принять его в качестве главы семьи, в качестве того, кто решает ваши судьбы, кто может уничтожить всю вашу устоявшуюся, правильную, наверняка даже праведную жизнь, вот теперь вы испугались и боитесь его! Потому, что вы не знаете, на что он способен, а я знаю. И вы правильно, правильно боитесь.»
- В столицу?! Да ты с ума сошел, спасибо!
Внезапно вычленив из разговора с водителем самое главное, вспыхнула от удовольствия, порозовела и стала еще более красивой, чем до сих пор, но сейчас ее волновало не это!
- Мы едем в столицу, ну наконец!
Удовлетворенно подвела итог, не собираясь сдерживать эмоции по этому поводу. Подумать только, сейчас он вдруг с какого-то перепуга решал все за нее – и она не была против. Мало того, ей это вдруг крайне понравилось. Сюрприз и правда удался, она согласилась на глушь и тоску с ним рядом – а получила в ответ что-то куда более привлекательное, такое обожаемое ею и яркое! Кажется, с того знаменательного дня, когда она впервые прибыла в Британию в качестве официальной невесты этого молодого, обаятельного чудовища, в его особняк на самом берегу океана, прошло море времени, ведь он успел сделать невозможное. Он сумел заставить гордую индийскую принцессу прислушиваться к себе, слушать себя, слушаться иногда даже. При этом она была единственным человеком в мире, пожалуй, который не боялся Фредерика Леннокса. Он почему-то решил… не сломать ее до конца, не испугать и позволить быть рядом просто потому, что ей интересно. И ей хочется быть рядом. Принцесса всего этого не понимала, да и не думала просто об этом. Она знала только, что ее будущий муж совсем не такая бездушная тварь, каким его видят окружающие его, она понимала и даже жалела его, она была заинтересована в нем по уши. И она больше не хотела расстроить их свадьбу, несмотря на такие жуткие выходки своего жениха иногда, что просто слов не было! У нее всегда были слова, прочем, и она их говорила, да, громко и выразительно, ему в ухо, если надо.
- Платья? Нет, ты действительно считаешь, что я ограничу твой… мой… нашу культурную программу в столице только походами по магазинам? Так вот, ты глубоко ошибаешься! Мы будем получать удовольствия, разнообразные и по полной программе!
Судя по выражению лица Фредерика Леннокса, он воспринял это эмоциональное обещание почти как угрозу и явно всерьез обдумывал разнообразные способы бегства. Лакшми покровительственно похлопала радостно заблестевшими колечками по ближайшему к себе локтю Леннокса, утешая его и успокаивая, чтобы не убежал.
- Тебе понравится, поверь ты мне. Будет много музыки, света, новых впечатлений и чудесных знакомств.
Злорадно запугала еще больше, окончательно развеселившись, и вдруг резко прекратила улыбаться своей ехидной улыбочкой, глядя на того, кто сидел с ней рядом, в упор, внимательно, испытующе и очень-очень серьезно.
- Спасибо… за эти слова, Фредерик. Большое спасибо.
Судя по тому, как просветлело личико принцессы, какие новые, странные эмоции появились в темных, бархатно-сливовых глазах при взгляде на своего будущего мужа, он действительно сказал что-то новое. Что-то очень правильное. То, что она ожидала, быть может. То, в ответ на что не хочется смеяться, потому что это слишком серьезно. То, что дало обоим надежду на «happy ever after», для них обоих.

Эпизод завершен

+2


Вы здесь » Code Geass » События игры » Turn VI. Turmoil » 19.12.17. Улыбаются ли монстры?