Бухич.
Вот за что Лучано по-настоящему любил праздники! Ведь это даже веселее, чем резать баб и трахать людей!.. Или как там правильно?.. Да и разве может заботить Британского Кровопийцу повод?! Пусть другие празднуют, что угодно! А Брэдли и те, кому не повезло оказаться под его крылом будут отдыхать так, как хочется им! И стоит ли упоминать, что стоило командованию положить болт на времяпрепровождение тех, кому посчастливилось не попасть в караул, как Лучано отдал беспрекословную команду веселиться и пить во имя Рождества?
К вечеру, когда сумерки сгущались над замёрзшей казахстанской степью, половина подразделения уже была в состоянии никакашек. Двое устроили серьёзный заблёв, один, самый слабенький, без задних ног отвалился спать, а оставшиеся, развалившись на стульях, либо на полу, согреваемые пропановой турбиной, пытались совладать с собой. Разумеется, командир подразделения держался бодрее всех и, несмотря на количество выпитого, держался молодцом.
Вот только когда в ход пошёл бренди, что-то начало настойчиво терзать в груди Лучано. Непонятное беспокойство, нарастающее с каждой минутой, не давало покоя. И даже прожаренная на гриле молодая баранина не могла унять подступающей паранойи. Потребовался не один выход на мороз к зассанному сугробу, чтобы вспомнить:
- Сореси.
Лучано, конечно, тот ещё дамский угодник. Он грамотно отправил Марику прочь, позволив встретиться с братом. Вот только дал он ей на это три часа. А прошло уже больше.
Командирские электронные часы показывали 16:30 по местному. А ведь в Пендрагоне ещё спят... Суки.
Лучано расчехлил своего лучшего друга и, поднатужившись, попытался написать на снегу слово "Dick". Бугрящиеся вены содрогались от внутреннего напора, крепкий степной мороз сковал главную мышцу и его пятидюймовый великан сжался до незавидных микроскопических размеров.
Впрочем, слово написать тоже не вышло - струя предательски ушла вниз, забрызгав штанину.
"Согласен - сложно".
Когда Брэдли понял, что весёлая затея пошла крахом, он с досадой толкнул недоделанного девчонкой из снабженцев снеговика, отчего тот, улыбаясь во весь пуговичный рот, повалился набок, разваливаясь на десятки мелких комьев, и вернулся в палатку, попинывая валяющиеся тут и там бутылки.
- Так, молокососы, - Лучано рявкнул на них, что есть мочи. - Чтобы я пришёл - и этот ящик бренди уже стоял пустой!
- Командир, надолго? - когда рослый парень в очках попытался что-то спросить, Лучи попросту ткнул его коротким тычком под дыхалку.
- Достаточно, чтобы к моему возвращению вы выторговали со склада свежую алкашку. А теперь разогнись, пока я тебе ещё в хлебальник не разрядил с коленочки.
С этими словами Брэдли развернулся и резво вышел прочь, направляясь туда, где располагалось подразделение брата Марики.
"Говнюк. Урод. Какого хера он МОЮ Марику у себя держит? Это МОЯ Марика. Пошёл нахер, братец-кролик!"
- Эй ты-ы, вафлерный ублюдооооок! - под затихающее улюлюканье Брэдли ворвался в палатку взвода Сореси и находу схватил первых попавшихся под руку бойцов за шкиряк. - Куда бойца моего дел? Марика, живо, выходи! Пошли трахаться!

Отредактировано Luciano Bradley (2018-01-09 02:08:22)

Отредактировано Luciano Bradley (2018-01-12 01:25:21)

"Ах ты говно".
Брэдли оскалился, превозмогая боль и рвотный рефлекс, поднял голову и встретился взглядом с Кьюэллом. Страшная злость на жизнь переполняла Лучано, абсолютно беспомощно сидевшего на своей заднице, на полу, в палатке у третьесортной швали. Попадись такая ему на поле боя - Брэдли бы в миг с ними расправился, едва пошевелив мизинцем!
"Только дай мне подняться на ноги. Только выпусти. И я вырву голыми руками твою селезёнку".
Он напрочь игнорировал всё, что ему говорит Кьюэлл. Для развращённого насилием и алкоголем сознания сейчас не было ничего святого. И этот праздник, который так старательно отмечали все вокруг, словно это не ещё один повод в стельку нажраться, казался рыцарю всего лишь диким фарсом, апогеем человеческого лицемерия. И только лишь поэтому Лучано считал себя лучше них. Лучше Кьюэлла и всей его братии.
"Только попадитесь мне в бою... Я даже от свидетелей вашей кончины мокрого места не оставлю".
Лучано опускает голову. Делает пьянящий вдох, чтобы справиться с давящим ощущением в животе и его ушей достигают обрывки сказанной Кьюэллом фразы. Она не может не вызывать к Брэдли нервную разочарованную улыбку.
- Посмотрим, кто из нас двоих обломится, - Лучано облизывает голову и насмешливо смотрит в глаза Сореси.
Он так печётся за свою рыженькую сестричку... Так старается защитить её. Глаза Брэдли вспыхивают. Ему хочется сделать Кьюэллу как можно больнее. Увидеть, как злость, ярость, агония и беспомощность проносятся на лице этого тщеславного святоши. И Лучано это сделает.
- Потому что тогда получается, ты последним видел её живой, - наверняка рыжая дурочка в порядке, но эту злую шутку было нужно довести до конца. -  Ты ведь не в курсе, а, что командование объявило о её пропаже?
Брэдли тихо усмехается, видя, как выражение лица Кьюэлла сменяет испуг.
- А ещё брат, называется... - Брэдли торжественно сплёвывает, триумфальным взором обводя присутствующих.

Спустя два часа, после того, как со склада отказались выдавать спиртное, а в полевом медпункте Брэдли диагностировали трещину, на ноги был поднят весь лагерь. С перебинтованной головой Лучано носился от палатки к палатке. И сам не знал, почему. То ли боялся получить по хребту от Кьюэлла, то ли боялся за Марику, то ли за почётное звание, которое уже столько раз было посрамлено, что не счесть. Но факт остаётся фактом: исчезновение рыжей девчонки стало настоящим ЧП. Пусть взвод Лучано и не был приписан ни к какому другому подразделению, но о случившемся уже знал замполит батальона, в лагере которого произошло столь вопиющее происшествие.
На поиски отрядили несколько рот. Лучано же так и не смог поднять упившийся в усмерть взвод для этой непосильной задачи. Бардак и раздрай царили среди британских солдат. В свою же очередь никто не посмел и слова сказать Британскому Кровопийце за столь бесцеремонное наплевательское поведение.
Причины исчезновения Марики искали во всём. По лагерю ползли недобрые слухи про шпионов и диверсантов. В каждой палатке устроили "пожар", один за другим вытаскивали на мороз всю утварь, взрывали чуть ли не каждый спальный мешок в надежде отыскать жучок или хоть какие-то следы, указывающие на присутствие опасных элементов.
Но что было там - Лучано не знал. Нежелание оставаться в лагере, отрезвляющие пощёчины Кьюэлла - всё это способствовало тому, чтобы убраться подальше и как можно скорее. А ещё, где-то в глубине выжженной алкоголем и безграничными смертями души ему очень хотелось отыскать Марику. Можно было бы даже сказать, что он переживал за неё больше, чем за всё остальное.
Уже давным-давно стемнело. Всё, что делал Лучано - тупо шёл вперёд, подсвечивая свой путь налобным фонарём, с лёгким автоматом наперевес. Где-то позади плелись сопровождающие его солдаты из другого взвода, но на них Брэдли было совершенно наплевать. И чем дальше он шёл, тем темнее становилось вокруг, и тем в более глубокую тьму глубин своего подсознания проваливался Лучано. Он торговался с самим собой, уверяя свою совесть, что виноват-то не он, что она ни слова не сказала, что это всего лишь слабая девчонка, которая когда-то отважилась ему дерзить...
Всего лишь...
Слабая...
Отважилась...
Брэдли сглатывает подступивший к горлу ком. Отступать нельзя. Где ты?
- Марика!!! - Лучано срывается на крик, его пытаются остановить свои - ведь фронт рядом, но Брэдли грубо отбрасывает руку и прёт дальше. Начинается снегопад, но ему всё по барабану. Они прочёсывают ближайший лес, и вот идти по следам уже бесполезно - их уже щедро осыпал снег. То и дело на пути встречается местное зверьё: то заяц пробежит, то степной олень.
Но не было ни единого следа, который вёл бы к Марике.
От отчаяния Лучано упал на колени, уронив оружие в сугроб, опёрся на руки. Веки устало опустились, перед глазами возникли образы алого месива, несуразного, абстрактного, сюрреалистичного. Кровь пульсировала в висках, взгляд налился багрянцем. Вампир жаждал крови, чтобы утолить чувство отчаяние, переполнявшее его.