1. Дата: 12-13 декабря 2017 года
2. Время старта: 10:00 12 декабря.
3. Время окончания: 16:30 13 декабря.
4. Погода: -18°С, ветрено, сильная облачность, земля покрыта толстым слоем снега, изредка на небе показывается луна
5. Персонажи: Алина Тихомирова, Роман Малолин
6. Место действия: Штаб-квартира ЧВК «Легион»
7. Игровая ситуация: Даже крепкие нервы Алины порой подвергаются таким испытаниям, что не выдерживает и личность, прошедшая через несколько войн. Кобра злится на Владимира за то, что для поездки на Кубу он выбрал не её. Мысли о том, что не так давно он топтал землю, ставшей для Алины священной, не оставляют в покое ни на секунду, и она находии утешение в алкоголе, что помогает развязать язык и рассказать боевому товарищу то, что прежде не знала ни одна живая душа.
8. Текущая очередность: по договоренности.
12-13.12.17. Поговорим наедине?
Сообщений 1 страница 11 из 11
Поделиться12017-09-25 14:49:34
Поделиться22017-09-25 16:38:05
Семнадцатое ноября стало новой зарубкой на дверном косяке жизни Алины, вот только это была не отметка роста, а начало очередного погружения в бездонную алкогольную яму. В тот вечер Кобра снова достала из бара бутылку водки и распила ее напару с братом, который ни о чем не знал. О содеянном она пожалела лишь наутро, и то потому, что трещала голова. Ежевечерние вливания в себя по стакану перед сном стали традицией, и без этого Тихомирова никак не могла спокойно спать: слишком громко разговаривали внутренние демоны, слишком ядовитыми были мысли, пересекающие океан быстрее бренной оболочки, слишком разрушающей была ревность, прочно закрепившаяся корнями в сердце. Алина пила тайком, перед сном, чтобы не видела семья, понимая, что так не должно быть, но останавливаться не желала.
Брат с женой и дочкой уехали, потом начался отбор в Легионе. На рефлексах и с допингом жить было удобнее. Днём руки сами выхватывали оружие, а также разбирали и собирали автоматы. Вынужденное общение, возложенная ответственность и понятная как свои пять пальцев работа отключали энергозатратные системы организма. А вечером те же руки крепко сжимали бутылку, которую больше не нужно было прятать. Кобра открыла для себя, что так отчеты пишутся легче, словно из горлышка вылезает джинн и наколдовывает вдохновение.
В Алабино Алина жила в двушке с Романом. О своей репутации она не думала, просто не открывала дверь после вечерних собраний, а неожиданных гостей, если что, встречал всё тот же Малолин. Он же единственный и знал, почему в её комнате горит свет, но так тихо после отбоя.
- Вова, ты мудак, - иногда она разговаривала с пустотой. - Я еду к Диазу, слышишь? - вместо ответа тяжело опускался на крышку стола стакан. - Вот ты приедешь, а я возьму и уеду… возьму и уеду!.. возьму… и... - адресат не слышал этих откровенных причитаний, что царапали нутро и вырывались наружу, когда разум отключался и сон заставал Кобру прямо за столом. Её никто не слышал, и с каждым разом, как ей хотелось позвать Макарова, разлука с которым сдирала не успевшие зарасти корочки на новых душевных ранах, Алина лишь сильнее топила боль в алкоголе.
Отбор кандидатов закончился. Свободное время стало лишним. Алина не знала, куда себя деть: дома ее никто не ждал, Тимофей усердно писал кандидатскую, на мотоцикле кататься было смертельно опасно, а заявляться к кому-то еще непрошеным гостем не хотелось. Кобра решила переселиться в штаб, где под боком был Роман, а еще можно было наведываться к Станиславу Васильевичу. Но переезд не стал той чудодейственной таблеткой, благодаря которой Кобра надеялась излечиться. Все внутренние препятствия были сметены, и Алина не разлучалась с бутылкой, просиживая дни за закрытой дверью, и отсчитывая, когда же с Кубы появится хоть какая-то весточка или приплывет корабль, а вот к ней или за ней - не имело никакого значения. Дни верно превращались в серое месиво.
Поделиться32017-09-30 23:11:53
- Сколько можно пить? - из раза в раз повторял Роман, не зная, как подступить к взрослой женщине, попавшей в водоворот, затягивающий её в собственную бездну. Этому вечновесёлому мужику, привыкшему быть душой компании, с каждым днём становилось всё тяжелее и тяжелее понять пропадающую, тлеющую, растворяющуюся будто мираж Алину. Он путался в том, что он говорит, уже давно потеряв счёт выпитым ею бутылкам. - Даже я столько не пью.
Как проявить сострадание? Как сделать так, чтобы она послушалась? Роман не знал. Мужчина, которому не посчастливилось в полной мере столкнуться с женскими проблемами и женским образом мышления, попросту не имел достаточно пищи для размышления, чтобы начать понимать и прислушиваться к ней. И из раза в раз их беседы за бутылкой превращались в разговоры глухонемого с немым.
- Здравствуйте, меня зовут Алина, мне тридцать пять, и я алкоголик, - отшучивалась Тихомирова, вместо приветствия ставя на кухонный стол второй стакан и наполняя его янтарной жидкостью. - У Стаса отличный коньяк, ты знал это?
И пока Роман думал, составить ей или нет компанию в очередной раз, она смотрела, как переливается коньяк, перечитывала в который раз этикетку. Рома еще что-то говорил, кажется, но это было так несущественно. Все становилось несущественным, уменьшалось сначала до размера квартиры, потом стакана, а потом и вовсе растворялось в белизне потолочной краски.
- Как дела? - Кобра была хреновой актрисой, но роль свою знала чётко, и ею из раза в раз произносились одни и те же фразы, в каком бы состоянии и настроении она не была. Она верила, что однажды тот замкнутый круг прервется, но Алине самой не хватало на это сил, а Роман не был тем, кто знал, как именно это сделать.
- Думаешь, что-то сильно изменилось? - Роман старался улыбаться. Выходило у него это честно, непринуждённо - этот вечно позитивный мужчина всегда находил причину, чтобы порадоваться. Порой она даже была не сильно-то и нужна. Но сейчас он просто радовался визиту к Алине. Ещё в те времена, когда они оба работали в ГСБ, Алина умела увлечь Романа своими человеческими качествами. Кабан видел в Кобре надёжного друга и товарища. В любой ситуации её присутствие могло вселить в окружающих если не чувство безопасности, то уверенность - наверняка. Это то, что не было свойственно для шумной, нелогичной Вуйцик, которая хоть и была классной, но так и не сумела заменить трезвомыслящую Алину. И этот контраст, существующий между Тихомировой “до” и “после” не вызывал ничего, кроме диссонанса. А после, когда захлопывалась дверь, не оставалось ничего, кроме кислого послевкусия.
- Ну, знаешь... - Роман чесал затылок, пожимал плечами, неловко склонял голову и всё так же улыбался.
- Какое сегодня число? - не услышав ответа, Кобра перебивала и расстерянно переключалась на календарь, на листах которого значился ещё ноябрь. - Когда они вернутся? - назойливой мухой продолжала спрашивать Алина, найдя новую нить разговора. Серьезный взгляд уже давно затерялся за пьяной пеленой, а язык выбирал фразы попроще и покороче.
- Не знаю, - ответ Малолина же был ещё короче. - Я не знаю.
- Как так? - в лучшем случае она натянуто смеялась, в худшем - замолкала и, так и не проронив более ни слова, уходила в комнату, озираясь по сторонам, словно не узнавала ничего вокруг. Он же, в очередной раз, всего лишь разводил руками.
Алкоголь высасывал душу из боевой подруги. Она иссыхалась на глазах, превращаясь в самую настоящую мумию. И Роман прекрасно понимал, что отсутствие надёжного плеча Владимира сейчас лишь усугубляло ситуацию. Только он мог понять Кобру так, как не понимал никто другой. И только от него она могла добиться того понимания, которое так сильно ждала от окружающего мира.
- Порой мы сами не осознаём, как сильно зависим от близких, - философски подмечает Роман и вздыхает.
Этой фразой он останавливает Кобру в дверях её комнаты, и на секунду даже Малолину кажется, что он видит настоящую Алину.
- Порой так жаль, что наши близкие не знают об этом, - искренняя грустная улыбка промелькнула на её лице, а в глазах - отблески борьбы, но всё меркнет, как только её губ касается горлышко бутылки. - Твоё здоровье, Роман, - и нетвердой поступью она ещё дальше уходит от света.
Поделиться42017-10-01 01:31:49
Кобра была бы не Коброй, если бы в расписании с вечерним распитием алкоголя не соседствовала утренняя пробежка. Невзирая на головную боль, похмелье и общее подавленное состояние, Алина вставала по будильнику и после контрастного душа, облачившись в утепленный спортивный костюм, выходила на улицу в любую погоду, даже если под ногами было месиво или крупными хлопьями падал мокрый снег.
- Куда в такую погоду бегать-то, - прогуливающийся с "Бизоном" наперевес молодой охранник в куртке "Витязя" усмехнулся. - Слякоть, скользко, неудобно. У вас спортзал такой оборудован с дорожками…
Ранняя стадия синдрома вахтёра показывала себя во всей красе. Иначе как можно объяснить, что чтением нотаций занимается мужчина, которому едва исполнился тридцатник?
Не слышать бесполезные замечания помогали наушники, а ещё абсолютное безразличие к окружающим, в плотные слои которого Кобра оборачивалась в течение всей своей жизни.
И сейчас её было почти всё равно, что её статус в “Легионе” значился, как "условно отстранена от заданий". Цена пьяного вечернего визита к Станиславу Васильевичу, а она всего лишь облюбовала его удобное кресло и поправила так, как считала нужным, идеальный узел его галстука. Раз десять, пока не кончился один из его коллекционных коньяков, ну и что?
- Сколько можно? - чоповец, которому явно было скучно даже с его товарищем, продолжал подшучивать над Алиной. - Который это уже круг? Двадцатый?
Со своими шутками охранники выдохлись уже к половине запланированной двухчасовой пробежки, после которой был душ и ещё два часа в тренажерном зале. Ничто не должно было негативно сказаться на форме Кобры. Однажды она узнала, что такое настоящая слабость, когда в зеркале увидела незнакомую девушку, для которой и один шаг был уже подвигом. Пережить это помогло сильное плечо рядом, но тогда же Алина пообещала себе, что это было в первый и последний раз в её жизни. Даже алкоголь воспринимался ею исключительно как способ расслабиться: курение было противно её принципиальной натуре, одно упоминание о наркотическом кайфе выводило её из себя, а секс был возможен только с любимым мужчиной.
После фазы физических нагрузок, или очищения и до фазы алкогольных возлияний, или искупления шла фаза неотвратимых воспоминаний, или сопротивления. Она была неотъемлемой частью данного цикла, и её продолжительность не контролировалась количеством выпитого. От мыслей спасали размеренный подсчет шагов и подходов, успокаивающие капли в душе, но никак не считалочка про стаканы.
Алкоголь действовал как успокоительное и обезболивающее одновременно, и сопротивление неуклонно сходило на нет. Мысли текли плавным, ровным потоком, и Алина как никогда ясно, будто сторонний наблюдатель, разглядывала свою жизнь.
Очень не хватало собеседника, с которым можно было поговорить, обсудить что-то серьезное и отвлеченное. Поэтому Кобра продолжала пить в одиночестве и задумчиво смотреть в окно. Она вспоминала...
Поделиться62017-10-11 00:51:00
[npc]144[/npc]
Разбудил её лишь звонок в одиннадцать утра. Это был Роман, зашедший по всем канонам клишированных мелодрам за солью. Вот только он, что неудивительно, даже не думал ощущать себя главным героем. Сейчас его мысли целиком и полностью занимали горшочки, вот-вот готовящиеся к погружению в разогретую духовку.
Отдых был прерван противной трелью, которая, казалось, раздавалась изнутри черепной коробки, умножая утреннюю головную боль от похмелья.
- Кто там с утра пораньше? - Алина, с трудом поднялась с кровати и влезла в спортивные штаны. Она не слышала будильник и была уверена. что сейчас нет и девяти.
- Привет, - пробурчала Кобра, открывая дверь. - Ты принёс мне минералки? - с надеждой в голосе спросила она, уже направляясь на кухню, где стоял спасительный фильтр с водой и лежали обезболивающие, которыми Кобра закидывалась всё чаще. - Зачем пожаловал? Кофе будешь? - на столе моментально оказалась чашка для гостя, а под чайником на плите зажегся огонь. И тут Тихомирова бросила быстрый взгляд на циферблат, что висел на стене. - Твою мать, проспала пробежку, - она тяжело вздохнула и осушила первый стакан воды. Если бы там оказалось что-то погорячее, это бы более подошло ситуации. Алина очень не любила, когда расписание сбивалось, и лишние два часа в зале она уже себе гарантировала.
- Да не, - Ромка отмахнулся, но, не успев даже снять ботинки, увидел чашку, отчего немного замялся у порога. - Хотя, давай. А то я там за готовку взялся. Горшочки ждут. Мне как всегда тогда. Это самое, у тебя соль есть?
- Должна быть, - Кобра пожала плечами и заглянула в один из навесных ящиков. - Нашла, - рядом с банкой кофе на поверхность стола опустилась незатейливая солонка. - В следующий раз без минералки не пущу, итак режим ни к черту, ещё будят меня тут Кабаны всякие, - Алина ворчала и продолжала жадно опустошать содержимое фильтра, отправив в рот три таблетки из конвалюты.
- Могу только рассол предложить, купил давеча на рынке у Молодёги, - Роман, одетый в растянутую белую футболку и клетчатые шорты, оставил тапочки в прихожей и прошёл к столу. - Ты на часы смотрела вообще?
- Во сколько хочу, во столько и просыпаюсь, - чашка с не разбавленным молоком кофе и двумя ложками сахара, которые оставалось лишь размешать, опустилась перед Малолиным. Алина села на стул напротив и крутила в руках всё тот же граненый стакан с водой, который практически не выпускала из рук с момента, как она оказалась на кухне. - Есть новости? - Кобра была готова вести разговоры хоть о рыбалке, лишь бы не чувствовать, как тишина обступает со всех сторон, лишь бы не молчать.
- Ну говядина подорожала в нашем торговом центре, - буднично ответил Роман. - Спасибо.
Он аккуратно обхватил ручку пальцами и сделал большой глоток.
- Если же тебя интересует информация о Владимире, то я знаю не больше твоего. Шеф не вдается в подробности и…
Поделиться72017-10-11 00:51:08
Алина прервала Романа на полуслове, подняв ладонь:
- Мне по барабану, где и с кем сейчас Макаров, - бесстрастно заявила Кобра. - Мне больше интересно, как вы так крепко сдружились, - она встала, чтобы нарезать несколько бутербродов. - Вы же совсем не похожи, ты весь такой из себя душа компании, а он как был сухарем, так им и остался, только костюмчик сменил.
- Ну, знаешь, как говорят - противоположности притягиваюся, - отшутился Малолин и, отведя взгляд, махом отпил половину чашки.
Кобра на это лишь пожала плечами.
- Да, очень подходит для вашей ситуации, - она поставила на стол две тарелки: одну с нарезкой из сыра и колбасы, другую с хлебом. - Угощайся, - ей надоело пить воду и она сделала себе чашку крепкого чая.
- Угу, - кивнул Роман и сделал себе двойной бутерброд с колбасой - готовность горшочков продолжала откладываться. Ведь соль - лишь предлог прийти, чтобы заставить себя начать диалог, решиться на который при нынешнем состоянии Алины, было с его стороны самым настоящим подвигом. - Слушай, а вот что спросить хотел… Ты на днях, когда в очередной раз напилась, разговаривала. Я не сразу понял, что сама с собой, прислушался. Про какую Аню ты говорила?
- Аню?.. - переспросила Алина. - Ты уверен, что это я была? - в методичных повторяющихся действиях был ключ к спокойствию, и Кобра не нашла ничего более подходящее, чем размешивать ложечкой сахар в чашке, вот только сахар она туда не положила.
- Если только ты не завела себе домового, - голос Малолина стал неожиданно серьёзным, а пальцы сами по себе облепили чашку.
- Не заводила, - она отрицательно помотала головой. - Я плохо помню, что происходит по вечерам, - постаралась оправдаться Кобра.
- А ты чего такая серьёзная? - не глядя на Алину спросил Роман. - Я же пошутил про домового.
- Про домового-то да, но... - Алина запнулась, не зная, как продолжить. - Я совсем ничего такого не помню, - она сделала несколько глотков.
- А я помню, - продолжал настаивать Рома. - По пьяни такие вещи просто так не вспоминают.
- И что? - спросила Алина, нахмурившись
- Кто это? - Роман поднёс чашку к губам, исподлобья глядя на Кобру, напряжённо ожидая, что она ответит.
- Подруга, - Алине очень нелегко далось это слово. Так давно она не произносила его. Да и после попадания в “Альфу” никто не видел никогда Кобру в женских компаниях.
- Подруга? - переспросил Малолин удивлённо. - Не знал, что у тебя есть друзья, о которых мы не были в курсе.
- Да, мы… учились вместе, - нашла наконец, что ответить Кобра. - Её уже давно нет… - с болью произнесла Алина едва слышно. Раз начала, надо, наверное, закончить? Держать в себе, значит, продолжать гнить, а она уже чертовски устала от этого. - Давай поговорим по душам, - безапелляционно, уверенно и совершенно внезапно предлагает она и шумно ставит на середину стола текилу. - Начнёшь? - спрашивает Алина, пока достает рюмки и лайм.
- С какого момента мне начать? - Роман хмыкнул, дожидаясь, пока Алина разольёт напиток по стопкам.
- С самого начала? - неуверенно сказала Кобра и, разлив текилу, опустилась на стул напротив Малолина.
Поделиться82017-10-11 00:52:44
[npc]144[/npc]
- Начало - понятие растяжимое, - Роман протянул руку к стопке. - А иногда - ещё и банальное. Вот ты думаешь - мог я себе представить, что познакомившись с ним, окажусь здесь?
Роман вертел в руках стопку, завороженно наблюдая, как серебрится поверхность любимого напитка Алины.
- А ведь я просто не хотел гнить на заводе или в грузовом терминале, как большинство моих сверстников. Мысли об этой рутине из меня жизнь высасывали. Ещё и мать постоянно доканывала с этим. “Вот отдашь миллион - получишь эту квартиру”. И откуда я миллион возьму, если сейчас рабочие едва ли не от зарплаты до зарплаты живут? Поэтому… Я пошёл туда, где эти мысли никогда меня не достанут. Где думать о рутине не останется времени. Поэтому я выбрал то, что было ближе всего - Академию Фрунзе.
Роман поднял стопку.
- Может, раз такая тема пошла - жахнем-ка за всех наших?
- А давай, - отозвалась Алина. - Царствие им Небесное… Пусть земля им будет... - и осушает текилу, наспех закусывая хотя бы бутербродом.
Роман, в отличие от Алины, довольствовался лишь кислющим лаймом, которые вызывал во рту, наверное, куда больше реактивных взаимодействий, чем сам напиток.
- Ох, хороша эта твоя текила, - на выдохе сказал он. - Да… Так вот, Вова. Мы с ним были на одном курсе. Ну и как-то получилось, что сдружились. Сошлись характерами. Я же тот ещё холерик. По первое время тогда срыв за срывом, наверное, как у тебя сейчас. Вова хорошо реагировал. Без этих всех “возьми себя в руки” и прочей ерунды… Ага, щас. Вот прям взял. Легче стало… Он не такой был. “Пойдём поедим”, - говорил он. И вот это компанейство было в тысячу раз лучше помощи этих диванных психотерапевтов. Тьфу!..
- У меня не срыв, - проворчала Алина, разливая ещё алкоголь и периодически кивая. - А когда он стал таким… бревном?
- Да какая разница, как это называть, - Роман цокнул и дождался, пока Алина нальёт, так и не отпустив стопку. - Хоть срыв, хоть не срыв… У меня нет психологического образования, так что…
Он махнул свободной рукой, не желая разводить пустую демагогию.
- А Вова таким был, сколько его знаю. Сложно представить, что такое-то бревно когда-то было музыкантом и даже солировало на концерте в зимнем дворце перед императорской семьёй...
- Что? - Алина мотнула головой в недоумении и рассеянно улыбнулась. - Да ладно? Я не знала, что он когда-то был связан с музыкой... - она была даже несколько растеряна. Как всё-таки много Кобра не знала о своём мужчине, и как много он не знал о ней самой… И, что самое обидное, они никогда не спрашивали друг друга о прошлом. Алина вновь ощутила острый приступ тоски. - И на чём он играл? - стерев с лица улыбку, продолжила Кобра развивать эту тему.
- На скрипке, - в голосе Романа зазвучали нотки восхищение. - Он играл пару раз по моей просьбе, причём уговаривать приходилось очень долго... И знаешь что? У него охренеть какие быстрые пальцы.
Алина неожиданно рассмеялась, но откашлялась и уже более серьезно продолжила распрос Малолина:
- Но он же в итоге бросил… Почему?
- Я спрашивал тогда, но он отделывался общими фразами… В конце концов я его, наверное, задолбал, и он сказал, что ему просто надоело. Но знаешь, врёт, как дышит, - Роман вздыхает. - После этого мы на эту тему почти не разговаривали. Разве что он вспоминал порой годы, проведённые в музыкальной школе… С таким трепетом и любовью, о-ой...
“Пусть сначала вернётся…” - на секунду отпуская Вове все его косяки, с искренней надеждой думает и просит у высших сил Алина.
- Да, точно врёт, - она кивает и облизывает языком ложбинку между большим и указательным пальцами, после чего неспешно насыпает туда соль. - Давай тост. Чтоб в нашей жизни всегда было место искусству!
Роман кивает в ответ. Раздаётся звон стопок, и он первым делает залп.
Кобра довольно закусывает лаймом и, щурясь от наполнившего рот кислого вкуса, неожиданно спрашивает у Малолина.
- Слушай, а как он тебе про нас рассказал? - Алина наклоняет голову и внимательно смотрит на мужчину.
Услышав вопрос, Роман стушевался и даже слегка опустил голову. Было видно, что вопрос застал его врасплох и говорить правду ему не очень-то хотелось.
- Это последний вопрос от меня, а дальше уже можешь меня допрашивать! - начала торговаться Алина, ведь после такой реакции лучшего друга Вовы ей вдвойне хотелось узнать правду.
- Ну… - Роман отвёл взгляд вбок и, набравшись смелости, встретился с Алиной глазами и выпалил: - На следующее утро после дня рождения о подошёл и сказал… “Я её укротил”. Вот и всё. Я сразу даже не понял, кого. Но он был горд, очень.
Поделиться92017-10-11 00:52:52
- Чтооо? - непонятно, чего было больше в интонации Алины: праведного гнева или язвительной иронии. - Ничего, и это я ему тоже припомню!
Кобра молча и угрюмо продолжала разливать:
- Давай за честность, - она подняла рюмку.
Стопки вздрогнули в унисон. Сейчас Роман уже привык ко вкусу текилы и лайма, а потому на этот раз даже не поморщился.
- Роман, помоги мне вопросами, - Кобра дожевывала очередную дольку цитруса. - Я никому ещё не рассказывала о периоде до того, как попала в “Альфу”.
Малолин отставил стопку в сторону, демонстративно показав, что ему хватит и больше он точно не будет.
- Горшочки, - пояснил он, разведя руками. - Потом приглашу тебя угоститься, если захочешь… Ох, Алинка. С самого начала знал ведь, что не так ты проста, как кажешься. Выкладывай, что у тебя за душой. Что заставило тебя пойти в ряды ГСБ и с чего всё началось?
- Спасибо, Ром, - нервная улыбка промелькнула на ее лице. - Я не выбирала свою судьбу, - Алина прикрыла глаза. Говорить было на удивление легко, словно каждое слово крошило давно заместивший душу валун, или это было нужное воздействие алкоголя - Кобра не знала, но продолжала, как если бы это был рассказ не о своей жизни, а о чужой. - Меня забрали из семьи, когда мне было шесть. Именно так начинается история всех, кто попал в “Барс” вместе со мной, - пальцы рефлекторно вертели пустую рюмку. - Пятнадцать лет в его стенах создали из обычной воронежской девочки ту машину, какая поступила на службу в “Альфу”, - Алина наливает себе текилу, насыпает соль… Ритуал соблюдался на автомате заученными движениями. - Ты действительно хочешь знать, что там было? - выдохнула Кобра и выжидательно посмотрела на Романа.
- Сказала “А”, говори “Б”, - Роман, откинувшись на спинку стула и возложив руки на животе, внимательно продолжал её слушать. Начало рассказа явно заинтриговало благодарного слушателя - он сидел неподвижно, чуть повернув голову, не шумя и не перебивая. - Мы начали с разговора про твою подругу. Как она связана со всем этим? Ведь она связана, верно?
- Аня… - одно упоминание этого имени отразилось болью на лице Алины, а в голосе не то зов, не то мольба. - Аня Селиванова… - Кобра выдохнула. - Скажи мне, Ром, ты же знаешь, что такое “Барс”?
- Экспериментальный проект по подготовке универсальных солдат, - на память выдал Малолин формулировку, которую не без труда вспомнил только-только. - Был признан экономически нецелесообразным.
Пока Роман отчеканивал официальную формулировку, Алина взяла со стола нож и начала вертеть его в руках.
- Как удобно врать, скрываясь за канцеляризмами! - в интонациях ее голоса были нескрываемые нотки ненависти. - Попало туда двести человек, а выпустилось не больше пятидесяти. Нужно ли объяснять, что стало с остальными? - если бы могла, Кобра бы прожгла взглядом Романа. - Нас стравливали друг с другом, понимаешь? Но мы этого не понимали, мы просто жили по правилам, которые менялись из года в год. Представь себе сотню подростков, обученных, тренированных, которым впервые дали настоящие ножи и приказали отрабатывать выпады, - лезвие совсем рядом с кожей. - Вроде бы не так все ужасно, правда? Но отрабатывать нужно было в паре. В паре с живым человеком. Нужно ли мне рассказывать тебе, что для заточенной стали кожа едва ли прочнее бумаги? - Алина гневно отбрасывает нож в угол. - Мы едва начали, как мой удар достиг цели, и лезвие с легкостью вошло Ане в живот. Словно это не человек был, а сливочное масло... Я пыталась ей помочь сама. Я звала на помощь других. Но всё, что я услышала в ответ: "Вы сами отвечаете друг за друга”, - ни эмоции, ни намека на раскаяние, ни влажного блеска в глазах - всё уже давно было погребено на дне закоптившейся души, и Алина позволила Роману заглянуть в этот бездонный омут, полный чернильной мглы. - Она умерла от моей руки на моих руках, - Кобре потребовалось выпить еще.
Отредактировано Alina Tikhomirova (2017-11-07 14:18:55)
Поделиться102017-10-11 00:53:18
[npc]144[/npc]
Какое-то время Малолин сидит совершенно неподвижно. Ему попросту нечего сказать. Ни ему, ни Владимиру не довелось даже близко пережить нечто подобное. По прошествии минуты он, всё ещё терзаемый сомнениями, двигает стопку назад.
- Тут без спирта никак, - констатирует он.
Текила снова наполняет обе рюмки.
- Сколько вам было? - спрашивает Роман прежде, чем выпить, чтобы заглушить собственную ошарашенность.
Опустив взгляд, Алина смотрит на прозрачную жидкость в рюмке:
- Ей было семнадцать. Мне - четырнадцать.
- Не чокаясь, - Роман поднимается с места.
Алина встает следом за ним, и после стука двух рюмок о поверхность стола, мертвая тишина на минуту повисает в квартире.
Тихомирова садится первой.
- Какие ещё у тебя сюрпризы за душой? - спрашивает Роман, со скрипом подсаживаясь к столу и складывая на нём руки. - Что было потом?
- Самое страшное, что у меня не было чувства вины, - чем серьезнее было то, о чем рассказывала Алина, тем холоднее и спокойнее был ее голос. - Непонимание, боль - да, это было. Но ни вины, ни страха. Я была уверена, что так надо, что все во благо государства. Те, кто стоял у истоков “Барса”, скорее всего, этого и добивались, чтобы мы могли убивать по щелчку пальцев: знакомых или незнакомых, друзей или врагов, родных или людей на улице. Хорошо, что Мишу десятью годами позже настиг не мой нож. То ли программа во мне была со сбоем, то ли я смогла противостоять ей, то ли у этого были иные причины, но при встрече с ним лицом к лицу, я даже не думала о том, чтобы его убить. Но сейчас совесть грызет меня изнутри, когда я вспоминаю своих невинных жертв.
- Программа? - Роман поднял бровь. - Хочешь сказать…
- Я не знаю, - Алина пожала плечами. - Я была ребёнком и просто жила по правилам. Но проект “Барс”, как ты помнишь, был частью “Программы”.
- Вас чем-то накачивали? - спросил Роман, серьёзно глядя на неё.
- Не могу точно сказать, - Кобра задумалась. - Нам делали ежегодные прививки, мы пропивали курсы витаминов… Может, что-то в еду или питье добавляли, я правда не знаю.
- Понятно, - Роман нахмурился. - Слухи о том, что такое где-то применялось, ходили ещё с начала нулевых. Я сам читал статью в одной из газет, в какой-то проходной колонке… Может быть, совпадение.
- Даже не знаю, хочу ли я это знать, - Алина разливает остатки текилы и себе, и Роману.
- Тайное всегда становится явным, - Роман лаконично подытоживает абсолютно всё, что было сказано сегодня. - Давай за тебя.
Слова Малолина вызывают у Кобры улыбку. Рюмки соприкасаются, ознаменовывая окончание беседы.
- Спасибо, что зашёл, - Тихомирова в дверях протягивает забывчивому Роману соль. - Про горшочки помню, может, нагряну.
- Спасибо, чуть не забыл, за чем пришёл, - Роман смеётся и обнимает Алину на прощание. - Обязательно заглядывай, вкусно будет, пальчики оближешь!
Малолин уходит, неслышно закрыв за собой дверь, и Кобра снова остаётся один на один со своим алкоголизмом, пусть и с облегчённой душой.
Поделиться112018-04-09 11:08:35
Не успевает за Романом закрыться дверь, а одиночество, не теряя ни секунды, уже просачивается в квартиру, заглядывает через плечо Алине, наблюдает за каждым шагом, обдаёт своим ледяным дыханием. Тихомирова едва уворачивается от его объятий, пытается занять себя делами, но в голове крутятся совсем другие мысли.
Кобра опять вспоминает свою жизнь, свой путь, пропитанный кровью и устланный трупами, полный разочарований и несбывшихся надежд - там нет ничего целостного, что можно было бы отправить на полку счастливых воспоминаний, лишь крупицы, которых не хватит и на витраж. Но Алина не задумывается над тем, почему мир так несправедлив именно по отношению к ней, для неё уже привычно считать это состояние нормальным. Пусть только Стас ещё раз заикнётся, что она ненормальная, сам бы попробовал вести трезвый образ жизни при таких начальных данных.
Кобра бьёт по столу кулаком и допивает текилу, и тепло вместе с приятной слабостью разливается по телу. Одиночество отступает, освобождая место глухой ярости. Да и у кого, как не у Мальченко, в кабинете всегда стоит бутылка коньяка? Стас совсем не тянет на святошу, какого хрена решил отстранить её? Она совершенно точно поговорит с ним, когда выспится, когда будет в более адекватном состоянии, а ещё обязательно наведёт порядок, а то предоставленная квартира в общежитии начинает напоминать притон: вымоет посуду, избавится от стройных рядов бутылок, поменяет постельное бельё.
Внутренний хаос затихает, и не может быть иначе, когда голова опускается на мягкую подушку, и Алина засыпает в самый разгар дня с обещанием себе больше не травить сердце думами о Вове, больше не искать ответы на дне бутылки, больше не нарушать режим и больше не срывать ставни с неслучайно закрытых окон своего прошлого... Она даёт себе обещания, чтобы позже с особым удовольствием содрать корочки с едва затянувшихся ран, и это знание отпечатывается пугающей, совсем не умиротворённой улыбкой на спящем лице. А когда-то в её жизни было иначе?
Эпизод завершён