Предзакатное солнце ласкает верхушки пальм, сквозь причудливые иглообразные листья полощет в оранжевом свете к вечеру опустевший больничный парк. Тёплый тропический ветер лениво шевелит тяжёлые ветви, раскачивая их из стороны в сторону, словно могучее опахало. Из-за невысокого бетонного забора, с чистой белизной которого мог сравниться разве что первый декабрьский снег далёкой России, доносятся голоса с закрывающегося рынка, протяжные гудки машин, и изредка - скрежет резины о горячий асфальт. Но за всей этой городской суетой, меркнущей перед умиротворением зелёного уголка, в больничном парке слышны лишь тихие неторопливые шаги и то, как заливается в кустах мелкая пичужка.
Но вот белая металлическая дверь поликлиники неспешно открывается и тихую атмосферу парка нарушает её металлический лязг.
- Entre, por favor, - мужской голос, услышав который на кончике языке появляются едва уловимые бархатные нотки утреннего кофе и горького шоколада.
- Obrigada, - спокойно и буднично звучит в ответ женский голос, а мужчина удостаивается только невесомого касания предплечья, и тонкая фигура, скрытая неизменной белоснежной сорочкой, наполненной больничными ароматами, следует навстречу дивно пахнущим деревьям, вдыхая полной грудью свободу и безмятежность.
Он делает глубокий вдох. Букет живых запахов зелёного парка пробуждает сознание, выводя из больничного транса, единственным источником которого теперь оставалась лишь она, непривычно бледная и хрупкая. Мужчина идёт за ней следом, предоставив дверь автодоводчику и засунув руки в карман.  Ослепленный игривым солнцем и уставший после еще одного дня за бесконечными делами, отпечатанными черным на белых листах, он теряет из виду свою спутницу, полную бушующей энергии, не находившей выход в четырех стенах, и, подобно призраку, скрывшуюся за деревьями в безмолвной игре. Он ускоряет шаг, пытливо озирается по сторонам. Мелькают ребристые стволы пальм, густые кустарники, но ей уже никогда не скрыться от его горящего взгляда, выжигающего на её сердце своё имя. Мужчина сходит с уложенной серой брусчаткой дороги и, пробираясь через зелёную растительность, выходит на траву, осматривается и решает срезать путь, но лишь только больше теряется в убаюкивающих весенних тонах. Он выбирается обратно на дорогу и вновь ударяется в поиски, не решаясь окликнуть её, чтобы своим голосом не нарушить умиротворяющую благодать. Мужчина мечется среди деревьев, бросая беглый взгляд на стоявшие в тени деревянные лавки. Её игривая натура, которую всю жизнь подавляли нарядами, уставами, маршами, оружием, пробуждалась и теперь никому не давала покоя. И в первую очередь - ему самому, зажигая его сердце, отчего оно начинало трепетать так, словно ему всё ещё двадцать.
[nick]Francisco Diaz[/nick][status]Cordis Die[/status][icon]https://pp.userapi.com/c639231/v639231809/2dddf/3BLzoqwPPyE.jpg[/icon][sign]You suffer with me[/sign]

Отредактировано Vladimir Makarov (2017-07-20 22:46:46)

И так, объятые его пламенем, они стоят в лучах предзакатного солнца какое-то время. Да. Она права. Ведь её слова устремляются в самую бездну происходящего. Тёмную, мрачную и холодную, поглощающую окружающий их свет и его тепло. Они проиграли. Диаз не смог отомстить, а ей пришлось положить на душу тяжёлый камень утраты, который тащил и тащил Кобру во тьму.
Его губы замирают и отдаляются от её кожи, оставляя на ней невидимый обжигающий след. Франциско вздыхает и, обнимая Алину, кладёт ладонь ей на затылок, прижимая к своему плечу, и касается щеки девушки своей.
- I want to sleep, - лоза ледяного спокойствия обвивает Диаза - это очередная попытка заковать в цепи свои эмоции, вот только Алина не знает, сколько продержится такая защита. Мужчине известны лишь факты из отчетов, а у Кобры пока нет права, чтобы разделить свою ношу с непричастным, и решимости, чтобы нырнуть в свой омут с головой и рассказать кому-то о своей боли. Даже Франциско, который из раза в раз становился свидетелем ее слабости, ни на секунду не покидавшей Кобру, затаившейся где-то внутри. По крайней мере не сейчас. Он был сам не свой после ее ранения, и только недавно дракон начал выходить из спячки и вновь подчинять себе силу огненной стихии. - It’s gone, - попытка улыбнуться в момент, когда грудь в очередной раз болезненно сжалась, провалилась, искажая лицо в гримасе, которую Кобра прячет за волосами. И прежде чем выскользнуть из его объятий, Алина прижимается к нему всем телом, впитывая тепло.
Франциско вздыхает. На него смотрели глаза солдата, в глубине которых над пеплом потухшей надежды колосилось, обжигая холодом, ледяное пламя обречённости.
- Ты уверена? - Диаз нарушает правила игры и снова говорит на португальском, слегка отпрянув и положив руки на плечи Алины. - Я не хочу оставлять тебя в одиночестве.
Воспоминания накрывают мужчину с головой. Горящее здание с запертыми в нём нумерованными, чёрный дым, нечеловеческие крики и многочисленные руки, тянущиеся сквозь стальные оконные решётки.
- Ты слышишь меня? - спрашивает он, но лишь для того, чтобы самому вырваться из губительных воспоминаний; таких, которые ни сон, ни алкоголь не смогут одолеть. - Ты ещё здесь?
Ладони Диаза ласково и тепло обнимают лицо Алины.
- Когда идёт дождь, дороги мокнут, - огненная стрела рассекает воздух, точно ядерная волна в миг преодолевая расстояние от взгляда до взгляда. - Но всегда есть тот прохожий, которого дождь не тронет. Не дай ему погасить своё пламя. Иначе, став углём, никогда не загоришься снова.
Ведь нет ничего хуже участи негорящих. Участи тех, кто не достоин стать пеплом и кто уже не может зажечься.
- Но даже тогда, когда свет свечи жизни угасает, - взгляд Франциско безжалостно выжигает по её телу, как по скрижали, бессмертную заповедь. - Когда кажется, что тьма поглощает тебя целиком… Слушай. И внимай моему голосу.
До этого дрожащие губы расплываются в улыбке, а пальцы проводят невидимую дорожку по его щеке.
[nick]Francisco Diaz[/nick][status]Cordis Die[/status][icon]https://pp.userapi.com/c639231/v639231809/2dddf/3BLzoqwPPyE.jpg[/icon][sign]You suffer with me[/sign]