[npc]218[/npc]

- Вы должны хотя бы переодеться, Божественная...

Лю Лун всегда улыбается, Лю Лун всегда безупречна, свежа, красива и оптимистична, её невозможно смутить, она готова ответить на любой вопрос, она обязана принимать решения за секунды, не теряя лица. Лю Лун выучена лучше имперских стюардесс и британских адъютантов, её заботам вверили главное лицо страны, ей безоговорочно доверяют... Но сегодня она не справляется. Её улыбка натренирована, в хорошо поставленной речи не бывает изъянов, но в глазах - сосредоточенная тревога. Лю Лун казалось тогда, в больнице, когда она расчесывала волосы тихой и пугливой Дочери Неба, что служба её будет простой и благодатной. Искренне смотрела на Хоу Шана, довольная собой и почётным местом в высших эшелонах Федерации, уверенная в себе донельзя. Сегодня её уверенность почти растаяла.

С Дочерью Неба... стало сложно.

- Золотое ханьфу Императрицы-Жены, строгий траур, возможно, смелое европейское платье? Всё уже готово для Вашего выбора. Китайские благородные супруги предстают перед мужьями прекрасными, как лик светлой луны. Вы ещё успеете поразить его, Моя Императрица. Придать лицу свежесть соком лотоса, переодеться, сбрызнуть волосы...

Лю Лун говорит якобы ободряюще, но умом понимает - ситуацию уже не спасти никакими соками лотоса. Тянцзы сидит за столом с раннего утра, ночами она спит плохо, её руки слегка дрожат, её глаза красные, а лицо бледно совсем не аристократически, а совершенно нездорово. Вокруг неё - бумаги, множество бумаг пестрит иероглифами и латиницей. Императрица сидит прямо, будто палку проглотила, и неотрывно смотрит в плазменный экран на всю стену - оттуда вещает на английском мужчина с идеальным тембром и белоснежными зубами. Тянь постоянно жмёт тонким пальчиком на кнопку пульта, и британец замирает перед ней в различных гримасах.

- Мы не хотим, - тихо, скромно, но с пугающим мрачным нажимом в голосе повторяет Дочь Неба.
Лю Лун уже слышала это сегодня. Не раз. 

- The electoral laws governing elections for the various Imperial institutions at any level have to comply with these principles... - вещает с экрана приятный голос, а маленькая девушка шевелит губами, повторяя эти слова, снова тормозя видеоурок, и снова уставившись опухшими глазами в экран. Лю Лун даже жаль её - ей ясно, что Тянцзы совершенно не понимает того, что хочет понять. За неделю невозможно выучиться тонкостям британской юрисдикции. Уж тем более, если ты благородная китаянка, которую куда с большим рвением обучали сучжоуской вышивке, чем правовым вопросам и чужому языку. Это абсолютно невозможно - но императрица не понимает этого, не хочет понимать и даже не хочет об этом слышать, только раз за разом молча садится за этот стол и погружается в уроки и документы.
Лю Лун с каждым днём всё с большей опаской видит, сколько в этой благородной девчонке, оказывается, нерастраченного упрямства. Упрямство это наивное, глупое, детское, но противостоять ему всё сложнее и сложнее.

Маленький динамик в ушной раковине девушки заговорил. Время вышло - британский холёный принц со всем своим скарбом и свитой прибыл в Запретный Город на императорском вертолёте. Лю Лун слегка холодеет, но выдержка и воспитание всё еще преобладают в ней, и она действует быстро, чётко, решительно. Хоу Шан, погружённый в заботы о стране с головой, строго наказал ей устроить эту встречу незамедлительно, и Лю Лун не разочарует своего генерала и выполнит поручение любой ценой.
- Как будет угодно Вам, Божественная. Вы дали согласие на визит Императора Одиссея в Ваш кабинет - я прикажу подать чай. - она низко кланяется и выходит. Раздаёт быстрые уверенные распоряжения - тон Лю Лун властен и холоден, совсем не похож на тот улыбчивый голос, которым она говорит с Тянцзы обычно. Наскоро, но уверенно кутается в тёплое, ведь в Пекине столбик термометра сегодня упал ниже двадцати градусов. Идёт вперёд уверенным пружинистым шагом - встречать человека, на которого Хоу Шан возлагает величайшие надежды.
Лю Лун сосредоточена, но при приближении к нему она снова натягивает безупречную маску улыбки.
Она понимает, без лишней скромности, что сегодня многое в этой стране зависит от неё.

Отредактировано Tianzi (2017-03-27 13:23:04)

[npc]218[/npc]

Лю Лун ещё не видела новоиспеченного императора лично. Издалека внушительная, статная, почти огромная фигура вызывает уважение у небольшой китаянки, однако она ознакомлена с подробнейшей характеристикой на этого человека и знает, что как великую опору для державы его воспринимать не стоит. Тем не менее, она белозубо улыбается и отвешивает "земной поклон для императорской особы", умело сочетая архаичные традиции своей страны и дипломатичную гибкость. Потом - уверенно ведёт по обширной территории Запретного Города, проводя экскурсию по ходу дела, выхватывая из памяти выученные на зубок даты, исторические факты, архитектурные термины. Одиссей рассеяно слушает, глядит по сторонам, но всё же задаёт вопрос - очень важный, двойственный вопрос, требующий неоднозначного ответа. С одной стороны, Лю Лун не может говорить откровенно и высказывать личные мысли о состоянии Дочери Неба - может лишь почтительно сказать, что Императрица находится в неустанной заботе о делах страны. С другой - подготовить расслабленного британца к этой встрече совсем не мешало бы, в том числе и ей самой. Аккуратно. В конце-концов, он её муж - кого, как не супруга, использовать как инструмент влияния на упрямую девочку?

- В этот тяжёлый для Китайской Федерации час Божественная Повелительница трудится, не покладая рук на благо своего народа,- произносит Лю Лун и глядит на собеседника очень многозначительно. - Небеса смотрят на неё и направляют, однако, ей очень нужна поддержка своего земного Императора-мужа. Поддержка... и возможность отдохнуть и забыться от столь важных дел.

"У этого британца куда больше прав и вольностей в общении с ней. Возможно, ему удастся заинтересовать нашу императрицу... и слегка увести её энтузиазм в сторону".

Лю Лун докладывает о прибытии Одиссея - к вящему удовольствию замечает, что Дочь Неба слегка отвлеклась от своих манипуляций с видеоуроками. Услужливо пропускает британца вперёд, прикрывает двери. Она хочет остаться и попытаться руководить процессом, но встречи императорской четы не сопровождаются благородными компаньонками по всем правилам. Тем не менее, она будет рядом в любой момент. И будет слушать - насколько это позволят деревянные двери.
Пусть это и неправильно, но это её работа.

***

"Продолжим, «Iversal Suffrage», «Equal Suffrage», стоп, повторить, «Birthright», это уже проще, «British Crown Right», остановить, сверить, «Proportional Representation»...
...не понимаю?"

В глазах уже рябит, воспалённый взгляд концентрируется в одной точке, тормозит и тонет, скользит с опозданием и неохотой. От лица и размеренных движений губ video tutor уже подташнивает. Лист перед ней исчеркан вдоль и поперёк, слова и фразы соединяют стрелки, суетливые надписи кое-где смазаны и неаккуратны, латинские буквы так непривычно просты для пальцев, привыкших к тщательной калиграфии иероглифов. Руки Тянцзы подрагивают. Четыре часа беспокойного сна - разве могут они разгладить беспокойные мысли пятнадцатилетней девочки и вернуть равновесие?

Когда прислуга суетится рядом, накрывая чайный столик прямо в кабинете, у окна, Тянь с удивлением понимает, что все слова Лю Лун, с которыми компаньонка приставала к ней последние несколько часов - правда. Встречи с мужем не избежать. Ещё неделю назад, после её публичного выступления и встречи с Ренли, китаянка ожидала этой встречи с воодушевлением, готовясь делать всё для блага своей страны и пленённая словами о большой семье и взаимопомощи. Она осознаёт необходимость этого и сейчас, пусть и сквозь тупую пелену усталости. Но воодушевления нет. Совсем.

Дочь Неба встречает своего Императора-мужа в молчании.
Долго смотрит ничего не выражающим, залипающим в пространстве взглядом. Смотрит на внушительную фигуру человека, должного быть её главной опорой, лицо которого она, как оказалось, уже успела забыть.

"Зачем вся эта встреча? К чему она может привести, чему помочь сейчас?"

Воспитание всё же побеждает сомнения. Тянцзы встаёт, неловко отодвигая крупное кресло. Ципао действительно незатейливо, крой слишком лёгок, светлый шёлк слишком прост и на ткани видны мятые изломы. Волосы собраны тщательно, но без изысков. Она похожа на тень - не пугающе-измождённую, нет, но отчуждённую, безэмоциональную. В их первую встречу она боялась и волновалась до невозможности, что было ощутимо, круглые испуганные глаза и взлетевшие домиком брови делали её совсем рёбенком. Сегодня всё иначе.

- Мы приветствуем, Наш Император-муж, мы ждали вас с нетерпением. Днём и ночью Мы обращались к небесам, просили о Вашем возвращении неустанно. Мы счастливы видеть Вас в добром здравии в Вашем доме.
Пылкие слова на английском звучат неправильно и не так, но Одиссей, разумеется, не выучил ещё язык своей новой страны. А его Императрица говорит ему о счастье тихим голосом, который, кажется, не выражает ничего. Она на автомате вспоминает все, что должна делать благородная жена, как принимать почтение супруга и как ему услужить... Китаянка опускается на колени на три положенные подушечки и разливает чай по всем правилам, а глаза её смотрят в стол.

Тянцзы слаба. Но слёз, которые наполняли её глаза всё время их первой встречи, Одиссей сегодня не увидит.

Отредактировано Tianzi (2017-03-27 16:20:07)

Личное обращение мужа, его искренний тон, пренебрежение к традициям и осторожное касание руки - всё это могло бы расположить к себе Тянь, заставить её проникнуться, если бы не одно "но". Он ведёт себя точно так, как вёл себя Ренли. Вероятно, им же вдохновлённый, ведь на свадьбе принц, науськанный Шнайзелем, демонстрировал вполне формальное поведение (точнее, пытался). И если новый премьер, примчавшийся из ниоткуда на помощь, обескураживал и вызывал тёплые чувства, то Одиссей... Он прибывает на полмесяца позже её патетического воззвания перед сотнями стеклянных глаз. И то - с подачи своего брата.

Тянцзы задерживает руку в руке - не отдергивает, замирает недолго, слишком скромная для резких движений. Потом тихо убирает. Снова берёт за ручку фарфоровый чайник и заканчивает свой ритуал.
- Вы не хотите разделить с Супругой-императрицей чай? Неужели вы не знали об этой традиции?
Она совсем не хочет, чтобы это прозвучало как-то не так. Спрашивает спокойно, без заднего умысла, просто чтобы продолжить беседу. Но, к её собственному удивлению, слова звучат как упрёк. В них бесконтрольно собрались и оскорбление европейской свадьбой, и то, что формальный император до сих пор имел смутное понятие о ритуалах страны, стойко хранящей традиционные уклады, и обида на долгое отсутствие... Это мелочь, да.  В другом случае - это просто мелочь. Но от безропотной девчушки даже такая мелочь звучит холодной колкостью.

Разливает улун по "небесным чашкам", ответственным за аромат, накрывает длинные чашки широкими - "земными", аккуратно переворачивает, подаёт. Вдыхает аромат из опустевшей небесной чаши. Он - тоже должен, это их первая совместная Гунфу Ча, но вряд ли он понимает, вряд ли возьмёт в руки пустую посуду. Посчитает отточенные годами действия Тянцзы китайской причудой. Китаянка всё же даёт ему пример, отставляя длинную чашку и беря в руки широкую, наполненную дымящейся жидкостью. Даёт, но не объясняет свои действия, как советовала Лю Лун. Не хочет.

- Как поживает Наш брат Ренли? - спрашивает она невинно, и это "Мы" не даёт понять, говорит она о британской императорской семье или о себе одной. - Это он попросил Вас вернуться в Китай, верно?

Видеоурок сзади не выключен, дела не завершены, и Тянцзы думает о том, что он - конечно же не Ренли. А значит - скоро уйдёт, оставит её в прежнем покое и она вернётся к своему делу вновь. Пока не сумеет понять. Пока не закончит.

Отредактировано Tianzi (2017-04-04 15:59:25)

"Отхлебнул. Просто отхлебнул из земной чашки, даже не взял в руки небесную. В то время, как именно в небесной остаётся подлинный аромат улуна, ни с чем не сравнимый, мимолетный, как опадающий лепесток пиона, как ветер, уносящийся в облака... Даже если он не умеет - он мог бы смотреть на Нас, на свою супругу, и пытаться повторить. Если бы это, конечно, хоть кого-то здесь заботило".

Взгляд, который Тянь медленно переводит с длинной пустой нетронутой чашки на лицо Одиссея - почти убийственный.

- Восторженно говорил? О, как мы рады слышать о том, что брат Ренли дружественно отзывался о Нас. Как жаль, что Мы не успели провести Гунфу-ча и для него. Уверена, он бы оценил небесный аромат улуна по достоинству.

О, генерал Шан, решая неотлучные вопросы по стране, и не подозревает, что происходит с его тихой благородной Императрицей. В вежливом детском голосе уже заметно сквозят язвительные крупинки. На некоторые слова она тихонько, но так каверзно нажимает голосом - ни дать ни взять, трудный подросток.
Тянцзы делает новый глоток из земной чашки. Кажется, она хотела закончить это побыстрее и почти молча, чтобы вернуться к своим делам - но неожиданно слова прорастают в тощей груди колючими иголочками снова и снова.

- О, брат Ренли столько рассказывал Нам... Его жизнь была полна приключений и героизма, вы ведь знаете? Он даже обещал показать Нам море однажды. После того, как поможет победить. Не хотите тоже порадовать Императрицу-жену повестью о ваших подвигах? Мы ждём этого так давно.

Она смотрит на него неотрывно. Знает, понимает, что Одиссей ожидал совсем не этого. И ещё пару недель назад ей бы стало мучительно его жаль.
Но не сегодня.

Отредактировано Tianzi (2017-08-07 18:17:52)