По любым вопросам обращаться

к Vladimir Makarov

(Telegram, Discord: punshpwnz)

Рейтинг Ролевых Ресурсов - RPG TOP Для размещения ваших баннеров в шапке форума напишите администрации.

Code Geass

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Code Geass » Альтернативы » ❥ Радуга над Пекином


❥ Радуга над Пекином

Сообщений 1 страница 5 из 5

1

http://sa.uploads.ru/9rnP4.jpg

… и сегодня, восседая на мансарде у чайного столика, любуясь неповторимыми красотами императорского сада, вкушая лучшие из напитков, что только могут быть поданы к столу самого Императора, в своих мыслях мы далеки от этого места, мы далеки от родины…

В нашей голове нет покоя. Не первый цикл луны смута и разруха разрывают наш дом. Война – уничтожительная, ненасытная, жестокая стоит у порога нашей обители, истекая слюной и кровавой пеной по миллионам жизней наших подданных. Старая глупая псина, натасканная на своих же щенят. Она ждёт часа, отмашки со стороны хозяина. Но вовсе не это сейчас терзает наше сердце - не страх, но целая палитра чувств, где ведущей нотой послужит нежно-алый.

Мы знаем - они не дадут нам свободы, не ослабят и палец руки, что так крепко сжимает уздечку. Для них мы – лишь инструмент. Для них наше желание – лишь прихоть ребёнка, лишь зов неразумности, наивности. Он нецелесообразен, он не принесёт за собой никакой выгоды. Они ждут от нас покорности, лицемерия. Но при взгляде на наречённую наше сердце не порождает ничего – лишь звенит пустота.

Старые черти! Будь прокляты вы со своей выгодой, со своими амбициями, со своей скотской продажной натурой!

Мы знаем, как много горя несёт за собой этот шаг. Нам придётся отпустить столь многое, оставить в прошлом казавшееся некогда счастьем, но ныне же ставшее не более чем данностью бытия. Нам – мне и ему. Они все говорят, что он видит в нас лишь титулы и одеяния, власть и золото, что мы – лишь глупый мальчишка, щенок, которого заманили сахарной косточкой. Но эти кастрированные подобия людей не знают иных чувств, кроме как голода, страха и гордыни. Они не хотят… нет – не могут понять того ощущения тепла и света, что мы испытываем всякий раз, как имеем счастье лицезреть его образ.

До сих пор мы лелеем момент нашей первой встрече – тот самый миг, который разделил нашу жизнь на «до» и «после». Наше сердце билось в такт взмахам крыльев мельчайшей из птиц. Свет, что спускался с Небес, стал ярче, звуки мирской жизни – утихли, аромат же его парфюма навеки будет запечатлён в нашей памяти, и всякий раз как мы услышим его нотки – сознание наше унесётся в тот хладный зимний день, когда наши взгляды пересеклись…

В тот день мы были вынуждены обсуждать вопросы политики и войн, мира и судьбы Поднебесной. Мы не могли сосредоточиться на скучных речах и сотнях пунктов договора. Наша персона не могла позволить себе решить всё здесь и сейчас – ведь тогда мы потеряли бы шанс вновь встретиться с Ним. И потому наша светлость всякий раз откладывала и откладывала сей вопрос в долгий ящик, предпочитая жертвовать жизнями сотен и сотен слуг, но не терять шанса на новое свидание.

Он заметил нас не сразу: не понял намёков и взглядов, не увидел во внимании к нему  ничего лестного, а потому мы действовали так, как того требует кодекс воина – позволили себе уйти в прямую и жёсткую атаку. И пусть наш бой с его упрямством и дерзостью был не прост, пусть всякий раз, как мы предпринимали очередную попытку, ответ его был колок и резок, словно удар шпаги, в конце концов, мы нашли нечто общее в мирах друг друга. Десятки, а затем и сотни точек соприкосновения. Наша дружба была преисполнена уважения, наши беседы, по началу вызывавшие нервную дрожь и страх, постепенно стали непритязательны, всё чаще можно было видеть улыбку на его прекрасных игривых устах. И мы более не были «Императором» и «послом». Мы стали чем-то близким, далёким от формальностей.

Сэр Уэсли не раз посещал наши прекрасные владения, был гостем и послом мира, единственным британцем, которого мы допустили до своей личной обители. И пусть мы знали, что между нами стоят стены традиций, предрассудков и обязательств, пусть дома его ждала супруга, а нас – скорая помолвка с крошечной Императрицей, каждый понимал, что не желает возвращаться к прошлой жизни, где не было более другого – близкого и понимающего, и одновременно такого далёкого человека. Мы скучаем по нашим партиям в сквош. Видеть вас в деле, радостного и при том такого беззаботного - наивысшее счастье, что нам доводилось испытать.

Сегодня же мы мечтаем более не о процветании и счастье для народа, не о величии наследования престола Поднебесной. Нет – наши мечты просты и скромны, в них нет фальши и самообмана. Мы копим решимость, мы копим отвагу, чтобы открыться Ему, чтобы сломать последнюю стену, разделявшую двух благородных мужей.

Как скоро Я решусь сказать ему заветные слова?

Отредактировано Сын Неба (2017-02-06 11:35:59)

+8

2

Дисклеймер

Никогда я не был силен в романтике, так что заранее приношу всем читающим свои извинения.

Выдержки из личного дневника Артура Уэлсли, маркиза Веллингтона:

24 февраля 2018 года а.т.б.13:17 по Пекину.

Вылетели с делегацией на переговоры еще прошлой ночью. Морозно. Тревожно. И в то же время сердце мое преисполнено надежд на завершение, наконец, кровопролитной Гражданской войны в Китае. Сегодня Дочь Неба, Хоу Шан, Одиссей ю Британия и я встречаюсь с самопровозглашенным Сыном Неба и Евнухами. Самозванец инициировал эти переговоры, лично связавшись с Дочерью Неба. Начало переговоров намечено на 14:00 по местному. К этому моменту боевые действия окончены: объявлен режим прекращения огня. Жду не дождусь возвращения домой – я устал от этой войны и хочу видеть свою Розу и Джека: двух самых дорогих мне людей. Никакая любовь к родине не сравнится с моей любовью к семье.

Дополнение (22:54 по Пекину): Переговоры, хоть и весьма тяжелые, оставили самое благоприятное впечатление. Несмотря на всю «вязкость» оных, удалось добиться существенного прогресса: режим прекращения огня продлен на неделю, переговоры продолжатся. Дочери Неба и Британии, как мне представляется, удастся донести свою точку зрения до клики самозванца. Вероятно, удастся ее и навязать. Сам самозванец представляется весьма интересным субъектом, оставляющим весьма двоякое впечатление: это юноша сильный, но весьма подверженный в силу неопытности своей влиянию своего окружения. В то же время создается ощущение, что он и сам понимает свою зависимость от этих лиц и стыдится ее, но противопоставить им ничего (и, видимо, никого) не может. Жалкое зрелище. Мне показалось, что на меня он смотрел дольше, чем на остальных: может, и я показался ему интереснее его антагониста, ее Кровавой Собаки и глупого, наивного, но доброго принца, за которого приходилось говорить в основном мне – спасибо инструкциям Маррибел, без ее поддержки я бы ничего не сумел.

<…>

18 марта 2018 года а.т.б. 12:34 по Пекину.

Уже почти месяц я нахожусь в Китае. Боевые действия формально прекращены, но с момента нашего пребывания неоднократно вспыхивали на короткие промежутки времени (записи от 28.02, 01.03, 04.03, 12.03, 15.03). Усталость невероятная – изо всей делегации именно мне Сын Неба изволит уделять наибольшее внимание. Хотя они периодически встречаются и с Дочерью Неба, со мной он все же видится и говорит чаще. Мне кажется, что я могу повлиять на исход конфликта, и я должен всенепременно воспользоваться этим, ради того, чтобы принести мир в Китайскую Федерацию, облегчить тяжкую ношу моей родины и вернутся, наконец, к своей семье. Сын Неба постоянно приглашает меня на чайные церемонии, так мне опостылевшие, что меня уже чуть ли не рвет от чая. Он так же, как это называется у подростков, «развел» меня на игру в сквош – Маррибел рекомендовала согласиться: еще один повод влиять на Сына Неба. Мои мышцы изнывают: чаще нужно заниматься интенсивной физической активностью (хотя со времени моего пребывания в Китае она и так участилась – не без участия). Я ни разу так и не победил: естественно, я не поддавался – просто Сын Неба молод, гибок, вынослив. Он хитер и умен. Всякий раз, когда мне кажется, что я подстроился под ритм и начинаю входить в раж, он меняет темп, я сбиваюсь, и он добивает меня. Ровно то же самое я не раз проделывал на поле боя со своими противниками. Этот мальчик, повези ему родиться в Британии, стал бы талантливым полководцем. Но судьба обошлась с ним жестоко и несправедливо, отдав в руки гнусных кастратов, использующих его в своих интересах. Пытаюсь каждую встречу внушить ему мысль, что он – сильнее. Что его положение выше, и он должен этим пользоваться. Он все прекрасно понимает, но никак не может заставить себя? А может, у него действительно нет возможности. О, как несправедливо! Он ведь так хорош для всего этого.

Дополнение (21:17 по Пекину):

Я поймал себя на мысли, что мне приятно проводить время в Его обществе – уж точно приятнее, чем с Кровавой Собакой, Глупым Принцем и Дочерью Неба. Лишь две фигуры в Поднебесной скрашивают мой досуг – Маррибел, которая умна и хороша собой, и Сын Неба. Как я уже неоднократно упоминал, у Него острый ум, кроткий, но неподатливый – во всяком случае, для чужеземцев – нрав. Черты лица Его тонки, изящны и словно выполнены скульптором, стремящимся создать нечто идеальное, вроде Аполлона. Я бы хотел познакомить этих двух лично, но Ее Высочество не допущена до переговоров – видимо уловки Евнухов – а лично Он хочет видеть только меня. Это стало мне льстить. В последнее время, когда мы говорим с Ним о делах, Он постоянно осыпает меня комплиментами. Слышать подобное от особы императорской крови…
…мне кажется, это Он пытается меня использовать, а не я Его. И получается у Него явно лучше: даже тут, в личном дневнике, который я веду только для себя, я называю его особой императорской крови, хотя ранее называл узурпатором. Он…
…хорош.
Нужно быть осторожнее с Ним.

<…>

30 марта 2018 года а.т.б. 18:30 по Пекину.

Наконец-то удалось добиться существенного прогресса: тяжелые вооружения отведены с линии фронта, а Сын Неба окончательно договорился с Дочерью Неба о браке, который должен остановить братоубийственную бойню. Но не это заботит меня. И не то, что для Британии подобный исход означает формальное поражение, ведь: «Одиссею придется развестись!», - как кричала вчера в негодовании Маррибел.
Волнует меня то, что вчера не состоялась очередная моя встреча с Ним. В обычных обстоятельствах это не должно было бы меня заботить, но наши с Ним встрече стали уже регулярными. Ловлю себя на мысли, что даже «общество Маррибел» не так греет меня, как беседы с Ним. Подумать только: делить ложе с Ее Высочеством мне кажется менее интересным, нежели просто беседовать с Сыном Неба. Он буквально чарует. И как я раньше не замечал мелодичности и бархатистости Его голоса. Он словно льет необычайную усладу прямо в уши. Я внешне никак не проявляю симпатии – кроме дежурных комплиментов, положенных по протоколу – но в душе моей все клокочет так…
…я словно вернулся на много лет назад, к тем временам, когда только встретил Розу.
…Неужели…
…Глупость какая!

<...>

12 апреля 2018 года а.т.б. 11:15 по Пекину.

Скоро все это кончится! Наконец эти треклятые переговоры завершились! Скоро я уеду отсюда домой!
Боже, я одновременно хочу сбежать отсюда, и в то же время что-то неумолимо тянет меня обратно.
Это «что-то» – Он.
Как я кляну судьбу за встречу с Ним. Ненавижу чертово провидение! Ненавижу себя за эту слабость. Хочу сбежать от нее, потому что так побороть ее будет легче. Я так думаю.
…Эта клятая слабость…
…Ничего, сегодня последняя встреча с Ним. Осталось совсем немного. А эту клятую книжечку я сожгу, как знак порывания с этой...
...этой слабостью. Я так устал.

Отредактировано Arthur Wellesley (2017-02-09 12:15:46)

+9

3

Мы дрожим. Мы трепещем. Мы скованы по рукам и ногам бессилием, языком же нашим завладела немота. Под кожей кончиков пальцев носятся сотни крошечных, едва ощутимых жучков. За наши идеалы в сражениях гибли тысячи, за нас умирали лично, ловя грудью пули и клинки. Мы не чурались использовать в своей борьбе самые грязные виды пропаганды, но никогда наше сердце не трепетало так неистово, как в этот день!

- - -

- Артур… - не «сэр Уэсли», не «Генерал» - простое «Артур» прозвучало из уст юноши. Он лично встречает одетого с иголочки гостя, ловит на себе приветливый взгляд и отвечает мягкой улыбкой. Над репетицией этого момента Сын Неба работал не один час. Небожитель хочет верить, что, действуя согласно плану, сможет преодолеть нервозность и неуверенность – чувства, которые строгие воспитатели гнали из небожителя розгами с самого детства. Чувства, возвращающие его в беззаботные времена, когда были живы и отец, и мать.

- Мы искренне рады вашему визиту, - картинно разводя руки в стороны, играя на публику невероятно длинными рукавами императорского одеяния, он будто бы желает обнять старого друга – даже делает шаг вперёд, но сникает, осознав, сколь много глаз сейчас следят за каждым их жестом. И без того нерешительный, Сын Неба запинается, останавливает свой шаг, вглядывается в пасмурные очи гостя. В них нет бури, нет шторма – в них юноша видит крепкую уверенность, скрытое одобрение, призыв к действиям. Откинув все дурные мысли, забыв на мгновение, что он – наследник невероятно богатой Империи, Дитя Небес крепко ступает по тернистой дороге, влекомый зовом сердца. И с каждым новым шагом падает стена – недоверия, непонимания, стеснения, покуда не рушится последняя - долг. На спине статного мужа сжимаются мальчишеские руки, заключая того в крепкие объятия. Прекрасный жест проявления дружеских чувств уместен лишь в голове юнца, но весь придворный люд осуждающе шипит клубком змей.

«Пусть. Пусть себе негодуют. Нам всё равно!» - по обожженным давними пожарами щекам катятся слёзы, но «Император» умудряется стереть их ещё до того, как миловидное лицо покидает плечо рослого британца. Изящные пальцы крепко держат крепкие руки военного.

- Пройдём наверх, наш друг! Там столь прекрасен вид – сады цветут, благоухая ароматом жизни! – его голос был непривычно высок, полон волнения и радости. Он звал его в новую жизнь, где не было соглядатаев, где нужда в церемониях и титулах была откинута прочь.

Апрельское солнце яркими лучами пробивалось сквозь бархат алых занавесей, играло зайчиками, отражаясь от витиеватого золота, что всюду служило украшением опочивальни  благородного господина. Лояльные «лже-императору» слуги позаботились о том, чтобы никто и ничто не помешало встрече двух мужей – Сын Неба чётко дал понять, что здесь будет вестись речь о большой политике. Пара пробрела мимо роскошного стеклянного столика, опорой которому служила резная фигура тигра, мимо невероятных размеров перины – прямиком на открытую свежим весенним ветрам площадку.

- Артур, - в горле встал ком, и каждое слово давалось обычно говорливому Императору через силу, - Благодаря нашим усилиям в Поднебесной вновь воцарился мир. Не звучат более призывы к расправе над ближним, утихли барабаны духов войны, смерть забрала свой урожай и ушла прочь…, - внимательный генерал мог видеть, что его собеседник неосознанно для себя тянет момент, боится разрушить то хрупкое и шаткое положение вещей, устоявшееся между ними.

- Но всё это было бы невозможно без вашего участия! – неожиданно резко, порывисто заявляет юный Император, сближаясь с гостем на пол шага, - Именно вы помогли нам понять важность этого шага, осознать неразумность действий, вызванных гордыней и амбициями! – Дитя Небес делает очередной шаг навстречу, - И отбросить в сторону терзающие нас сомнения. Артур, друг мой… - его кристально чистые глаза вглядываются в черты лица мужчины, не моргают, не отвлекаются на пролетающих мимо птиц. И чем дольше он всматривался, тем сильнее ощущал, что стоящий перед ним человек стал до боли родным, невероятно близким. В нём - единственном и неповторимом, сосредоточились все боли и радости, весь восторг и слёзы, вся суть бытия, о которой древние философы так любили говорить в своих трудах.

- Я, - и в этом «я» - всё самое личное, самое сокровенное, скрытое доселе под масками и одеждами, титулами и званиями, - хочу, чтобы вы остались со мной, - едва ли не шёпотом, словно страшась собственного голоса и правды, произнесённой во всеуслышание, молвит влюблённый юноша.

«Вы первый человек, что за долгие годы возродил во мне желание жить, желание быть кем-то большим, нежели марионеткой старых кровопийц» - осталось невысказанным вслух, плавающим где-то в глубине подсознания.

+7

4

Мой остров в океане
Омывает тысячи рек
И никто не знает, что это такое,
Что такое остров мой – человек!
Пророк Санбой

Ноги Артура были ватными, как губка. Шаги его были так тяжелы, будто на лодыжках были защелкнуты замки кандалов с гирями. Он и хотел, и не хотел приближаться к Нему. Долг перед страной обязывал. Страх поддаться страстному желанию – сковывал. Само страстное желание – влекло. Долг перед женой и семьей – останавливал. И все же он шаг за шагом приближался к Сыну Неба. Подойдя на надлежащее расстояние, фельдмаршал поклонился в знак приветствия и уважения.
- Артур, - произносит Он его имя. Кровь начинает буквально бурлить, зрачки чуть расширяются, но взгляд все еще остается стальным. Буря эмоций в душе этого непоколебимого с виду человека вот-вот будет готова вырваться наружу. Маркизу нужна колоссальная выдержка, чтобы противостоять своим демонам. И он противостоит, - Мы искренни рады вашему визиту, - юноша разводит руки в стороны для объятий. Отказать нельзя – это оскорбление. Секунду мужчина медлит, но затем, собрав волю в кулак, все же обнимает Его. Он худощав, нежен и прекрасен, как античный юноша из мифов и легенд Древней Греции. Артур молчит, - Пройдём наверх, наш друг! Там столь прекрасен вид – сады цветут, благоухая ароматом жизни! – Маркиз кивает в знак согласия и добавляет тихо, - Как Вам будет угодно, - Лишь когда они покинут поле зрения сотни глаз, он сможет заговорить с ним по-человечески.

О чем они будут говорить? Явно не о политике, войне, мире и чем-то таком. Слишком много личного накопилось за этот месяц с небольшим между Сыном Неба и Фельдмаршалом. Сегодня они развяжут или разрубят этот гордиев узел. Артур не в силах был заговорить первым. Юноша тоже сперва молчал, и когда маркиз уже готов был прервать тягостное молчание, Он все же сделал первый шаг:
- Артур, - заговорил юноша так, словно выжимал из себя каждое слово. Голос Его был непривычно нервным, дрожал и срывался на высокие нотки, - Благодаря нашим усилиям в Поднебесной вновь воцарился мир. Не звучат более призывы к расправе над ближним, утихли барабаны духов войны, смерть забрала свой урожай и ушла прочь, - юноша кружил вокруг да около, но Артур уже понимал, к чему он ведет. Так всегда было — Его он понимал с полуслова, с полуфразы. Маркиз закрыл глаза, попытавшись представить себе жену и сына, но вместо них все время всплывал Его образ. Сосредоточившись и отстранившись от всего вокруг, он все же смог на мгновение увидеть лик Розы. Ее улыбку, ее чуть острые, но тонкие и изящные черты лица, ее светлые, золотистые волосы. Он даже почувствовал аромат ее любимого парфюма – так ему показалось на мгновение. А на руках у нее был их общий сынишка, кучерявый блондинчик, весь в маму внешностью своей. Он никогда не оставит их иначе, чем погибнув.

Артур открыл глаза.
- Я, - вот оно. Он сбросил с себя груз, так тяготивший его. Наконец заговорил от своего имени. Не было перед Артуром больше Сына Неба – только искренний и влюбленный юноша, - хочу, чтобы вы остались со мной.
Вновь воцарилась гнетущая тишина.

Артур хотел остаться. Хотел бросить все, поддавшись страсти и слабости своей, и сбежать с этим мальчишкой на край света. Но он так и не смог сбросить с себя свои титулы, свои обязанности и свой долг. И свою привязанность – искреннюю и нежную – к своей супруге. Да, он спал с Маррибел. Да, он мечтал – да и мечтает пока еще – сбежать с Ним на край света. Но он все еще помнит о семье, и лично о Розе, которая подарила ему самые счастливые мгновения в его жизни. Наверняка и у нее были свои любовники: она была хороша собой и порой тяготилась общества старого, «женатого на войне», как говорили некоторые ее подруги, супруга. Но все же всякий раз, когда они оказывались вдвоем после долгой разлуки – они были счастливы видеть друг друга. И эти моменты счастья Артур ни на что не променяет.
- Я, - наконец собравшись с мыслями начал маркиз, - Я очень хотел бы, - начав шепотом, Артур постепенно начинал говорить громче, - Но я не могу, - он смотрит на Него, такого близкого и такого далекого одновременно, - Я не могу порвать со своим Миром – я слишком тесно в него вплетен. Слишком много людей зависит от меня, - скрывшись за маской ответственности, фельдмаршал так и не решился сказать Ему: «Я люблю свою жену, а тебя лишь вожделею страстно». Да, Артур стремился обмануть себя. Это было не просто вожделение – это действительно была влюбленность. Еще не любовь, но уже нечто большее, чем простая похоть.
По щеке Артура скатилась слеза, которую он, не задумываясь, вытер рукавом.
- Ты сильнее меня — Ты смог. Но я не могу. Не имею права.

Отредактировано Arthur Wellesley (2017-02-09 15:20:56)

+7

5

Отказ.

Так часто случается в жизни, что даже самые влиятельные и сильные мира сего, обладая колоссальным интеллектом или же возможностью пользоваться чужой мудростью, не способны предвосхитить чужих желаний. Они упорно бьются в закрытые двери, поначалу уподобляясь дикому зверю в своей злобе. После, угнетённые, они льют слёзы, жалостью и мольбой надеясь получить то, что достаётся лишь подвигом и упорством. И, наконец, потеряв всякую надежду, предпочитают сделать вид, что поставленная ранее цель не стоила и сотой доли потраченных на неё усилий.

Мир иллюзий ускользал от него, просачивался, словно песок сквозь пальцы. И сколько бы сил юный Император не вкладывал, чтобы ухватить блестящие крошки, они сбегали прочь, оставляя после себя лишь несколько чудесных воспоминаний о прошлом, ныне же омрачённых тенью расставания. На некогда мягком и нежном лице отразилась ранимость, непонимание, отчаянная попытка убедить себя в том, что сказанное сейчас было ошибкой.

«Нет. Он ведь не мог этого сказать. Мы ведь… мы…» - миражи бились в сознании, агонизируя, саморазрушаясь, цепляясь за призрачные шансы «а если…». Они стали первой искрой, разбудившей в сердце правителя настоящий пожар, бурю страстей и эмоций. Лицо молодого человека испещрили гневные морщины, нахмурился нос, насупились брови, белёсые зубы сверкнули на краткое мгновение меж лепестков губ. Но то – лишь миг слабости. И вот он холоден, спина его пряма, а взгляд способен утопить в безразличии целые народы.

- Прочь! – короткое слово прозвучало в звенящей пустоте чересчур громко. Единственное слово, которым он теперь мог одарить фельдмаршала. Он гнал его из жизни, не пытаясь задержать, понять, взглянуть на жизнь мужчины со стороны человека взрослого и разумного. Пелена обиды и гнева сейчас застилала взор, лепя на уста некогда самого близкого и любимого предательскую усмешку: «Я добился того, что было нужно стране. Теперь же осознай, что ты – просто игрушка», - так и только так теперь мог осознать своё бедственное положение жалкий юнец, увлёкшийся человеком статусным, опытным и серьёзным.

Всю жизнь его использовали. Почему же этот раз должен был стать исключением? Мальчик, выросший среди клубка кровососущих змей, готовых принести в жертву всё, лишь бы выжить, попросту не мог понять, что есть на свете такое понятие как «долг». Желание, амбиции – вот что двигало так называемыми «традиционалистами». Им не были писаны законы, для них не существовало клятв, что нельзя было бы нарушить в угоду своему эго. И потому сейчас он не поймёт слов этого, вне всяких сомнений, сильного и достойного человека. Быть может, по прошествии многих лет он вспомнит этот день и, ухмыльнувшись, в сердцах назовёт себя дураком, поднимет кубок во славу сэра Уэсли, позволит скупой мужской слезе прокатиться по тронутому годами лицу…

Стеклянный стол распался на сотни звенящих осколков. Фарфоровый сервиз династии Мин более никогда не изведает вкуса чая. Алые занавеси стянуты на пол. Мальчишка, хранивший достойный вид лишь до момента ухода высокого гостя, стоял посреди рукотворного хаоса, не замечая как капли крови, чертя алые борозды, стекают с его пальцев прямиком на роскошные белые одеяния. За всхлипом всхлип, за стоном стон, он слёзы льёт, дрожа всем телом всякий раз, как образ некогда прекрасный тает, уходя за горизонт.

Эпизод завершен

+7


Вы здесь » Code Geass » Альтернативы » ❥ Радуга над Пекином