10 августа 2010 атб. Тихий океан. Время – 2:10.
                           
                                                         [npc]119[/npc]

– «Роза – 8», держим курс, полет нормальный. – Доклад командира звена стратегических бомбардировщиков, полковника  RAF,  графа лорда  Хьюберта Д. Харриса, электронный разум бортового компьютера оцифровал и выбросил в пространство коротким импульсом. Даже если JDSF сумеют перехватить сигнал, практически нереально расшифровать и запеленговать квадрат радиопередачи, тем более когда «стратокрепость» стремительно маневрирует на околозвуковой скорости.
Тот короткий сеанс связи со штабом ВВС был единственным за три часа полета. Скрытность была залогом успеха, потому четверка стратегических бомбардировщиков сумела проскользнуть сквозь кордоны эскадр и соединений флота Сил Обороны Японии на «океанском рубеже», воспользовавшись темнотой, полосой низкой облачности с туманами, но в первую очередь благодаря  интенсивной работе десятка авиакрыльев РЭБ, вызвавших обширную «радиобурю»,  , временно «ослепившей» и «оглушившей» японцев. Пока флотские экипажи лихорадочно, но без паники – такие фокусы имперцы за последний месяц вытворяли регулярно,  проводили настройку частот радаров и ставили помехи в ответ,  операторы  дестроеров ПВО упустили  прорыв малых групп «стратегов», устремившихся к японским берегам. В «снежной завесе» на экранах локаторов, незаметно для японцев прошел  низковысотный сверхзвуковой полет  сквозь «линию контроля» стратобомберов, чьи пилоты вели свои машины лишь по приборам ночного видения,  с выключенными бортовыми РЛС и радиовысотомерами . И если радары JDSF были заглушены помехами, то отборные штурманы «стратегов» успешно проложили курс  в том числе благодаря внешнему целеуказанию от многочисленной патрульной и разведывательной авиации, и  от  спутников.

Экипаж «Розы - 8» практически не разговаривал на отвлеченные темы после того, как пересек «защитную линию в океане», объявленную Генбу Куруруги.  Пилоты пребывали в возбужденном напряжении, и обменивались лишь короткими докладами: о высоте полета – для предельно загруженной «воздушной крепости», летящей с околозвуковой скоростью, ошибка в пару десятков метров могла быть роковой; об интенсивности «радиобури», об обнаруженных бортсистемами  источниках радиолокации – такие штурман умело обходил;  о погоде и температурном режиме над водной гладью – внезапное попадание на восходящий или нисходящий поток могло привести к аварии; о состоянии бортовых систем и механизмов – в первую очередь теплообменников бортового сакурадайтового плазменного реактора и двигателей. Чем ближе к Японии,  тем реже поступает информация с самолетов – ретрансляторов на экран NCW, тем выше риск случайного обнаружения и срыва задачи. Граф знал – не только его звено направляется к цели, и раз штаб до сих пор не передал информацию, что флот СОЯ засек прорыв «стратегов»,  то в данное время операция шла четко по выверенному плану.

–Заря! Заря! Заря!– Внезапно ожил передатчик. Полковник встрепенулся, и отдал ряд указаний экипажу. До этих трех слов ещё была вероятность, что Пендрагон отменит операцию. Хотя при той подготовке, при  ресурсах и силах что привлечены, было наивно ожидать иного исхода. Теперь мощь имперской военной машины обрушиться на Японию – и раскрошит  ту в труху.
Командиры японских эскадр, выдвинутых на «океанский рубеж», пребывают в уверенности, что сосредоточение крупных сил авиации и флота Британии в Океании – очередные учения. Что максимум, что предстоит JMSDF – противодействие британской блокаде или корсарству в виде захвата судов в океане и атак на экономические объекты на шельфе.  Заложники королевской крови гарантировали неприкосновенность японских земель, но не безопасность на море…
Временно «ослепшие» и потерявшие устойчивую связь со штабами на берегу, экипажи   Сил Самообороны ещё не осознали, что электронная «буря» помех не мешает  британцам прекрасно видеть от метки вражеских кораблей на экранах систем управления  – у империи значительное преимущество во внешнем целеуказании от разведывательной авиации и АВАКС, от спутников радиолокационной и оптической разведки, объединенных в единую систему обмена информацией.  Превосходство за счет внезапности первого удара, за счет численного превосходства, за счет дальнего наведения  и наличия новейших автоматизированных систем управления  позволит  империи сокрушить  соединения японского флота, так неосмотрительно выдвинутые в океан.

Наводные и подводные корабли Гранд – Флита  уже на рубежах атаки по японцам, которые увлечены радиоэлектронной борьбой и слежением за авиакрыльями, не подозревая о том, что вскоре по ним ударят с воздуха, моря и из-под воды. Локаторы противника не увидели, как взлетела под прикрытием пелены помех палубная авиация, чтобы сразу прижаться к волнам, и лечь на боевой курс.
И уже выпущены первые «волны» крылатых ракет  флота и стратегической авиации,  потому «ракетный шторм» ударит по Японии практически одновременно с подлетом «стелс»-групп «летающих крепостей».
Однако для четырех бомбардировщиков с «цветочными» позывными все трудности были ещё впереди. Опасный враг – японские крейсера и тяжелые эсминцы ПВО, которые были куда опаснее палубной авиации вертикального взлета, базировавшейся на легких авианосцах, – остались позади, на «рубеже», и вскоре будут утоплены или связанны боем. Впереди – Япония, Токио, где   звено полковника Харриса вскоре поразит свою цель.

Экипаж подготовлен, системы и механизмы работают на «отлично», действия рассчитаны наперед, оружие не подведет. Единственное тревожило полковника Харриса, что пуск управляемых бомб и ракет должен проводиться при утреннем свете, с высоты 8 – 11 км, когда самолеты будут прекрасно видны и на радарах, и визуально, с учетом безоблачного неба над островами. Конечно, в момент ракетно-бомбового удара «стратокрепостей», три волны «ракетного шторма» уже должен крушить авиабазы, ПВО, центры управления и связи, а большая часть японской авиации и ЗРК будет отвлечена на перехват сотен низколетящих целей, часть из которых оснащена «стелс» - корпусами, а электронный мозг и спутниковая навигация позволяют лететь по маневренной траектории.

     И всё равно страх периодически давал о себе знать, леденя руки и спину, отчего полковник сжимал штурвал до боли в суставах.  Если не удалось добиться эффекта внезапности, если у береговой черты бомбардировочные звенья встретят не дежурные пары – тройки – четверки «Каи» и «Сэнто», а полноценные истребительные авиакрылья с самолетами ДРЛО, успевшие взлететь до накрытия взлетных полос, то задание будет провалено. Даже если удастся выйти на дистанцию сброса, цель задания уже будет неактуальна, поскольку встревоженные «объекты» успеют покинуть место скопления до того, как крылатые ракеты разрушат близлежащие развилки и входы в метро.
Переоборудованные и модернизированные специально для «стелс» - налетов стратегические бомбардировщики – «розы»  были подготовлены на миссию  внезапного удара максимально эффективно: передняя часть корпусов была обложена радиопоглощающими плитками, самолеты несли дополнительные модули активных и пассивных помех, на крыльевых пилонах стояли контейнеры беспилотников – имитаторов.

А если воздушного боя было не избежать, то «стратегам» было чем ответить: подвесные контейнеры ракет «воздух-воздух» хоть и уступали в эффективности ракетам, пущенным с истребителей, вполне могли держать противника на расстоянии. И бортовая  ЕМ - артиллерия, способная благодаря миллиметровым радарам и высокой скорострельности поражать выпущенные в самолет зенитные ракеты (хотя чаще пушки использовали для стрельбы помехоснарядами).

  Основой успеха  британское командование видело не только бездушное железо и электронику – залогом эффективности были качественно подготовленные экипажи, пилоты, штурманы и командиры, имевшие сотни и тысячи часов налета, в том числе и боевой опыт. И решимость в сердцах – выполнить миссию, во имя Британии, во славу Родины, во имя чести  и славы  летчиков, что не вернутся с первого вылета – и тех, кто найдет погибель  во время дневных налетов на японскую столицу и мегаполисы, претворяя в жизнь план по обезглавливанию Ямато, сокрушения вражеского духа путем «техногенного хаоса» и разрушению значимых для японцев объектов и символов.
Потому   Харрис и экипажи его звена последние три месяца до автоматизма, до изнеможения, отрабатывали все типы возможных происшествий в полете, тщательно изучали маршруты патрульных эскадр СОЯ, «воздушные коридоры» над Токкайдо, интенсивность полетов гражданской и военной авиации. Никакая непредвиденная  случайность не станет на пути над океаном – всё предусмотрено и учтено. Учтено и то, что все четыре экипажа могут не вернуться — но лишь после выполнения задания.

Отредактировано Рубен К. Эшфорд (2017-09-02 19:28:03)