Он возвращается.
Взволнованная Марика суетится на кухне. Приятный женский голос в телевизоре вещает о последних событиях в столице. Открытие нового музея, интервью с членами парламента, публичные выступления знаменитостей. В величайшем государстве на всей планете всё было хорошо. И это лишь приумножает радость девушки, которая места себе не находит в ожидании родного человека. Румяные пончики шкварчат в кипящем масле. Время готовки подходит к концу.
Марика выключает духовку и даёт им постоять ещё немного. В этот момент раздаётся телефонный звонок.
- Да? - Марика выхватывает телефон из передника, прикладывая к уху. - Здорово! Нет, мама будет поздно, её к полднику можно не ждать. Пока! Я накрою на стол, Кьюэлл!
Марика не чувствует себя уютно, потому что никогда не считала себя хорошим кулинаром. Она умела готовить что-то простое, для себя. Но встретить брата хотелось по-особенному. А круглые пончики она готовила не первый раз. По одному Марика извлекает их из остывающего масла и выкладывает на блюдо. Они всё ещё горячие. Но аппетитные. Лишь бы остыть не успели. От небольшой горки, выложенной на блюде, идут клубы тёплого пара. Новости на телевизоре сменяет познавательно-историческая передача. Марика переключает канал, где прямо сейчас показывают соревнования по бегу, проходящие в Пендрагоне. С напуском меланхолии она наблюдает, как девочки-подростки срываются с места по свистку и стремительно бегут вперёд. В груди трепещет от приятных воспоминаний. Ностальгия о детстве охватывает девушку, но Марика улыбается. Ведь ей не о чем грустить.
Из светлых мыслей её вырывает звонок в дверь. Позабыв о соревнованиях, она со всех ног бежит к двери — встречать своего брата. Прошло не так много времени, но ей казалось, что с момента их встречи минула целая вечность.

Отредактировано Marika Soresi (2016-10-18 21:49:04)

Вцепившись в брата, Марика искренне улыбнулась. Неожиданно для неё самой пришло понимание — даже сдача выпускных экзаменов не смогла порадовать её так, как приезд брата. Что такое оценки в табеле, когда вот она, родная душа рядом?
Утонув в тёплых объятиях брата, Марика поцеловала его в щёку и с трудом отпрянула, принимая из рук Кьюэлла букет.
- Как же я рада тебя видеть! - обрадованно сказала она, принимая из рук брата букет. - Сейчас поищу мамину вазу... Проходи на кухню, там сейчас чайник закипает!
Оставив Кьюэлла в прихожей, она направилась в кладовую, попутно положив цветы на работающую стиральную машинку.
Маме редко дарили цветы. Чаще всего она приносила домой конфеты, дорогое спиртное и толстые конверты, набитые деньгами. Наверное, проблема была в том, что со дня смерти отца она так и не решилась искать ему замену, погрузившись с головой в работу. И Марика не могла её осуждать. Ведь каждый справляется со своими проблемами так, как может. Ведь когда пришла весточка о смерти отца, она сама вновь ударилась в пробежки на стадионе, стоило ей немного отойти от ужасного потрясения.
- Где же она... - пробурчала Марика, раздвигая предметы на полках и едва не чихая, когда предстояло переместить что-то пыльное и ненужное. - О, наконец-то!
Большая чёрная ваза с золотистыми узорами обнаружилась неприметно стоящей в самом углу - когда-то отец подарил её их маме на круглую годовщину свадьбы. При свете тусклой лампочки, Марика перевернула ёмкость и увидела дату: 8 декабря 2004 года. Да, всё было так.
Девушка вышла из кладовой,а затем направилась в ванную, где оперативно набрала в ёмкость воды и поставила в неё без преувеличения прекрасные лилии, после чего отнесла их в гостиную, установив вазу на журнальный столик. Всё же, Кьюэлл не изменился - даже несмотря на произошедшее, он всё равно был очень добр и внимателен к ней. С этими светлыми мыслями она пришла на кухню, где уже сидел ей брат.
- Сильно устал? - поинтересовалась она, усаживаясь за стол. - Какой чай заварил? Угощайся, вот! - Марика подвинула ему тарелку с пончиками. - Сама приготовила!

Да. Она помнит. И без труда узнает этот аромат из тысячи других.
- Папа всегда любил этот чай... - тихо говорит она, предаваясь тёплым воспоминаниям из прошлого. - И часто заваривал его по вечерам, особенно перед сном. С тех пор, как отца не стало, я пью этот чай каждый день. И всякий раз не могу выкинуть из головы его слова. "Самое ценное, что есть в твоей жизни - это твой народ. Об этом никогда нельзя забывать." И ни разу ещё я не смогла усомниться в том, что он прав. И ты тоже, да, Кьюэлл?
Ей было немного страшно. Страшно от того, что этот арест сломает брата, и он откажется от идей, которые так долго культивировал их отец. Боялась, что арест заставит дрогнуть сердце Кьюэлла, и он забудет об идеалах, за которые всю свою жизнь боролся их отец. Их народ, их семья... Это то, что сейчас пытались уничтожить приспешники нового премьер-министра, заставляя забыть граждан Священной Британской Империи про унизительное изгнание с родной земли, что наконец вернулась к своим законным владельцам.
- Почему, Кьюэлл... - что-то внутри Марики не выдерживает. - Почему они делают это? Почему они вновь пытаются преклонить колено перед третьим миром?.. Где ошиблись наши лидеры? Где мы ошиблись? Когда наш гордый народ ступил не на ту тропу?.. Мне страшно. Страшно от того, с кем мне выпадет доля воевать...
Её ладони сжимаются в кулаки, а ногти впиваются в кожу до боли.

- Я не боюсь, - Марика поднимает взгляд на брата. - Я недоумеваю. Но... Ты прав.
Слова Кьюэлла вселили в её сердце надежду. Он всегда знал, что нужно сказать, чтобы приободрить её.
- Смерть сэра Готтвальда потрясла меня, - добавила Марика, но уже с куда большей уверенностью в голосе. - Больше всего я боялась, что с тобой что-нибудь случится... Как же я рада, что с тобой всё в порядке!
Она неловко берёт его за рукав и лишь погодя дотягивается до тёплой руки.
- Давай пить чай? - на мгновение она даже забыл о том, что брат спросил у неё - настолько нарадоваться не могла его возвращению. - А, да. Знаешь, можно попробовать. Было бы здорово в трудную минуту оказаться рядом. Да и в затяжных кампаниях куда веселее, если ты будешь рядом... Ну, наверное, нужно с кем-то поговорить?.. Ты не знаешь, с кем?
Невольно она вспомнила недавний разговор в генштабе во время экскурсии и предложение Брэдли написать ему.
"- Забыла!" - мелькнуло в голове Марики, но на этот раз она даже ругать себя не стала - не до того было. "Он наверняка меня уже не помнит. Какое рыцарям дело до обнаглевшей кадетки, ну!"
Невольно она рассмеялась, едва прикрывая рот ладонью. Сейчас произошедшее три дня назад было до безумия смешным, несмотря на то, что тогда она тряслась как осиновый лист, стоя в мужском туалете. Нелепо, дико, но уморительно до коликов в животе.

- Я готова, Кьюэлл, - уверенно говорит Марика, пальцами приобнимая всё ещё горячую чашку. - Я готова.
Уже давно прошло то золотое время, когда она, делая маленькие шажки к взрослой самостоятельной жизни, опиралась на родных и близких. Тот день, когда ей предстояло идти в будущее самостоятельно, уже давно наступил. Мысленно Марика лишь оттягивала его. Настало время идти вперёд уверенной походкой, выбирая собственный жизненный.
- Прости, я просто задумалась, - девушка тепло улыбается брату. - Третьего декабря. Я ведь учусь два с половиной года, помнишь? Так что я вдвойне рада тому, что тебя, наконец, освободили и ты сможешь присутствовать на вручении.
Её слова были искренни, как никогда. Марика, наконец, ощутила себя по-настоящему счастливой.
- Нам уже и время сказали. В 10 утра. Так что не планируй ничего, я буду очень ждать. Мама тоже придёт...
Девушка замялась.
- Ну, она обещала, во всяком случае, - с её губ слетает разочарованный вздох. - Ты ведь знаешь, как она работает...
И правда. Столько лет прошло, но ничего не изменилось. И даже сегодня, в день возвращения Кьюэлла домой, она не смогла отпроситься пораньше. Но... Это ведь всё ради них, верно?
"- Мы ведь не маленькие уже... - с горестью подумала девушка. - И нам не нужно столько денег. Мне и брату гораздо важнее, чтобы она была рядом с нами."