Разговор явно затягивался, а стороны ещё не пришли к единому мнению. У них не  так много времени, чтобы вести пустые разговоры, однако Эдвард проявил явную благосклонность, позволив советнику высказаться. Меценат был человеком спокойным и тактичным, потому не прерывал директора, но Рубен понимал, что от него  ожидают, и уже продолжительное время. И терпению советника принца можно было позавидовать, во всяком случае это было одно из многих положительных качеств  Упорного Эда.

Эдвард Уоллер позвал его на разговор именно ради сведений и предложений, необходимых для помощи молодому наследнику в расчете его будущих действий.  Пока же  патриарх сказал лишь то, что судовладелец и сам знал или предполагал, тогда как собеседник предоставил немало тем для будущих размышлений и расчетов.  У Рубена ещё была масса вопросов к ментору Четвертого, но он понимал, что перед получением необходимой, и в некоторой степени конфиденциальной информации, нужно предоставить Эдварду  нечто равноценное, а именно – конкретные предложения и идеи, которых собственно тот ждет с начала беседы.

Патриарх Эшфордов сделал небольшую паузу, тщательно обдумывая, что он скажет сейчас.  Следовало вспомнить всё, что успел распланировать за последние недели, и изложить понятно для собеседника.

–  До последнего времени события для принца и его соратников развивались неожиданно, но прогнозируемо, верно. – Это был не вопрос, а утверждение. –  Мы понимаем, что главная угроза благополучию принца и его намерений лежит не со стороны враждебно настроенной родни или различных фракций. Как показали события 17 числа, Ренли морально готов к подобным угрозам.  Никто не ждал, что основным противником нового губернатора в секторе станут не мятежи покоренных, не внешняя агрессия, а подрывная деятельность со стороны Мэйнленда. Неожиданно для всех – но для Ренли внезапно, но не неожиданно. Уверен, что твой воспитанник в глубине души даже испытал облегчение, ведь вот он – враг! Тот, кого можно поразить оружием, а не словами и интригами. Пока Британия пребывала в растерянности, Четвертый показал решимость и готовность противостоять угрозам. Кто бы не стоял за этой подлостью, он плохо знает наследника. Умудриться бросить вызов не только главе ла Британия, но и всей императорской семье! Принц готов дать ответ на любой прямой вызов, он боец по натуре.
Бояться следует не враждебных намерений или действий – те можно предугадать, быть готовым к отпору. Главная опасность с другой стороны. Не всегда можно предвидеть ошибки вследствие добрых намерений. И не думаю, что Ренли готов к вариантам, когда любые его действия будут лишь ухудшать ситуацию.  И не думаю, что для него приемлема ситуация, когда  стоит выбор между «плохим» и «очень плохим» вариантом, когда  любой твой выбор лишь ухудшит ситуацию – а сделать тот необходимо. – И вновь «мысли вслух».

– В том и проблема, Эд. Принц слишком предсказуем в некоторых поступках, а значит уязвим. И если мы осознаем, как будет действовать принц, то  могут и другие.  А когда посторонний  может предвидеть твои действия, ты становишься словно фигура на шахматной доске. И наш «король» в сложной ситуации: может сделать ход в любую сторону, но лишь на одну клетку, причем вся доска покрыта туманом неизвестности.
Не люблю шахматы.Там нельзя победить, просто не позволив сопернику сесть за доску, и нельзя пожертвовать фигурой короля ради успеха. И игроком жертвовать никак нельзя.

– Мы знаем, что в последние годы император не особо интересовался государственными делами, при том что втянул империю в масштабную войну. Большую часть работы по управлению державой взвалил на себя Шнайзель, и как к нему не относись, а на своем посту находился заслужено. У Второго с юности был дар находить и приближать людей в чем то одаренных, и давая тем то что желают, ставить их умения себе в пользу.  –  Эшфорд ещё в бытность госсоветником считал, что весьма умный и амбициозный,  лишенный предрассудков, с юности не обделенный массой талантов,  наследник ли Британия мог бы быть  тем королем, в котором империя весьма нуждается. Но было во втором принце нечто такое, отчего статс-секретаря иногда настораживало до холода в спине, словно оказывался в клетке с тигром. – И людей в министерства и ближний круг Шнайзель всегда подбирал с умом, и с  обеими Палатами был в отличных отношениях. Граф Мальдини…он не просто близкий друг, но в первую очередь умный советник, иначе бы не стал принцу настолько близок.
К слухам о слишком близкой связи второго принца и графа Мальдини бывший царедворец, хоть и человек старой закалки и воспитания,  относился без особой брезгливости.  К противоестественным  любовным связям среди придворных и членов королевской семьи, Эшфорд за годы госслужбы выработал ровное отношение, осознавая, что в первую очередь в основе подобного греха лежит не столько похоть и жажда запретного, но и стремление к близости и доверию, выражаемому в том числе  наиболее понятным способом – через интим.

– Теперь же следующий Первый министр  оказывается перед серьезной дилеммой, ты сам о том сказал.  Ведь о роспуске министерств не объявлено, из чего следует что новому главе правительства придется или работать с людьми Шнайзеля, или же найти им замену, лично распуская министерства и правительственные организации, и неся ответственность за последствия паралича госаппарата.
В условиях большой войны устраивать политический кризис чревато – но у Его Величества другое мнение. Сомнений нет – для Корнелии управление империей окажется непосильной задачей, это не штабом или солдатами на поле боя руководить. Придется появляться на сессиях и заседаниях правительства и Сената, или назначать уполномоченного заместителя. Мы с тобой понимаем, что Британская Ведьма – не политик и уж и близко не организатор или администратор.  И разве гордая Корнелия сможет подавить свой характер, и стать зависимой от людей Шнайзеля?  Уверен, что  императрица  Эвелин будет лоббировать назначение своей дочери, чтобы потом лицезреть неудачи той, напомнив неблагодарному отпрыску, что значит выступать против второго консорта.
Но не Корнелия попадает под удар, и это понимаем мы, и уверен, что  многие тоже. Скажу даже, будет трудно найти тех в столице, кто не увидит, кто из наследников выглядит наиболее подходящей кандидатурой – и не начнет действовать на опережение.  Вот только, мы понимаем, что Вторая и Четвертый не желают и вряд ли будут враждовать, и это очевидно не только нам. Не имеем ли тогда ситуацию, когда принцессу – генерала и принца – адмирала возводят к власти, чтобы те показали свою некомпетентность в государственных делах? Чтобы в преддверии прений по вопросу о престолонаследии максимально ослабить «военное крыло» в королевской семье? Но это лишь гипотеза.

– Эдвард …  слушай внимательно. – Немного высокомерно прозвучало, но основания для того были. – Если вдруг пост предложат напрямую – пусть отказывается от назначения до последнего. Это груз, который утащит на дно – друзей не приобретет и даже потеряет, а врагов станет ещё больше.  Приемлемым вариантом будет требовать полугодовой отсрочки на пересдачу дел сектора, в крайнем случае объявить   чрезвычайное положение, поводов более чем. И аргументов достаточно: в условиях террористической угрозы и необходимости вмешательства в конфликт  в Федерации, смена генерал-губернатора и командующего флотом сектора выглядит демонстрацией слабости, неспособности  империи сладить с ситуацией в пока ещё А-11. Вот только думаю, это будет бесполезно, верно? Убеждать нашего принца не лезть в заготовленный капкан, даже когда на кону судьба империи? Учитывая чувство долга и ответственности твоего ученика – ты даже и пытаться не будешь удержать, и принц просто не допустит, чтобы ценой его временного спокойствия послужил кризис в стране, даже если его вины нет.

Но  ведь видишь же, что вся ситуация – словно огромная приманка для Ренли! – Потому ты столь и обеспокоен. Всё идет не так, как планировалось, и куда повернут события, предвидеть сложно. Да и твой собеседник того не знает. – Свадьба с консортским титулом супруги, премьерство на горизонте, да ещё и Альбион этот – просто прямое приглашение взять титул Великого герцога, родословная матери позволяет. Вот для постороннего всё выглядит сплошным благоволением Его Величества  к третьему наследнику, словно открытое приглашение на трон. И Шнайзель в сторону отодвинут именно королем, причем в момент роста популярности и успехов Четвертого.  Верно, успехов, как не оценивай ситуацию с жертвами в секторе. – Впрочем Эшфорду,  как пострадавшем у, было весьма сложно  оценивать политику Четвертого без предубеждения. Мертвые ученики и молодежь, пропавшая Нина – с точки зрения директора, наместнику срочно требовалось пересмотреть  свои действия и систему безопасности.

– С того момента, как Корнелия заступит на должность, большинство будет ждать, когда та потерпит неудачу, и гадать, когда последует передача поста Четвертому. Значит, наиболее подходящим вариантом будет, если Нелли не будет заставлять империю ждать своих промахов, дабы был повод к её отстранению, а откажется от неподходящего для неё поста, пока она ещё исполняющий обязанности. Но тогда она – или Одиссей, как председатель Имперского Совета, должны выдвинуть подходящую кандидатуру.

– А теперь перейдем к непредсказуемости, к неожиданным ходам.
Став премьер-министром, принц сохранит своё адмиральское звание, даже могут присвоить дополнительное. Но командование  флотом и должность наместника ему придется оставить, потеряв контроль над своими начинаниями.  Ренли же просто завалят бумажной работой, и ни ему, ни тебе с Эллой рук не хватит.
Есть способ – неожиданный, но действенный, против которого и император не возразит без риска усугубить и без того непростую ситуацию.  Пускай Четвертый берет на себя обязанности Первого министра, но только  как председатель Комитета Обороны Империи, который может быть созван в соответствии с Британским правом. Скажу  прямо – подобную организацию уже пора было давно создать, но Шнайзель с командой справлялись. Председатель КОИ обладает полномочиями возглавлять правительство в период кризиса, и в Комитет входят главы министерств и родов войск, и на них возложена формальная ответственность. Своеобразный «коллективный премьер – министр», отчитывающийся перед Имперским Советом и обеими Палатами. Как глава временного комитета, Ренли через заместителей  - уполномоченных сможет управлять и эскадрой, и сектором, одновременно оказывая влияние на внешнюю политику.

Наиболее приемлемым вариантом будет, если заявление о предложении формирования КОИ возьмет на себя Первый принц, как председатель Совета.  Самое время проверить отношения между наследниками на практике, ибо Ренли стоит уговорить Первого на подобный шаг. Пускай говорит прямо: мол, отец-император ставит своими игрищами страну на грань кризиса, а Ренли делает всё, чтобы кризиса избежать, и не претендовал ни на Первого министра, ни на Великого Герцога. Пусть скажет, что заступает на пост старшего брата под давлением обстоятельств, что не рвался к большой власти, и заступит в должность  как возглавляющий антикризисный комитет. И в разрешении правительственного кризиса помощь Одиссея, как кронпринца, будет неоценима. Со стороны некоторые подумают, что Первый поддался чужому влиянию и подпортил Четвертому триумфальное восхождение, допустив того во вторые люди державы лишь как главу временного комитета; а более прозорливые  учтут, что комитету и его председателю, при минимальной ответственности, подотчетна деятельность всех госструктур. И что создание КОИ позволит избежать расформирования прежнего состава министерств, максимально продлевая срок смены кабинетов, и свяжет руки тем фракциям Сената, что захотят оказать давление на Четвертого путем вотума недоверия людям Шнайзеля. И даже владыка не сможет распустить правительство иначе чем через расформирование Комитета путем указа для Совета и Сената, который те имеют право рассматривать, а не беспрекословно исполнять.

Эшфорд замолчал, давая Уоллеру обдумать сказанное.  Ведь формирование КОИ в период министерской чехарды будет воспринято как заявление о некомпетентности решения императора, как гордое отвергание подачки. Британия увидит, что глава ла Британия готов управлять правительством лишь из-за угрозы критических последствий для страны, возглавив не правительство, но  чрезвычайную организацию на основе правительства.  В  истории уже были прецеденты, когда председатель военно-административного  чрезвычайного комитета возглавлял правительство в период кризиса власти. И предложение выглядело  именно что открытой демонстрацией, как следует воспринимать действия Чарльза по смещению несомненно талантливого Первого министра.

– Не буду настаивать на этом варианте. Тебе с остальными следует всё хорошо обдумать и взвесить каждый шаг. Понимаешь же, что с созданием Комитета, Четвертый и Первый  по сути бросают вызов императору. И Ренли должен это осознать, принять и продумать – чтобы не вызвать раньше времени непредсказуемой реакции. Но ты знаешь мой метод. На провокацию всегда следовало отвечать контрпровокацией, даже если это приведет к ухудшению ситуации.