Все шло хорошо. Никто из китайцев не смотрел в «высокое, бесконечное, спокойное и торжественное небо с медленно ползущими облаками», все взоры были устремлены вперед. Гнать врага до самой границы! Эти хваленные русские псы бегут, поджав свои короткие хвосты, и воют от боли и унижения: оно и понятно – ведь на остальных участках границы наступление русских было успешным. А здесь они бегут с позором.
Но это и не удивительно, ведь на остальных участках фронта китайцев не ведет в бой Ксинке. Так, во всяком случае, полагали рядовые солдаты.

А сам командир, еще не до конца восстановившийся после месячного заточения, но сознающий, что на поле боя он нужнее, чем в лазарете, сидел в новеньком отполированном «Guren Mk.I» и дирижировал общей картиной боя чуть издалека при помощи тактического дисплея:
- Рота «Мао» – охват фланга; Рота «Чжоу» – огонь на подавление; «Мин 1», выводите своих из резерва и продолжайте преследование.

Все шло по плану. Как горячий нож сквозь сливочное масло батальон под командованием Ксинке разрезал еще не установившуюся толком оборону русских и развернулся в тылу у передовых частей, безнаказанно расстреливая бегущих русских псов. И, казалось, ничто не может остановить эту стальную лавину из «Ган-Рю», но от подразделений, ведущих преследование, одно за другим стали приходить тревожные сообщения вроде:
- Говорит «Мин 1»: столкнулись с ожесточенным сопротивлением – впереди роботизированные подразделения противника. Начинаем организованное отступление.
«А вот и прикрытие подоспело», - сделал очевидный вывод командир.
- В бой не ввязываться – отступаем. Свою задачу мы выполнили, рисковать лишнего ни к чему…
- Говорит «Мин 1»: не можем оторваться от противника. Окраска! Это «Красноплечие», это «Крааааааааргх!..
Договорить «Мин 1» не успел, зато за него закончила «Мин 2», встревоженным женским голосом проверещавшая:
- Говорит «Мин 2»: Это «Красноплечие». Я таких найтмеров раньше не видела, но по окрасу – точно они!

Мозг Ксинке пытался проанализировать резко изменившуюся картину боя: да, он ожидал, что на границе их встретят плотным огнем, но прибытия элитных русских частей он не предусмотрел, достаточно обоснованно полагая, что они будут использованы на куда более важных участках фронта.
- Говорит «Цзу 1»: продолжайте отступление, ведите плотный огонь и не дайте им обойти вас. Рота «Мао», Рота «Чжоу» - перегруппироваться и сосредоточиться у Шемонаихи. А я с ротой «Цз..» кха-кха-кха! – Ксинке прокашлялся – «Цзу» выйду вперед и встречу «Мин».

В иной ситуации Ксинке предпочел бы избежать этого ненужного боя, но своих нужно было выручать. Внезапно, но ситуация накалилась до предела. План был прост: выйти своим навстречу, заградительным огнем отсечь преследователей и откатиться до Шемонаихи, соединившись со второй половиной батальона. А там уже можно будет думать - принимать бой или нет.

Характерный клич, раздавшийся на всех волнах, сомнений не оставлял – действительно, к ним в гости пожаловали «Красноплечие». Стало быть, нужно быть предельно осторожным и по возможности избежать боя.
Иной командир поступил бы разумнее – вместо того, чтобы бросать в бой все наличные силы, рискуя быть разбитым, оставил бы уже практически попавшиеся в сети силы на растерзание противнику, отведя основные силы из боя. И мало кто бы его осудил за такое поведение – нынче пилотов, переживающих два-три боя, было мало, что означало буквально следующее: чем меньше пилотов умирает, тем лучше.

Так что мало кто осудил бы полковника Синке, если бы он предпочел оставить роту «Мин» на убой русским псам: отдать 10 пилотов, чтобы сохранить 30.
Но сам полковник был настроен решительно. И он вовсе не собирался играть на условиях противника. Ли уже подкатывался со своей ротой к месту действия.
«Прикинем время. На полном ходу отсюда до Шемонаихи минимум минут 10».
- Это «Мин 2», они нас с флангов обходят. Продолжим отход напрямую – нам крышка, - раздался из динамиков краткий анализ сложившейся тактической ситуации.
Казалось бы, проблема. Но в любом кризисе – ищи возможность. Мельком взглянув на тактическую карту, Синке оценил свои вероятные ходы:
- Говорит «Цзу 1», продолжайте отступать, будьте готовы повернуть линию фронта, держите дистанцию, мы уже близко.
- Принято, - бодро отрапортовал женский голос.
- «Мао 1», «Чжоу 1», вы закончили перегруппировку?
- Так точно! – хором ответили командиры рот.
- «Мао» двигается по дороге – простым маршем – хочу, чтобы вы уступом к месту действия стояли. Смещайтесь по необходимости, держитесь не далее полутора километров, обязательно уступом позади поля боя – следите внимательно, обстановка меняется быстро. В текущий бой не вступать. «Чжоу» - левее дороги 300 форсированным на встречу, держитесь северо-северо-западнее Шемонаихи - не промахнетесь. Ударите им во фланг.
- Так точно!
- «Цзу», за мной, - отдал приказ полковник и поспешил сойти с дороги влево, двигаясь на северо-северо-запад и постепенно поворачивая линию фронта своей роты обратно на север, снижая скорость – так, чтобы точно войти во фланг одного из трех русских подразделений.

План поменялся, но был все так же прост. Пускай русские преследуют – «Мин», а он сейчас со своей ротой вкатится им прямо во фланг - возможно плотным огнем подсократив и так не самую великую численность русских - затем они развернут фронт и продолжат отступать, но уже на юго-запад от точки первого соприкосновения. В это время с юго-востока выкатятся Ган-Рю роты «Чжоу». А в резерве на фланге всего действа будут «Мао», которые смогут либо встретить и задержать русские подкрепления, либо замкнуть импровизированный котел.
Если все удастся, то против двадцати-двадцати двух русских машин он будет иметь двадцать девять, да еще десять свободных он - практически двукратное превосходство в силах.
Вся суть заключалась лишь в том, чтобы держать русских на расстоянии, грамотно управляя огнем. Все зависело, в том числе, от того, насколько слаженно будут работать пилоты. И в этом крылась главная опасность этого плана – поскольку мало кто из них наверняка был готов к такому. Синке учитывал ее, но решил, все же, рискнуть. Страх перед «Красноплечими» все равно уже не усилишь, а вот показать, что даже их можно бить – это было важно и ценно.
Но что еще более важно – нужно показать, что нельзя бросать своих в беде, пользуясь прагматичным взглядом на кадровую проблему.

Честно говоря, Синке больше всего хотелось, чтобы «Красноплечие» под угрозой окружения отступили - он не станет их преследовать: свою задачу они уже выполнили. Но он прекрасно понимал, насколько хладнокровны эти русские псы. Вряд ли они просто так отступят.

Вот, в зоне прямой видимости уже оказались те самые русские.
- «Цзу», огонь! – короткая команда, и вот уже девять Ган-рю и Гурен полковника Синке изрыгают огонь из своих автоматических пушек, - «Мин», меняйте линию фронта, отходим на юго-запад!
- Есть! – оттарабанила новоиспеченый командир роты, и ребята, отмучившиеся в одиночку в авангарде, поспешили соединиться с подкреплением, которое уже мучительные несколько минут отстреливалось от русских, стремясь не подпустить их ближе.

Пока, вроде бы, все получалось. Но в том-то и дело, что вроде бы: сразу целое звено из взвода «Мин», правда, не вошло в темп поворота на высокой скорости и разбилось по принципу домино: крайняя машина втемяшилась в соседнюю, ну а та, в свою очередь, передала злополучную эстафету дальше, создав на дороге что-то вроде груды металлолома. Хотя Ган-Рю и был по сути своей грудой металлолома.

- Спокойней! Сосредоточьтесь на своих задачах! – прикрикнул на струхнувших подопечных Синке, - Если хотите выбраться живыми, будьте хоть чуточку хладнокровнее!
- Есть! - уже не столь бодро, сколько зло ответила ему девушка, скрывающаяся под позывным «Мин 2». Вторили ей и все остальные.

Остатки роты «Мин» в количестве шести машин и рота «Цзу» в полном составе отступали на всех парах на юго-запад, стремясь утянуть русских за собой и загнать их в «огневой мешок». Командир китайской братии надеялся на сопоставимую с русскими по длине линию фронта после соединения, но получилось то, что получилось.

Кроме как на себя, сводному батальону полковника Синке положиться было не на кого: ближайшие подкрепления находились достаточно далеко от границы. Ресурс же энергии и главное – боезапас, после преследования, уже начинал подходить к концу. А самое главное - потенциальную угрозу в ближнем бою русским представлял только Синке. Поэтому как только у его батальона иссякнет боезапас, вместе с ним будет кончено и пресловутое "все" - ровно в ту же минуту. Ситуация становилась все более критической. В целом, на полчаса интенсивного боя их еще хватит. Дальше - баста. Учитывая, что для завершения всех маневров требовалось минут пятнадцать - у них даже было, если можно так выразиться, лишнее время.

Отредактировано Li Xingke (2016-04-19 16:11:08)

Попытка русских – вполне умелая – войти остаткам двух рот под командованием Синке во фланг не удалась. Дымы сумели скрыть маневр лишь визуально, а ракеты пусть и внесли хаос в построение и убили еще нескольких пилотов, заставив китайцев снова перестраиваться на ходу. И тогда положившись на приборы своего Гурена, полковник ясно увидел на тактическом экране, что русские совершают обходное движение. В любой другой момент Ли подумал бы, что быть одиночным пилотом гораздо легче, чем управлять маневрами подразделений, но у него не было на это времени. Полковник успел отдать команду и перегруппировать свой отряд, изменив в очередной раз направление движения. Эта пляска с чертями порядком напрягала нервы Синке, который предпочитал не бежать от схватки. Но еще больше его заботило то, что он был ответственен за жизни своих подчиненных, которые гибли один за другим. Гибли из-за его ошибки. Гибли из-за нарушения простого, как два пальца, принципа : «Не разбрасывать наличные силы на широком фронте».

Иными словами, нервы китайца были на пределе, а силы – на исходе. И если он уже опытный пилот, способный переносить такие тяжелые нагрузки, то часть его подразделения – совершенно необстрелянные новички, чуть ли не впервые попавшие в бой. И если преследование отступающих русских войск являлось задачей достаточно тривиальной и отличной, для того, чтобы дать новичкам почувствовать, что такое настоящий бой, то последующее столкновение с «Красноплечими» стало для части из них фатальным, а для оставшихся – шокирующим событием.

Но те, кто все это время вел за собой русских, получили свою передышку. Через несколько минут подошли еще две роты китайского роботизированного батальона полковника Синке. Подошли, судя по всему, незаметно для противника. Как? А разве это важно для Синке и его солдат? Русские явно пребывали в некотором непродолжительном смятении. Сейчас было важно его усилить. Поэтому Ли, отдал простой приказ:
- Всем ротам: прицельный огонь по остроплечему найтмеру. Боеприпасов не жалеть.

Расчет был прост - выделяющийся найтмер был новой модификации и скорее всего, как это обычно водится, был командирский. В данной ситуации вынести командира русских из боя "вперед ногами" означало окончательно подмять инициативу под себя.