«Уж поверь, видела», — подумала Мария, но поймала себя на мысли, что привыкнуть ко всему этому так и не смогла.
Кровь, намотанные на танковое дуло кишки, запах пороха, растекающегося по окопу дерьма и смерти. Когда впадаешь в раж, то не замечаешь всего этого. А осознание приходит лишь потом, когда пыл сражения утихает, а ты извергаешь из себя остатки завтрака или обеда.
Лифт остановился. Мария первой вышла на этаж и поняла: этот грёбанный этаж был одним огромным лифтом. Тут разве что не воняло. Было темно и как-то затхло. Разве что вид на район открывался красивый, а вдали было видно сверкающие высотки и пролетающий вертолёт.
Немного полюбовавшись видами, девушка прошла следом за Ванессой, чтобы та провела все необходимые действия. Как обычно делают эти хитрожопые конспираторы? Постучать дверь, назвать пароль или кодовую фразу...
И почему всегда и во всём есть блат, а Ванесса, как истинно блатная, может игнорировать правила? Или тут вообще не было кодовых слов? Хрен его знает.
«И это Ламберт?» — удивилась Мария, вытаращившись на неказистого толстяка, но с облегчением вздохнула, узнав, что это был не он. И как бы здоровяк не старался прижиматься к стене, его большое пузо нельзя было не задеть локтём, отчего он даже слегка закряхтел.
— В рот мне ноги, — выругалась Мария. — Нормальная квартира!
Любопытная Вуйцик успела заглянуть куда только можно. И осталась бы с удовольствием жить здесь, а не в мотеле, если бы не этот странный тяжелодышащий толстяк.
Вместе с Ванессой они уселись на диван, в котором уже стали появляться хорошо ощутимые пятой точкой вмятины.
— А кто такой — этот Ламберт? — спросила Мария. — Мне Ковальский сказал, что магнат. Расскажешь?

Звонок Барбаса буквально поднял Ламберта из тёплой постели, вырвав из объятий пышногрудой Кэтрин — любовницы Ника.
— Жена что ли? — сонным голосом спросила она, протирая глаза.
— К счастью, нет, — произнёс Ник, застёгивая пуговицы на рукаве рубашки. — Дела.
Он оделся, вышел из квартиры Кэтрин, ткнул засыпающего телохранителя на выходе из парадной и направился к чёрному седану, где обложившись банками из-под энергетиков сидел не унывающий шофёр.
Ник сел на заднее сиденье, назвал адрес. Водитель дождался, пока в салон заползёт сонный телохранитель, и втопил педаль в пол.

До места добрались небыстро — ехать пришлось с другого конца города.
«Что за дело у Ванессы ко мне? Опять тела в бордель не уместили?» — хмурился Ник.
А ведь сейчас он мог остаться в кровати и ещё немного покувыркаться с обворожительной Кэтрин, но! Он ведь слишком великодушен и добр! А тем более к Ванессе, перед которой он за тот раз всё ещё в очень большом, неоплатном долгу.

Автомобиль подъехал к зданию и остановился сразу за автомобилем Фелиции, которая флегматичным взглядом проследила за тем, как Ник вместе с телохранителем скрылись в здании. Ламбер поднялся на нужный этаж. Постучав в дверь нужной комнаты и назвав кодовую фразу, Ламберт вошёл в квартиру.
— Ну, как, нормально всё? — спросил он Барбаса, похлопав толстяка по плечу.
— До, до, — ответил он, кивая и тяжело дыша. — Я вам больше не нужен?
— Ты всегда нужен, — по-доброму ответил Ник. — Но пока что можешь передохнуть.
На этом Барбас ушёл в свою спальню, а Ламберт прошёл в гостиную.
— Ну, привет, Ванесса, — с улыбкой поздоровался он и вытащил из кармана здоровенный пакет кокса, который затем бросил в раскрытые ладони Мэй. — Развлекайся. Мадам, прошу...
Ламберт обошёл небольшой журнальный столик и, сев рядом с Марией, нежно взял её руку и осторожно коснулся пальцев губами.
— Мариша, рассказывай, — хмыкнула Ванесса, вскрывая пакет ножом кукри. — Она говорит на испанском, сама из России. Ну ты знаешь, эти русские контрабандисты... Так что общайтесь. Я не думаю, что буду сильно вам нужна сейчас.
Она высыпала на стол небольшую горстку кокаина и принялась сдвигать её в ровную дорожку с помощью лезвия ножа.

— Ортега, — задумчиво помог Ламберт. — Серджио Ортега. Помочь я могу, без проблем... Но я не понимаю, кто вы такая. Вы старательно обходите тему вашего рода деятельности, и это очень хорошо видно. Когда дело серьёзное, я помогаю задаром, но лишь тем, кто со мной честен и от начала и до конца. Между мной и просящим не должно быть недоговорок. А потому я прошу — скажите, кто вы такая.
Ламберт был жадным. Он это понимал гораздо лучше окружающих. И иногда, когда дело касалось денег, превращался в полнейшего мудака. Вот только очень часто ему приходилось одёргивать самого себя. Существовала раньше такая штука — совесть. И она нередко пробуждалась, как древнее зло, подобно мистическому Ктулху. Ведь Ламберт, по сути, добрый мужик. Да, обманывает государство, но один на один — святая доброта. Хотя сейчас ему, конечно, хотелось помочь не по доброте душевной — Ламберт трясся за свою шкуру.

— Я не удивлён, скорее приятно оповещён, — произнёс Ортега и улыбнулся. — Я-то думал, вы просто рядовая контрабандистка, которая на деле — мигрант, которой охота побыстрее гражданство схлопотать. Вы же не первая, кто бухает с капитаном корабля и потом гремит его именем из всех щелей, хотя для меня Ковальский не такая серьёзная фигура. А вы вон, оказывается. С Макаровым работаете, и с Мальченко...
— А что это вообще за х#й такой — Макаров? — озадаченно спросила Ванесса из-за спины Марии вялым, слегка обдолбанным голосом.
— Потом расскажу, — отмахнулся Ламберт и прошептал: — Она уже под кайфом... В общем-то, ваши слова сходятся и выглядят довольно логично на общем фоне того бреда, что этот... Рейджи провалился в грузовой люк вместе со своей помощницей. Больший идиотизм и представить сложно. Значит так, Ванесса — ты сиди здесь. Мы с Марией поедем к Ортега.
Ламберт поднялся с дивана.
— Пойдём? Барбас, закрой за нами!

Какое-то время Ламберт не отвечал. По его лицу было видно, что он думает. Хотя, на самом деле четверть этого времени он справлялся с желанием вернуться обратно в кровать к любовнице, а половину — над тем, какие события назревают в их спокойной Кубе.
Макаров снова здесь? Да ещё и от лица Мальченко? Последний раз он приезжал семь лет назад. Тогда Ламберт ещё не работал с Диазом и был не настолько богат, а потому о событиях тех дней знает мало. Хотя о перестрелке в поместье Диаза он знал. Кажется, именно тогда погибла жена Мальченко? Кто его знает. Ник никогда не задавался этим вопросом. Ему была нешибко интересна личность Мальченко, хотя он, конечно знал, что это — деловой партнёр Диаза. Но Ламберт вылезать из своей раковины не привык. Бабло есть, женщины есть... Зачем совать нос туда, наверх? Пусть Диаз воюет сколько влезет, лишь бы они с Кастро его бизнес не трогали. Во всяком случае, нужно отдать должное этим двоим — именно благодаря им Ник смог реализовать весь потенциал табачных изделий и получить себе полную монополию. Так, что Франциско он обязан многим.
— Здесь всё довольно просто, — начал он. — Вот почему вы следуете за Макаровым? Почему согласились работать в «Легионе»?

Ламберт усмехнулся. Мысли Марии навеяли на него воспоминания о далёких девяностых. Когда трава была зеленее, воздух — чище, а солнце — ярче. Всё это было настолько натуральным, что даже дым сигар не смог бы скрыть эту натуральность мира. А что теперь? Разноцветные купюры успокаивают душу куда лучше флегматично-зелёной травы, запах ароматного табака перебивает вкус свежего воздуха по утрам, а силуэт личного самолёта затмил свет солнца. Мир не изменился. Просто в нём стало меньше содержимого. И Ламберт нашёл то, что сумело это заменить.
— Ну вот, — произнёс он. — А для Ванессы всего этого не существует. Идей, уважения, чего там ещё... Побуждений. Понимаешь? Всё это она уже давно заменила на наркотики. Ей ничего не нужно. Она сидит, курит и нюхает, курит и нюхает. Иногда пьёт. Все деньги уходят на это удовольствие. И это для нас с вами оно выглядит таким дешёвым и мелочным. Речь-то не о деньгах. А вот для Ванессы выпивка, курево и наркота — это целый мир. И как ещё мне удержать на плаву такого ценного подчинённого? Ей ведь всегда можно любое грязное дело поручить, и она его сделает. Не всегда хорошо, не всегда чисто, но сделает. А кто ещё на это согласится?
Ламберт развёл руками.
— Вот так и получается. Я даю ей пакетики со смыслом жизни, а она работает во имя великой цели. Лет через десять наркота её сгубит. Но уж лучше позже, чем сейчас.

Слова Марии заставили Ламберта немного задуматься. Нет, никуда не исчезла любовь к деньгам или роскоши. Но какую-то тонкую материю разговор с этой русской, волей случая оказавшейся в его машине, всё же затронул.
— Теперь моя очередь задавать вопросы, — Ламберт немного повеселел — уж очень хотелось ему отойти от не совсем приятной темы. — Назревает что-то серьёзное? Насколько сильно это коснётся Кубы?
Конечно же, Ник не мог не спросить о теме, которая касалась непосредственно его самого. Всё это здорово — наёмники, русские, ГСБ... Но повлияет ли это на него? И если да, то какие будут последствия?

Ответ Марии был вполне очевиден. Военнизированная, и для переговоров приехал сам Макаров... Она сказала, что нужна Диазу? Значит, они хотят провести двойные переговоры, или что? Впрочем, вполне очевидно, для чего эта группировка нужна обоим. Диаз хочет использовать её для сохранения структуры преступной организации и в перспективе для удержания своей криминальной вертикали власти, а Мальченко — для оказания давления на Британию. Всё очень просто. И, если это так, то Ламберту бояться не стоило. Ведь положение Ника его целиком устраивало и кадровая стабильность была ему выгодна.
— Что ж, спасибо и на этом, — поблагодарил он Марию и улыбнулся. — Больше не буду вас мучить своими вопросами о делах, думаю, вам это не очень интересно...
Стоит сказать, что Ник очень любил говорить: «Спасибо в карман не положишь!» Это было что-то вроде его личного девиза, с которым он всегда шёл по жизни и старался использовать больше во вне, чем по отношению к себе. Будь проще, будь доброжелателен — и люди к тебе потянутся. А потому Ламберт засунул руку в карман пиджака, вытащил оттуда лихо закрученную толстую сигару в плёнке и протянул Марии.
— А это мой вам подарок в знак знакомства. Премиум-класс! Довольно перчённая в начале, с постепенно нарастающими сливочными нотками. Лично я — обожаю!

— Ортега жёсткий мужик и, скорее всего, он не очень доволен тем, что мы его разбудили в такой час, — отметил Ламберт. — Он нам поможет, но наверняка будет зол. Главное — не вступай в разговор, пока он сам не скажет, чтобы сверху не огрести. Я не прощу себя, если он и на тебя заругается. Он свою первую жену того...
Ламбер, полуразвернувшись к идущей за ним Марии, провёл большим пальцем по горлу.
— На корм рыбам отправил. Причём это ни для кого не секрет. Этот мужик умный, но порой посмотришь, что он творит — можно решить, что рехнулся.
Они прошли ещё несколько метров, остановившись перед дверью.
— И знаешь, — заключил Ник. — В какой-то момент понимаешь: это, чёрт возьми, так и есть!
— Дон Ламберт, вы идёте? — вежливо и довольно бодро спросил рослый охранник.
— Да, иду. Дама со мной, — приобняв Вуйцик за плечи, Ламбер пропустил её вперёд.
Перед Марией предстало шикарное убранство особняка типичного кубинского богатея. Огромная зала, украшенная шедевральными скульптурами и картинами 18-20-ых веков, ковры, шикарная люстра под потолком, огромные резные двери и... фонтан в самом центре! Фонтан! Что может быть круче домашнего фонтана? Ламберт довольно быстро подскочил к нему и провёл левой ладонью по водной глади.
— Как же меня прёт эта штука, а! — довольным голосом произнёс он. — Как думаешь, сколько эта штука стоит? Три лимона! Три лимона за, чёрт возьми, фонтан! Этот мужик псих!