Еще утром ничто не предвещало ни проблем, ни беды. Обычный денек затяжного конфликта, в котором скорее обмениваются ударами, чем пытаются размазать врага по степи окончательно. Тем не менее, часть батальона отправилась еще ночью на вылазку - как обычно, механики мало что знали кроме того что на одном из направлений активизировался враг и нужна оперативная помощь.

Видно было, что Наташа нервничала, ожидая вестей. Надо сказать, так было не всегда - Павлова беспокоилась или не беспокоилась интуитивно, вне зависимости оттого, как выглядела вылазка с позиции разума и анализа. Но довольно часто она оказывалась права и если ошибалась, то в степени оценки угрозы или в том, сумеют ли бойцы ее избежать. На вопросы пожимала плечами и просто говорила "Они тоже чувствуют.", имея в виду найтмеры, конечно, впрочем, как и иную технику. Многие считали Наташу за это странной, но мало кто игнорировал ее предчувствия.

Но даже так, ей и ее команде оставалось только ждать и надеяться, а также проверить, все ли в порядке в ремонтной части. Увы, при Павловой все так и было, так что проверка заняла их ненадолго и получалось что технари вроде как отдыхали, но помнили что могут быть вызваны уже скоро на дело.

Поэтому, когда прозвучал сигнал возвращения группы, в ангарах были готовы ко всему. В том числе и к потерям, без которых не обошлось - китайцы порой попадались вполне боеспособные и умеющие учиться и сегодня именно такие и встретились отряду. Более того, сражение могло оказаться затяжным и поэтому возвращение не безнадежных машин в строй было приоритетом.

И все бы ничего, если бы не явные признаки что порой пилоту досталось не меньше чем машине - пробитые кабины, не успевшие сработать катапульты, кровь на креслах и пультах. Наташа работала с отрешенной сосредоточенностью, лишь иногда вздрагивая при виде крови или иных следов - явно пилотов вспоминала - и порой заботливо поглаживая искореженный металл - как будто найтмер, как раненый зверь, нуждался в этом.

Уже ближе к ночи было, когда в работе наметился перерыв.

***

Алекс был там вместе со всеми, он уцелел, но это не избавляло ни от усталости, ни от знания, что из боя вернулись не все и у медиков сегодня работы по уши, а могильщикам она еще предстоит. Не все пилоты умирают быстрой смертью в сакурадайтовом взрыве, не всех спасает катапульта и даже если спасет она, надо еще выбраться с поля боя... А командир всегда будет обречен задумываться, все ли он сделал, чтобы этого не произошло. И не получать ответов по большей части.

Вот почему он, закончив дела, побывал в госпитале, а потом направил свои шаги к механикам. Все то же - кем бы ты ни стал, ты должен давать своим бойцам уверенность, что ты с ними  в горе и в радости.  Как бы жестоко ни зучали эти слова для Алекса, который... нет. эти мысли он решительно задвинул подальше. Нельзя. Они не виноваты, тем более нельзя показать это Наташе, которая на той импровизированной свадьбе была свидетельницей. Кто сказал что ей легче? Вот как раз Павлова куда лучше его справлялась, лишний раз на жалость не напрашиваясь и умея оставаться все той же для окружающих.

Все что он мог - пытаться брать с нее пример, но знал, что получается плохо. И не мог положиться на правильное в общем-то оправдание, состоявшее в том, что он слишком много на себя брал и не считал что что-то может отбросить только потому что ему туго пришлось.  Когда Алекс вошел в ангар, он был спокоен... Почти. Только вот взгляд быстро определял, где над чьей машиной трудятся и память напоминала, что с пилотом. И невольно Крестовский порой мрачнел. Среди погибших были не чужие для него люди... Среди них вообще не было чужих.

Но он смог походя принять у Наташи доклад и даже ободрительно ей улыбнуться, похлопав по плечу. Сказать пару слов остальным, уточнить состояние машин, среди которых был и Су-37 Бяченовой, которому досталось чуть не больше всех. И вот как раз собирался то ли еще что спросить. то ли уйти, когда обнаружил взглядом Лею:

- Привет. Как ты? День был не из легких. - Вроде даже лицо в этот момент у него было относительно нормальное, только усталое очень - и от боя и понятно от чего.

Если присмотреться, Алекс был не при параде - только комбинезон, и курка поверх. Причем комбинезон не пилотский, а из арсенала механиков. Понятное дело, и близко не так потрепанный, как у них, но явно уже ношеный и  не раз отмытый от того же, от чего Лее предстояло отмывать свой. Есть такие вещи - вроде еще не старые, но видно что ношеные и чищеные. Причиной тому была одна традиция, она же неписаное правило, появившееся в батальоне примерно во времена Алжира вместе с новым оружием. Жестокая, но верная, во многом из древних времен в современность перелезшая, как и многое, с найтмерами связанное. Правда, причина добавилась не только из разряда практических.

- Вижу. - Кивнул он, - Что думаешь?

Спросил без упора на что-то, не торопя с ответом, если он вообще будет. Он не мог читать мысли летчицы, но догадывался что для нее эта картина вряд ли привычна, не говоря уже о прямом участии в ней. Впрочем, он помнил и худшую - когда еще был танкистом. В танке нет катапульты, а взрыв, который убивает быстро, бывает куда реже чем в найтмере. А еще там бывает такая мерзостная штука, как смерть на середине пути к спасению. Когда вроде бы можешь вылезти, а в итоге... Не вылезаешь. Или снаружи тебя ждут враги, так что вроде как зря вылезал, рвал жилы и прочее, чувствуя как часть тела уже неравномерно запекается в стальном гробу на троих. Алексу повезло, ему всегда везло с тем, чтобы избегать ранений страшнее легких и средних. Но рядом с ним гибли и другие, а еще в танке не один человек, а экипаж и не все там везучие.

- Знаешь, когда-то этот полк был гусарским. Кони и сабли, даже на поле боя в форме как на парад... - Задумчиво сказал он, - Потом лошадей сменили танки. Теперь - найтмеры. Это уже вовсе не кони, пусть порой мы к ним так и относимся. И думаем, а нахрена весь этот прогресс? А потом думаем что лучше уж побитая техника чем живое существо с собой тащить на смерть.

Или как Наташа и некоторые другие, ищем - и порой находим в металлическом монстре душу. Но этого Алекс вслух не сказал. И так странный разговор получился, а началось все с сабли. Точнее, с мысли о ее современном заменителе, по сути своей скорее уж напоминающем иное оружие. Кстати...

- Ладно. Поможешь мне немного? Есть одно дело, там нужна помощь техника, хоть и небольшая. Наташа не против. - По правде говоря, Павлова думала что Иствинд точно не стоит перенапрягаться и лучше уж не самое приятное, но и не слишком тяжелое дело.

Отредактировано Alex Cross (2016-01-02 05:50:20)

- Да это-то знаю. Спросить хотел, как справляешься. Наташа говорит что хорошо. - Подтекст был вполне понятный. Алекса не доклад об успехах со стороны интересовал, а мнение Иствинд о том, во что ее втянули. Все-таки между пилотом и механиком дистанция порядочная, не так-то просто с ходу переквалифицироваться - и профессионально и попросту психологически - из одного в другого. Со стороны выглядело не так уж и плохо - видно, что Лея немного освоилась. Но и неудивительно - с Наташей-миротворцем поссориться сложно, а уж она постарается все сделать чтобы новичок чувствовал себя как дома. Просто дома - не выйдет, у Иствинд дом не здесь. И вряд ли ей нужен дурдом вместо дома - Алекс понял, что немного не то ляпнул, когда она на него посмотрела этаким понятным всем взглядом, выясняя, не буйный ли он. Вот что значит - замотаться всерьез. Есть стадия, когда ты просто устал, а есть такая, где самоконтроль тебе изменяет и сознание  старательно уезжает не в ту степь. Зато в итоге она таки заставила его улыбнуться, выдвинув идею о подмене троллями, которую сама же и опровергла. И вот скажите, в чем разница и почему он, выдав что-то странное, выглядит несколько не в себе, а от ее идей улыбнуться тянет? Логики никакой. Хотя может потому, что у него от нервов, а у нее - от души.

- Да нет, я еще не настолько свихнулся. - Алекс покачал головой, удержавшись от искушения посмеяться, потому что в его текущем состоянии смех разве что мог сойти за подтверждение диагноза, - А в степи бывают тролли?

Вопрос, впрочем, был задан сугубо несерьезным тоном, хоть и без особого юмора. А вот на возражения Леи Алекс отреагировал вполне серьезно, даже чуть обиделся:

- Я что, похож на чудовище? После перерыва, ясное дело. Сам не особо тороплюсь. - Вид Алекса подсказывал, почему, - И тяжелая часть работы на мне.

- Корень какой, квадратный или кубический? - Все-таки это было заразно, а Крестовский оставался собой. То есть тем, кто все-таки обладал такими вещами как чувство юмора, оптимизм и прочее. Просто сейчас "включать" эти крайне полезные и необходимые функции приходилось волевым усилием или с чьего-то пинка. Лишнее напоминание что надо делать первое, не дожидаясь второго. А то порой поглядишь на себя в зеркало и самому противно. Правда, взять и перестать расклеиваться тоже не особо просто, вот и выходит нечто серединка на половинку и наверняка смотрится еще отвратнее. С Леей было немного проще - она не знала его беды и общалась с ним без скидок, это немного одергивало. А уж ее идеи и вовсе  заставляли думать совсем не о том, как все плохо, а о том, какие  такие кенгуру скачут по казахстанской степи и как чукчи на них охотятся. Спасибо, мама, большое, за хорошие книги в детстве и развитое воображение. Но хотя бы отпустило - невозможно сохранять серьезность, думая о кенгуру, чукчах и троллях, по крайней мере одновременно. Все-таки Лея была странной, но в хорошем смысле.

- Просветишь меня о населении степей? А то что-то мы тут давно воюем, а я столько всего не замечаю. Может, с небес лучше видно? - Хмыкнул Крестовский, но уже как-то совсем не мрачно. Скорее с интересом, на что же еще девушка способна. Она напоминала ему старые добрые времена, когда он и сам был молодым и наглым,  способным делать и говорить глупости, не нуждаясь для этого в создании настроя. А ведь если подумать, куда бы они могли деться? Ему нет и тридцати. Глупо как-то выходит, что он... Нет, мысль только проскочила в голове и наглейшим образом в туман свалила. Потому что Лея решила поинтересоваться, приказ ли это.  Вот же упрямый боец за перерывы.

- Старший лейтенант Иствинд, приказываю вам по завершении перерыва оказать мне помощь. - Отчеканил он, и усмехнулся, - Тебе так нравится, когда тебе приказывают по всей форме?  Могу в любое время приятно сделать.

Честное слово, вопреки настроению и усталости тянуло подколоть ее. легче, когда окружающие тебя провоцируют, тогда и ты невольно начинаешь отвечать не в одно слово и находить в себе резервы нормального настроя. А что, иначе ведь останется только пойти повеситься. Лучше уж про кенгуру поговорить.

Вот за что люблю свою работу - нигде больше таких людей не встретишь. - Подумалось неожиданно позитивно Крестовскому, когда он увидел, как Лея на него демонстративно дуется за сомнения в ее способностях. И неважно что Лея, строго говоря, не из его подразделения - дело было не только в подразделении, но и в том, что их как бы самих собой приносило к тем, кто ничуть не меньше отклонялся от хотя бы подобия военной нормы - всякие там фрукты-овощи из Шестой и Седьмой Бронетанковых, британские связисты-отморозки, танкисты-музыканты в составе полка... И вот, Лея Иствинд. Надувшаяся как хомячок, но все же не отказавшаяся от возможности подурачиться,  предоставленной им же самим. Летающее кенгуру... Нет, кто бы спорил, учитывая судьбу Австралии,  почему бы такому не быть? И почему бы этому самому зеленоглазому кенгуру не делать круг почета (нет, вряд ли почета, но все же...) самолетиком вокруг командира?

- И не думай, что я потом забуду, - Пообещал он на наглую, но вполне законную реплику о досуге, а вот на предположение о встрече заметил, - Не ты, тебя-то не забудешь. Вот с небес что-то нам скидывали, было дело... Чуть не прямо мне под ноги. Теперь хоть знаю, кто мог быть. Кенгуру, больше некому.

А потом ему показали язык. Да-да, не послали матом, не врезали, не проявили какой-то классический из методов нарушения устава. Старший лейтенант Лея Иствинд, Летающее Кенгуру, показала язык полковнику Александру "Могильному Кресту" Крестовскому. Сюрреализм. Унесите. И хватит ржать.  Да, это и вам, шпана механическая. И тебе, Наташка, видно же, что улыбаешься, тихоня подколодная. Крестовский торжественно возложил ладонь на физиономию - справедливости ради, уже и вполовину не такую мрачную как та, с которой он сюда пришел - провожая взглядом честно выполнившую приказ воздушную сумасшедшую, которой вообще-то рановато было так бегать, но кого это тут волнует?

- От ведущего слышишь, между прочим. - Все-таки улыбнуться - может и не ахти как, зато честно - она его заставила. Вот же подарочек ему оставили летуны, теперь не соскучишься и самое главное - он сам не особенно и против. Крестовский, как бы паршиво не было ему, помнил одно важное правило - нельзя уходить от людей, потому что вот тогда тебе точно крышка. Они не дадут  погрузиться в проблемы, пусть и пользуются порой категорически неуставными методами и не факт что даже думаю т о последствиях или думают вообще. Только вот это не делает их хуже. Механики откровенно ухмылялись, парочка  уже бесстыдно повисла на подопечных найтмерах. Наташа вроде бы и сделала печальное лицо, но уголки губ все же свидетельствовали - с трудом сдерживается и рада такой разрядке.  Ну и что прикажешь с ними делать? Вот вам и ответ, почему на губу здесь почти и не сажают - какой смысл сажать одного-двух, если весь батальон давно распрощался с крышей и даже Наташу не иначе как Тариса покусала?! Или уже Лея?!

- В догонялки и прочую неуставщину поиграем, когда швы снимешь. - Пообещал Алекс, - Так что отдыхай, пока можно, Кенгуру Летающее.

Последние слова были произнесены с откровенной симпатией к девчонке, которую не так давно продырявило осколком, сбросив с небес на землю и закинуло в чужое подразделение, да еще на непривычную работу, а она находит в себе и силы и настрой дурачиться в полную силу...

- Полковник, если вам делать нечего, подайте мне вон тот ключ, пожалуйста. - Вежливо попросила Наташа, для которой перерыв означал "я буду работать немного меньше" и вопрос, как провести перерыв, не гоняясь за Иствинд по ангару, как-то решился. Но если та думала, что Крестовский о ней забыл или из вида выпустил, то зря. Как только время вышло, он нашел Лею:

- А вот теперь - идем.

Техники доброжелательно поухмылялись и посоветовали не париться, а кто-то  не очень понятно добавил, что так оно, пожалуй, и к лучшему. Видимо, тоже заметили перемены в настрое командира полка и лучше Леи понимали, что это значит и чего стоит.

Наташа присоединилась к ним позже (соответственно и не услышав лишнего) и говорить ничего не стала да к тому же еще и была порядком занята своей порцией тушенки, которую ела аккуратно, хоть и быстро, немного оправдывая  прозвище, данное Леей. Если бы ее спросили о происходящем, она бы сказала что не хочет портить то, что получилось, ни помощью, ни противодействием.

Крестовский, будучи немного привлечен к помощи техникам, тоже отвлекся. Чем выше его пихало вверх по вертикали командования, тем больше он ценил такие вот моменты простого труда, когда ты думаешь не о куче людей под твоим попечением, а о том, как половчее закрутить именно эту гайку. А главное - ты четко видишь результат своих усилий и это успокаивает. Жаль только, что обратного пути тут нет и у тебя уже полковничье мышление, а сюда приходишь отдыхать. Главное чтобы в генералы не запихнули прежде времени, а то совсем худо станет. Это была командирская усталость, в большей степени моральная, и существующая независимо от личных неприятностей в строго определенном должностью и совестью объеме. И как ни странно, лечилась она именно работой, просто иного рода.

Так что, отстав на время от  Леи, Алекс не утратил пришедшего в норму состояния, скорее закрепил. Да-да, некоторые там в позе лотоса медитируют или шум дождя слушают, а мы вот тут посреди казахстанских степей починяем примус, то есть найтмер и плюнем в рожу тому, кто скажет что наш метод хуже. Все мысли о том, что подчиненным должно быть видно, что командир с ними, уезжают подальше, заменяясь простым желанием с ними рядом быть и заниматься вовсе не положенными по званию делами. Правда, после них предстояло именно что положенное по самому главному званию - пилота.

Только вот цель отличная, спору нет, но на пути к ней была Лея Иствинд с ее талантом оживить даже самое обычное действие, превратив его в нечто весьма безумное. Не подвела - похоже, решила ничего врагу не оставлять, включая ложку, но ложкоглотательницы из Иствинд не вышло... Крестовский с трудом удержался от смеха, и уж точно не в силах был более проявлять какой-то негатив. Потому что это безумное сочетание довольно мило-жалобного взгляда и попыток то ли проглотить, то ли перегрызть ложку - это видеть надо, а словами не передашь.

- Отставить есть ложки, у нас не настолько плохо кормят. Или подай заявление на дополнительное довольствие, я могу и подписать... - Это он точно шутил и не  то чтобы неудачно, - Не дрейфь, боец, прорвемся.

Путь, как выяснилось, лежал в оружейную, точнее в соседнюю часть ангара, где аккуратно было поставлено в стойки оружие побывавших в бою машин. Тут тоже были техники, но совсем мало, и они достаточно быстро отошли в сторону, а вот пилоты, переодевшихся в техническое - заметно по отсутствию на комбинезоне соответствующего значка  и по не очень типичному для этого подразделения виду - попадались и занимались как раз уходом за оружием. Лея тут уже бывала, вероятно, но скорее в отделе именно ремонта и прочего, тут же хранилось оружие, которое  брали в бой.

Алекс остановился перед, видимо, своей стойкой - там сейчас были две винтовки и два цепных меча.

- Если речь не о ремонте, то пилот сам ухаживает за своим оружием. Помощь техника нужна с системами управления. - Пояснил он, - Даже у наших бензопил есть переключатели оборотов и направления, замкнутые на контакт в лапе найтмера. Не те у него пальцы, чтобы нежно на кнопки давить.

У местных обитателей легко раздобыли тестер для контактов и инструменты, и Алекс, скинув куртку, взялся сначала за орудие, которое пилоты называли винтовкой из-за внешнего и функционального сходства. Обычная история - чистка и проверка, разница с самолетом разве что в том что орудие не спрятано где-то внутри и не надо его оттуда выдирать. Между тем если пушка страдала в лучшем случае от копоти в стволе, то с мечами была другая история - полотно цепей  было порядком изношено, часть звеньев изломана, в других застряли металлические части вражеских машин, а темные пятна явно были не только от смазки. Ничего уже общего с самолетом - те в ближнем бою не дерутся и кровь на них остается если только пилота, но не его врагов.

Видно было, что Алекс эту работу делать умеет и не то что любит, но привык к ней, просто потому что так надо.

- Проверь пока контакты, хорошо? Вот думаю иногда - а не бросить ли все эти побоища и не податься ли в техники? А потом думаю. какую глупость ляпнул. - Усмехнулся полковник.

Отредактировано Alex Cross (2016-01-08 02:46:48)

Пока Лея смотрела и осознавала, Крестовский проверял орудие, но все же краем глаза поглядывал на Иствинд. Его мотив, из-за которого он привел ее сюда, к простым не относился. Идея, на деле, просто пришла в голову, когда он ее увидел - легкая работа, вполне для выздоравливающей, а заодно не придется просить других техников, на которых как раз после перерыва навалится та работа, которая для Леи под запретом. Но было и что-то иное. Ведь Алекс хорошо понимал, насколько велика разница между боями найтмеров и самолетов и догадывался, что пилота знание, что  человекоподобные машины на земле дерутся примерно как средневековые рыцари, да даже еще хуже, не обрадует. Пилот редко видит смерть врага, редко слышит крики тех, кого убивает. Фельдъегери? А черт их знает. Вроде задачи у них другие, но летают не в мирном небе, да и их секретность намекает, что говорили ему самую малость. И самое главное  тут - Лея рано или поздно в любом случае с этим столкнулась бы. Вероятно, ему хотелось чтобы скорее раньше, чем позже. В батальоне много хороших людей, но лучше отдавать себе отчет, как им приходится воевать, чем обнаружить это внезапно позднее.  А ему самому неплохо бы и помнить, как это смотрится со стороны, а не когда ты ко всему привык уже и очистка меча от крови становится привычной работой.

А ведь и правда. Он как будто выключал сознание, когда чистил рабочую часть клинка, если можно так назвать пилу-переростка. Методичные, скупые движения, служащие одной цели  - покончить с застрявшими в зубьях металлическими частями и кровью как можно быстрее, снять негодные части полотна, прочистить механизм. И не думать лишнего, только вот сейчас это было трудно - он пробовал стать на позицию Леи и по ее лицу и стремлению лишний раз не касаться меча, понимал, что она вовсе не рада такому откровению из боевой тактики батальона. Неважно, что противник вполне способен ответить им тем же, а  британские копья тоже далеко не гуманное оружие, ломающее кости и тела так, что остается немногое. Важно то, что так поступают те, с кем она обречена провести достаточно долгое время. Ее слова только доказали что она задета этим... Но он не стал оправдываться, просто ответил тем же, честность за честность.

- Я не хотел делать многого из того, что пришлось. - Не самое конкретное, спокойное, но чем-то и пугающее признание. Особенно в свете того что Лея о них знает или еще узнает потом. Алекс поступил единственным возможным способом - не занимался самобичеванием и не оправдывал сделанное, а просто признал факт, в то же время более резко чем до этого пройдясь по звеньям пилы щеткой.

- А быть командиром - и хотел, и нет. Это тяжело, но возможность решать что-то того стоит. - Тоже признание, без жалости к себе, скорее с иронией, как про некое горькое лекарство, когда ощущения мерзкие, но итог их оправдывает. Защитить своих людей, добиться для них чего-то, влиять на ход битвы в большей степени. А если расти дальше, добавится и политика. Не хотелось бы связываться, а придется, чтобы больше не допускать того, что случилось.  Так что в Крестовском сейчас была и определенная решительность - знал, чего стоит его выбор, но не пытался от него отмазываться.

- Я иногда боюсь быть раненым, как ты. Оказаться не у дел или среди чужих и неизвестно к чему вернуться. А ведь понимаю, что эти ребята и без меня справятся. Просто хочу быть с ними. - Он пожал плечами на такое вот противоречие его жизни. Да, тут опасно, тут приходится жестоко драться, но все равно это его полк.

Отредактировано Alex Cross (2016-01-09 00:59:48)

Он почувствовал ее отношение - может не самое лучшее, оно и понятно, зато честное. И все же с оговоркой, что это война. И ведь это как раз и была истина. Сражаясь, приходится делать много того, чего не стоило бы, но и иного пути во многом нет. Где проходит граница допустимого - никто не знает, в лучшем случае смогут сказать что что-то переходит черту. Необходимость убивать и желание делать это не совсем уж отвратно. Лее не нравится меч, делающий из человека фарш. Он привык к такому мечу, но против того что сотворил Макаров.  И не исключено  что Макарову даже при его методах может не нравится что-то вроде бы менее страшное. Иствинд хотя бы не уверена в своем праве судить. Война. Старая как мир сука.  Поэтому Алекс только кивнул  - все понятно. А вот потом вышло уже не так мирно.

Если Лея хотела, чтобы Алекс перестал "ныть", она своего добилась. Крестовский не в первый раз себя ловил на этом и дико злился. Именно потому что желание  поддаться слабости в нем было. Скрытое, придавленное долгом и прочим, проявлявшаяся зачастую в посторонних темах нытья, но было. И как назло, с Иствинд в нем вылезало наружу и хорошее (то умение шутить и улыбаться), и плохое. В итоге получалось довольно забавно для стороннего наблюдателя, но не очень - для самого Алекса. Вот и сейчас он скорее огрызнулся, хоть и без лишней агрессии:

- Стань сама командиром большим сначала, тогда и поговорим... Кенгуру, - Выдал Крестовский, - Детей нету и не предвидится.

Но с злостью становилось немного легче. Как под холодным душем. Правда, заодно и свои ошибки мигом становились видны. Лее он точно сказал лишнего - неудивительно было, что для нее это не ответная откровенность, а  указание на ее беду. Совсем ты сдал, Крестовский. Еще и залетная летунья тебе пенять будет, причем еще и за дело. Вот и вышло, что у Алекса вид  был довольно сердитый. Его порядком уже достало это противоречие между желанием слабость проявить и нежеланием это делать.

- Ну нет уж. Ты у меня к своим вернешься только уже здоровой, в полном порядке и без единой вероятности списания. - Отрезал он  уже вполне решительно, с куда большим удовольствием, чем жаловался, - Не говоря уже о том, что на пути вертушки тогда ничего лишнего не будет. Хочешь, даже сама поведешь. Все ясно, летунья?

Отредактировано Alex Cross (2016-01-09 08:02:11)

Кажется, один литературный персонаж когда-то выдал фразу вроде "Я всегда с женщинами чувствую себя дураком, но с вами просто дальше ехать некуда". В этот момент Алекс вполне его понимал. Когда у самого проблемы, трудно еще и  быть внимательным к чужим, что-то да упустишь в одном из направлений, а то и в обоих.  Трудно гоняться за двумя зайцами, но куда хуже, если вместо зайца - кенгуру.  Но ума хватило понять, что он в этом разговоре свернул куда-то не туда, и сердится он скорее на себя, чем на девушку. Другое дело что имел он этот психоанализ, а ответить что-то надо уже сейчас, а то кто знает, что еще эта шальная девчонка выдаст после мнения что командир дурак. Полковник поймал себя на мысли, что она его немного пугает своим умением нестандартно реагировать, причем делать это постоянно.

Отшутиться на слова про детей и дураков он бы мог, но не стал, понимая что Лея не в том настроении, чтобы шутить и явно имеет что сказать ему еще. Это-то качество командира у него имелось, хоть и не всегда верно срабатывало - понимать, когда лучше промолчать и когда человек еще явно не закончил. И на ее словах про заявление нахмурился. Мало хорошего, если кто-то решает поставить ситуацию на край и главное, спокойно может это сделать. Только вот хреново выйдет и получится что зря они с Лисовецкой старались. Впрочем. это мелочи, а что девушка из упрямства и правда может попортить себе жизнь, это похуже будет.

- Можешь. Только истребитель я тебе так быстро не организую, придется поискать. - При этом физиономия у Крестовского была довольно серьезная, он не то чтобы шутил.  Пусть это и было слегка безумно, но мысль все же дать этому чуду природы самолет, чтобы успокоилась и заодно принесла пользу полку... Что-то в этом было. Правда, вряд ли  это будет истребитель. И явно не раньше чем швы заживут. А на старые как мир слова про дурака Алекс  ответил улыбкой:

- Америку открыла. Сам знаю, - Он пожал плечами, показывая что с этим фактом ничего не поделаешь, но и вешаться он не побежит, - Только вот заносит не туда часто. Спасибо, Лея Иствинд.