— Ну, и где твои друзья? — недовольным голосом произнесла Мария, переминаясь с ноги на ногу.
В этой дублёнке Вуйцик выглядела очень забавно. Шапок она не носила, а потому пышная копна волос свободно развевалась на ветру, скрывая розовые от мороза щёки. Взгляд её глаза нетерпеливо бегал по толпе, спешащей на скоростной электропоезд «Колибри». Почему поезд получил такое название, а не, допустим, «Сапсан» — никто не знал.
— Не знаю, — Вова посмотрел на циферблат командирских часов. — Они не опаздывают, расслабься. Это мы рано притащились.
— Не мы, а ты меня рано вытащил, — Мария усмехнулась, пряча нос в красивый, связанный вручную шарф.
«— Почему, интересно, она любит выглядеть, как провинившийся подросток? Взрослая баба же…»
Внимание Макарова не обошло стороной шарфик Марии, который был довольно аккуратно обмотан вокруг её шеи.
— Сама связала? — поинтересовался он.
— Чего? Нет! — девушка как-то даже занервничала; похоже, что этот вопрос застал её врасплох, а румянец лишь добавлял комичности ситуации.
— Штирлиц, вы близки к провалу, — заметил Владимир, толкнув Марию плечом, на что та многозначительно промолчала.
Они постояли так ещё пять минут. Молча. Поток людей проносился мимо, но тех, кого ждал Владимир, всё ещё не было на месте. По времени, они должны прийти только через десять минут.
— Эй, бородатый, у тебя иней, — Мария коснулась ладонью щеки Владимира, смахивая тонкий снежный слой с лица Макарова.
Её ладошка оказалась на удивление мягкой, совсем не грубой. В отличие от кончиков пальцев. Шероховатые, жёсткие…
— Чем ты занимаешься в свободное время? — спросил Владимир, повернув голову.
— А? — Мария вопросительно подняла бровь. — Ты о чём?
— Подушечки твоих пальцев очень жёсткие. Такие бывают лишь у тех, кто регулярно практикуется игре на щипковых инструментах.
— Раскусил, — девушка рассмеялась. — За гитаркой сижу уже который месяц. Калинку-малинку жарю похлеще оригинала.
— С чего ты вдруг увлеклась музыкой? — поинтересовался Владимир не без удивления в голосе.
— Ну не только же хорошими тачками интересоваться, — Мария подмигнула. — Ты жрать, кстати, не хочешь?
— А ты что, проголодалась уже? — Владимир заулыбался.
— Ну, я бы от слойки с сыром не отказалась… Душа требует.
— Для души и пища нужна духовная, — назидательно сказал Макаров. — Может, тебе сборник стихов Есенина подкинуть? Или сходим в театр, когда приедем в Петербург?
— Ого, мужчина, вы зовёте меня на свидание? — Мария улыбнулась не без коварства.
— Эй, а где та Мария, которая скажет мне, мол, пошли лучше выпьем, а? — Владимир снова в шутку толкнул девушку плечом.
— Сейчас Мария хочет слоечку, — сказала Девушка, смахивая иней с длинных ресниц. — Пойдём в палатку? Всё равно твоих «полтергейстов »ещё ждать и ждать.
Недалеко от перрона, в чисто, опрятно углу вокзала, прямо на улице, стояла палатка, дорогу к которой легко найдёт даже слепой — достаточно, чтобы этот слепой был сильно голодным. Запах тут был — что надо. Любой есть захочет. Продавали всё — от шаурмы до обычных сосисок в тесте.
— Бл*… Вов, может по шаурме? — предложила Мария. — Я чё-т ароматы вздохнула, и у меня желудок от голода скрутило.
— Ты хочешь, чтобы я тебе просто компанию составил? — Владимир уставился на Марию, но, тем не менее, в очередь встал.
— Ну, да, а зачем ты ещё нужен, — Вуйцик ткнула Макарова локтём вбок. — Давай поедим, четыре часа до Питера мотать.
— Хоть для этого пригодился, — хмыкнул Владимир, протягивая купюры. — Нам две шаурмы и попить чего-нибудь.
— Острые, в сырном лаваше? — услужливо спросила немолодая женщина. — Попить чай есть и сок.
— Да, пожалуйста. Я сок буду.
— А мне чай, а шаурму — с двойным табаско, пожалуйста! — попросила Мария, которая по своей любви ко всему острому сильно обгоняла даже Владимира.
Ждать пришлось недолго — женщина довольно ловко справилась с заказом, явно работая здесь не первый день. Понятное дело, что палатка, скорее всего, принадлежала целиком вокзалу, а женщина была не более чем наёмным работником и уж никак не заведующей этой палаткой.
