«Охренеть! Просто охренеть! Как меня угораздило вляпаться в это дерьмо?» - майор ВВС РИ широким шагом буквально неслась по коридору полуподземного комплекса, так что её сопровождающий, проводник и, чего уж таить - надсмотрщик в одном лице, едва поспевал за не высокой девушкой, на ходу непрерывно поправляя постоянно норовившую сползти с его плеча сумку Черновой. Сказать, что пилот была не в восторге от нарисовавшейся на месте ситуации – это вежливо промолчать, застенчиво разглядывая носки собственных ботинок. От того спокойствия, которое девушка демонстрировала при осбоисте у него на приёме, не осталось и следа.

Вся эта спешка и секретность, из-за которой эта спешка и вытекала, дурно пахла, как и сама гадюка. У Тани сложилось стойкое ощущение, что Павел Петрович играл в лучших традициях своего ведомства – втёмную. И она не особо удивилась бы, если выяснилось бы, что большая часть людей, которых обязана была знать о предстоящих испытаниях оружия находившимся под запретом конвенцией ЕС, на деле были ни сном ни духом, о том что тут должно было произойти буквально через пару часов.

Таня  резко остановилась перед дверью персонально выделенной ей комнаты, и бежавший за ней солдат едва увернулся от того, что бы не наскочить на пилота. Недовольно бросив на него взгляд своего единственного глаза, она выхватила у него из рук сумку, и щёлкнув замком, ни слова не говоря скрылась за дверью, оставляя парню право обматерить её и своё начальство, приставившее его к ней.

Мелкая комнатушка, спартанская обстановка, словом - ничего особенного. Папки, прихваченные с собой, шлёпнулись на небольшой угловой столик, сумка полетела на кровать. Чернова даже не стала её разбирать, сразу сев за столик и принявшись изучать документацию по гадюке и специфики разработанного под неё боеприпаса, полностью погрузившись в чтение.

У неё было не более часа, что бы разобраться в том, чем придётся бомбить мишени, и как это сделать эффективно и не убиться самой. Никаких предварительного «пристрелочного» метания «холостого» боеприпаса, что бы лучше понять на практике, как поведёт себя новый контейнер под смертоносную смесь, естественно не предусматривалось. Всё надо было сделать сразу, с первого раза так, словно она это делала каждый день вместо завтрака уже лет двадцать.
Менее чем через час Таня выбралась из своей комнаты, осмотрелась, и убедившись что парня нет, заперев дверь, зашагала в сторону ангаров, что бы осмотреть выделенную для испытаний машину. Однако едва она добрать до лифта, как её конвоир, как черт из табакерки выскочил весь запыхавшийся, буквально появившись из ниоткуда. Во только что коридор был пуст по всем направлениям, а через мгновение он слегка раскрасневшись, стоит за её спиной. Талант.

Смерив его сочувствующим взглядом, Таня предрекла, что он её к концу дня возненавидит. 

Машина была в отличном состоянии, - на фронте таких не бывает, что придраться не к чему вообще. Средства дополнительной и индивидуальной защиты были бесхитростными и слабо отличались от обычного набора родом из войск хим защиты. Так что пришлось вылезти из привычного и удобного лётного комбинезона и залезть в душную спец одежду парней привыкших работать в тумане химикатов, от которых кожа слезет быстрее, чем у змеи при линьки, а лёгкие и желудок попроситься наружу, причём по частям.

Примерив и подогнав ремнями, всё снаряжение, и выслушав лекции спецов, Таня изучила карты полигона и прилегающей местности, после чего с чистой совестью завалилась в углу ангара на дощетчатый настил, в ожидании, когда прикатят бомбы, которые должны были подвезти лишь перед самым вылитом. Она была готова, и суетиться было больше не к чему, можно было немного и отдохнуть перед ответственным заданием.

Сами бомбы, как и было описано в спецификации, практически не отличимыми от ФАБа конструктивно внешне, что должно было облегчить их применение пилотами и обслуживание техниками – унификация наше всё.
Приказ готовиться к вылету поступил практически сразу, как вкатили эти сардельки смерти в ангар в сопровождении доброго десятка солдат без каких либо опознавательных знаков, но вооружённых так, словно им через минуту брать дворец императора в Пендрагоне. Опытный глаз пилота сразу распознал в них спецуру. Павел Петрович похоже очень был обеспокоен тем, что бы всё прошло по плану, тихо и чинно, без всяких вдруг начинавших вести беспорядочную пальбу «чужих среди своих». Что в последнее время стало до безобразия регулярным явлением. То пытаются прикончить ведущего учёного ЕС и убивают одного из лучших пилотов страны, то устраивают пальбу на площадях сея смуту, то целят в саму имперскую семью, что вообще уж ни в какие ворота не лезет.

Пока крепили боеприпас, Чернова переговорила с «центром», получив подтверждение целям и указание применения к ним оружия. И хотя с ней говорил не знакомый офицер, она буквально чувствовала что там, в ЦУПе, за его спиной стоял глава одиннадцатого отдела и дышал бедняге в затылок, сверля внешне спокойным, но пронизывающим как радиационные «лучи» взглядом, экраны внешнего наблюдения.

- Готово! – Проорал один из техников отбегая в сторону вместе с укатывающими тележку из-под боеприпаса товарищами.

Таня кивнула и, накинув гермошлем, запустила поочерёдно двигатели. Подождав пока они раскрутиться и прогреются, она захлопнула фонарь и аккуратно, что бы не нервировать высокое начальство выкатилась из ангара и направила машину к взлётной полосе, предварительно получив из центра подтверждение, что она чистая и никакой запоздалый отчаянный мотылёк не хлопнется ей на голову, едва она выйдет на разбег.
«Давненько я на танке не летала» - свободная от ручки рука, пока не требовалось менять скорость, скользнула по приборной панели ,словно поглаживая «урчащую» машинку.
Вырулив на полосу и получив очередное разрешение, теперь уже на взлёт, она начала разбег. Штурмовик взлетал значительно тяжелее, чем тридцать пятый и не столь охотно слушался. С натугой оторвавшись от бетонки, они медленно стали набирать высоту, и немного кренясь набок широким кругом пустились вокруг ВПП в наборе высоты и скорости. Попутно Чернова нудно докладывала о штатной работе всех бортовых систем.
Завершив круг, она умолкла. В низу тоже. Штурмовик, разогнавшись, нёсся к удалённому полигону, специально подготовленному для испытания гадюки. И вскоре впереди-внизу появилось что-то вроде небольшого городка, улицы которого были заставлены гражданской и военной техникой: машины, грузовики, автобусы, бронетранспортёры, танки. Ей даже показалось, что там ктш-то бродил среди всего этого.
- Центру, вижу цели, захожу для сброса.
- Ворон, принято, начинайте.

Таня выставила сброс с четырёх подвесок, на каждых из которых покоилось по четыре небольших контейнера размерами с ФАБ-100, и интервал в ноль четыре, что бы увеличить разброс и газ мог покрыть значительную площадь, «поразив» все мишени. Самолёт лёг на «линию», высота была немногим за тысячу. Врубив лазерный дальномер и наведя на цели систему, Чернова выдерживая курс и скорость, дождалась пока не раздался писк, сигнализирующий о достижении расчётной точки для сброса. Палец сжал кнопку ну рукоятке и контейнеры с указанным интервалом россыпью брошенных сеятелем семян устремились к земле, а она, добавила тяги, отходя в сторону и заворачивая машину, что бы видеть результат.

Не было привычных вспышек света и всполохов огня, образующихся в огненный шарик или столбец, пожирающий всё что окажется рядом. Не было  поднимающих в воздух тонны земли, бетона и метала шумных взрывов, раскидывающих вокруг себя на многие метры сотни разогнанных им смертельно опасных осколков пробивающие даже броню, словно бумагу. Лишь зелёный туман вдруг, как-то сразу, мгновенно окутавший импровизированный городок, разлившийся по его улицам и поднявшийся до самых крыш, забивающийся в каждую щель, дом, машину. Что-то, какая-то чёрная точка выскочила из облака и как ошпаренная понеслась в сторону от «макета», но хлопнулась навзничь и замерла через какой-то десяток метров.

«Нас ещё засудят и за жестокое обращение с животными»

- Ворон, подтвердите поражение целей, - ожил гермошлем.
- Центру, всё как вы видите, цель полностью поражена, - меланхолично ответила пилот, продолжая кружить над туманным городком и пытаясь высмотреть то, что с её высоты, да в таких условиях высмотреть было не возможно.
- Ворон, как ваше самочувствие?
«Ха?»
Она немного замешкалась с ответом, пытаясь сообразить как «её самочувствие»
- Центру, в норме.
- Ворон. У вас учащённый пульс и подскочило давление. Возвращайтесь немедленно.
- Пульс?..
Центр не ответил, а Таня, догадавшись, в чём фокус, коснулась запястья правой руки, и ощупала комбинезон.
«Вот суки головастые…»
- Центру, Ворон задание выполнил. Возвращаюсь на базу, - сухо отозвалась она, разворачивая машину на обратный курс.

Эпизод завершён.

Отредактировано Таня (2015-06-05 12:42:15)