Что может быть чудеснее вечера над морем, когда синева небес словно бы наливается полным цветом, прижимая дневной свет к своей сестре- морю, пытаясь словно бы утопить его? Что может быть более приятным, чем возвращение с промозглой палубы в уютное нутро корабля, что встречает мерной вибрацией и мягким светом? Что может быть волнительнее, чем крадучись возвращаться из каюты женщины, оставив её сраженной своим появлением и напором? Да, черт подери, отпуск, ибо Тиль, всё-таки, на работе! Впрочем, совмещение приятного с полезным- есть вопрос житейской мудрости и личного чувства юмора. Например, еще одна каюта и можно будет отменно перекусить. А вот полезность ареста одного из ближайших соратников Конрада Штерна в его амбициозном, но уже провалившемся плане "Валькирия, переоценить сложновато, в пику гастрономическим экзерсисам. Правда, надо признать, капитан - не слишком то жирная рыбёшка в общем котле расследования, но ведь и в уху добавляют порой разные виды рыбы.
"Мой Бог, эти метафоры с едой меня когда-нибудь доведут до утопления слюной. Нужно работать дальше." - повторил он себе, поправив несколько непривычный китель. Впрочем, скрытое в рукаве оружие приятно стягивало предплечье. Хотя "оружие" Тиля само себя носило, поскольку забрал с собой офицер и роту спецназа ANB. Вещи там носить, за вином бегать и подавлять огнём на поражение возможное восстание офицеров. Словом, рутина. Так же, ка и во многом, почти рутинным было его присутствие здесь. Личным своим присутствием Тиль удостоил пока Эмму Кёниг и Кримхильду Гретчен, выдавая себя за офицера из штаба. Да, опять маскарад, но, что поделать, таких персон было и не грех лично навестить, а голубая официальная форма, что хорошо гармонировала с водой, вполне могла подать идею соединить синеву формы и моря воедино во имя красоты и равновесия, а водица, знаете ли, холодная. Как и, наверно, наручники помощников Тиля, что тенями шныряли по кораблям, вытаскивая офицеров, что могли располагать сведениями, что интересовали Ойленшпигеля, хотя, конечно, это, в первую очередь, офицеры-заговорщики. В любом случае, стоило попытаться выгадать что-то себе и здесь, иначе чем еще разнообразить себе двухдневное путешествие на Альбион?
- Телеграмма для капитана Карла Райнера Воллена от генерал-лейтенанта Конрада Штерна, лично в руки.
Тиль честно вложил в свой голос всю безду усталости посыльного, который мечтает не от пункта связи до кают бегать, а, скажем, Марию за филейные части охально щипнуть. Оперативник, что сопровождал его, сильно породнился с железом и укатанной под лак фанерой, скрываясь от возможности быть увиденным, если дверь откроется и хозяин каюты выйдет наружу. Телеграмма была передана, вот только...
- Мне было поручено так же дождаться ответа, господин капитан. - "посыльный" беспомощно уставился на военного, явно показывая, что не хотелось бы иметь конфликты на местах, что куда более подобает уже упоминающейся Марии.
А вот что в телеграмме? О, да ордер на арест, всего-то. Измена присяге, пособничество, подозрение в шпионаже...

Отредактировано Till Eulenspiegel (2014-12-17 06:50:33)

- О, знаете ли, "тащить" мне не позволяет воспитание, а Вы несколько не вписываетесь в мои эстетические предпочтения, чтобы я носил заместо этого на руках.
Тиль не удержался от того, чтобы не попаясничать. Разумеется, он прекрасно знал, что внутри конверта, ибо сам же подписывал и опечатывал его содержимое. - Да и, собственно говоря, зачем нам куда-то идти? Я ведь сказал, что дождусь ответа, не так ли? Так что, господин капитан, давайте не будем так неприкаянно стоять. Располагайтесь как дома, расслабьтесь.
Тиль вошел в каюту и закрыл за собой дверь. Совершенно никакого страха оставаться один на один с мятежником он не испытывал, прекрасно отдавая себе отчёт в том, с кем и чем он имеет дело, подобно тому, как повар подходит к разделке кроличьей тушки. О, ну вот опять. Такими темпами мой желудок будет говорить громче меня....Или думать лучше меня.
- Ах да, где же мои манеры? - голос Тиля обрёл интонации, что более подобали светскому рауту или посиделкам, где сибариты и нувориши высокомерно играли в "высший свет". - Являюсь я сотрудником Федеральной Службы Разведки и Контр-Разведки при Ведомстве Федерального Канцлера. А называть вы меня можете Вольмаром Фремдером.Так сказать, в восхищении от знакомства. -Тиль стёр из своего голоса вальяжное великосветское произношение, но, словно бы оставил в нём выдержанные мягкие, но вкрадчивые нотки, словно рассказчик, что не просто доносит информацию, а пытается захватить свою жертву, утянуть, подобно кракену, под воду.
- Когда формальности позади, позвольте мне ответить на вопрос, а с чего вдруг их вообще соблюдать, а не, скажем, сходу, ассистируя себе стрелковым оружием, не привести в действие тот документ, что у вас в руках? Но, знаете ли, а я уже говорил, зачем мне это. Я хочу дождаться ответа. - Тиль сделал паузу, но столь выверенную, что не дал прервать её, вновь возобновив свою речь.- Здраво спросить, а какой, собственно, вопрос? Чтож, я отвечу и на это, с вашего позволения. -разумеется, фигура речи, а не актуальный запрос мнения. - Хотя, тут уместнее, все таки, сказать, я вопрос, всё-таки, задам. - легкая улыбка чуть приподняла его губы, словно бы он был заговорщиком,что предлагал нечто весёлое, но,как водится, запрещенное "здравомыслящими людьми". Ха, кого их мнение волнует, действительно.
- Мне известно, что операция Валькирия затронула и тех людей, что не являлись военнослужащими Германии, да и, по большому счету, гражданами этой страны, но, при этом, гражданами ЕС. И вот вопрос о том, какие сношения вы имели с оными гражданами я и хочу задать. Какие и с кем имел Штерн мне частично известно, уж простите двусмысленность. И он прекрасно знал, с кем он обделывал свои делишки. - словно кумушка передает слушок другой.- Я об его адьютантке, конечно же. Впрочем, вопрос о том, причастна ли она к смерти Хильды Курцман, остается открытым, однако это не то, что сейчас является прямым объектом нашего, я надеюсь, диалога. - Тиль неслучайно упомянул и смерть Хильды, поскольку было ясно, что дело там нечисто, и попутно намекнуть на это офицеру перед ним в целям зондирования чистоты рук не будет лишним.- Но кое-что я хотел бы перепроверить за счет иных источников, не без вашей помощи, уважаемый. Разумеется, вы всегда можете сослаться на честь офицера, - почти издёвка в последнем словосочетании, но столь тонкая, что можно сравнить с медицинской нитью.- что воспрещает выдачу боевых товарищей и единомышленников, однако, позвольте кое-что тут прояснить. Вы подчинялись человеку, что пошел на сотрудничество с британскими агентами и всеми силами подрывал обороноспособность Германии до недавнего момента. Да, я знаю, что это странно звучит в этой стальной коробке, отправленной экспресс доставкой по морю на Альбион, на войну с британцами. Но я знаю и первоначальный план, что вполне включал в себя веселую вечеринку в Берлине, с гектолитрами красного молодого вина, хей-хей! Словом, офицером сейчас вы, да и некоторые другие подчинённые и соратники Штерна, являетесь лишь формально. А я, знаете ли, могу с формальности оставлять позади. А без всего этого Вы, ваше окружение, вся шестая дивизия-просто террористы, гной в ранах нашего военного организма. - последние слова уже не несли в себе оттенка доброжелательности или налёта "историйности" и "рассказа", скорее в них уже слышался скрип гарроты или взвод курка.- Но...я верю, что это не так и дивизию можно вернуть в лоно немецкой армии и показать, какие тут служат верные сыны и дочери. Постоять за честь мундира, знаете ли, попробовать вылечить гангрену.
Тиль снял невидимую пылинку с рукава своего мундира. Впрочем, не его это был мундир, а проклятой дивизии "Призрак", чью судьбу он описал, в словах, словно в шелках скрывая совсем не шелковые факты. По всей видимости, он теперь ждал ответа на свою пространную историю-монолог, вероятно, перехода в диалог.

Отредактировано Till Eulenspiegel (2014-12-18 04:43:54)

Кажется, "Фремдера" холодность незадачливого заговорщика нисколько не расстроила. Более того, он словно бы воспрянул, словно нашел благодарную публику. Ну или сделал вид, чего уж там.
-О, право слово,  вы просто неприлично скромны! Скромность, красит, гласит молва, но вот тут, любезный, я боюсь, раскрасили вы носорога. - контр-разведчик даже всплеснул руками и чуть развел их,  выражая своё удивлённое, но подчеркнуто гиперэмоциональное (для общего тона беседы) выражение эмоции. -Молва много чего гласит, а всякие интересные  приборы еще и записывают, дабы не умерла молва. Очень актуально в наш век высоких технологий, не находите? Огромное количество информации, что не всегда можно вытянуть из людей. Хотя, признаю, я большой сторонник, всё-таки, живого общения. Да и информацию всегда нужно рафинировать, выпестовать, взвешивать на весах и бить молотком, проверяя на прочность и целостность. Иными словами, её никогда не бывает много и, соответственно, нет уверенности, что следующая минута не принесёт что-то новое, даже об известном? Кто знает, что забыли те русские под Берлином? Что творит наш общий знакомый...простите, ваш знакомый, Мейнард в Африке? О столько вопросов и могу ли я дать на них исчерпывающие вопросы? Кто знает...Однако, не всё так плохо, не беспокойтесь. У меня еще осталось место для заметок на полях, чтобы обновить свою информацию. Тем более, что ваше положение при Штерне мне известно, особенно после истории с убийством Хильды.  Да и немного до, уж могу заверить.
Вольмар вновь замолчал, сохраняя на лице вежливую полуулыбку, словно бы речь идёт  о совсем нейтральных вещах, вроде результатов скачек или покупок дорогих аксессуаров, что потом будут пылиться на полках.

Отредактировано Till Eulenspiegel (2014-12-19 09:52:00)

Отредактировано Vladimir Makarov (2015-01-28 16:12:04)