Перед тем как отдать финальную команду Арториас провел стандартное мероприятие, если слово «стандартный» вообще может  быть применено к такому процессу как война. Он встал на крышу своего VPC*и оттуда обратился к своим подопечным с напутственными словами:
- Храбрые защитники Франции!   Сейчас мы снова пойдем в бой! Но  зачем мы идем на встречу свинцу? За что мы должны рисковать своей жизнью? За победу! Нам нужна эта победа! Она нужна каждому гражданину Республики здесь на Альбионе и  где-нибудь в Орлеане. Она нужна нашим союзникам! Она нужна лично мне и каждому из вас! Нам нужна окончательная и неоспоримая победа! И  Сегодня мы пойдем и добьёмся этой Победы! мы сломим их волю к сопротивлению силой и яростью своего удара! Каждый, начиная от меня и заканчивая любым из вас, сделает все, чтобы сломить неприятеля! Мы будем наматывать их кишки на траки наших танков, ломать их  черепа своими саперными лопатами и уничтожать их укрытия огнем из наших орудий! Потому что эта победа важнее моей жизни и ваших жизней, эта победа- жизнь Франции! И каждый солдат Республики готов отдать свою левую почку, чтобы на вашем месте сражаться сегодня за эту победу , и отдать за неё жизнь! Да здравствует  Республика!
Эти слова специально были переполнены духом жесткости, и до этого полковник старался передать свою решимость подопечным. Ведь Артуа считал, что победа здесь будет иметь огромный моральный  и стратегический результат. Он, конечно, не обладал всей полнотой информации, но именно сокрушительный разгром существенных сил мог  поставить точку на надеждах британского командования на какой-либо успех или достойную ничью в этой кампании. Арториас жаждал победы всем своим нутром,  как офицер он хотел упомянутого результата, как юноша тщеславный он хотел лавры победителя, как гражданин он хотел защитить свои свободы и как человек он хотел того, что, по его мнению, было торжеством справедливости и истинны. И он старался заразить этим своих людей, ведь без аналогичного уровня боевого духа нечего было даже мечтать о победе.  Артуа, конечно хотел бы чтобы противник капитулировал, но чтобы добиться нужного эффекта можно было только при ударе на смерть. Только  действия направленные на полный разгром могли  ужаснуть неприятеля, и когда противник ужаснется, было уже, не важно капитулирует ли он или продолжит драться до последнего бойца. Со стратегией  для достижения цели все понятно- силы окружения давят каждый на своем участке фронта, но полковник на то и полковник, чтобы  осуществить переход из стратегии на тактику.  План для первого кирасирского был, по мнению Арториаса  наиболее оптимальным. В нем использовался опыт предыдущих сражений  в сумме с последними соображениями относительно ситуации. Полковник выстроил свой танковый батальон обратным клином, то есть острием, направленным от неприятеля, ибо танки  пушки «леклерков» имели отличную стабилизацию, дальность и скорость полета снаряда. Фланги  клина оставляли оставшиеся семь десятков ванзеров по тридцать пять с каждой стороны, которые должны были осуществлять взаимодействие с соседними частями, а также  реализовывать своё превосходство в огневой мощи с  более близкого расстояния, нежели танки.  По всему фронту наступления сразу за техникой должны были ехать мотострелки в качестве огневой помощи, а также именно мотострелки должны были при помощи имеющихся у них средств заниматься ликвидацией обнаруженных машин ПВО неприятеля, дабы не отвлекать бронетехнику от основных задач и наиболее смертоносных для них противников. Таким образом, к тому времени как ванзеры вступят в бой, танки уже откроют счет и при хорошем стечении  удачи и навыков  можно будет прорвать первую линию обороны неприятеля в один удар. Ведь противнику надо будет чем то заменить пострадавшие от огня танкистов силы в центре или наблюдать, как обратный клин превращается в обычный и «разрывается» среди формаций неприятеля подобно осколочному снаряду. По крайней мере, это все было в теории, а практика должна была наступить через несколько минут.  Командный бмп Артуа ехал сразу позади танков, ведь полковник старался поддерживать репутацию фронтового командира, да и своим взглядом всегда легче было оценить ситуацию.  И вот в решающий час Арториас дал команду по рации:
-Вперед, сыны Франции!
Ему очень хотелось перекреститься сейчас, но он обычно не проявлял своей религиозности при подчиненных, опасаясь того, что это будет воспринято как слабость, но он не мог отказать себе в последней капле пафоса перед началом .
*командная модификация VBCI

Модификатор +2 к атаке армии Франции.

Франция
[dice=1936-1:6:0:Шквальный огонь]
[dice=3872-1:6:0:Запрос в штаб]

СБИ
[dice=5808-1:6:0:Оборона]

[dice=1936-1:6:0:Контр-атака СБИ]

Да, британцы были сегодня в ударе. Дело поворачивалось наиболее нелицеприятной стороной к участку фронта, которым командовал Артуа. Конечно, сам командир всем своим видом демонстрировал, что все идет по плану, да и на самом деле был далек от пораженческих мыслей, вспоминая, что  произошло в день Битвы у Маренго.   Тем не менее, чтобы добиться схожего результата, нужно было принять меры.  Земля была не так уж важна сама по себе, а вот что действительно было надо для победы, в которую Артоирас отказывался перестать верить, так это боеспособная часть. Полковник взглянул на карту и тут же стал отдавать офицерам связи распоряжения. Следовало немедленно разорвать дистанцию между неприятелем и силами первого  кирасирского, собственно отступление должно было происходить в шахматном порядке причем отвести на пару сотен метров назад следовало сперва ванзер ы а уже потом пехоту. Построение же танкового батальона по стечению судьбы было хорошо и при обороне. Арута надеялся, что его танкисты смогут  сегодня провести такую же хорошую стрельбу как и в прошлый раз, а по сему центр фронта должен был отъезжать последним.  Арториас ввел расчет на то что  с новой дистанции его люди смогут реализовать все имеющиеся у них  огневые средства, да и в случае какого-нибудь наглого британского маневра пара сотен метров сможет показать ему куда будет направлен удар. Сейчас главное было остановить продвижение британцев и потушить их боевой дух, а также заставить забыть всякие наступательные планы. Опыт Арториаса подсказывал что ликвидация котлов обычно дело долгое и муторное,  но так как   в милой Франции никто его не ждал, а он и не стремился туда вернутся, то Артуа готов был каждый день пытаться сломать британскую волю к сопротивлению, даже если ему придется ходить в атаку до Второго пришествия Христа.

[dice=7744-1:6:0:Атака Франции]
[dice=7744-1:6:0:Оборона СБИ]
[dice=5808-1:6:0:Дикий кубик]

Артуа видимо не был самым рискованным, в своем безграничном высокомерии он бы вообще не называл себя рискованным. Скорее человеком способным реализовать наименее вероятный вариант развития событий. Тут же следует добавить, что по иронии судьбы, ничья и была для полковника самым маловероятным исходом.  Будучи выходцем из обычных офицеров, Арториас мог чувствовать и понимать состояние солдат на поле боя.  Кроме того он сам с самого начала наступления был в своем броневике сразу  за линей атакующих. Безрезультатные атаки выкачивали намного больше сил из солдат, и понижали мораль куда сильнее, чем  было принято считать. Полковник глянул на часы и решил, что имеющимися силами, и при текущем положении не добьется решительных успехов сегодня. Он все еще мог бы попытать удачи, и испытать терпение вышестоящих офицеров завтра, предложив другой план ликвидации котла. Но только если его полк будет в состоянии  нанести новый удар, без достаточно полного ресурса  людей и техники было бессмысленно надеется на что-то.  Помедлив еще немного, ибо подобное решение одно из самых трудных решений в профессии любого офицера Артуа дал приказ отходить на исходные позиции, сперва под прикрытием огня танков, а затем отводить и сами танки. Вообще он надеялся, что и британцы уже вымотались за сегодня, но Артоирас знал на своем опыте, что британские офицеры имеют почти такое же высокомерие, как и он сам и также склонны верить в то, что способны реализовать наименее возможный вариант развития событий, имея под рукой лишь горстку фанатиков и танковую роту, стрелявшую  бронебойными подкалиберными снарядами, с сердечниками из чистого энтузиазма.