Особняк генерал-лейтенанта выглядел внушительно. Да и не только само здание — вся территория целиком! Несмотря на то, что и её затронула осень, она была ухожена. Газоны сострижены, трава убрана, а вода из вырытого бассейна слева откачана. Сам особняк был светлого бежевого оттенка, двухэтажный. У него было два гаража, пристройкой соединённых с самим домом.
Заревел двигатель и чёрный джип, на котором Владимира с ветерком довезли до места назначения, скрылся. Макаров нажал на звонок у ворот. Камера над калиткой «светила» лицо, но Макарова это ничуть не смущало — если уж Красову он не мог теперь довериться... То явно стоило пересмотреть свои жизненные приоритеты и, если сумеет выжить, выпросить путёвку на просторы полярного севера. Метеорологом работать. Ну а что — с компьютером и электроникой обращаться он умеет. Почему бы и нет, если всё пойдёт прахом?
Спустя мгновения магнитный замок был разблокирован — Владимиру было разрешено войти.
Хозяин вышел к нему почти сразу. Одет Красов был не по ситуации — на нём была полевая военная униформа, будто бы он только-только вернулся из военных действий, и берет.

[npc]143[/npc]

— Владимир! — голос строгий, но воодушевлённый, неощутимо затронутый возрастом. — Я рад тебя видеть в добром здравии.
— Вы рады, господин Красов? — рефлекторно пытаясь сохранить в голосе пелену таинственности, спросил Макаров. — Я польщён.
Владимир подошёл к генерал-лейтенанту, и они обменялись крепким мужским рукопожатием. Говорят, что чем крепче вам жмут руку, тем больше вас уважают. Конечно, если вы не девушка. Макаров, вроде бы, девушкой не был по всем физическим и не очень признакам, а вот рукопожатие было неожиданно крепким. На секунду Владимиру даже показалось, что у него свело руку.
— Ну у вас и хватка, — сказал Макаров.
— Ещё бы, — ответил Евгений, улыбаясь сквозь усы. — Ты тоже не лыком шит, как я посмотрю.
Демонстративно Красов слегка поразминал правую руку.
— Но пройдём в дом. И перестань «выкать».
Макаров пожал плечами и направился следом за Красовым.
Надо сказать, изнутри дом был не менее потрясающим, чем снаружи. Отделка по высшему классу, блестящие паркеты, дорогие ковры на полу, каменные статуэтки по углам и инкрустированные золотом люстры под потолком.
Владимир разулся, снял пальто, шапку и шарф. Хозяин дома радушно предложил ему меховые тапочки, после чего сопроводил в гостиную.
Большой кожаный диван, стеклянный журнальный столик, огромная плазма на полкомнаты, шкафы с дорогущим на вид сервизом. Живут же некоторые.
— Сейчас я принесу нам чай и мы начнём разговор, — сказал Евгений, собираясь скрыться в глубинах дома.
— А где все? Охрана, семья? — поинтересовался Владимир.
— Охране, кроме тех, что вы видели, дал отгул на два дня — незачем всем подряд знать, что я с тобой знаюсь. Сын сейчас в Германии на учёбе, жена в санатории под Азовом. Не сложись всё так удачно, мы бы с тобой сидели сейчас в какой-нибудь захудалой халупе. Ну, я за чаем — как раз кипятил к твоему приходу.
Евгений скрылся, оставив (ненадолго, впрочем) Макарова наедине со своими мыслями. С чего такое отношение? Неужели генерал действительно видит во Владимире столь надёжного союзника? Или просто хочет услужливостью прикрыть свои тёмные планы? Макаров призадумался. Нет, наверное, всё же нет. Если бы он настолько хотел что-то скрыть, то уж точно не попросил Владимира перестать называть себя на «вы». Конечно, так себе аргумент, но всё же.
Через пять минут Красов прикатил в гостиную передвижной поднос с двумя фарфоровыми чашками чая, чайничком и сахарницей. Остановив этот поднос на колёсиках возле журнального столика, Красов разлил чай по чашкам.
— Прошу, Владимир. С натуральной смородиной.
Поблагодарив столь гостеприимного хозяина, Макаров отхлебнул из своей чашки. Вкусно, даже очень. Предложенными щипцами ухватив три кубика сахара, Владимир помешал ложечкой.

— Значит, по делу пришёл, — Красов первым начал разговор. Голос у генерала был мягкий, бархатный. — Ты сперва расскажи — что ты там опять сотворил? Гляжу, опять Интернет пестрит новостями с твоим участием, да и в блогах ты взлетел в топ-10 новостей.
— Да так, немного приключений на свою пятую точку нашёл в Китае...
В подробностях Владимир повторил всё то, что рассказывал накануне Анжеле. На протяжении рассказа Красов периодически кивал, делая какие-то пометки в небольшом чёрном блокнотике. Упомянул Владимир и о самой встречи с Анжелой.
— Вот как, — протянул он, когда Владимир закончил. — Значит, Джоан-таки действительно мертва?
Макаров кивнул.
— Вот же ж... А я думал как-то её использовать. Ну, да ладно, судя по твоим словам, обработали вы её в Китае знатно.
Владимир сделал несколько глотков из чашки. В помещении стояла полнейшая тишина. Вот что значит — хорошие звуконепроницаемые стеклопакеты.
— Значит, вы выяснили о московском и краснодарском штабе. Вернее, вы выяснили само их наличие, но не точное местоположение и вам требуется моя помощь. Что ж, Владимир, тебе я всегда готов помочь. Ты не зря упомянул о тех двоих. Я свяжусь с одним из них, назначу встречу и выясню, где будет второй. Другой вопрос вот в чём — кто будет брать? Ты сказал, что одного возьмут люди из ГСБ. Ты точно уверен, что будешь им доверять?
Генерал прищурился, глядя на Владимира.
— Буду, — без колебаний ответил Макаров, попивая сладкий чай. — Они — доверенные люди Мальченко. Вернее, как минимум госпожа Анжела Лаврова. Она обещалась устроить захват в лучшем виде.
— Значит, мы всё же включаем Мальченко в нашу игру... — задумчиво произнёс Красов. — Тот ещё хитрец. Если он взялся за кого-то, то не отпустит, пока не добьётся своего. Впрочем, что и всегда ожидалось от бывшего главы подразделения «Вымпел». Своё дело он знает. Только одна слабость есть у Стаса.
Владимир вопросительно изогнул бровь — к чему клонит Красов?
— Дочка.
— Все проблемы от денег и женщин, — вздохнул Макаров, мысленно делая пометку о том, что к его Алине это никоим образом не относится.
— Но ты же сам связался с женщинами, — усмехнулся Красов, вытащив из футляра внушительных размеров сигару. — Так что давай сойдёмся на деньгах.
Макаров кивнул.
— А, значит, второго паренька будете вы ловить? Ты, Тихомирова, Малолин... Ещё кого-то подключишь? Могу выдать своих доверенных людей — вон, Василиску возьмите на подхвате. Она в тебе души не чает, хоть и виду не показывает... Да и кто показывает, в конце-то концов. Не то сейчас время.
— Это, случаем, не та горячая блондинка с третьим размером и вот таким вот...?
Жестом Макаров изобразил прелестную во всех форматах и измерениях пятую точку предполагаемой девушки.
— Она, она.
— Думаю, я обойдусь своими ребятами. Она пока уж точно никем ни в чём не подозревается, не хочу портить девочке жизнь за просто так. Настанет время — испорчу.
— Так говоришь, словно против её воли это сделаешь, — Красов засмеялся, выпуская густое облако табачного дыма с лёгким вишнёвым амбре. — Она сама готова за тебя костьми лечь. Да и не только она. Полмосквы за тебя кулаки держит. Готов почти за всю свою дивизию поручиться — тебя они в обиду не дадут... За исключением, наверное, парочки человек. Но мы уже работаем над ними. И тут либо они в тебя уверуют, либо переведём их. Да ещё с повышением! Не уверуют — как миленькие уйдут по другим подразделениям!
— ...тем временем, мне на секунду показалось, что меня только что неофициально-заочно причислили к лику святых.
На лице Владимира пробежала тень от улыбки.
— Ещё не вечер. Кто знает, до чего доживём. И доживём ли — тоже вопрос. К слову, я тут подумал: может, тебе кого из особ голубых кровей поддержать?
— В смысле? — Владимир нахмурился. — И ты туда же? Когда мы стояли в Украине на одном хуторе, казаки заверяли меня пойти на поклон к детям императора. Но наладить контакт с принцем — большая морока. Что это даст?
— Пока — ничего, — Красов неожиданно перешёл на интригующий полушёпот. — Сказать по-честному, это принцу сейчас твоё сотрудничество даст больше, чем тебе. Как на мой взгляд. Но представь на секунду, что этот принц сможет добиться твоей амнистии? Мальченко — лишь депутат. А вот принц... Принц — это совсем иная инстанция! Там, где не послушают меня, Мальченко — всегда послушают принца.
— И чью же сторону мне принять? Я не питаю симпатии ни к одному из отпрысков императора.
— Пока что я не буду ничего говорить... Но присмотритесь к его высочеству Алексею.
— Алексею? — Макаров фыркнул. — Зачем?
— А к кому ещё?.. Стоп... Ты же не в курсе, верно? Да, точно. Гражданские об этом могут не знать... В общем, тебя ожидает большой шок... Как тебе такое: император собирается заключить династический брак с бриташками? А, каково?!
Владимир, чуть только услышав ЭТО, едва ли чаем не подавился. Поставив чашку, рукой он впился в диван, борясь с чудовищным желанием что-нибудь сломать.
— Ты сейчас серьёзно?!
Красов кивнул. По его лицу было понятно — уже успел привыкнуть к этой вести, но не смирился.
— Деление на ноль, мать вашу! — в сердцах выкрикнул Владимир.
Династический брак? С британцами? Старый пердун совсем с ума спятил!
— Так, что, Владимир, ты подумай... С бременем власти юная Александра уж точно не справится. Ладно, Павел, может быть, славный малый, но он ведь так юн! Годится к тебе в напарник. Надёжные напарники. Но никак не в цари. Четвёртого я в расчёт вообще не беру... Ну ты понимаешь, почему. Вот и остаётся. Умный, взрослый человек. Да, не радикал. Но это — лучший выбор из того, что предоставила нам судьба.
— Значит, мне предстоит войти в доверие к Алексею, так?
— Верно. Просто так тебя к нему не подпустят. Заинтересуй его чем-то.
— Как насчёт наших агентиков и информации, что я добыл при допросе Джоан? Если попросить Анжелу рискнуть и поддержать меня, то мы сможем донести информацию о том, что срыв покрова с целой разведывательной сети — моя заслуга.
— Здравая мысль. Пожалуй, это лучшее, что мы можем сделать, чтобы выставить тебе в лучшем свете перед принцем. Э-эх, вот не зря я считал тебя гением войны. Ты достоин быть маршалом, Владимир Макаров.
— В рюкзаке каждого курсанта... Как там дальше было? Ты брось. Моё призвание — смотреть в глаза смерти и творить историю.
Макаров откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.
— ...лежит жезл маршала, — продолжая цитату, улыбнулся Красов и потушил сигару. — Историю пишут победители. Сейчас это делают британцы. И европейцы. Ну, конечно, до тех пор, пока британцы позволяют Европе существовать. И если ты умрёшь, то какой из тебя победитель?
— Я выживу. Я буду жить до тех пор, пока не одержу победу. И когда это случится... Моя правда станет истиной. А их правду забудут.

Эпизод завершён