На вилле в Краснодаре Вендетта скромно отпраздновала день рождения Владимира Макарова. Даша, конечно, пыталась сподвигнуть их небольшую компанию на что-то большее, помимо тостов, но после пары конкурсов сдалась, когда добровольно согласились участвовать в очередном лишь Кобра, и то потому, что сама для себя решила быть терпимее к блондинке и её причудам, да Малолин, которого забавляла вся эта ситуация. Щукин был жутко недоволен тем, что его отвлекают от водки, а Нойманн так, кажется, до конца и не понял, чего от него хочет очаровательная русская. Макаров же, спрятавший подальше эротическую игру, подаренную Филатовой, и наслаждавшийся чипсами начос – подарком Тихомировой – сразу же выбрал позицию наблюдателя.
- В следующем конкурсе вам нужно будет лопнуть воздушный шарик, но делать вы это будете в парах и без помощи рук и посторонних предметов! Кто первый, тот и победил! – с этими словами Дарья достала два круглых шарика: зеленый и розовый. – Итак, кто хочет в пару с Алиной?
- Только с Макаровым, и то на правах виновника торжества, - отрезала Кобра, правда едва не поперхнулась коктейлем, не ожидая такого подвоха.
- Я согласен, - хмыкнул Роман.
- Was? – поинтересовался Алекс.
- Фигня, давай теперь за встречу, - Дмитрий налил Нойманну очередной стакан водки.
- Развлекайтесь, ребята, - закинув ногу на ногу, дружелюбно изрек Владимир.
В итоге воздушные шары летали по комнате от одного к другому. Зеленый, увы, до конца вечера не дожил – его лопнул Щукин, когда получил в голову после паса блондинки, сопровождавшегося заливистым смехом.
Ближе к полуночи все уже разошлись по своим комнатам, но Алине опять не спалось. Слишком спокойно все было вокруг: и об их убежище никто не знал, и в Краснодар она с Дашей съездила без особых проблем, и о безопасности никто не беспокоился, хорошо хоть оружие раздобыли. Переодевшись в обтягивающие штаны и топ чёрного цвета, Кобра отправилась на ночную вылазку, предварительно спрятав в ботинки нож.
Незамеченной выскользнув на улицу, Тихомирова достаточно быстро оказалась напротив открытого балкона второго этажа. Её целью было проверить, насколько легко туда можно забраться. «Что за непредусмотрительность!» - Алина нахмурилась, увидев плющ с другой стороны дома. Подойдя ближе, она поняла, что ошиблась - это был дикий виноград. Проверку на прочность растение не прошло, а жаль, ведь потом бы оставалось лишь пройти по карнизу и перелезть на балкон через ограждение в три четверти роста. На помощь пришло дерево – огромный дуб раскинул свои ветви практически до балкона. Кобра ужасно не любила такие прыжки, но ей всё-таки пришлось его сделать, и не зря: зацепилась удачно, но ударилась коленкой, отчего неприятно свело ногу.
На балконе Алина присела и внимательно осмотрелась, пока успокаивалась судорога. Отсюда, как оказалось, можно было попасть в одну из комнат. Кобра пожалела, что в пол-уха слушала Дарью, когда та проводила экскурсию, благо вариантов, кто бы мог обитать на втором этаже, было немного: Вова или Рома. У первого был целый кабинет и двуспальная кровать. Вот это Алина точно запомнила. А Малолин всегда предпочитал находиться рядом с лучшим другом и командиром. Если бы Тихомирова попала ко второму, они бы просто посмеялись над её выходкой, обсудили прошедший вечер, а может Роман бы не проснулся. Но, осторожно заглянув в комнату, Кобра поняла, что ей либо прыгать обратно на дерево и ломать в темноте шею, либо оказаться в нелепой ситуации перед Макаровым, потому что двуспальную кровать она отчетливо различила, либо избирать другую тактику. Кобра достала нож.
«Давай, Вова, обрадуй меня открытой дверью», - Алина наудачу повернула ручку, и она поддалась, издав негромкий щелчок. Владимиру этого уже должно было быть достаточно, так что Кобра, заявившаяся без предупреждения, приготовилась к защите, но ничего не происходило. Привыкнув к темноте, она увидела Макарова, мирно спящего на царском ложе. Одеяло было отброшено в сторону, и накаченное тело ничем не было скрыто. «Он что, издевается?!» - Алина, в чьей крови дал о себе знать алкоголь, помогая появиться в голове мыслям о возмущающейся блондинке, захлебывающейся в гневе от ревности, не без труда оторвала взгляд от черных боксеров – единственного элемента одежды на Владимире. Закусив губу, Кобра стремительно преодолела расстояние до мужчины и приставила к его горлу нож, вместо слов обжигая ухо дыханием.

Отредактировано Alina Tikhomirova (2014-10-10 00:37:32)

Пусть заклинатель считает, что змея в его власти. Пока у неё есть ядовитые клыки, она всё ещё непредсказуема.
Вместо ответа Кобра выпустила на свободу свой язычок и осторожно лизнула холодный ствол. Она чувствовала животом нарастающее желание Владимира, и оно отдавалось внутри неё громким биением сердца и болезненно тягучим предвкушением. Прикрыв глаза, Алина поцеловала дуло, а после положила свободную руку на ту, которая держала пистолет, чтобы беспрепятственно пройтись язычком и губками по всему оружию и добраться до пальцев, сжимающих рукоять.
Пусть она и пьяна, и Макаров знает это, но её действия будоражат. Мужское начало пробуждалось после долгой спячки. Змея била в ответ. Била больно, без сожалений и страха. Её язык касался лишь пистолета, но каждое прикосновение гулко ударяло в голову жгучим холодом. Тёплые, похотливые губы разгорячённой женщины осыпают ствол поцелуями и добираются до пальцев, точно голодающий питон пытаются жадно заглотить их. Её страсть нарастала и, кажется, Кобра даже не думала контролировать её. Она давала ей волю. Дикий ненасытный взгляд, безумные поцелуи и жёсткое касание.
- Этого ты хотела всё время, да? - спрашивает Макаров и, немного потеряв бдительность, поддаётся на ласки женщины, всем своим видом пытавшейся разжечь в нём огонь пламенной страсти.
Всем своим существом он чувствовал, как жажда и желание медленно наполняют его - в отличие от Алины внутренне он всё ещё противился охватившим Кобру эмоциям, хоть ему и пришлось принять правила её маленькой игры. Пусть играет. Пусть думает, что он в её власти. Позвольте ей насладиться иллюзией собственного триумфа, товарищ Макаров.
- Да, - выдыхает Алина, пусть даже "все время" занимает промежуток в несколько секунд, когда её естество замерло и испугалось, попав в собственную ловушку. А теперь змеиный клубок неумолимо разворачивался и, заражая, опутывал всё вокруг. И свобода почти одурманивает Кобру, но человеческий разум прорывается сквозь вышедший из-под контроля яд, и Алина, уже сев на кровати и медленно, но неотступно приближаясь к губам Владимира, с нескрываемым стоном разочарования отбрасывает пистолет, резко переворачивает мужчину и оказывается сверху, вновь приставив нож к горлу и удерживая Макарова мертвой хваткой.
- Вернемся к началу, - восстанавливая дыхание, прошептала Кобра, теперь уже разозленная играми с пистолетом. - Защита у тебя ни к черту.

Удар был неожиданным, резким, но вовсе не настолько болезненным, каким мог, хотя и так было понятно - Кобра не в духе.
Опешив от такого поворота событий, Владимир, несколько долей секунды приходит в себя, чувствуя, как боль разливается по всей спине и уходит в поясницу, тогда как в передней часть его целиком заняла Алина, плотно прижавшаяся к нему.
Собираясь как следует приструнить нахальную бунтарку, Владимир резко подхватывает её за талию левую рукой, а правую пропускает в промежность, цепко хватает, а затем - поднимает и, в несколько шагов преодолев расстояние до кровати, кидает её на мягкий матрас, наблюдая за тем, как завораживающе колеблется под топиком грудь Алины, и вот-вот готовясь навалиться на буйную девушку сверху, чтобы утихомирить. Укрощение Кобры грозило превратиться в родео.
- Ауч!- возмущенно воскликнула Алина. Она девушка, а не мешок с картошкой! И обхватив себя руками, укатилась в противоположную от Макарова сторону и вскочила, сверля не добрым взглядом мужчину. А потом побежала на него, как только тот вышел из-за кровати, в последний момент устремляясь вниз, чтобы попытаться сбить с ног подсечкой.
Владимир проследил за ней и, в попытке уйти от коварного приема, сиганул на кровать. Перегруппировавшись, он поднялся на ноги и ринулся в её сторону, пытаясь сбить с ног одним мощным рывком.
«Треклятый дуб!» - только и подумала Алина, когда от резкого движения в колене возникло неприятное ощущение, да и вообще эта идея была не лучшей – она явно не успевала встать перед маневром Макарова. В довершение, ставя яркую точку потасовки, её накрыл собой Владимир, так что она оказалась пригвождённой к полу намертво.
- Полагаю, предложение выпить коньяк уже не в силе? - поинтересовалась Кобра как ни в чем не бывало и смахнула упавшую на глаза прядь, лежа на животе под мужчиной, будто и не было никакой провокации.
Владимир покачал головой.
- Если хочешь - то можно, не могу же я тебе отказать... Но ведь коньяк - не единственный способ согреться, верно?
Несмотря на недолгую потасовку, его страсть и желание были готовы зашкалить в любой момент. Не в силах совладать с ними, Макаров упирается в пол и устраивается поудобнее верхом на Кобре. Рука скользнула под топик и, то ли лаская, то ли согревая, принялась порхать по холодной спине Алины, с каждым касанием, сопровождающимся долгим тягучим движением вперёд или поперёк, разогревая все сильнее и сильнее. Говорят, что слепые люди все видят через тактильные ощущения. Что бы увидел Макаров, не будь он зряч? Его пальцы "показали" бы ему, насколько прекрасным и совершенным было тело Кобры, насколько податливо оно и с каким стремлением отдаётся каждому касанию мужчины и как горит от их прикосновения кожа.

Отредактировано Alina Tikhomirova (2014-10-10 00:42:47)

Она целиком отдалась страсти. И Владимиру это нравилось. Он получал удовольствие от их близости, теперь уже перешедшей в интимную. Даже после их знакомства Алина была тем человеком, на которого Владимир мог положиться. И теперь это чувство доверия увеличилось многократно. То, что происходило сейчас, было своеобразным жестом, ритуалом, что соединил змею и её заклинателя. Это как договор, подписанный кровью.
Владимир жадно впивался в её губы, каждый раз делая короткие вдохи, но нехватка кислорода лишь усиливала эмоции, затуманивала реальность вокруг, оставляя их один на один друг с другом.
Макаров отпустил Кобру, осторожно уложив на свою руку, а вторая нырнула под топ и сжала грудь. Владимир почувствовал, как тело заныло от сладкой истомы и, чтобы приглушить это ноющее чувство, скрестил её ноги со своими, с силой прижимая их друг к другу.
Кобре мешает лишняя одежда, словно старая змеиная кожа. Она ломает задник ботинок, но избавляется от них, как и от носков. Становится слишком тесно.
А Владимир не торопится. Он как живое воплощение свежей татуировки: Алина рада тому, что он появился в её жизни, но его нельзя было трогать поначалу, как бы ни хотелось. Сейчас же оба понимают, что время пришло. Ирония судьбы сложилась так, что Кобра оказывается ещё одним подарком для своего наставника в день рождения. Но, постепенно освобождаясь от подарочной упаковки, Тихомирова становится собой: импульсивной и неутолимой хищницей.
Сняв топ с помощью мужчины, Кобра припадает к его губам в долгом поцелуе и давит на грудь, показывая своё желание подняться. Пол – это неплохо, но перед двуспальной кроватью все же проигрывает. К ней и ведет Алина Владимира спиной вперед, игриво запустив указательные пальцы под резинку трусов и не давая ему подстроиться под свои шаги, так что Макарову остается только довериться. Не прекращая поцелуй, Кобра заваливает мужчину на кровать, где вновь сплетается  со своим заклинателем.

Алине не впервой было видеть, как мужчина жадно и с нескрываемой похотью пожирает ее тело глазами. Резкие черты ее фигуры, которые могут принадлежать только человеку целиком и полностью отдавшемуся спорту, тяжелым физическим нагрузкам и войне, манили к себе многих. Макаров тоже не устоял. Её мускулы, перекатывающиеся под кожей, когда она выгибалась под его губами и прикосновениями от наслаждения и предчувствия неотвратимой близости, гипнотизировали Владимира точно так же, как змея в своем танце гипнотизирует жертву.
Несмотря на все действия мужчины, Алина была на шаг впереди. Очередная волна поцелуев, череда хаотичных касаний, судорожных вздохов, и она сверху. Кобра улыбается, заглядывая в глаза Владимиру, словно показывая ему, что в этом танце двух тел может вести не только он.
Она целует его жадно, словно путник, потерявшийся в пустыне, но вышедший к оазису. Поцелуи сыплются на его губы, на нос, на щеки, лоб и шею. Она опускается ниже, целуя его в ямочку между ключицами. Вдыхает его аромат. Аромат мужчины, прошедшего многое и многое повидавшего. Мужчины, способного совладать с ней. Она будет непослушной еще пару мгновений. Пускай, еще немного, нужно лишь подождать, пока Владимир сделает шаг, который она сама вынудит его сделать.
Одна ее рука согнута в локте и прижимает его предплечьем к кровати. Другая начинает выписывать замысловатые круги на его теле, опускаясь все ниже и ниже. Она смотрит, как невольно приоткрываются его губы и замирает дыхание, когда её пальцы проникает под резинку. Кобра ждет, прикусив нижнюю губу, и Владимир кивает. Она срывает его единственный элемент одежды, продержавшийся неприлично долго, и покрывает поцелуями до этого обделенный ласками мужской орган.
Вдоволь наистязавшись, останавливаясь всякий раз, когда Макаров был близок, Алина шумно дышит, но не прекращает сладкую пытку, резко наваливаясь на Владимира, когда тот пытается подняться. Она игриво цокает и легко целует его в губы. Животом Кобра чувствует нетерпеливое подрагивание, но, даже несмотря на собственное возбуждение, которое уже перестает быть приятным и переходит в ноющее, не останавливается, пока не доведет Владимира до одури и полного исступления, покусывая шею, жарко дыша и не позволяя поймать свои губы.

Они неумолимо тают от ласк друг друга, как две свечи, укрытые покровом ночи и шелком постели. Алина беспомощно открывает рот, не имея права кричать, и лишь судорожно ловит воздух, прокусывая до крови губу. Владимир настойчив, неумолим и опасен. И нет нужды в видимом клейме на теле, в руках у него нагая душа, и нет связи крепче. Это их ночь, это их тайный ритуал, это их единение
Он ещё не постиг всей её глубины, но Кобра уже тонет и редкие стоны её звенят в тишине, разрывая её на куски. Пальцы цепляют плечи, поднимаются выше и запутываются в непослушных волосах. Приторный сироп желания растекается по телу мягкими волнами, и каждый прилив заставляет колени судорожно сжиматься. Маленький огонёк разрастается и превращается в пожар, охватывающий каждую клеточку тела. Его имя слетает с её губ, она вибрирует струной, прижатой пальцами и затихает.
Опустошенность обволакивает её, разжимая пальцы и расслабляя мышцы. И гаснет свет, чтобы дать отдышаться - она прикрыла глаза, раскинув в стороны руки и ноги, словно кукла, с разметавшимися волосами на подушке. И только дорожка крови на подбородке как знак незаконченности. И по вздымающейся груди было видно, что её горячее сердце ещё бьется.
Кобра медленно выходит из анабиоза, словно настоящая змея после спячки, и притягивает к себе Владимира. Жажда её вновь пробуждается, и она приникает к спасительным влажным губам, впиваясь ногтями в подбородок, обвивая мужчину ногами, и не погасший огонь вновь разливается по её телу.
И вновь они утопают в поцелуях. Её тело всё ещё дрожало и было мокрым от проступившего пота. Ощущение влаги, передавшееся Владимиру, лишь накаляло, заставляло желанию вспыхнуть с новой силой. Ненасытность Алины могла поразить воображение любого человека.
Макаров не хотел больше ждать. Всё, что должно было случиться, - уже случилось. Консистенция страсти и похоти достигла точки кипения. Он приблизил вплотную к промежности Алины свой пульсирующий орган и вошёл в неё. Было тесно; сейчас Владимир чувствовал Алину, как никогда раньше. Начав двигаться осторожно, он постепенно стал увеличивать темп.
Они закружились в вихре страстного танго, закутываясь в шелк покрывал. Всё кружилось вокруг: и они сами, и мир вокруг построенной ими оси. Владимир играл на инструменте её тела, а Алина внимала каждому его движению и звучала в ответ. И неведомо было, первый ли это их танец из многих или же последний из всех прожитых.
Они танцевали на острие чувств. Она стремилась передать ему свои через тайные символы на его спине и плечах, вкладывала частичку себя даже в небрежный поворот головы, и звуки страсти с её губ тонули в шелковых покрывалах. Сейчас она по праву принадлежала ему, а он ей.
Алина вновь оказалась сверху. То откидываясь назад, обнажая шею с невидимыми полыхающими следами, оставленными им, то прижимаясь всем телом и щекоча грудью и волосами, Кобра танцевала для своего заклинателя, взывающего к источникам пронзительного наслаждения знакомыми движениями и не желающего останавливаться. Они оба изнемогали от близости, познавая друг друга. Алина раскрывалась навстречу Владимиру и хотела большего. Она обнимала его руками и ногами и всей своей плотью, лишь бы не отпускать. Не отпускать до тех пор, пока это возможно.

Отредактировано Alina Tikhomirova (2014-10-10 00:34:16)