Дела на ближневосточном фронте шли с переменным успехом. Британская армия одерживала победы, однако поистине сумасшедшее сопротивление арабов, которые готовы были драться чуть ли не за каждый дюйм родной земли, не ослабевало. Даже наоборот - казалось, чем чаще выигрывают сражения войска Корнелии, тем более озлобленными и жестокими становятся ее враги. Само собой, даже не смотря на то, что многие из ее офицеров уже успели доложить о "присоединении Ближневосточной Федерации к Британской Империи", о полной капитуляции говорить не приходилось. Даже сама принцесса с некой осторожностью говорила о полном контроле на континенте.
Но, видимо, в Британии не совсем хорошо представляли себе здешнюю обстановку, потому как все Правительство во главе с отцом и старшим братом решило, что Ближневосточная Федерация уже завоевана, а для "наведения порядка" Корнелии хватит и тех войск, что ей останутся после отъезда генерала Фонтейн и ее людей. Все попытки принцессы объяснить, что полное завоевание находится от британских войск примерно там же, где и сама Британия, если идти до нее пешком, разбились о глухую стену.
Ото всего этого 2-я принцесса Британии пребывала не в лучшем из своих настроений. И хуже всего было то, что даже сорваться было не на кого, потому как виновные в подобном "стечении обстоятельств" (даже если бы была возможность их назвать) находились чуть ли не на другом конце земного шара. Да и высказывать брату в лицо свое недовольство она не стала бы - во-первых, она была не так воспитана, а, во-вторых, это было бы элементарно бесполезно. Хотя неким холодом от Корнелии повеяло, при их последнем разговоре, когда она узнала, в каких условиях придется отныне воевать. Однако, стоит отдать Шнайзелю должное - он держался достаточно мягко и вежливо, хоть и не уступил ни шагу. Но до его вежливости Корнелии не было никакого дела - вряд ли ее можно будет использовать вместо недостающих войск.
Но Корнелия не привыкла опускать руки или "распускать сопли", даже в таком случае. Нужно во что бы то ни стало удержать этот проклятый сектор. Да кто она будет после этого, если сдастся или же позволит этим варварам победить ее?... Для "британской валькирии" это было делом чести.
И вот сейчас она, сидя за большим рабочим столом у себя в кабинете, пристально разглядывала карту со множеством пометок, с некоторой нервозностью прикидывая, что ей теперь делать с армией, которая и до этого была не особо большой, а теперь стала еще меньше. При таком положении дел дальнейшую стратегию приходилось продумывать с особой тщательностью.
"До чего же все это не вовремя. Эта переброска войск. Ну неужели нельзя было подождать хоть немного?.."
Но даже не смотря на дурное настроение, непосредственно на Астрид Корнелия не злилась. В конце концов, она, так же, как и сама принцесса, всего лишь исполняет приказ, пусть даже этот приказ не очень-то дальновидный.
И вот, словно в продолжение ее мыслей, доложили о том, что принцессу хочет видеть Астрид. Корнелия приказала пропустить ее, в глубине буди понимая, что хоть разговор будет не из легких, но избежать его не выйдет.
-Доброго дня, - Корнелия подняла глаза с карты на гостью, жестом предлагая ей занять кресло напротив нее. - Полагаю, ты уже получила новый приказ? - Вопрос, конечно, был излишним, но все равно сорвался с губ Корнелии, словно отражение ее мыслей.

Отредактировано Cornelia li Britannia (2014-09-28 23:30:02)

Слова Астрид о том, какой лестный был оказан ей прием, несколько насторожили Корнелию. Она и сама признавала тот факт, что была никудышным политиком, но даже она понимала, что когда Правительство пытается усыпить бдительность военных, задабривая генералитет, это означает, что что-то намечается. Причем в этом "чем-то" Премьер-министру явно нужна будет помощь армии. Ведь не спроста он вдруг стал раздавать награды за заслуги, которые раньше не замечал вовсе. Все это Ее Высочеству не нравилось. Но больше всего раздражала эта неизвестность - то, что брат не соблаговолил поделиться с ней своими планами, уже не могло не настораживать. Он предпочитает держать все в своих руках, а это лишний раз доказывает, что речь идет о чем-то серьезном.
- Понятно, - кивнула она своей собеседнице. - Не иначе, как Его Высочество придумал очередной план. Ох, знать бы только, чем нам грозят его фантазии.
Она замолчала.
- А этот переброс войск. Это же глупость. По крайней мере сейчас я вижу этому только одну цель - создать командованию, и мне в частности, такие проблемы, чтобы у нас просто не сил, ни времени отвлекаться на что-то другое.
"Иными словами, просто запереть меня здесь." 
В отличие от многих людей, которые окружали Шнайзеля, Корнелия никогда не строила иллюзий по поводу его "кроткости и безгрешности", прекрасно представляя, что он за человек. Принцесса знала, что для достижения "государственных целей" (которые каким что чудным образом всегда оказывались непосредственно связаны с его личными целями) брат готов пойти на многое. Хотя в глубине души Корнелия надеялась, что некие пределы в выборе средств и методов все-таки существуют.
С другой стороны, Шнайзель, как и большинство его родственником относился к Наннали довольно прохладно (если не сказать больше), "нацепляя маски вежливости" лишь из-за ее титула. Плюс ко всему прочему, он был политиком, а история наглядно показывала, что с течением времени даже для лучших из них не оставалось ничего святого.
- Неужели Шнайзель хочет подставить Наннали?.. - В задумчивости произнесла Корнелия. "Нет. Не может этого быть..." - Конечно, тут любому понятно, что все это не более, чем фарс, - Корнелия едва заметно поморщилась. Как прямолинейный человек, она была не в восторге от таких ходов, тем более, когда в них фигурировали ее родственники. - Но, черт возьми, зачем вообще нужна эта свадьба? Зачем нужно было впутывать Наннали во все это? Зачем вообще...?  - взорвалась Корнелия, хотя и так было понятно, что вопрос был скорее риторический.
Однако то, что порой казалось Корнелии глупостью, чаще всего оказывалось лишь шагом по осуществлению очередной "кампании" брата. И снова мысли возвращались к Шнайзелю, который фактически управлял государством. Ну и что, что на престоле еще находился отец - Шнайзель уже давно перестал ставить его в известность обо всех своих делах, раздавая свои собственные приказы "именем Императора".

- Спасибо, - откликнулась Корнелия. Сейчас она была благодарна за любую помощь. Ну и конечно же было приятно чувствовать поддержку друзей, которых, к слову, у Корнелии осталось не так уж и много. - Как бы там ни было, просто так сдавать эти земли я не собираюсь. Наша армия хоть и немногочисленна, но тоже кое-чего стоит.
Астрид заговорила о Шнайзеле. Возможно, Корнелии и не очень бы понравились эти слова, но принцесса вынуждена была признать, что они не далеки от истины, пусть и не все. Она искренне хотела считать Шнайзеля благородным человеком, но брат почему-то каждый раз доказывал ей, что далек от этого определения. Но все же принцессе как-то не верилось, что 2-й принц Британии может вот так жестоко подставить собственную сестру.
- Я даже не знаю, что хуже - этот шаткий мир, или открытая война. Живем как на пороховой бочке, а все из-за того, что кучке политиканов захотелось поиграть в дипломатию.
Для Корнелии было куда проще разбить Боту в честном бою, недели пытаться одержать победу путем тончайших интриг и заговоров, подставляя, убивая, подкупая и одурачивая неимоверное количество людей. Что и говорить, такие "игры" были не для нее. А вот брат, кажется, получал ото всего происходящего полное удовольствие.
- Не думаю, - ответила Корнелия. И это было правдой. Она прекрасно знала, что дай Астрид только повод расквитаться с давним врагом, как она камня на камне не оставит. - Но я любом случае предпринимать что-то пока не стоит. Неплохо было бы еще понять, к чему все это. Пока расстановка сил и цели до конца не ясны "рубить с плеча" не стоит.
При имени покойной Императрицы она несколько встрепенулась.
- С Наннали нехорошо вышло, - произнесла она. "Может быть, можно что-нибудь сделать?.. Хотя что тут сделаешь?.. Если только сделать ее вдовой," - кровожадно подумала принцесса, но озвучивать эту мысль не стала. - Не знаю, о чем думал брат, когда все это придумывал, но лично мне кажется, что этот брак мало что решил. Что Наннали, что дочь Боты - обоих враждующим сторонам можно с одинаковым успехом использовать их и как повод к миру, и как заложников одновременно. В итоге все опять по-прежнему. Мне кажется, что все только запутывается, - подытожила она. "Вот почему я недолюбливаю всю эту политику. Иногда кажется, что эти министры сами не до конца понимают, что делают."

Отредактировано Cornelia li Britannia (2014-10-09 23:55:12)

- Да, ты права, но с такими силами это будет трудно, - ответила Корнелия, попутно проклиная высшее руководство, которое "дальше своих бумажек и дворцовых апартаментов ничего не видит", которое "не нюхало пороху, и при этом еще смеет мнить себя экспертами в военном деле" и, наконец, которому бы "не помешало хоть разок для профилактики побывать в самой гуще боя, для того, чтобы хотя бы примерно представлять и что как". На их фоне Шнайзель и вправду был неплохим стратегом и военачальником, в отличие от этого изнеженного и не в меру чувствительного "придворного планктона", он всегда присутствовал на поле боя, где отдавал приказания. "Ох, не дай Бог, кто-нибудь из этих неумех решится влезть с мои дела."
Корнелия кивнула.
- Нужно продвигаться на север, но, пока я не могу туда и шагу сделать из-за этих пустынных варваров. Они так и грозят устроить восстание или очередной саботаж. Как ни крути, а лучше всего сначала закончить здесь. В конце концов, наши завоевания не будут иметь смысла, если мы окажемся не в состоянии удержать территорию.
"Стыдно признавать, но мы пока еще всего лишь оккупанты, а не хозяева. Мы не имеем здесь никакой поддержки, даже самый последний бродяга считает нас хуже террористов. Черт, сколько мы уже бьемся, а до сих пор живем как на пороховой бочке, и совершенно не понятно, когда все это кончится. Такое чувство, что эти бедуины успокоятся только в могиле. "
- Нашим противникам неизвестны слова "мир" и "подчинение", а нам неизвестно слово "поражение". Это означает, что драться придется до последнего. Здесь сражаются мои лучшие люди и рыцари. Одержать победу для них теперь дело чести.
- Я слышала, он не проявляет какого-либо недовольства, да и невеста его, кажется утраивает, - сказала Корнелия. "Может, хоть кто-то в этому сумасшедшем мире будет счастлив", - подумалось ей. - Но вот как он отреагирует на возможные неприятности, сказать трудно. Могу предположить, что он будет не в восторге.
Как говорят, "чужая души потемки". Хотя иногда Корнелии казалось, что она достаточно хорошо знает Ренли, но все же иногда принцу удавалось удивить сестру. Прямолинейно-рациональный образ мышления 2-й принцессы часто находил поступки брата порывистыми и несколько непредсказуемыми.
- Да и... - она помедлила, - приглядывай за Наннали, хотя бы одним глазом. Я.. - принцесса подбирала слова, а затем продолжила уже тише, - я беспокоюсь, - она опять выдержала паузу. - Скажи, что мы поддержим ее. Конечно, в свете того, что случилось, это звучит не очень правдоподобно, но на меня во всяком случае она может рассчитывать.

Отредактировано Cornelia li Britannia (2014-10-19 20:23:27)

Все-таки, что ни говори, а Астрид была очень предусмотрительна, и она не теряла рассудительности даже в таких затруднительных ситуациях, как эта. Эти важные и для человека, и, в первую очередь, для военного качества Корнелия ценила в ней. Даже когда сама принцесса была в смятении или растерянности, аналитический ум Фонтейн работал безотказно.
- Это хорошо, что они остаются. Тем более, что с местными у нас сама знаешь какие взаимоотношения. А Тамплиеры хотя бы прикроют в случае чего, - произнесла Корнелия. В самом деле, отношения были мягко говоря плохие. Британские войска воспринимались местным населением словно "худший враг человечества". Даже не смотря на то, что принцесса отдала приказ не плодить жертвы и не поддаваться насилию, симпатии за это не прибавилось. Более того - почти все солдаты противника предпочитали умереть, нежели быть помилованными "проклятыми британцами". Так не раз им "на помощь приходили" капсулы с ядом, ловко зашитые где-нибудь под одеждой. Эти "законы камикадзе" были одним из того, что находилось за гранью понимания Корнелии (и всего ее штаба). Варварская страна с варварскими обычаями - это все, что она могла сказать.
Все это ей явно не нравилось. И война, и противник, и условия - все здесь было необычно. Но не в характере Корнелии было "давать задний ход" только потому, что она "чувствует себя не в своей тарелке". Ну уж нет. Она не остановится. Более того - она выйдет победителем. Пусть мало войск, пусть здесь все вокруг против них - не имеет значения. Она должна победить, а значит победит. В конце концов, бывало и похуже, успокаивала она себя.
Говорить про Наннали было, конечно, приятнее. И особенно думать, что она в относительной безопасности. Хотя при нынешних обстоятельствах вряд ли осталось еще хоть одно безопасное место. Опасно стало везде. Даже в Империи, что казалась нерушимым оазисом посреди этого буйного мира, могло случиться все, что угодно. Но, кажется, рядом с Наннали есть те, кто сможет позаботиться о ней, а это уже немало.
- Да, конечно. Я надеюсь, что все обойдется. - Она помолчала. Теперь, когда Астрид упомянула рыцаря принцессы, Корнелия лишь рассеяно улыбнулась. - Гилфорд... Да, это хорошо.. что он рядом, - она пыталась подавить улыбку, что невольно скользнула по губам. В голову отчего-то опять скользнули лишние мысли, которые Корнелия сочла неподобающими, надеясь, что на ее лице ничего не отразилось.
Их отношения с Гилфордом были сложными, а произошедшее недавно окончательно все запутало. Но Корнелия вряд ли бы решилась обсуждать с Астрид проблемы взаимоотношений с противоположным полом и со своим собственным рыцарем в частности. Дело было даже не в доверии. А в том, что Ее Высочество чувствовала что-то вроде стыда и смущения, стоило только ей прокрутить хоть пару фраз на эту тему в голове, не говоря уже о том, чтобы сказать это вслух. До сих пор то, что произошло между ними, они считала чем-то недопустимым, тем, чего не должно было быть, но тем, что по какой-то непостижимой причине все-таки случилось. Корнелия попыталась представить, что бы она сказала Астрид, если бы вдруг на нее накатило желание пооткровенничать. "Знаешь, а мы с ним недавно целовались, и он признался мне в любви - прозвучал ее голос, а в голове снова всплыла картинка, но тут же "слово взял" рассудок, - Господи, какой бред. Что я несу?" Последняя фраза прозвучала настолько четко, что принцесса чуть было не сказала ее вслух. И тут же чуть заметно недовольно тряхнула головой, делая вид, будто бы заметила что-то интересное на карте. "Так, все, Корнелия перестань немедленно. Черт знает, что такое. Я веду себя как дура, полная дура. То-то бы Астрид посмеялась, если бы могла услышать то, что твориться в моей голове. Вот тебе и "железная леди" - смех один. Докатилась," - сердито думала она.

Отредактировано Cornelia li Britannia (2014-10-28 23:48:13)

- Хорошо, куда ж без этого, - отозвалась принцесса, хотя что-то ей подсказывало, что произнесенная фраза достаточно двусмысленна. Но говорить по этому поводу она ничего не стала. Еще не хватало показать, что ее это беспокоит.
Конечно, с войны каждый сможет не вернуться - и дело тут не столько в профессионализме, сколько в везении. И больше всего она боялась того, что однажды не вернуться может Гилфорд. Нет, все что угодно, но только не это. В глубине души она просто не верила, что такое возможно и всячески отгоняла эти мысли. Она вообще не верила в то, что кто-то из таких бывалых и опытных бойцов может вот так взять и погибнуть. Что Артрид, что Гилфорд, что Дарлтон, что многие другие. И хотя ее опыт часто доказывал обратное, верить она не хотела.
- Чему ты улыбаешься? - поинтересовалась Корнелия, глядя на хитрую улыбку подруги. Неужели она что-то подозревает? "Наверное, у меня сейчас было очень глупое лицо", - подумалось ей.