То, что что-то не так, Дьюит поняла, едва подойдя к двери, ведущей в покои Ее Высочества. Да-да, вероятно, это может удивить, однако для служанки с многолетним стажем сие не представляло сложности. Возможность чувствовать, о чем думает хозяин, ощущать его настроение, а порой и направление мысли всем телом, всей кожей, и, кажется, даже где-то внутри, уже стала чем-то обыденным, как и состояние, когда желания другого человека ощущаются своими собственными. Разве может любой другой слуга назвать себя достаточной компетентным, если не может подобной малости? Именно этим и ничем другим можно объяснить то, что Бланш чувствовала легкий накал в атмосфере, едва переступила порог личной комнаты цесаревны.
Едва ли можно было предположить, что послужило причиной –  ее источников могло быть слишком много, даже не будь Александра членом  императорской семьи.
Она мягко постучала, прося дозволения войти, и уже через несколько минут подготавливала ванную комнату к омовению цесаревны, наполняя кристально-чистой, горячей водой кипельно-белую ванную, растворяя масла и соли, кои должны были развлечь и успокоить принцессу, помочь ей расслабиться…
Стало жарко – от тихо шелестевшей, переливчатой пенной кромки шел горячий пар, оседавший на коже влагой. Жоланна как раз развязывала замысловатые ленточки безупречно-чистого передника, когда вошла ее молоденькая госпожа.
- Ваша Светлость, - Бланш низко поклонилась девушке, - Ванная готова. Позволите мне помочь Вам раздеться?

Отредактировано Jolanne de Valcourt (2014-07-03 17:46:59)

- Разумеется, Ваша Светлость, - Бланш деликатно улыбнулась, закатав рукава и скрепив их повыше локтя – взгляд привычно скользнул по идеальному обнаженному телу Великой Княжны, чье невинное, соблазнительное кокетство действовало самым необычайным образом. Горничная помнила каждую линию, каждый чувственный изгиб, и, вероятно, была одной из тех немногих, кому было дозволено прикасаться к нежнейшему совершенству.
Пена невесомой периной укутала хрупкий девичий стан, скрыв наготу; Жоланна зажгла несколько свечей, приглушив основной свет и погрузив ванную в блаженный полумрак. Теперь блики солнечными зайчиками скользили по бледной коже, усыпая поцелуями изящную шею и милое личико. Запах теплого воска был едва ощутим, и все же создал атмосферу легкой интимности.
Горничная видела, что госпожу что-то гложет, однако не решалась начинать разговор – если Александра пожелает, то расскажет сама, если же Бланш не следует слышать того, что беспокоит ее хозяйку, то никакие сладкие речи не вынудят рассказать. Потому оставалось лишь ждать и надеяться, что принцесса поделится своею грустью и усталостью, позволит верной служанке разделить ее ношу.
Опустившись на светлый кожаный пуф, Жоланна коснулась подушечками теплых пальцев спины Александры, и мягкими, круговыми движениями стала массировать затекшие мышцы. Девушка была напряжена сверх всякой меры, но сейчас Бланш оставалось лишь гадать, что могло вызвать подобное. А загадки она не терпела с детства. 
Умелые пальцы, горячая, но не обжигающая вода, невесомый, приятный аромат вероятно помогли Принцессе почувствовать себя хоть чуточку лучше. Хотя, внезапно заданный вопрос изрядно удивил верную горничную.
- Я счастлива находиться здесь, сейчас, быть той, кто я есть, госпожа, и иной доли себе не желаю, - Бланш улыбнулась, понизив голос, - Однако, задай Вы мне этот вопрос на несколько лет раньше… - с легкой мечтательностью добавила она, - То услышали бы твердое «да». Быть принцессой – быть тем, кем хочешь и жить так, как хочется… - горничная тихо засмеялась, - Величайшее заблуждение, неправда ли, моя госпожа?

Отредактировано Jolanne de Valcourt (2014-07-03 09:16:02)

Кем бы я хотела быть? – пальцы на секунду замерли, но, опомнившись, продолжили свое дело. Действительно, кем бы я хотела быть?
Как удивительно, а ведь она на самом деле никогда не задавалась подобным вопросом и даже не мыслила такими критериями. Одно желание, назойливо царапающее мозг, впивающееся в него клыками и когтями разом: выбраться со дна, выбраться со дна, сделать что угодно, но выбраться с самого низа. Какая жалость, что мать не дожила до этого счастливого момента, что умер и отец, не дав дочери ощутить это особое, сладкое, желанное всеми детьми чувство. Гордость родителей.
- Врачом. Балериной. Пилотом найтмера… - немного невпопад предположила Дьюит, отвечая на вопрос. 
Гордились бы они ею сейчас? Наблюдая откуда-то свысока, видя, чего она достигла трудом и кровью?
Ей вспомнилась приятная тяжесть кнута, рассеченная кожа и чуткие стоны.
Во рту пересохло: девушка облизнула губы, чувствуя, как груди стало тесно в стягивающей ее одежде.
Нет, она определенно не та, кем стоит гордиться…
Погрузившись в свои мысли Бланш едва расслышала слова госпожи.
Нечестно…? – мысленно переспросила Жоланна, коря себя за невнимательность, но, впрочем, кажется – пронесло. Принцесса обращалась не к ней.
На секунду отвлекшись, горничная расстегнула верхние пуговички своего платья, почувствовав себя куда лучше: кожа в декольте покрылась легкой испариной. Служанка облизнула солоноватые губы, вбирая каждое слово хозяйки, и послушно скользнув ладонями ниже.
Александра требовательна, но служить ей – одно сплошное удовольствие, не позволявшее представить себя в услужение какой-либо иной особы. Даже императорских кровей… 
- Боюсь, - Жолан вздохнула, - Что мне не довелось любить.
Удар. Короткий свист. Тяжелое, протяжное дыхание.
Я хочу больше! Дай мне больше…!
Определенно – не любовь.
- Был один мальчик… Когда я спала, он состриг мои волосы, клочками. Мне потом сказали, что я ему нравилась, и он хотел сделать меня красивее…- Бланш передернула плечами, чувствуя легкий подвох, - Но что скажет мне на свой же вопрос госпожа?
Вот оно. Служанка не понимала до конца, но она коснулась чего-то. Того, что беспокоило ее госпожу. Теперь нужно осторожно, нежно… Словно до свежей раны. Лишь бы не сделать больно…

Отредактировано Jolanne de Valcourt (2014-10-02 14:49:18)

Конечно же, госпожа, - с жаром подумала горничная, продолжая скользить ладонями по нежной, бархатной коже, - Мальчишки просто ужасны, особенно их проявление симпатии. В определенном возрасте, - Жолан улыбнулась. Какое счастье, что Александра к ней повернута спиной, и не может наблюдать чуть жутковатую улыбку, появившуюся в ответ на вопрос о малолетнем «ухажере».  Ей пришлось остричься почти наголо, и вкупе с исхудалой фигуркой и изнуренным лицом она совсем не походила на девочку. Он отнял ее гордость. Мамину гордость. Она так любила жемчужно-белые локоны своей доченьки, и всегда-всегда ласково расчесывала их на ночь, сплетая лентами в причудливые прически.
Спустила ли я это с рук…? О, Ваша Светлость, он получил по заслугам, - Бланш осторожно коснулась плеча принцессы, убрав тяжелую, светлую прядь, цвета молодого, нагретого солнышком пшена. Она была горяча на ощупь, рассыпаясь в ладони шелковыми нитями, но сейчас, проказница, отчаянно мешалась пальцам служанки.
И был наказан мною со всей строгостью - лаконично подумала она, решив не вдаваться в словесные подробности, хотя лично ей они изрядно согревали душу: до сих пор, как наяву помнила щелканье блестящих лезвий и перепуганные, влажные глаза мальчишки…
Жоланна задумалась, согревая господскую кожу своими прикосновеньями, а когда очнулась, то с удивлением обнаружила, что, казалось бы совершенно невинный вопрос поверг молодую хозяйку в совершеннейшее смущение. Белых плеч поцелуем коснулся алый румянец, не то от жары, не то от приступа робости: все же при всей своей напористости и удивительной стойкости, ее маленькая принцесса абсолютно непорочна. И что-то (неужели опыт?) подсказывал, что сейчас своими словами девушка пыталась убежать от себя, ведь реальность явно обстояла иначе. Александра молода, красива, так мила и неопытна: Жоланн бы не удивилась, будь среди окруженья молодых братьев кто-то, кому она была готова вручить свое сердце. Как ужасно быть столь прекрасной, влюбляться, и не иметь возможности любить…
Принцесса попыталась отшутиться, но от служанки так просто не скрыться. Она кивала, соглашаясь с госпожой, а сама, незаметно освободив одну руку, принялась шарить под ванной, покуда не извлекла на свет Божий небольшую вещь, использующуюся лишь в экстренных случаях. Вещь была игрушкой-варежкой, как раз в виде головы и тела классической крылатой ящерицы с парой мягких лапок. Он был частью небольшого тайника Жоланны, и появлялся неожиданно и в случае крайней необходимости.
- Кто звал меня? – понизив голос и добавив ему хрипотцы, спросила Бланш, - Что за смельчака я слышу? – плюшевый нос игрушки пощекотал плечо Александры, и осторожно выглянул за него, утыкаясь в щечку девушки, - Но что я вижу? Дева, с волосами из чистого злата! Прекрасна как солнце и чиста, словно утренняя роса! Будь моей! Я заберу тебя туда, где ничто тебя не потревожит…! – почти чистым басом, говорила Бланш. Во всяком случае, совершенно искренне пыталась: было невыносимо видеть грустной принцессу.
- Аррр!! - не удержавшись, горничная совсем легонько куснула розовое плечико, совсем не больно, похоже на ласковый щипок, и печально вздохнула, - Что же так сильно расстроило мою госпожу?

Отредактировано Jolanne de Valcourt (2014-07-09 08:37:41)

Дракон опустил крылья, и, тихонько зарычав от бессилия, скользнул в темноту.
Вкус поцелуя сладкой, невинной дымкой остался на губах, а в душе - ощущением легкости и чистоты. Высшее проявление благодарности со стороны Александры: сердце невольно забилось чаще. На щеках проступил легкий румянец, но позвольте – все от жары…
Поистине, порой принцесса походила на дитя, что делало ее чрезвычайно очаровательной и милой…
Служанка улыбнулась, плавно, с величайшей осторожностью и почтением касаясь лебединой шеи девушки, ласково оглаживая ее.
Вопросы Ее Высочества удивляли и настораживали. Все это было неспроста, ох и не спроста…
- Я последую за Вами куда угодно, - Жоланн говорила негромко, но вкладывая всю свою преданность и любовь к своей молоденькой, прелестной госпоже в каждое слово, в каждый слог, - Я – Ваша преданная раба, я люблю Вас, и надеюсь быть подле всю жизнь... Даже когда буду совсем старой, ворчливой служанкой, - весело добавила француженка, но вздохнула, - Заставить меня покинуть Вас может лишь Ваш приказ, Ваше Высочество. Ваш приказ, или моя смерть.
Она совершенно искренне верила в то, что говорила. Тут не было места притворству или лукавству, и дело было даже не в той, довольно престижной нише, кою с позволения принцессы занимала Бланш. Все же, она любила свой труд, вкладывала в него душу, и в ином месте себя не представляла. Порой она позволяла себе задуматься о том, что станет с ней, если единственная принцесса Российской Империи оставит ее своей милостью. Ее ужасала сама мысль о том, чтобы оставить дворец, или прислуживать кому-то другому…
Но годы неумолимо неслись вперед, Александра хорошела все больше с каждым годом, подобно расцветающему бутону розы. Девушка наливалась красотой и силой женственности, и то, что кто-то однажды попросит ее руки – вопрос лишь времени и столь же неизбежно, сколь неизбежен заход солнца. 
- Ваш жених должен воплощать в себе все черты порядочного, благородного и умного джентльмена, - незамедлительно отозвалась Дьюит, - Разумеется, хорош собою - у вас будут прекрасные дети, может, я удостоюсь чести увидеть их однажды -, честен перед Вами, однолюб. Храбр, тот, за кем Вы будете чувствовать себя как за стеной… Но самое главное – тот, кого Вы будете любить, кому готовы будете вручить свое сердце. Все остальное не что без Вашей любви. Я уверена, что Вы полюбите только достойного Вас. Сердце ни одного мужчины не устоит пред принцессой, но… Если брак будет неприемлем, если хоть на секунду опечалит Вас иль причинит Вам боль… Я бы сделала все возможное, чтобы уберечь госпожу от подобной участи, - девушка таинственно улыбнулась, с деланной готовностью вздохнув, - Клянусь, я бы заняла Ваше место на брачном ложе! Хотя… Я – тень Вашей красоты. И подобная попытка обернулась бы провалом… - Жоланна слабо улыбнулась, - Вам стоит только попросить.

Отредактировано Jolanne de Valcourt (2014-10-02 14:50:43)