По любым вопросам обращаться

к Vladimir Makarov

(Telegram, Discord: punshpwnz)

Рейтинг Ролевых Ресурсов - RPG TOP Для размещения ваших баннеров в шапке форума напишите администрации.

Code Geass

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Code Geass » События игры » Turn VI. Turmoil » 21.12.17. Hello, Tweedledee


21.12.17. Hello, Tweedledee

Сообщений 1 страница 20 из 26

1

1. Дата: 21 декабря 2017 года
2. Время старта: 02:00
3. Время окончания: 03:00
4. Погода: Влажно, температура низковата для этой местности (+14), порывистый морской ветер
5. Персонажи: Дочь Неба, Алиса (NPC, Кагуя), Гуан Янлин
6. Место действия: Южный Китай, Гонконг, остров Лантау, дворец Сына Неба
7. Игровая ситуация: Дочь Неба приходит в себя в неизвестном месте. Вокруг - кромешная темнота. Но одна ли она в этой темноте?..
8. Текущая очередность: Тянцзы, Алиса, Янлин вступает позже по договорённости

Созданный мной эпизод не влечет за собой серьезных сюжетных последствий. Мной гарантируется соответствие шаблону названия эпизода и полное заполнение шапки эпизода на момент завершения эпизода

http://rom-brotherhood.ucoz.ru/CodeGeass/Design/rekomend.png

Отредактировано Tianzi (2019-02-22 12:25:13)

+4

2

Тянцзы снился сон — из тех, что красочные, полные деталей и светлые, но почти сразу после пробуждения не оставляют ничего, кроме слабого привкуса в сознании. Возможно, было там что-то про морских Хэ Бо, прекрасного принца с волосами как Солнце и его маленькую сестру. Возможно. Она проснулась, и разве что слабый росчерк ореола золотых волос теперь можно уловить в мыслях. Если сильно захотеть. Но хочется ли ей забыться в снах? Или, быть может, хочется отбросить фантазии и увидеть поскорее новый, полный надежд день?

Дочь Неба открывает глаза и не видит ничего.

Пустота вокруг заполняет зрачки. Поначалу, девушке кажется, что черная смола буквально течёт в её глазные яблоки. Медленно, почти изящно, вкруговую ложится на их поверхность, проникает внутрь склер, заполняет собой, а потом пропитывает глазное дно и входит в мозг. В голове - темно и влажно. Разводами, как чернила для каллиграфии в стаканчике с водой. Тянь глядит в этот аквариум, словно чёрный водоворот всосал её зрачки и обернул вовнутрь. Резвые рыбки проходят сквозь чернильные разводы. Какого они цвета? Она ищет, мутит аквариум, пытается поймать рыбку: то ли рассмотреть поближе, то ли понять, есть ли в её разуме знания о других цветах. Не выходит.

Наверное, должен быть страх?

Мысли о страхе у Тянцзы есть. Она может их нащупать. Попробуй, забудь о чувствах, которые сопровождают тебя всю сознательныю жизнь! Что она вообще может, кроме как бояться и плакать - смешная девчонка, крошка-императрица в огромной стране? Хнычущая, просящая евнухов не убивать доброго друга, обещающего показать ей мир? Тянь пытается вспомнить, какого это - бояться. Быть может, она испытывает страх всё время, перманентно, на органическом уровне? Но бояться и думать о том, каково это — не одно и то же? Быть может, каждое чувство и ощущение, что приходило к ней — всего лишь её собственное осознание его?

Или же, осознание неотделимо?

Или же, её чувства отличны от тех, что имеют название?

— Мы сходим с ума? — огромный пузырь вопроса распугивает рыбок в чернильном аквариуме в разные стороны. Рыбки искрят. Пузырьки похожи на маленькие монеты. Или на круглые таблетки — позавчера Лю Лун после ужина принесла ей какие-то, бормоча о психо-гормональном сбое. Сквозь пузырь проглядывают очертания чего-то, напоминающего потолок.

Глаза привыкли к темноте. Мираж исчез, оставив после себя лишь смутно видимое помещение — совершенно непохожее на императорскую спальню и совершенно незнакомое. Пузырь лопнул, освободив не только зрение, но и слух, и Тянцзы слышит где-то слева от себя шорох. Вереницей несутся перед глазами самолёты, солдаты, комнаты, разговоры, синие небесные глаза и золотые одежды. Вспоминается слабость и чей-то удивлённый взгляд. Вспоминается страх, и на этот раз вслед за осознанием следует ощущение, отвратительно надавившее на грудь и пустившее разряд мурашек в конечности. Расслабленные мышцы напрягаются, сердечко бьётся испуганной пташкой в груди. Она - Дочь Неба, и она не знает, где находится. А вокруг темнота. И там, в углу, что-то есть.

— Кто здесь? — полузадушенно шепчет* Тянь, не смея отвести глаз от потолка.

Примечание:
*на китайском языке

+13

3

Из темноты за ворованной императрицей наблюдали. О, нет-нет, совсем не жуткий сияющий взгляд чудовища из страшного фильма (которые, к слову, смотреть у бедняжки Тянцзы возможности особой никогда и не подворачивалось). Даже наоборот: глаз и самого наблюдателя не было видно вообще.

Но он — она — чудесно ощущалась.

А пока узница ощущала, Алису терзали сомнения. Это... Ради неё стоило сюда тащиться? Сначала из Пекина в Гонконг, потом в дурацкий охраняемый дворец, минуя глаза стражи, а потом ещё искать по дворцу ключ от дальней подземной комнаты. Ради неё.

И всё с учётом, мягко говоря, непрофильности тайных проникновений. С учётом необходимости реально напрягать фантазию и применять собственную силу крайне неординарными способами (пройти в лоб — всегда, конечно, вариант, но показалось слишком уж неинтересно). Вот ради неё?

Ради этой растрёпы-замарашки, мёрзнущей в подземельях в одной... В белье каком-то китайском.

Нет, совершенно не впечатляет.

Хоть драгоценную Императрицу Поднебесной Алиса и видела ранее на видео и фотографиях, хоть и признала в девице перед собой её без труда, хоть и поздравила себя мысленно с решением задачки, над кой сейчас корпела вся Федерация, никакого небесного восторга от лицезрения Дочери Неба она не испытала. И разочаровалась. И почти ушла.

А затем та зашевелилась, выпалила вопрос и помешала тем самым своей ночной гостье убраться восвояси. Заставила вспомнить такой недавний, будоражащий память разговор с леди Кролик.

Лэила не ушла.

Как бы ни пела Алиса дифирамбы своей убедительности и умению вынуждать одними только словами людей плясать под свою дудку, факт оставался фактом. Лэила могла уйти. В первый раз — точно могла. Но не ушла. А потом пожертвовала собой — своей свободой и доверием Королевы — ради безумной почти что незнакомки.

И ведь даже не добровольно пожертвовала, эх. Теперь не помочь, пусть даже ради одной только её светлой памяти, этой несчастненькой было бы...

Как-то некрасиво. Неблагодарно. Совсем недостойно главного героя пошедшего в очередной бурный акт спектакля.

Да и кроме того, пусть царственная замарашка и не интересна прямо сейчас, вдруг всё изменится позже?

А если нет — приложим усилия и изменим. Подумаешь, проблема.

Парламент принял решение.

Huh? English, you dummy. Do you speak English? — Кто-то мог бы посмеяться над Алисой, сунувшейся в Китай, сроду не знавши толком ничего кроме родного английского. Но ей было плевать.

С её точки зрения проблема крылась не в ней, а в не понимающем человеческий дурачье вокруг.

Одновременно с насмешливым вопросом прозвучал глухой щелчок, и комнату озарило более чем ярким светом лампы-фонаря в руках гостьи. Окон нет. Одна только дверь наружу в глухой стене... И надёжно отгораживающая Тянцзы от обманчиво близкой свободы решётка через всю камеру с ещё одним замком.

Вот от второго — внутреннего — ключа у Алисы не было.

Сама же она... Современная, не слишком приметная одежда. Наконец-то после будто бесконечных месяцев в застенках Культа порядочно вымытые пшеничные волосы. Проступающий уже сквозь бледноту здоровый румянец дорвавшегося, наконец, до близкого знакомства с природой человека. Острый, цепкий взгляд горящих опасным огнём глаз. Пусть птицы в них не видимы не посвящённой — они там, точно, обязательно, и ринутся к цели, стоит её зрачкам оказаться в благоприятном положении.

И улыбка.

Широкая, до безумия весёлая, то ли искренняя, то ли издевательская, она красовалась на лице потревожившей покой Тянцзы девушки как приклеенная, как влитая, и крайне к месту.

Улыбка хозяина положения, вычеркнувшего "уныние" и "отчаяние" из всех своих словарей, знающего (благоприятный!) исход любого дела наперёд и встречающего самые жестокие перипетии судьбы только хохотом — ничем более.

Алиса сидела в первом ряду к собственному представлению и получала от него огромное удовольствие.[nick]Alice[/nick][status]Just gold[/status][icon]https://files.catbox.moe/k7fl5v.png[/icon][sign]Now I got a new gig — let me know if you dig~
Ain't going home, so I better go big!
[/sign][fld4] [/fld4][fld1] [/fld1]

Отредактировано Sumeragi Kaguya (2018-04-26 00:30:55)

+11

4

Тянцзы хотела, чтобы ей ответили. Чтобы из угла раздался успокаивающий голос, объясняющий, что всё в порядке, и они в безопасности. Голос, который мягко велит спать дальше. Да и даже если и не в безопасности – любой ответ лучше, чем удушающая липкая чернота и молчание!

Как бы девчонке не пожалеть об этих мыслях.

Ведь ей отвечают.

Свет вспыхивает, огромный и злой, как лампа следователя на допросе. Тянь, хоть и смотрит вверх, ослеплена. Жмурится, с силой сжимает веки, кривит личико в страшной гримасе. Барахтается на постели, как букашка вверх лапками. Шёлковая нижняя рубаха скользит по застеленному покрывалу, будто её раздели до белья и бросили на кровать, не удосужившись даже накрыть. Или так и есть? Тянцзы не думает об этом, ей некогда, потому что в ушах звучат слова, прорезавшие мрак одновременно с фонарём, и разбегающиеся сейчас в её голове, будто тараканы.

English.

Сначала ей кажется, что английский – тарабарщина. Все знания языка напоминают в сознании разобранный паззл, только что высыпанный из коробки. Мысли, потревоженные этим хаосом, дробятся на мелкие неконтролируемые частицы и звенят беззвучным криком. Тянцзы тоже хочется кричать вслед за ними. Ей требуется невероятное усилие воли, чтобы собрать в голове то, что ей сказано, в связный вопрос. Как только слова обретают смысл – хаос успокаивается. Вопрос простой, она знает на него ответ, она знает этот язык. А ещё она по опыту знает, что предотвратить паническую истерику поможет выполнение простейших, мелких задач, одна за одной. Просто сделать что-то банальное, а уж что дальше, думать потом.
В данном случае нужно просто ответить на вопрос.

Yes… губы пересохли, голос хриплый, yes, We speak English.

Она трётся кулачками, поворачивает лицо, открывает глаза. Зря: тот, что стоит за дверью, держит источник света в руках, из-за чего приходится смотреть на лампу прямо в упор. Тянцзы с трудом пытается повернуться: ну точно, скользкий жучок, опрокинутый на спину! Вцепляется слабыми пальчиками в покрывало, лежит на боку, слепо моргая и пытаясь разглядеть ночного гостя.

Не гостя, позвольте – гостью.

До неё доходит, что звонкий, насмешливый голос был женским. Тянь вглядывается, стараясь не фокусироваться на пятне света, и наконец может увидеть её очертания – девушка. Толком не понять, как одета, но точно не по-благородному и не по-китайски. Незнакомая. Улыбается, будто получила в подарок мешок конфет. Смотрит из-за решётки. Уверенно смотрит, почти расслабленно, как будто это самое обычное для неё дело. Прямо на неё.

Комок подкатывает к горлу. Тянцзы робко спрашивает на её языке.
— Вы британка? Привезли Нас сюда, чтобы защитить? Что-то случилось на переговорах? — тут взгляд выхватывает причёску девушки: видно плохо, но короткие волосы кажутся определённо светлыми, почти золотыми, и в голосе китаянки проглядывает наивная надежда. — Вы, наверное, сестра Ренли?..

Отредактировано Tianzi (2018-04-26 13:02:46)

+11

5

— Замечательно, — разошлись ещё чуть шире от слов губы, успевшие за жалкие дни свободы налившиеся розовым — хоть и помнящие чудесно былой мертвенный цвет. Говорит, значит. Уже не так плохо, как могло бы быть.

Заметив реакцию Тянцзы на её лампу, Алиса отставила ту на пол, в сторону подальше, чтобы дать, не слепя, света на всю комнату. И слушала. Пока — просто слушала, не обронив и слова кроме одобрения знанию языка. Слушала и порхала по комнате парящим лёгким шагом в неугомонном танце сама с собой.

— Много вопросов! — Наконец осклабилась она, качнувшись к решётке и ухватившись руками за неё — будто сама вновь в заключении. Странная улыбчивая девушка выглядела сейчас... Поломанной. Повисшим на вцепившихся в сталь прутьев пальцах искорёженным манекеном. Свет сбоку ложил на лицо гротескную, разбивающую его пополам и остро подчёркивающую жизнерадостный оскал тень.

— Много ответов... — Всё же, никто не бросился на Тянцзы. Не просочился насквозь, минуя густой частокол металла, чтобы разорвать в клочья. Гостья была дружелюбной. Правда, показывала дружелюбие в весьма своеобразной манере.

Или же попросту удерживавшая похищенную императрицу взаперти решётка послужила ей надёжной защитой.

— Британка! По родству. Сама своя по призванью, — мелодично похвасталась Алиса, вжавшись лицом в промежуток меж прутьями и въедливо следя за замарашкой глазами. — Не везла, не защищала! Нашла. Нашла-нашла! — Она негромко расхохоталась.

— Ренли? Ла Британия? — А сестра или не сестра? Как быть, что сказать? Примерить на себя одёжку... Царственной особы! А?

Сейчас, в тёмной холодной комнате дворцового подземелья, существовала лишь одна истина — слетающая с её языка. Обернуться девой императорского происхождения? Ле-е-е-егко! Одно движение мысли — и мы уж там. Эта мысль, этот опрометчивый вопрос, взбудоражили Алису совершенно безмерно. До машинального обнимания себя руками с потиранием о решётку, до закрытых в удовольствии глаз, до краткого жаркого выдоха.

Оно. Финал. Её творческий оргазм.

— Ах, беловласая дурочка, неестественная смесь твоего безнадёжного доверия и небесно высокого положения кипятит кровь.

— Идеальный зритель!

— Бис!

В самом деле, если этой Тянцзы удастся подарить Алисе ещё момент-другой такого неописуемого экстаза, осознания даже для неё небывалой власти... Кто знает. Может, она и стоила того?

Но нет, корону пред нею одевать пока не к спеху.

— Ха-ха, умора! Нет, не сестра, никак не сестра — но спасибо за комплимент, — толчок ладоней — и вот она уже отступила на свободную часть комнаты, прокружилась, красуясь, провела пальцами от плечей к бёдрам по одежде, — моему поистине королевскому виду! Ну разве не принцесса? Разве не красавица? Пхи-хи-хи.

Смешок в пальцы — и теперь её черёд задавать вопросы.

— Но это глупости, милая. Другое интересно! Мы, говоришь? А сколько вас? — Сверкнула тут же вся Алиса энтузиазмом. Шутка ли — "мы". Неужели вторая такая? Вряд ли, вряд ли, но вдруг, вдруг?! — Нас — триста сорок семь. Сейчас. — Доверительно поведала она о себе первой.[nick]Alice[/nick][status]Just gold[/status][icon]https://files.catbox.moe/k7fl5v.png[/icon][sign]Now I got a new gig — let me know if you dig~
Ain't going home, so I better go big!
[/sign][fld4] [/fld4][fld1] [/fld1]

+10

6

С ней ещё никогда так не разговаривали.

Дело даже не в том, что к ней обращаются без раболепного почтения. Эти богохульные с точки зрения китайцев манеры Тянцзы уже видела и слышала – от британцев, и этот этап был пройден, ещё когда Ренли впервые протянул ей руку. Сейчас дело в другом. Тянь глядит на девушку, расхаживающую за решёткой, и даже не может объяснить себе, в чём именно. Британка будто не скована вообще ничем, будто существует в мире одна-единственная, будто широкими мазками разбрызгивает себя саму по чисто белому листу. И вот это уже в новинку.

Это кажется Тянцзы пугающим.

И это пугающее почему-то кажется Тянцзы... красивым?

Она завороженно смотрит на движения, то плавные, то резкие, ловит взглядом покачивания бёдер и порывистые взмахи рук. Слушает ответы – но не понимает толком, о чём речь. Слова будто дополняют картину британки, добавляя к мазкам движений яркие и абсолютно непонятные кляксы. Тянцзы оглядывает получившийся рисунок: да, ничего не ясно. Пожалуй, лишь то, что гостья не связана с Ренли. Значит, у неё проблемы? Наверное… Жаль.

Фонарь на полу позволяет разглядеть комнату. Тянь представляла себе темницы не так: с дырой в полу вместо туалета и цепями в стене. Это место скорее походит на жилую небогатую комнату, только без окон и с решёткой вместо стены. Прохладно. И, наверное, должно быть стыдно, что посторонний человек видит Дитя Неба в белье. Императрица неловко срывает покрывало с кровати, заворачивается, садится на краешек: ровная спина, ступни друг к дружке, ладони на коленках. Статичный антипод той, что по ту сторону прутьев. Пытающаяся сохранить своё положение в странной ситуации. Так надо. Наверное?

Последний вопрос не застаёт врасплох – британцев это часто интересует.

— Мы – Дочь Неба. Мы держим Небесный Мандат и говорим от всего народа Китая, до последнего человека. Сколько? Численность снизилась в последнее время… — Тянцзы содрогается. — Нам ещё не докладывали последние потери. А триста сорок семь – это ваша… организация? Фракция? Мы не помним сейчас слово… тех, что похитили Нас?

Тянцзы ловит взгляд незнакомки. Это… необычный взгляд. Сердечко будто сжимает колючая лапа, и отпускает через мгновение. Но китаянка моргает и смотрит на неё вновь.

— У вас есть имя? Или название? Или… что-то в этом роде?

Ей страшно. Она уже понимает, что в Ичане случилась беда, а теперь происходит нечто непоправимое. Но также она понимает, что начни она сейчас диктовать свои условия, требовать сведений о происходящем, или – упаси Небо – плакать, ей снова придётся принимать решения. Думать. Переживать. Волноваться.

Быть собой.

Тянцзы устала от себя. Ей хочется поглядеть на правила чужой игры.

Отредактировано Tianzi (2018-04-27 16:26:49)

+11

7

Да, дочь неба, она это и есть. Ничего нового, ничего удивительного... И все воодушевлённые надежды безжалостно разбиты о скалу дурацких китайских традиций!

Лицо Алисы принимает разочарованный оттенок на словах о "говорим от всего народа Китая", но прежде, чем она успевает съязвить в ответ, Тянцзы роняет вопрос о фракции... И повергает им свою гостью в здоровый безудержный хохот восторга. Организация! Фракция! Надо же!

"Фракция" даже хлопает в ладошки и весело подпрыгивает, не в силах выразить свои эмоции одним только лицом.

— Фракция! Точно, точно, ТОЧ-НО! Мы — целая фракция сразу! — Торжественно подтвердила она свой новый статус. До сих пор думать так о себе не доводилось; новая "небесная" знакомая буквально с каждым словом приносила в жизнь свежие краски. — Alice Marigold, прошу любить и жаловать!

Алиса изобразила для собеседницы галантный поклон. Фамилию себе она, конечно, выдумала самостоятельно. И не нагружала каким-то особым смыслом.

— Можно просто "Алиса". Нет, не можно. Нужно! — Что подтверждают пара энергичных убеждающих кивков с широкой улыбкой. — А ты это всё, "мы" вот это, ты его бросай.

Святотатство!

— Как это ты можешь говорить за тех, чьего мнения не способна спросить? Чего стоит твоё "мы", если ты на самом деле одна? Хочешь сказать, сейчас за этой решёткой — весь Китай? Ой ну надо же! — Покачала Алиса головой с ласковой насмешкой. — Не обманывайся, милая. Ты — ты одна. А вот я! — Она вновь картинно вплеснула руками, вновь обращая внимание на своё небывалое великолепие.

— Я — фракция! Меня — триста сорок семь! И все триста сорок семь — все вместе, все разом, и я действительно могу быть уверена, за кого и против кого из себя говорю в каждый осенённый светом господним момент! Потому что, — тут она не выдержала и согнулась в хихиканьи, а когда смогла выпрямиться — демонстративно ткнула пальцем себе в висок, — я вся вот здесь!

Затем палец обвиняюще указал на Тянцзы.

— А ты вся — вот там. Вся. И сколько тебя там, м? Одна? Одна. — Последнее слово Алиса будто вбила гвоздём в гроб с особым торжеством, радуясь собственной уникальности. — И "мы", ну надо же! Даже я о себе так не говорю! Эх.

Она покачала головой, сохраняя доброту улыбки. Нет-нет, что вы, тон гостьи был совсем не обвиняющим, не ругающим, скорее... Воспитывающим. Пояснительным. Просто раскрыть дурочке порядок вещей — зачем же ругань в этом деле?

— И нет, я тебя не похищала, — цокнула Алиса задумчиво языком. — Говорю же, нашла. Учитывая, что ты сейчас во дворце так называемого "Сына Неба" — плодородное у вас небо, однако, уродилось! — то похитили наверняка с его подачки. А я — я что? — Пожала плечами, сверкая обезоруживающей жизнерадостностью. — Я поглазеть зашла.

Обрисовав Тянцзы ситуацию, она подошла к замку на решётке и начала от безделья ковырять в скважине чёрт знает как завалявшейся в кармане проволочкой.

— В кино это выглядит куда проще! — Безмятежно хихикнула она мысленно сама над собой. А затем, перебивая мысли пленницы и не ожидая продолжения поднятой темы — болтовня о "мы", "ты" и похищениях Алису уже откровенно утомила — задала, всё так же излучая уверенность в себе и контроль ситуации, до жути прямой и простой вопрос:

— Ты мне нравишься. На волю хочешь?[nick]Alice[/nick][status]Just gold[/status][icon]https://files.catbox.moe/k7fl5v.png[/icon][sign]Now I got a new gig — let me know if you dig~
Ain't going home, so I better go big!
[/sign][fld4] [/fld4][fld1] [/fld1]

Отредактировано Sumeragi Kaguya (2018-04-28 18:55:47)

+10

8

A-li-ce.

Тянцзы пробует имя британки на вкус, перекатывает его в голове, как стеклянный шарик. Оно гладкое, блестящее, без сучка, без задоринки. Выпуклое. Пузатое. Наверное, такое имечко действительно может вместить всех тех, о ком она говорит.

Алиса.

Богатый на интонации голос Алисы продолжает вещать. Руки расцветают яркими цветами всплесков, кляксы речи становятся чуть понятнее, ложатся на рисунок не в полном хаосе, соблюдая минимальную смысловую палитру предложений. Она тычет пальцем в себя, в неё... Тянцзы беспокойно оглядывается, будто проверяя, что в маленькую комнатушку действительно не набился весь Китай до последнего человека. Нервно мнёт светлый шёлк на коленках, пытается услышать в голове голоса. У Алисы ведь — голоса? Кричат все хором, или по очереди? Или их не слышно в ушах, они просто функционируют, как организм, и нет чужеродности ни в слухе, ни в рыбках-мыслях, они просто... есть?

А что есть у Нас?
Мы отличаемся от неё, или это она отличается от Нас? Или мы обе отличаемся по разному? От всех?

В камере действительно нет никого больше. Она вся в ней, даже целая, даже плечо не прострелили, как в прошлый раз. Вся. Сидит на постели. Быть может, мысли должны простираться на всю Федерацию? Неустанно думать о стране, думать за каждого из миллиардов? Она не может с уверенностью сказать, было ли так раньше. Возможно, да. Но сейчас — нет.
Золотые рыбки опускаются глубоко-глубоко в чёрную бездну.

Эй... Цзян Лихуа, ты там?
Скажи, Лихуа... ты там одна?

Наваждение почти спадает, когда Алиса переводит тему. Тянцзы не просила её, надо же: сама решила, смилостивилась, вписала ничтожные мирские дела в свою игру! Почему-то, китаянка не сильно удивлена новой информации. Son of Heaven — на английский манер, чтобы разграничить, наверное, её "Тянцзы" от его "Тянцзы". Значит, Мы так далеко.... Мясорубка размышлений о Сыне Неба, которая работала неустанно всё прошедшее время, на секунду вернулась. Вернулись и мысли о других: Тянцзы стало чуть дурно от лика Хоу Шана, представшего перед глазами. Жутковато даже, что случится с бедным стариком после такого, да и какую воспитательную работу он устроит, если доведётся встретиться с императрицей вновь. Но пока ей не хочется. Она ещё совсем недолго побыла отдельно от них всех. Одна, как сказала Алиса.

Тянцзы встаёт. Босым ступням холодно, мурашки бегут вверх по тоненьким светлым лодыжкам. Без жёстких узких туфель её шаг кажется неуклюжим, нет обычной струнки, и каждый новый раздаётся в камере тихим приближающимся шлепком. Она подходит к решётке. Вопрос вибрирует в воздухе. Берётся пальчиками за прутья и глядит, глядит на Алису, смотрит, воображая, что не страшно. Туда, где скрылась фракция. Пытаясь даже не почувствовать — увидеть всех триста сорок семерых.

Надо согласиться. Ответить, что мы хотим домой. Чтобы сказать Шану, что всё хорошо. И чтобы он объяснил, что делать дальше.

Тянцзы смотрит на проволочку в руках Алисы и облизывает пересохшие губы — почти маниакально.

— На волю, да. Мы хотим на волю. Мы никогда не видели Гонконг.

Отредактировано Tianzi (2018-05-03 12:48:00)

+10

9

"Мы хотим". Эх, недоходчивая! Китай хочет на волю, да? Говорить вслух Алиса ничего не стала, и всё же, стоит лишь задуматься над исключительной бредовостью подобного — "Мы хотим на волю" от лица Китая — чтобы посыпать голову пеплом, уйти в монастырь и никогда больше даже заикаться ни про какое "мы".

Но это так. Главное — ответ. "Хочу".

— Отлично. — Улыбчивая девушка кивнула, будто организовать свободу для пленницы ей совсем не в тягость, и решительно взялась за железные прутья руками. — Унгх!

Жаль, рукава не позволили Тянцзы разглядеть вздувшиеся мышцы, натренированные в камере за года скуки и безделья! Весело отблескивающие под светом зубы сжались почти до боли, на лбу слева выкатилась капелька пота и...

— Бфу! — И ничего. Алиса отшатнулась прочь, тяжело вдыхая, и рассмеялась. Решётка даже не дрогнула — не то что разогнулась. "Спасительнице" оставалось только развести руками в сожалении (так она и поступила): "Ну не смогла я, не смогла!" Попробовала честно. Странно было бы не попробовать.

Хотя, конечно, ожидать, будто её хилая силушка богатырская справится с прутьями... Глупо. А глупостью Алиса не отличалась никогда. Вот выяснить, проверить на всякий случай — дело другое.

Она уже собиралась сжато озвучить план дальнейших действий ("Сиди тут (будто выбор у тебя есть) пока я найду ключи", да!), но звук спешных шагов из коридора вынудил быстро пересмотреть приоритеты. Сразу, как заслышала новых гостей, Алиса скользнула в угол стены с дверью, повернувшись напоследок к Тянцзы лицом и приложив ко всё ещё широко смешливо растянутым губам палец. Помалкивай, мол. Меня здесь нет.

И впрямь ведь — разве догадаются вбежавшие посмотреть налево? Никак нет. Всё их внимание сосредоточится на пленнице. Ещё, может, на не положенной здесь лампе. А вот потом...

Потом Алиса захлопнет за ними дверь и вынудит взглянуть себе в глаза.[nick]Alice[/nick][status]Just gold[/status][icon]https://files.catbox.moe/k7fl5v.png[/icon][sign]Now I got a new gig — let me know if you dig~
Ain't going home, so I better go big!
[/sign][fld4] [/fld4][fld1] [/fld1]

Отредактировано Sumeragi Kaguya (2019-02-23 00:52:40)

+8

10

Если Дочери Неба снились какие-то красочные сны, то у Янлин были ночные кошмары. Она спала тревожно, много ворочалась и часто просыпалась. Она постоянно глазела на время, считала часы до нужного ей времени и постоянно что-то проверяла у себя под подушкой. И  только в момент, когда пальцы нащупывали холодный металл ключа под подушкой, Янлин могла спокойно вздохнуть и провалиться в сон на какое-то непродолжительное время. Причиной такому волнению была секретная операция о которой знали лишь немногие, в том числе и красноволосая служанка. Сын Неба доверял ей, а потому и поручил ей заботу о ворованной Императрице. Китаянка отнеслась к доверенной ей миссией со всей своей серьёзностью и ответственностью, а так же волнением и беспокойством. Это ведь не простыни поменять в опочивальне Императора.

Бедняжку мучили сны о том, что она потеряла ключи от  камеры, где должна была сейчас отходить от наркотика Дочь Неба.  Или о том, что неизвестным способом хрупкая Императрица как-то сбежала, а в этом виновата Янлин, которая не смогла проследить за человеком под наркотиком. После очередного пробуждения, Гуан решила пойти умыть свое лицо, расслабиться чашечкой зеленого чая и спокойно проспать оставшиеся часы. Стоило только уставшей девушке облегченно вздохнуть и упасть на свою кровать, как её рука не нащупала ключа под подушкой. Служанка в панике начала хлопать ладонями по всей кровати, пытаясь найти потерявшийся ключ к камере, но все было тщетно. Её тело словно окатили ледяной водой, сняли расслабленность и сонливость, а сама Янлин не могла пошевелиться и пыталась вспомнить не брала ли она ключ с собой.

" Неужели...кто-то украл их?!"

Гуан сорвалась с места и побежала прямиком к камере Тянцзы, мысленно удивляясь тому, что кто-то знал об этой операции и знал, что ключи находятся именно у этой слуги. Неужели опять какие-то предатели в самом сердце традиционалистов? Какая низость. Китаянка и без этого уже боялась кому-то доверять помимо своего брата и Сына Неба. Дверь уже была открыта ключом, а потому Янлин врывается в камеру без каких-либо раздумий и начинает лихорадочно искать глазами Дочь Неба. Императрица уже очнулась, даже на ногах и вцепилась зачем-то в решетку. Неужели надеется как-то выбраться  из прутьев решетки? Или девушка заприметила некую вещицу, которая как-то поможет в побеге? И только сейчас служанка поняла, что не заметила на полу лампы. Некому было её здесь оставлять, если только...

Янлин разворачивается спиной к Тянцзы и замечает еще одну странную персону в этой комнате. Девушка. Британка.

"Во-первых, что здесь делает британка? Во-вторых, она пришла спасти Дочь Неба? Не позволю!"

Китаянка уже удобно встала между британкой и решеткой, почти загораживая собой Императрицу. Мысли спутаны, как клубок нитей, Янлин толком не знает что ей делать, да и знания английского словно кто-то из головы стер. Да и этот неприятный спазм по телу с того момента, как она увидала бриатнку помешал на мгновенье ходу мыслей. И ведь не поднять весь дворец на уши, ибо эта операция секретна, да и может у этой британки с собой оружие. Гуан переводит дыхание от бега по всему дворцу, хмурит брови и сжимает кулаки, пытаясь говорить уверенно и правильно.

- Кто ты? - спрашивает на английском Янлин уверенным и твердым голосом. Холодный взгляд красных глаз наблюдает за британкой, ловит её каждое движение. Янлин задает второй вопрос, не так правильно поставленный как первый, но тон голоса не меняется, ибо китаянка слишком занята предугадыванием последующих действий незнакомки. - Что ты делать здесь?

+9

11

Миг, когда Алиса хватается за прутья решётки с чудовищным неподдельным напряжением — пик наваждения. Алиса близко, очень близко от Тянь, китаянка даже чувствует исходящий от неё слабый дурманящий запах. Смотрит, во все глаза смотрит. Даже не думает о том, насколько неестественна эта картина. Насколько странно предполагать, что молодая девушка разогнёт металл тюремной решётки! Всё это неважно сейчас, Тянцзы – ребёнок, играющий в чужую игру. Зритель в театре одного актёра, исполняющего триста с лишним ролей разом. Заворожённый зритель, зритель-мечта, погружённый в представление, бросивший мысли обо всём, кроме блистательного спектакля, где-то за дверьми. Зритель, готовый вот-вот разразиться овациями.

И… ничего не происходит.

Наваждение рассыпается прямо к босым ножкам Дочери Неба.

Она… она просто издевается над Нами, так?

Тянцзы маленькая и слабая, босиком, в тоненьком белье, не вполне адекватная, не вполне понимающая собственные мысли. В тюремной камере. У Алисы фонарь, куртка, сила и свобода. У Алисы в голове смеются триста сорок семь Алис. Действительно, почему бы не позабавиться с пленницей? Детская обида наполняет горло Тянь горечью. Пальчики цепляются за холодный металл, костяшки отзываются болью. Сколько времени в камере потребуется, чтобы нежная кожа огрубела, иссохла? Лю Лун каждый вечер омывала эти ладони соком лотоса, ведь это были ладони императрицы.

Поиграть не вышло. Неужели, придётся вспоминать себя?

Мысли прерывает быстрый топоток ножек за дверьми. В камеру вбегает вовсе не жуткий охранник, а ещё одна девушка: небольшого роста, длинноволосая, в панике. Китаянка. Заметала взгляд по помещению, увидела Алису, уставилась на неё строго, как учительница. Надо же, даже не обратила внимание на Дочь Неба! Ах да, должно быть, девица считает своим императором другого. Значит, Алиса всё же не издевалась? Это действительно его дворец?

— Что ты делать здесь?

Тянцзы хмурит бровки и перебивает девицу на китайском. Она злится. Что ж, раз уж приходится быть собой – она будет.

— А ты сама-то что делаешь здесь? Может, сначала поприветствуешь Нас как положено? Или твои господа не научили тебя хорошим манерам, дочь Поднебесной?

Где-то в темноте мелькает блик британских глаз. Наверное, Тянцзы подсознательно понимает, что злиться на Алису может быть опасно. А вот на китаянку, служащую традиционалистам – легко.

И она слегка улыбается той, что в темноте, меняя язык.

— Does the venerable Son of Heaven give Us his imperial reverence in this way? He throws Us in a cold cell barefoot?

Отредактировано Tianzi (2018-05-03 13:04:06)

+10

12

Да. Да. Именно так. По нотам. По плану. По сценарию.

Огненновласая китаянка врывается в комнату... И совсем не замечает её за дверью. И пока новая гостья судорожно оглядывается, грохот захлопнутой двери заставляет её панически обернуться... И увидеть. Увидеть Алису, это милое сказочное чудовище, с улыбкой-оскалом от уха до уха, достойной десятка Чеширских котов, бушующим огнём в глазах и торжествующим видом, придерживающую ладонью закрытую теперь дверь в хищной позе.

— Приветики! — Радуется она новенькой, подмигивая мельком старенькой. "Всё путём, милая". Есть контакт. Её зрачки пересекаются со зрачками служанки, довершая такой простой, но элегантно действенный план. Она победила. Ещё до начала схватки.

— Кто ты? Что ты делать здесь? — Не кричит, ну надо же! Или слишком умная, или слишком тупая. Излишки... Они обычно вредны!

— Конь в пальто! Сено пришла воровать, — мелодично издевается Алиса над без того явно плохо понимающей язык девушкой нестандартными, заковыристыми, на первый взгляд бессмысленными конструкциями.

А потом даёт возможность вмешаться в разговор узнице, мысленно нахваливая её инициативу. Пускай рыжая изводится, вертится на месте, пытается отвечать сразу прямо и за спину, вынужденная отворачиваться от явно более опасной британки в угоду Дочери Неба сзади. Дочери Неба, совершенно безобидной, с которой можно говорить и так, не видя... Но будет ли у служанки время и возможность это осознать? Вряд ли, вря-яд ли.

— Эй, Твидлди! — К Тянцзы. Ведь та ещё не представилась ("Тянцзы" — не в счёт; Алиса "имена" подобные воспринимала даже и куда хуже, чем самостоятельно выдуманные. Не говоря уж о том, что произнести "Тянцзы", не сломав язык, для неё оказалось нелёгкой задачкой). А почему Твидлди? А потому, что Твидлдам — сейчас в Пекине, усиленно изображает из себя настоящую императрицу. — Переводи этой безграмотной попугаихе, а то говорить с бездумною скотиной мне не в радость.

— Теперь ты, Служанка Червивая! — Вообще, должен быть Червивый Валет, но пусть уж, импровизация никому ещё не вредила! — Где ключи?

Алиса решительно и нагло шагнула к Янлин от двери, практически вплотную, надеясь спугнуть этим, оттеснить к решётке и заставить вжаться в неё спиной.

— Нет, не эти, идиотка. Эти я у тебя сама спёрла, я в курсе, где они. — Белозубо улыбаясь, она небрежно помахала в воздухе ключом от камеры. — Вот эти! — Палец обвиняюще ткнулся в замок на решётке.

— Если ты сейчас будешь умненькой послушненькой служаночкой и проведёшь меня к месту, где я найду ключи, я тебе больно делать не стану. Может, даже по головке поглажу. Может быть! — Захихикала британка, покачиваясь от нездорового энтузиазма и болтая головой из стороны в сторону, будто держащейся на одной ниточке.

Новенькая выглядела типично. В отличие от щупленькой, неожиданно удачной как зрительница, узницы, никакого особенного интереса к себе она пока не вызывала. Да и — шутка ли! — даже говорить не умела толком по-человечески. Типичная верная исполнительница, типично трясущаяся по своей шкуре, типично не способная выдержать малейшего давления. Лёгкий перекус в процессе пышного банкета, краткая комическая сценка меж актами шедевральной трагедии. До сих пор Алиса собиралась обойтись с нею и без Гиасса — с одной лишь помощью новой зарешечённой союзницы. А то и в одиночку.

Её глаза незримо сияли алыми птицами в едва развеянной светом переносной лампы темноте, хищно уставившись на уже давно тесно опутанную их стараниями жертву.[nick]Alice[/nick][status]Just gold[/status][icon]https://files.catbox.moe/k7fl5v.png[/icon][sign]Now I got a new gig — let me know if you dig~
Ain't going home, so I better go big!
[/sign][fld4] [/fld4][fld1] [/fld1]

Отредактировано Sumeragi Kaguya (2018-05-03 14:48:05)

+10

13

"Что. Несет. Эта. Бриташка."

Гуан поняла из всего словесного поноса только "конь", "приветики" и "ключи?". Она назвала китаянку конем или ей он срочно был нужен? А могло ли быть такое, что эту неизвестную звали конем? Кто знает этих британцев. Британка выглядела очень молодо, да и была какой-то...несерьёзной и чересчур веселой. Служанка Сына Неба не разделяла её настроения, продолжала серьёзно на неё смотреть и когда к ней шагнули вперед, Янлин выставила руку перед собой. Ей не нравилось, когда кто-то вторгался в её личное пространство, а это еще был и враг. Китаянка точно не знала, что ей сейчас стоит делать. В голове была лишь мысль защитить Дочь Неба, позвать сюда охрану и разузнать цели этой бриташки. С последним было немного сложно, ведь эта девушка что-то забыла в Китае без нужного ей китайского языка.

- Прошу прощения, моя Божественная Императрица за грубость слуги, - извиняющимся голосом произнесла служанка на своем родном языке, чуть повернув голову к Императрице на пару мгновений. У неё в планах вовсе не было проявлять неуважение к Тянцзы или же из-за того, что она на самом деле служила Сыну Неба. Все было намного проще. - Но на первом месте стоит безопасность Дочери Неба.

Увидав ключи в руках у девушки, Янлин почувствовала злость. Эта неизвестная украла ключи у неё, говорила на непонятном языке весьма требовательным тоном, а еще как-то пробралась во дворец. Что вообще делает охрана Сына Неба? Опять предатели виноваты в этом случае или эта особа каким-то образом избавилась от охраны? Китаянка недовольно цокнула языком. В голове были тысячи вопросов и ни одного ответа. Сейчас она пыталась сконцентрироваться на действиях и словах британки, Янлин пыталась понять, а не вооружена ли эта загадочная девушка? Если она вдруг решит драться, то сможет ли светловолосая одолеть её? Рыжую китаянку обучали самообороне, да и в юности она часто дралась с мальчишками, но вдруг британка солдат и с легкостью убьет служанку, которая лишь путалась под ногами и мешала побегу Тянцзы.  Янлин не боялась, но и не была расслаблена, как никак братья её учили не судить книгу по одной обложке, да и не сильно верилось, что эта ехидная особа совершенно беззащитна и не опасна.

- Кто ты такая? И что тебе нужно здесь? Пока она  не ответит на эти вопросы... - сказала Гуан, отвечая на китайском языке. - ...я даже и не подумаю о том, что бы сказать вам о ключе.

Её самый первый вопрос уже успели пропустить мимо ушей, хоть и служанка пыталась использовать английский язык. Может ли узница перевести её слова или же Императрица  оскорбилась настолько, что не станет ничего делать. Конечно, Тянцзы, хотела сбежать к себе в уютненький Запретный Город, но все же хотелось получить более нормальный и понятный разговор. Янлин понимала, что сейчас надо не мирно болтать с этими двумя особами, а скорее вызвать охрану, но ведь нельзя было просто выбежать из комнаты. Во-первых, Алиса преграждала пусть, а во-вторых, не оставишь же здесь Императрицу наедине с блондинкой.

+10

14

Босые ножки нетерпеливо ёрзают на месте. Картина, развернувшаяся на сцене прямо перед ней, похожа на новый акт пьесы: к фракции Алисы, властвующей здесь безраздельно, присоединилось новое лицо. Триста сорок восьмая. Безымянная статистка для развлечения главных героев? Или всё же нет?

Причудливо освещаемое лицо девицы очень уж серьёзно. Ишь, суровая охранница, хранительница ключа… Да ещё и о безопасности Дочери Неба заботится. Безопасность в тюрьме? Он с юмором подошел к проблеме Нашего заключения, право слово. Когда встретимся, то Мы обязательно спросим с него и за охрану, и за холодный пол.

Встретимся?

Тянцзы с жадным любопытством смотрит на Алису, похожую сейчас на удава. В голову закрадывается свой, корыстный интерес: а ведь сейчас гостью можно проверить. Издевается безумная британка или нет, пришла поглумиться или действительно может освободить пленную императрицу. Ведь только что Алиса с неподдельным напряжением вцепилась в прутья – этого впечатления Тянь никак не может забыть. С другой стороны, только что она в принципе появилась. Пришла, мимо охраны, сквозь двери, возникла улыбающейся тенью за решёткой и заговорила с ней. Так есть ли у фракции реальное могущество?

Сожрёт или не сожрёт?

— Девица хочет… Чтобы вы ответили на все вопросы. Услышать, кто вы и зачем вы здесь. Только тогда она скажет вам о ключе, — медленно переводит на английский Тянцзы, неотрывно следя за Алисой.

Где-то внутри неё – укол совести. Она вспоминает, как спасла Ли Синке от казни шесть лет назад, и как юноша благодарил её и соглашался, что жизнь каждого человека ценна. Вспоминает, как плакала над смертями и мучениями, как обещала себе защитить каждого жителя её страны… А вдруг с красноволосой девушкой сейчас случится что-то очень плохое? Ведь она китаянка, пусть и служит Ему по досадной ошибке. Тянцзы виновато проглатывает совесть. Ещё чуть-чуть. Хотя бы эту ночь. Ведь можно?

Она говорит, снова не на китайском.

— Она пришла сюда проверить Нас, так? А если бы она не увидела Нас у решётки? Значит, наверное, она зашла бы в камеру. А значит, наверное, она могла бы её открыть. Прямо сейчас. Если так – ключ у неё с собой, наверняка. Где-нибудь под одеждой…

Страх во взгляде Тянцзы всё еще есть, но интереса – ощутимо больше.

— Вы действительно хотите освободить Нас? Тогда… может быть отберёте? Нам хочется посмотреть.

+10

15

Не спугнулась.

Алиса размышляет об этом увлекательном феномене, продолжая улыбаться с головой набок. И слушает служанкину тарабарщину. Зачем? А кто знает. Вот и перевод поспел.

— Ха! — Весело встряхнулась британка, расслышав условия Янлин. На мгновение она задумалась, как красиво было бы сейчас, окажись Тянцзы озвучивающей им обеим вещи, совсем отличные от сказанных на деле. Но пока что слова приходились вполне к месту... Да и знала человеческий китайская попугаиха достаточно для возмущения в случае чего. — Она отлично шутит, не находишь, Твидлди?

Твидлди. Это определённо "пристало". Пока настоящее имя не известно, во всяком.

— Девица в камере наедине с чёрти пойми кем, прошедшим мимо всей их прекрасной и необычайно профессиональной охраны, — прозвучало последнее с таким лирическим издевательством, что в истинном мнении Алисы об охране не могло остаться никаких сомнений, — мало того что без царапин... Так даже без шума?

Она осклабилась хищнее прежнего. Неважно, поймёт ли служанка, переведут ли ей. Предназначалось всё равно не ей.

И ведь дело императрица говорит. Под подушками нужного ключа не оказалось, но то ещё не гарантия отсутствия у аловласой доступа к ним.

— Нам хочется посмотреть.Посмотреть. Тянцзы не смогла бы сказать лучше. Посмотреть. Посмотреть! Разумеется, конечно, с радостью! Театр существует лишь для зрителя! Актёр не выступает перед пустотой!

Алиса ни за что не подчинилась бы чужой команде. Но просьба, просьба зрителя, да к тому же прекрасная, разумная, меткая просьба, чудесно укладывающаяся в стремительно до шороха страниц пишущийся сценарий... Грех не прислушаться. Грех!

И она рассмеялась опять. Тихо. Не смех даже — смешки.

Итак, служанка не испугалась. А что это за стойка с поднятой рукой? Не боевая, часом? Хотя, дурацкий вопрос. Конечно, боевая. Кунг-фу в Китае знают даже дети.

Она, наверное, справилась бы. Хоть формальных боевых искусств не изучала, была сильной, выносливой, и — самое главное — крайне многогранной. Пока Алиса следит за поведением противника, Тинки может подхватить оборону, а Стрид — нападение. В обычных условиях трое человек, управляющие одним телом сразу, наломали бы знатно дров, но условия не были обычными. Скажем так, эти трое (а даже и все триста сорок семеро!) чудесно работали в команде.

Совсем неплохая сцена. Совсем, совсем неплохая.

Но у маэстро есть кое-что получше.

Очевидно, я пришла за Твидлди! А если хочешь знать, кто я... — Произносит она, улыбаясь шире и шире в зловещем полумраке камеры, нарочито медленно, нарочито формально, отбивая максимально простые слова максимально понятным и китайской обезьянке-попугаихе образом.

— То я. Твой. Кошмар.

— Всегда хотела это сказать.

Aw yeah, baby!

Звук удара по чьей-то чрезмерно толстой черепушке.

Алая вспышка глаз, и Алиса эффектно щёлкает пальцами, раскатывая резкий звук с небольшим эхом по камню подземелья.

А затем по-хозяйски убирает руку Янлин в сторону, берёт её за талию и, прижавшись всем телом, жарко шепчет на ухо:

— Ключи. Где? — И с игривым смешком касается его языком.[nick]Alice[/nick][status]Just gold[/status][icon]https://files.catbox.moe/k7fl5v.png[/icon][sign]Now I got a new gig — let me know if you dig~
Ain't going home, so I better go big!
[/sign][fld4] [/fld4][fld1] [/fld1]

+10

16

И вновь этот чертов английский. Но в этот раз Янлин удается разобрать какие-то части и понять, что сейчас ей будет не сладко. Да и даже без чертового языка тут все было понятно. По одному хищному оскалу британки. До этого момента чудаковатая британка её не пугала, но сейчас Янлин невольно сделала шаг назад и спиной почувствовала холодные прутья решетки. Бежать было некуда, да и нельзя бросать Императрицу.

А затем произошло что-то странное. Когда уже китаянка хотела оттолкнуть от себя британку, то Янлин поняла, что не может пошевелиться. Её тело было полностью парализовано. Гуан только и могла пытаться сообразить, как-то пошевелить собственной рукой и лишь удивленно хлопать ресницами. Словно служанка была каким-то роботом, которому отключили питание и теперь он не мог пошевелиться. Осознание собственной беспомощности пришло с тем, как её руку легко убрали в сторону. В груди разливалось липкое чувство страха, испуганная пара глаз бегала по наглым рукам британки. Мерзко и страшно. Китаянка отчаянно пыталась вернуть контроль над своим телом, но чертов страх и паника мешали мыслить. Словно бы плотное и липкое желе, в котором не могло проходить ничего, в котором не было видно ни одной единственной мысли. Это с ней сделала британка своим щелчком пальцев?
Пока мысли китаянки были в полнейшем хаосе, Янлин чувствовала тепло чужого тела, опаляющие дыхание у своего уха и мерзкое прикосновение языка. Девушка зажмурила глаза от отвращения, она могла только и стоять столбом, да болезненно впиваться ногтями в ладони до четырех красных полумесяцев. 

— Ключи. Где?

Если Гуан все скажет, то её отпустят? На миг ей хотелось прокричать местонахождение ключей, но она переборола себя и лишь укусила свою нижнюю губу. "Где вообще охрана?!" Неужели темница с Императрицей не прослеживалась камерами? Китаянка поняла, что эта британка избавилась от охранников, которые должны были присматривать за Императрицей. И Янлин осталась одна. И никто ей не поможет. Китаянка считала в этой комнате врагом только эту странную британку, но и Дочь Неба не желала ничего хорошего служанке. Оно и было понятно. Будь Янлин на месте Императрицы, то поступила наверняка так же. 

Янлин с закрытыми глазами сначала медленно помотала головой. Она переселила себя, с трудом открыла свои глаза и пыталась выглядеть не такой уж и испуганной. Как всегда ей говорил отец? Никогда не сдаваться, да? Она попробует.

-  У меня их нет с собой, -  соврала Гуан, говоря на английском языке.Самые важные ключи она  решила спрятать под  одеждой, во внутреннем нагрудном кармане. Оставалось лишь молиться, что бы Алиса не принялась щупать её везде.

+8

17

Tweedledee - булькающее под языком, пузырчатое имя. Забавное, глупо звучащее на китайском и странно на английском. Тянцзы понятия не имеет, где Алиса его взяла. Быть может, одна из триста сорока семи придумала, а может, это какой-то специфический британский сленг. Как бы то ни было, из уст блондинки имя звучит органично: было бы смешно, если бы эта необычная во всех отношениях девушка звала её Божественной Императрицей.

Пусть зовёт. Это её... их игра.
Мы — смотрим.

Она понимает Алису, её комментарии, её смех, её угрожающую гибкость, чувствует её довольство собой, чувствует радость от её, Тянцзы, внимания. Пусть не до конца, поверхностно, каким-то первым эмоциональным впечатлением, но всё же чувствует, видит. То, что пугает и отторгает других, находит в босой девчонке отклик. Слабое притяжение, любопытство, замешанное на страхе. Тоненький звоночек в голове. Тихий выстрел в какой-то из тех уголков разума, которые Тянь не осознает, лишь видит, как гаснет в их черноте свечение золотых рыбок.

Да, её интерес не так уж удивителен... Несколько месяцев назад жизнь Тянцзы круто изменилась, и теперь каждый новый знакомый стабильно вызывает в ней бурю эмоций. Ухмыляющаяся британка — точно такое же новое впечатление, точно также приносит статичной куколке общение и взаимодействие, неведомые раньше. Но вместе с тем, в Алисе есть что-то... принципиально новое. То ли не доводилось ещё встречаться с фракциями, то ли обстановка сказывается, то ли сама Тянцзы неуловимо изменилась.

Шипящие в темноте торжествующие слова.

Быть может, тебе суждено стать кошмаром и этой девушки тоже, Алиса?
А что, если она не будет против?

Тянцзы гладит прутья решётки, переминается ногами по полу. Холодно. Приходится ждать — но ради происходящего можно и потерпеть, и поработать англо-китайской переводчицей. Алиса явно в своем праве, уверенно добывает ключ. И добудет ведь, наверное. Девицу даже жалко: происходящее с ней одновременно мерзко и захватывает дух. Служанке вряд ли нравятся посягательства на своё тело, но отпора она не даёт: почти не шевелится, сникла под руками британки, еле ворочает языком. Если Алиса умеет так давить на каждого, то не удивительно, что она без проблем вломилась в тюрьму!

Не издевается. Освободит нас. Да?

— Врёт, наверное, — нетерпеливо бросает "Твидлди". — А даже если нет, они где-то недалеко. Ключи. Мы уверены.

Отредактировано Tianzi (2018-05-27 21:06:48)

+9

18

Ах, наконец-то. Недоходчивая запоздало делает, что от неё было нужно. Наконец-то падает в свою роль, встретив спиной холодное железо. Вот только поздно.

Говорят, слово — не воробей. Вылетит — не поймаешь. Однако, Алиса видела, как ловили слова.

И ещё никогда не видела, как смогли бы поймать её воробушка.

— Ха-ха, — мягко выдыхает она в ухо Янлин, с тихим влажным звуком отлепившись от него языком и оставив в воздухе тонкую ниточку слюны.

Невкусно.

В ненадолго повисшей тишине, пока служанка собирает звонко раскатившиеся сотней монет по пустой голове мысли, Алиса слушает. Ощущает. Внимает. Как трясётся в костяной клети чужое сердце. Как гладко катится вниз по горлу судорожно проглоченный ком. Как с едва различимым хрипом втягивают воздух лёгкие. Как шуршит почти лопающаяся под вжатыми в неё напором бессилия ногтями кожа.

Её глаза горят в темноте, а сложенные в обманчивую улыбку острые зубы уже почти-почти легли на шею.

Когда Янлин наконец заговаривает, хочется свернуть ей шею за нарушенный, столь преступно прекрасный, этюд ужаса. Тем более что вякнула она совсем не то.

Пока маэстро оправляется от культурного шока, варварского посягания на красоту, Тянцзы успевает вклиниться в бывший бесценно личным разговор, и вынуждает свою случайную союзницу явно, неприкрыто скривиться.

Знаковый, кстати, момент — впервые для обеих присутствующих улыбка стёрта с этого лица.

Зритель. Должен. Молчать!

О нет, нет, конечно же иногда — очень-очень иногда! — зритель может что-нибудь крикнуть из зала к месту, дополнить представление, сделать его веселее, красочнее, незабываемее! Иногда. Чаще, к сожалению, выкрик посчитавшего себя слишком умным зрителя сбивает актёра и всё портит.

Как сейчас, например. Филигранно выстроенный момент испорчен.

Но не безнадёжно. Алиса не была бы Алисой, если безнадёжно. Посему, Твидлди прощена. Она слишком хороша, чтобы не забыть, не спустить подобную мелочь. Она ещё научится, когда стоит вмешаться, а когда — просто наблюдать, закусывая в напряжении пальцы.

Улыбка возвращается на место, будто и не пропадала никуда.

— Хей, Твидлди. Переводи. — Нарочито спокойно, серьёзно и негромко обращается Алиса к пленнице. А затем — к служанке.

— Служаночка моя. Червивая. Никак, умом с перепугу помутилась, — насмешливо проводит она пальцами по чужой щеке — Янлин сейчас, дабы не нарушила красивый жест, не поддаётся и шея. — Я тебя спросила "Где ключи?". То есть... "Где ключи есть". А не где их нет.

Касание превращается в довольно грубый захват, и Алиса силой вертит лицо "попугаихи", отстранённо разглядывая, инспектируя... Как инспектируют мясное животное.

— Ты что, вздумала себе, я тебя оставлю в покое, если ключей при себе у тебя нет? Мы просто пойдём с тобой к тому, у кого они есть. И я их из него выбью. — Она медленно кивает, подтверждая собственные слова, сохраняя широкий весёлый оскал и прислушиваясь к непонятному их звучанию на чужом языке в исполнении Тянцзы.

Может, это и наглый блеф, но сама Алиса ни капли не сомневалась в своей способности такое провернуть. И изливала уверенность наружу мощными, неудержимыми потоками.

— То, что я открою эту решётку положенными к ней ключами — это факт. Вопрос стоит, как быстро я это сделаю... — Она снова прижала Янлин к решётке своим телом, заставляя прутья болезненно впиться ей в спину, а её саму — вновь ощутить безжалостное вторжение в очень даже личное пространство. — Насколько сильно буду огорчена задержкой... — Нырнувшие грациозным взмахом внутрь клетки — на "территорию Тянцзы" — руки британки легли служанке сзади на спину и бёдра. Алиса ещё и сжала пальцы, вынуждая ту в очередной раз ощутить всю глубину чужой власти над нею сейчас. — И как именно буду потом себя о тебя развлекать.

Последнее она говорила уже почти грустно, с горячим придыханием на шею жертвы.

— А развлекаться я буду именно о тебя. Потому что мне плевать, кто "виноват", кто "приказал" и кто "должен отвечать". Ты попалась мне первой. И ты меня бесишь. — И вновь шёпот на ухо в самом конце, который "Твидлди" уже не расслышит — но и не надо. Слова простые.

— Мне этого достаточно.[nick]Alice[/nick][status]Just gold[/status][icon]https://files.catbox.moe/k7fl5v.png[/icon][sign]Now I got a new gig — let me know if you dig~
Ain't going home, so I better go big!
[/sign][fld4] [/fld4][fld1] [/fld1]

+7

19

Янлин совершенно не понимала Алису. Опасалась каждого изменения в её лице, пыталась понять каждый её жест и эмоцию на лице. Если сначала её пугала эта безумная улыбка, то сейчас пугало её отсутствие. Это так британка отреагировала на ложь служанки? Сглотнув комок страха, Гуан оставалось лишь молчать и наблюдать. Все равно тело окаменело, словно ей ввели какой-то наркотик. На миг она прикрыла глаза, моля небо о том, что бы это все оказалось плохим сном. Сейчас Янлин откроет глаза и проснется, вот и ключи под подушкой, а в камере только Божественная Императрица. Китаянка открывает глаза и сталкивается с реальностью, где по какой-то волшебной причине она не может оттолкнуть от себя Алису.

Немного больно и неприятно. А в детстве бывало и пожестче ситуации. Янлин чувствовала себя куклой, которой сейчас игралась Алиса. Никто ведь не старается играть куклой нежнее, не думает о том, что её голове немного больно и от таких игр кукла может сломаться. Через какое время терпение Алисы лопнет подобно воздушному шарику? Стоит ли дальше врать о местонахождении ключа и собирать крупицы надежды на спасение? Можно было бы наврать о том, что ключи находятся в какой-то там комнате у персоны по имени "...", но так она обрекает на человека беду в лице Алисы и раскроет секретную миссию о Тянцзы.

- Что ты вообще сделала со мной?!

Спине было больно из-за холодных прутьев решетки, а еще Алиса вновь прилипла к ней. Янлин хмурится, чуть кривит лицо и смотрит в глаза британки. Но потом она вздыхает, пытается расслабиться и выглядеть более бесстрастной. Все равно эта девушка ничего не скажет, а если и что-то выпорхнет из её уст,  то это будет непонятным британским бредом. 

- Если я смогу вновь двигаться, то я дам тебе ключи, - неохотно выжала из себя Гуан. Сейчас она просто должна была отдать ключ от темницы Тянцзы и отпустить  столь драгоценную  особу. Она подведет  Сына Неба, разочарует его и испортит какой-нибудь его хитрый план. А все из-за этой бриташки и того,  что китаянка не может контролировать свое тело.

А потом она решает обратиться к Тянцзы на языке, который был понятен только им двоим.  Она не может так просто упустить Дочь Неба.

- Божественная Императрица, а что дальше? Она вызволит вас, но поможет ли она вам дальше? Вернет ли она вас в Запретный Город? Ведь Сын Неба не имеет желаний и намерений причинить вам вред. А эта девушка может быть опасна и для вас.

+5

20

Понимая это или нет, Янлин задаёт крайне здравый вопрос. Действительно, зачем пятнадцатилетней бриллиантовой девочке уходить в ночь неизвестно куда и неизвестно с кем? Ведь Алиса явно очень опасна. Ведь Алиса прямо сказала, что добрый братик Ренли не посылал её, а пришла она сама, ведомая неизвестными целями. Ведь Алиса - одна, а Пекин - безумно далеко.

Так действительно, что дальше?

Янлин задаёт правильный вопрос. Она задаёт его на правильном языке, создавая нужный тон. Она спрашивает логичную вещь, рассчитывая на здравый смысл императрицы. Она могла бы даже попасть в точку: пусть Янлин знает, но Тянцзы действительно много думала о том, чтобы поговорить с "родственником". И теперь Дочь Неба должна отреагировать на воззвание, она не может не отреагировать, она не может не понимать правильности этих слов...

Да, Тянцзы не обременена гениальностью, но эти слова она осознать должна.

Другое дело, что она не хочет.

Изолированная, со смещёнными приоритетами, с искажённым восприятием реальности, императрица не желает сейчас слушать про опасности и риски. Через час - возможно. День назад - вероятнее всего. Но сейчас Запретный Город видится в голове смутно, а слово 危險 звучит глупо и несуразно. Даже угрожающе стёртую с лица Алисы улыбку она не заметила, что уж говорить об остальном. Да и что в принципе может быть опасного для подростка, поглощённого моментом? Для девочки, кидающейся каждому яркому впечатлению на шею? Для императрицы Китая, которая за ворота дворца-то вышла пару месяцев назад? Когда где-то за стенами темницы раскинулся огромный неведомый город?

А ещё - Тянь не хочет возвращаться к размышлениям о Сыне Неба, которые чуть не съели её изнутри.

Так зачем же всё время напоминать?!

— Не имеет намерений причинить Нам вред... Это он тебе сказал? Может, ещё и дружественную чайную церемонию Нам проведёт? Знаешь, что единственное Мы знаем о твоём господине? Да, мы видели его всего раз, и наверное он хочет пообщаться с Нами ещё, но это неважно. Всё, что нужно понимать о нём, Мы понимаем. Он всегда врёт!

Подходит ближе, смотрит сквозь решётку. Такие красивые волосы, с ума сойти можно.

— Нет, Мы не хотим оставаться здесь. Не хотим выслушивать то, что он хочет Нам наплести. Отдавай ключи! Мы уйдём из этого места сейчас!

Игра Алисы красива, но Тянцзы устала, нетерпение накладывается на смешную колючую злость, а кулачки сжимаются, когда она смотрит в затылок служанке. Та не шевелится, не смотрит на императрицу - кажется, девица лепетала что с ней что-то сделали? Алиса парализовала её? Такое бывает? Но ведь если она не двинется, она не достанет ключи! И двери не откроются! Когда же уже?!

— Он лжец! Ты слушаешь его враньё каждый день, развесив уши! И Нас он похитил, чтобы врать нам! А ты веришь ему, служишь ему... зачем? Его даже зовут не так, ты знала об этом? Простите, Мы оскорбляем его императорское величество такими словами...  Тогда скажем с почтением! Божественный Повелитель лжёт! Небесный Император лжёт! Son of Heaven always lies!

Слова висят в воздухе. Тянцзы сверлит спину Янлин взглядом, надеясь, что сейчас она сдастся. А служанка должна уже понять, что любые рациональные слова бесполезны. Императрица хочет уйти. Она может быть безрассудной, глупой, но - она искренна.

天子不撒谎.

+8


Вы здесь » Code Geass » События игры » Turn VI. Turmoil » 21.12.17. Hello, Tweedledee