«Невезучий», по просьбе Уэлсли, выдвинулся в Уик в ускоренном порядке. XIV корпус должен был прибыть только 17-го вечером, но деятельный Веллингтон решил сначала провести рекогносцировку, чтобы понять, где его корпус может понадобиться более всего и подготовить соответствующие распоряжения.
Денек выдался крайне тяжелым. Рано утром «Невезучий» встал на якорь возле портовой бухты – дальше генерал-лейтенант и еще несколько штабных работников добирались на катере, поскольку еще один УДК порт был принять не в состоянии. После – поездка до Хелмсдейла, по местам недавних боев. Дорогу более-менее привели в порядок, а вот сам городок – полные руины. В одном из чудом уцелевших зданий расположился штаб армии, где заседала леди Лафоре, ближайшая сподвижница Шнайзеля Британского, принца и Маршала Империи. Она то и руководила первым эшелоном высадившихся.
Не то что бы Артуру очень хотелось с ней спорить, но проигрывать французам очень не хотелось. Оценив обстановку на месте и ознакомившись со сводками поступающими с фронта в штаб, Уэлсли невольно задался вопросом: еще три дня назад солдаты докладывали о двух крупных танковых группировках, численностью до корпуса, но последние дни сообщения содержали в себе информацию лишь о французских мотострелках. С одной стороны, все это выглядело весьма и весьма банально – французы прикрывают свое отступление. Но по существу, отступать не было никакого смысла – британцы не разбили французов, а просто выдавили их, освободив себе сомнительной ценности плацдарм. Вряд ли французский штаб будет работать на его дальнейшее расширение. Скорее они что-то задумали. И раз, ничего не докладывают, значит, скорее всего, французы еще сосредотачивают свои войска. Возможно, что сегодня-завтра они перейдут в наступление, и тогда британские войска будут охвачены по флангу и рассечены на несколько частей. В худшем случае, французы займут Уик, и XIV корпусу будет негде высаживаться. Веллингтон упрямо спорил с Лафоре, но, поскольку кроме домыслов у него не было (еще бы, откуда бы доказательствам взяться, если он не располагает инструментами для их добычи и пользуется только тем, что ему предоставили), то и ушел он ни с чем. Упрямая рыжая генеральша с упорством, достойным лучшего применения, стояла на своем. Возможно, ей просто было противно показывать то, что она что-то не так поняла или рассчитала перед своими подчиненными, а те не считали возможным ей возражать. В любом случае, ехал обратно Артур в скверном расположении духа.
Вернувшись на «Невезучий», Артур вместе со своим штабом разработал план на случай захвата Уика французами и на более оптимистичный исход, где плацдарм сохраняется в неприкосновенности. Затем Уэлсли в приказном порядке отправил всех, кроме дежурного офицера штаба, отдыхать.

Усевшись в неказистое, но удобное и приспособленное для корабельной жизни кресло, Веллингтон приказал своему ординарцу достать из ящика бутылку красного вина урожая 1854 года, после чего и его отправил отдыхать. Включив монитор компьютера, Артур решил, что сейчас самое время «провести вечер в компании друга». Нажав на кнопку дозвона, он налил сей сладкий нектар себе в бокал. Когда же на экране, наконец-то, появилась она, Уэлсли произнес полунасмешливо, полуторжественно:
- Доброго времени суток, леди Фонтейн. Надеюсь, я не отвлекаю вас от славных завоеваний и прочих радостей войны, - поигрывая бокалом, Артур продолжил, - Позвольте выпить за ваше здоровье, - после чего приложился к бокалу. Пару глотков, не больше, но приятное тепло уже растеклось по его телу. «Все-таки нет ничего лучше хорошего красного вина. И друзей», - промелькнуло в голове у Веллингтона, который, впервые за день, позволил себе расслабиться.

Отредактировано Arthur Wellesley (2015-05-01 01:28:47)

- Болтаюсь? Можно и так сказать, Астрид, - Артур ухмыльнулся, - На Альбионе дела идут гладко, но я не удивлюсь, если вскоре ты услышишь, что британцы потерпели на своей исторической родине позорное и сокрушительное поражение. Особенно с такой командующей… - Уэлсли отвел взгляд в сторону от монитора, - Знаешь, может быть, советницу Его Императорского Высочества, принца Шнайзеля, нашего достопочтенного, будь он неладен, командующего всеми вооруженными силами в этом регионе. Так вот, его советница – Шарлотта Лафоре – этакая рыжая бестия. Наш дорогой принц отрядил ее командовать сухопутным вторжением на Альбион. Очень упрямая, ну прямо как осел. Обстановка не простая, но у нее в штабе царит атмосфера победы – будто бы они уже разбили всю французскую рать. Но помяни мое слово, - Артур вновь поднял свой взор на экран и посмотрел Астрид прямо в глаза, и горько произнес, будто бы все уже случилось, - Помяни мое слово, через пару дней вся их радость мгновенно улетучится. А я даже свой корпус высадить не успею – ребята все еще на пути, а я любезно попросил капитана доставить меня и мой штаб пораньше. Как же я, порой, рад, что у меня шило в одном месте есть – может быть поэтому у меня неплохо получается воевать, - улыбнувшись, Веллингтон отпил еще немного вина, - А у тебя, как я слышу, ничего не поменялось – все так же куролесишь в Африке? И кто бы мог подумать, что теперь ты вместе с бурами, - Уэлсли оставалось только покачать головой. Вот такие вот у судьбы, порой, бывают неожиданные повороты, которым остается только удивляться, - Ты хоть немного поладила с ними, или только делаешь вид, что готова держать себя в руках и не пострелять их из своей любимой слонобойки?

Отредактировано Arthur Wellesley (2015-05-02 17:42:33)

- Ты меня знаешь, Астрид, - Артур пожал плечами, - Я скорее буду исправлять все ее ошибки, чем буду пытаться силовыми и прочими методами пытаться ее сместить. К тому же опасно выступать против такого человека, как Шнайзель, а подобные действия нанесут удар по его громаднейшему самолюбию. Хорошо, хотя бы, в районе Ливерпуля все идет как по маслу, - еще глоток, еще немного смелости и раскованности, а вот Уэлсли уже вовсю фантазирует на тему «а если бы», - Будь моя воля, я бы основным местом высадки избрал бы именно западное побережье, несмотря на то, что оно сильнее укреплено. Захватив плацдарм на западе, особенно в таком месте, как Ливерпуль и взяв затем Манчестер, можно развернуться и ударить в любую сторону. В то время как здесь, - Артур вздохнул, - Здесь большие массы войск попросту бесполезны – линия фронта слишком узка, особенности местности не позволяют совершать какие либо маневры, кроме ударов в лоб. Похоже, что наше командование решило использовать на этот раз грубую силу вместо воинского искусства. Как бы нам не пришлось в итоге за это поплатиться. Не люблю я такие безвкусные решения, ох как не люблю! Нет в них изюминки, - маркиз покачал бокалом.

Когда Астрид упомянула об Армении, Уэлсли многозначительно и с некоторой горечью заметил, - У всех бывают осечки, - но продолжать мысль не стал. Он знал, что Корнелия значит для Фонтейн, ну или думал, что знал – в любом случае, лучше было не продолжать эту тему. Хотя Артур и полагал, что Корнелия сама виновата – ибо нечего безостановочно наступать в пустыне, растягивая свои и так ненадежные коммуникации по самое не хочу, а потом удивляться, а почему это наступление захлебнулось, и нас побили – но он понимал, что и Астрид, и сама принцесса и так достаточно умны и прозорливы, чтобы самим сделать из допущенных ошибок полезные выводы.

- Вот как, способна… Мирно? Болтать? С Ботой? Воистину, Астрид, кажется, я несколько недооценил твою выдержку. Ты сильно выросла с тех пор, как я покинул 13-ю роботизированную. Очень сильно. И это, - Артур поднял бокал, - хорошо. За тебя, Астрид, - и вновь осушив бокал за свою подругу, Уэлсли довольно опустился на спинку кресла.

- Альбион, Астрид, это что-то такое…  - Артур выдержал театральную паузу и затем вновь заговорил, - Одновременно очень далекое, но и очень близкое. Наверно, возвращение Альбиона сродни тому, как я или ты внезапно отыскали бы далекого родственника, который давным-давно потерялся. Но что-то в этом куске суши есть притягательное, что буквально манит. Не знаю, не могу точно описать сейчас. Нужно время, - Артур задумчиво взглянул на полупустой бокал, - В любом случае, я был бы рад, если бы Альбион вновь оказался в наших руках. Что до противников… Французы гораздо крепче, чем принято считать. Они упорно обороняются, контратакуют и снова упорно обороняются, притом довольно грамотно. Нет впечатления, что вступил в побежденную страну. Население также весьма и весьма недоброжелательно. Города и деревни стоят полупустые – либо жители ушли в подполье, либо сейчас вместе с французами защищают то, что принадлежит им, в отличие от французов, по праву родины, а не по праву оружия, с которым сюда, когда-то, явился Наполеон. В общем, есть с кем скрестить клинки – без дела не останусь, - Уэлсли мрачно улыбнулся, - Ну а в том, что лысый генерал тебя не перепил – так этому я даже и не удивлен. Для меня вообще загадка, из чего сделана твоя печень.

- Ты так говоришь, будто просто управиться с этой задачей. Наш Император позволил себе весьма экстравагантное заявление, так что моя задача усложнилась достаточно, чтобы нельзя было бы говорить «нужно всего лишь…». Астрид, это будет очень тяжело. Впрочем, сначала нужно вообще хоть что-то захватить. А потом нужно будет поддерживать порядок до прибытия генерал-губернатора – а там ему и «карты в руки». Политика – это не мое, - Артур развел руками, - Зато ты, я вижу, могла вполне бы сама стать генерал-губернатором, с такими-то планами. Или генерал-миссионером, тут  уж как посмотреть, - усмехнулся маркиз, - Впрочем, не перестарайся – будет плохо, если Бота вновь будет играть против нас. Честно говоря, после захвата Альбиона, я надеюсь на долгожданное хорошо организованное вторжение в Европу, а не эти трансокеанические фарсы, неизменно кончающиеся одинаково – то есть пустой растратой военного потенциала нашей Империи и падением престижа нашей армии. Собственно, мой штаб, помимо насущных задач, уже потихоньку делает наметки, - Артур вновь пустился в разговоры о «планах». Астрид совершенно точно должна была знать его, как хорошего штабиста, который не производил впечатления великого полководца, ведущего своих людей в бой, сидя на белоснежном скакуне и скачущим с ними вперед, в атаку. И уж точно она должна была знать, как он любил обсуждать свои «планы» с друзьями. И с тех пор, как Кроу погиб в Норвегии, главной жертвой, естественно, была именно графиня Фонтейн, - Так вот, если Бота вновь будет играть против нас, наш Генштаб может решить, что нам вновь пора паковать чемоданы и возвращаться в Африку. А я уже давно хочу прогуляться по Парижу. Говорят, это очень красивый город. Не в пример африканским трущобам.

- Астрид, я ошибся – не стоит тебе идти в политики, - Артур покачал головой, - Династические браки – одна из неотъемлемых частей договора, показывающего серьезность намерений сторон. Ну и обмен заложниками, в каком-то смысле. Это та ответственность, которую несут члены правящих семей, - маркиз пожал плечами, - Ты ничего с этим не сделаешь. И, я рискну тебе напомнить, Астрид, что нас вполне могут прослушивать, - Веллингтон говорил это, абсолютно не стесняясь, с иронической улыбкой на лице. У господ из контрразведки, которая, порой, выполняла функции политической (тайной) полиции, а у Артура и Астрид – своя. Не то чтобы маркизу нравилось то, что любое его слово могло тот час же быть доложено наверх, но поскольку сделать с этим он ничего не мог – то какой смысл был сопротивляться. А вот дать знать людям «на третьем конце провода», что он знает об их присутствии – это казалось ему забавным, и чем-то вроде утешительного приза. Сегодня он позволил себе, пожалуй, пару лишних слов о Шнайзеле Британском, но вряд ли это акунется ему – ничего чересчур крамольного он себе не позволил, да и не собирался. А вот Астрид, натура пылкая и горячая, вполне могла бы сказать что-нибудь не то, так что не лишним было и ей напомнить, что может существовать и третий лишний. Артур, на всякий случай, предпочел сменить тему, - Африка… Какой бы важной лично для нас она не была – второстепенный театр военных действий. В особенности, если мы захватим Альбион. Мы уже можем позволить себе нанести удар под дых Европе – из 15-го сектора. А удар с Британских островов станет ударом в самое сердце – во Францию или, что все же менее вероятно, в Бельгию. Штаб пытается решить между тремя направлениями – на Брест, на Карентан и Шербур – в Нормандию, на Па-де-Кале и дальше в страны Бенилюкса. Из этих трех Брест и Нормандия видятся мне наиболее безопасными вариантами, но Па-де-Кале – фактически кратчайшее расстояние. Там и пятидесяти километров не будет. Но это, во-первых, очевидно, а во-вторых, фактически я, - Артур настолько не сомневался во вторжении, и в том, что он будет принимать в нем самое деятельное участие, что позволял себе говорить «я буду…», «я сделаю…», «я высажусь…», - окажусь в ситуации, когда мне придется отбиваться с трех сторон, даже если я закреплюсь и расширю плацдарм – Франция, Бенилюкс и Германия – они будут иметь возможность моментально контратаковать с фронта и флангов. То ли дело – вторжение во Францию. Брест опасен тем, что может стать «Второй Шотландией» - даже если мы захватим порт – там слишком мало места, чтобы развернуть большое количество войск – и легко блокировать наступление – фланги надежно прикрыты морем. В этом свете Нормандия видится куда более перспективным местом. Возможно, необходимо будет провести вспомогательную атаку на Брест, а затем атаковать и в Нормандии – может быть, необходимо сгруппировать войска и флот так, чтобы можно было свободно перенести тяжесть главного удара на любое из этих направлений, в зависимости от обстановки – вероятно также, что нужно будет провести некоторые подготовительные мероприятия демаскирующего характера… Но все это, черт побери, будет еще так не скоро… - Артур вздохнул тяжело. Мыслями он давно уже был во Франции.

- Проблема Исландии, - Артур покачал головой, - не такая уж и проблема, по чести говоря. С захватом Альбиона участь Исландии и Фарер будет решена сама собой. В Исландии противник и так уже загнан в Рейкьявик – его достаточно осыпать снарядами: тысячами на квадратный метр. Дорого – зато обойдемся без дальнейших потерь. На Фарерах достаточно команды диверсантов для уничтожения радаров – после этого ценность их скатится к нулю. Это все досадные занозы – не более того. А вот Альбион – это самое главное, - Веллингтон говорил уверенно. По существу, он был прав. Исландия и Фареры сейчас уже мало что решали. Теперь, когда высадка стала свершившимся фактом, все зависело только от действий сухопутных сил, - и за это «главное» нам придется очень сильно пободаться с французами.

Артур долил в бокал остатки бутылки чудесного нектара и задумчиво поглядел на содержимое. «Вино… оно постоянно напоминает мне кровь. Крови прольется много. Жертвы, которые мы приносим кровавым богам, не сравнятся ни с чем. Даже в Первую мировую погибало меньше людей, чем сейчас. И ради чего?! Нужно все это закончить. Поэтому мне нужно в Европу. В самое сердце треклятого Евросоюза. Тогда-то все и закончится. Это самое быстрое решение», - …Тогда-то все и закончится, это самое быстрое решение, - задумчиво произнес Артур, проговорив последнюю часть своей, возможно, не самой четкой и стройной, но вроде бы правильной логической цепочки. Во всяком случае, Уэлсли мыслил именно так.

- Если нам удастся завершить основную часть кампании в 1-2 недели – никакие экспедиционные корпуса уже ничего не решат. Но с этой нашей командующей… Да и сам план из рук вон составлен. Если никто не догадается перенести тяжесть главного удара на Южное направление, то мы получим лучшую экскурсионную программу: «Добро Пожаловать Обратно в Первую мировую». Будем сидеть в Шотландии и курить трубку, - Хотя Артур и шутил, такое положение дел ему не нравилось от слова «совсем». И чем дольше он над этим размышлял, тем больше ему хотелось взять власти в свои руки. Маркиз не сомневался что, он сможет руководить операциями более умело, чем многие в СБИ. Но помимо способностей в армии твое положение, особенно когда речь шла о том, чтобы из одного генеральского чина перейти в другой, более высокий, или из одной более низкой должности перейти на более престижную и высокую, определяли способности к интриганству, подставам и прочему лизанию. Артур этого не терпел, и поэтому до сих пор не стал фельдмаршалом, хотя вероятно, мог бы, - В общем, мое настроение таково: нам повезет, и у нас все получится. Я не знаю, почему я так думаю, но я знаю, что так обязательно должно произойти. Все решится не на уровне штабов фронтов, а гораздо ниже, - Артур добил очередной бокал вина и продолжил, - Что касается Исландии – насколько я знаю, туда разворачивают часть войск для Альбиона. Точнее не скажу – не знаю. Как по мне, нужно было просто сосредоточить побольше авиации, артиллерии – в том числе и корабельной – и просто усеять там все бомбами и снарядами. В труху. Благо наша промышленность позволяет проворачивать такие фокусы. Дорого и, может быть, брутально – зато действенно.

- Если у меня все получится – я ровно также долго и упорно буду припоминать тебе твой скептицизм, - с улыбкой произнес Уэлсли, - что до Исландии – она попросту не нужна. Базой будет Альбион. Альбион, который я планирую взять. Всеми правдами и неправдами.

Выслушав то, что Астрид думает о ситуации в ЮАР и о том, насколько, по ее мнению, коварен главный военачальник буров, ему оставалось только покачать головой, - Возможно, то, что ты говоришь, верно, по сути своей. Но существует ли вероятность того, что Бота будет исполнять свои союзнические обязательства не только формально, но и на деле? Я вовсе не говорю, что тебе не стоит готовиться к подлянкам, а то и к прямому предательству, но неужели бурам совсем нельзя доверять?

Не то что бы Артур сочувствовал африканерам и вообще испытывал к ним какие-либо чувства. Но без союзников войны не выиграть. Ну или выиграть – но с колоссальными затратами и потерями, которых и так уже слишком и слишком много. И если Империи совсем некому доверять – то что же тогда остается, кроме как выжечь всё и всех вокруг? С точки зрения Артура, да и многих других командиров, с которыми он был знаком, это было совсем неприемлемо. Знал, однако, Веллингтон и тех, кто устраивал бы геноцид и не морщился. Может даже лично убивал бы «врагов Империи». Один из них, например, генерал Джубилиан Эрл, также готовился к высадке на Альбион. И тем, кто попадется на пути его войскам, Артур совершенно не завидовал: ни солдатам, ни мирному населению. Грабежи, насилие, убийство военнопленных – все в лучших традициях Тридцатилетней войны. Иногда в Эрле Артур видел Мансфельда, только если последнему было просто плевать на то, что его войска грабят и насильничают, а возможно и не плевать – но с толпой наемников сложно совладать – то Эрлу было не то что плевать – ему было, что называется, «по кайфу». Такая жестокость Артура даже несколько пугала, но по большей части просто вызывала отвращение.

Был ли Артур при всем этом неблагонадежен? Ничуть. Ему никогда не приходила в голову мысль о предательстве или чем-то подобном. Не хотелось ему и кончать жизнь самоубийством. Уэлсли был человеком волевым, и если его что-то не устраивало, он стремился прогнуть это под себя, а не прогнуться под это. И в то же время он был реалистом – и иногда шел на компромисс с собственными устоями. Только тогда, когда обстоятельства были выше него. Впрочем, о его благонадежности иные люди могли сделать совершенно другие выводы, но пока, по счастью, этого не происходило.

- В общем и целом, обстановка пока благоприятная, но говорить о скором окончании войны не приходится. И это напрягает, - подвел итог всему разговору Артур.