Юфемия проводит немало времени, изучая гостей. Их лица сокрыты масками, ладные и не очень фигуры – маскарадными костюмами. Принцесса британской империи не оригинальна в своем решении – простое платье, маска, скрывающая лик лишь на половину и волосы, убраны в высокую прическу. Лишь несколько прядей вьются по белоснежной шее, оттеняя её своим цветом. Принцесса, что притворилась принцессой.
Юфи не сомневается – её узнали, как узнали Ренли по выправке, особой статности, что присуща лишь военным. А Ренли не просто военный, он принц и это лишь добавляет в общий облик ту силу, которая необходима Генерал-губернатору.
Этот бал – их шаг к примирению сторон. Пожалованные и чистокровные британцы впервые собираются вместе – прием у японской принцессы редкое событие. И то, что принц Британии говорит на японском, лишь доказательство того, что они не планируют притеснять население.
Впрочем, что бал в Британии, что бал в 11 секторе – для Юфи они одинаковы. Мужчины всё так же обсуждают дела, дамы шепчутся, разнося между собой чужие наряды. И все взгляды, так или иначе, направлены на них. Юфи совсем немного злится. На себя – за своё смятение и неловкость перед столькими людьми. Несмотря на верную Аннет совсем рядом, на брата, что вежливо беседует с Кагуей. Принцесса просто не может не злиться – они смотрят на неё оценивающе. И шепчутся между собой о её бесполезности – почему-то в этом Юфемия уверена гораздо больше, чем в себе. Но она есть и остается британской принцессой, олицетворяющей власть страны в этом секторе почти наравне с Ренли. А потом скрывает своё опасение за легкой улыбкой и вежливыми кивками.
В руках принцессы держит бокал с соком, так ни разу не притронувшись к нему с момента преподнесения. Легко ведет плечами, скрывая дрожь, когда к неё обращается высокая статная незнакомка. И лишь в этот момент отпивает совсем чуть-чуть, а после улыбается и благодарит за внимание, продолжая разговор:
- Несомненно, - Юфи лукавит – в империи на балах значительно больше гостей, но она бывала на них редко и лишь детские воспоминания подкидывают ей картинку разряженных дам. В секторе она была лишь на одном приеме, отклоняя остальные приглашения – её охрану усилили после того случая и Юфи предпочитала не беспокоить больше брата, оставаясь в резиденции.
- Хозяйка бала постаралась на славу, - Юфемия склоняет голову набок, поглядывая на свою неожиданную собеседницу.

- Возможно, они не столь плохи, как о них думают, - улыбнулась Юфи и гадала про себя – узнали её или нет. Если узнали, разговор может быть опасен, а третья принцесса была не сильна в политических нюансах, но вполне понимает – любое неосторожное слово отразится на всей семье. Если не узнали… То никакой опасности.
«Новости быстро расползаются…», - легкая улыбка сползла с лица принцессы, не успевшей проконтролировать подобные сильные эмоции. Она сама узнала об окончательном решении лишь недавно, да ещё и сестренка отбыла обратно в столицу, а у двух людей, которым она могла бы сейчас довериться, было слишком много дел – рыцарь даже не смог её сопровождать сегодня, несмотря на все писанные и неписанные правила. Всё это довольно сильно отразилось на самой Юфи.
Тонкие светлые пальцы сжали хрусталь бокала, выдавая совсем ненужную реакцию в этом разговоре, и Юфи выдохнула – незнакомка это заметит и выводы будут неоднозначными, а потому поспешила пояснить свою печаль:
- Я слышала об этом, безумно жаль… - Юфи невольно нашла взглядом брата и сымпровизировала, добавляя в голос тоскующих ноток: - что такой человек, как принц Ренли, будет вынужден жениться на дикарке.
За невольную ложь щеки принцессы окрасил румянец, столь же помогая её легенде, чем её раскрывая.

- Несомненно, Вы правы, - пробормотала Юфи себе под нос, совершая этим самый невежливый поступок за этот вечер. Но поспешила исправиться. – Вам известны примеры более печальных… сделок?

Использовать слово «брак» принцесса не захотела. Оно не подходило к описываемой ситуации, к тому, что совершил Шнайзель – присутствие младшей сестры при разговоре не смутило его точно и цинично изложить свою позицию. И будь клята трижды её способность думать, а не ненавидеть просто за поступок, не углубляясь в суть. Юфи понимала и принимала данную политику брата. Но не могла смириться до конца.

Слово «брак» имело столько значений, но лишь одно совершенно точно описывало эти ситуации – их отбраковывали. Конечно, третья принцесса не была глупа – их места к престолу близки, они важны своей стране и брак с кем-то из первых номеров почетнее, чем из второй десятки. И именно поэтому ударили по ним.

- Да, - ниже края маски Акено могла увидеть улыбку, что, казалось, осветила лицо юной принцессы. Юфемия была бесконечно рада и предана своему брату, любила его не меньше себя и от того переживала его брак острее, чем кто либо другой. В какой-то мере, чувствовала свою вину – её брак был её наказанием. Брак Ренли был наказанием за неё.

В «да» заключалось всё. Что-то более принцесса была не намерена говорить, да и нужно ли? Полутонов тут не было. Это было «да» сродни тем, что говорят любимому человеку перед лицом Бога.

- Правда? – Переспрашивает Юфи так, словно и сама не в курсе. Вспоминает - не намеренно, просто так получается - о последних назначениях. Принцесса не ищет пути раскрыть личность незнакомки, она просто обдумывает её слова. Лишь слабая девочка, посланная в мирный сектор под защиту старшего брата, но, тем не менее, остающаяся вице-губернатором. Юфемия всегда интересовалась делами, молча присутствовала на советах, училась быть… управляющей?

Её слово имело вес, но принцесса не пользовалась этим, предпочитая наблюдать. Ей пророчили совершенно другую жизнь. Да и не думала третья никогда, что станет чем-то больше, чем просто принцесса. И не стала – решение премьер-министра перечеркнуло все, во что верила Юфи.

Вернуться в столицу и поступить в университет. Брать частные уроки. Налаживать мир словами и делом, а не звенящей сталью войн и не орошать землю красной кровью врагов. Врагов ли?

Оказалось, что мира добиться можно было ещё проще. Всего-то удачное замужество.

- Конечно, они найдут счастье. Ведь они рождены уже счастливыми, - принцесса кривит душой, играя роль, которая ей вовсе не подходит. Маскарад позволяет скрыть лица, но не истинные чувства, звенящие битым стеклом в голосе.

Отпрыски сильнейшей в мире империи. Гордые, властные, счастливые. Казалось бы, у них не должно быть проблем. Особенно у младших. Но даже младшие становятся товаром в руках своих старших, своей империи. Во благо.

Юфи приняла решение, поняла своего брата, знает к чему приведет её брак – мир. Пусть временный. Пусть хрупкий. Пусть ценой её счастья, её жизни. Но мир.

- Как думаете, какой она будет? Жена нашего генерал-губернатора, - третья и не верит, что этот вопрос сорвался с её губ. Сейчас, когда рядом лишь незнакомка, она может позволить себе говорить без масок, скрывая взгляд за маской.

- Жертва обстоятельств или интриганка, которой от этого брака выгоды больше... - предполагает принцесса, не скрывая печали в голосе. Все варианты плохи. Все варианты буду причинять боль Ренли – её слишком мягкому старшему брату. Слишком мягкому, чтобы изменить империю изнутри.

Дети императора слабы.

– Да, это так, – мягко соглашается принцесса, пряча отголоски эмоции в глазах.

Враги ли они теперь?  За мир уплачено сполна обеими сторонами и это не так плохо – сухую землю больше не оросит кровь, пролитая за чужие идеалы. Ради этого стоит пожертвовать своим счастьем – Юфи действительно так считает, но что-то бьется.

Сердце – взволнованно, в испуге пытаясь вырваться из клетки, в которую попало по вине хозяйки. Слова согласия тяжелой золотой цепью охватывают запястья принцессы. Сковывая движения, забирая свободу. И цепи эти будут не подвластны даже клинку Богини Победы.

Страшно? Да, очень. Юфемия не знает, что её ждёт через десять дней, но дата утверждена и лучшие портные готовят платье по ладной фигуре принцессы. Этим занялись в столице по приказу старшего брата. И третья принцесса, не покривив душой, может предугадать – Шнайзель отдал приказ ещё до того, как согласилась она.

– Вы правы, – отвечает она и в голосе одна лишь истина – страшно, ещё как страшно. С ней будет её гвардия и люди семьи, но не за закрытыми дверями и ночами. И, – Юфи улыбается грустно, – она не сможет даже никому ничего сказать. С ней никто не поедет из тех, кто окружает её здесь.

–  Но с ними поедут их люди. Я слышала, что у принцессы Юфемии в личной охране ветераны спецназа, – обращается она к своей собеседнице, качнув головой. О том, что младшую принцессу берегли как зеницу ока, было известно всем. Тут она не боится раскрыться.