Акция "Элитные войска"
Акито Хьюга | Akito Hyuga (канон):
Лейтенант, пилот найтмера класса "А", одиннадцатый беженец.
Пробный пост:
Когда-то это место было ухоженным парком.
Ровные стройные деревца рвались ввысь в строгом порядке, пышный кустарник под заботливыми руками превращался в зеленые изгороди вдоль прихотливо изогнутых дорожек, ухоженные газоны и лужайки были аккуратно подстрижены и чисты от бурого покрова опавшей листвы…
Высокие тонкие шпили небольшого католического храма у подножия замка когда-то были видны издалека, а мелодичный звон колокола наверняка достигал даже до удаленных домишек на другой стороне замкового холма…
Ныне здесь был только туман, тишина и забвение.
Струящиеся по земле пряди густой молочной дымки придавали старому кладбищу еще более заброшенный вид, чем при свете дня. Скрадывая зияющие щербины и глубокие трещины в старых надгробиях, холодный туман так же гасил робкий утренний свет и приглушал звуки. Не шелестела густая пена листвы, а редкое пение утренних птах было совсем негромким.
Зыбкие тени между могучих ветвей старых кряжистых деревьев, густые непроходимые заросли и окончательно заросшие высокой травой когда-то широкие парковые дорожки. Каменные руины на месте церкви, от которой остался только чудом стоящий фасад.
Одиночество ощущалось сильнее, чем раньше. Даже несмотря на присутствие за спиной его командира, Лейлы Малкаль.
Акито медленно повернулся и встретил ее взгляд. Ему на мгновение показалось, что в ее глазах было скрытое беспокойство… Да что там, беспокойство было отчетливо видно даже на ее лице, отчего-то Лейла не считала нужным скрывать свои эмоции в его присутствии, но для этих странных, весьма неформальных отношений командира с подчиненным, пожалуй, это было нормально. Не было нужды снова натягивать свою бесстрастную маску. И можно было спокойно ответить на заданные ею вопросы, не отгораживаясь односложными ответами и уставом.
- Что я чувствую, глядя на эти могилы?
Акито ненадолго задумался, подбирая верные слова для того сложного ощущения, которое было в нем с того момента, когда он, последний выживший в Нарвской операции, спал мертвым сном в кузове тяжелого грузовика.
- Это очень похоже на созерцательный отстраненный покой и, одновременно, на легкую зависть к людям, достигшим своей цели. Сожалею ли? Нет, точно нет…
Он скосил глаза на выщербленное временем надгробие рядом, словно видел что-то, доступное ему одному.
- Они были готовы принять смерть и сознательно, без тени страха, шли в бой. Каждый из них… все мы были готовы умереть. И если у этих ребят была ясная цель – заслужить своей кровью гражданство Евросоюза своим семьям, то мне хватило бы просто еще одного убитого проклятого британца на своем счету.
Акито едва заметно холодно улыбнулся.
- Насмешка Судьбы, правда же? Выжил только я. Одиночка, с ненавистью к британским кровожадным псам. Которому совершенно все равно, что будет с напыщенным жадным трусливым Евросоюзом. Которому достаточно только того, что ему дают возможность убивать…
Вдруг осознав, что он все же позволяет себе слишком много в присутствии Лейлы Малкаль, чистокровной британки, Акито немедленно задавил в себе вздымающуюся волну эмоций.
Она тут была совершенно не при чем. Меньше всего ему хотелось невольно задеть или обидеть резким словом эту девушку, которая была на редкость добросердечна к презираемым всеми вокруг одиннадцатым и, насколько он видел, совершенно искренна в своих устремлениях к справедливости. Сочувствие, поддержка, внимание – от нее исходило очень много невероятной для нынешних злобных времен доброты. Пусть даже он, с достойной лучшего применения изобретательностью, старательно отгораживался от всего, что могло ему помешать, все равно командир занимала его мысли гораздо больше, чем положено.
И сполна расплатиться за столь драгоценный подарок не любящий оставаться в долгу Акито уже не видел возможности, и для себя решил, что выполнит все, что она прикажет. Любой приказ. И однажды, после анализа своего поведения и раздумий пришел к неудивительному для себя выводу, что, пожалуй, он служит в первую очередь ей лично, чем является солдатом Евросоюза.
Но вот что было по-настоящему странно.
Британка, судя по солдатским слухам и сплетням выросшая в Евросоюзе, совершенно не вызывала у него привычной лютой ярости.
Совсем.
Абсолютно.
Каждый британский солдат, встреченный им на поле боя, умирал. Каждого человека, принадлежащего к имперской аристократии, хотелось разодрать на части и сжечь заживо… но только не ее. Безукоризненная машина убийства у него в голове вдруг давала осечку и совершенно не видела в ней очередную мишень.
После осознания этого факта, Акито не слишком углублялся в самокопание. Нешуточное опасение дойти до настоящей причины останавливало его от новых попыток понять, поэтому здесь проходила условная граница, за которую он не переступал.
- Прошу прощения за встречный вопрос, командир. Он довольно личный и может показаться вам невежливым, поэтому я пойму, если вы не захотите на него отвечать. Но прежде чем ответить на ваш вопрос о моем к вам отношении, как к чистокровной британке, я хотел бы знать...
Юноша помедлил и задал вопрос:
- Почему вы сражаетесь против своих соотечественников?
