[indent] — Говорит командир четвёртого отделения. Заходим по центральной дороге, — доложили резковатым голосом. — Противника не наблюдаю. В окнах домов свет не горит. Начинаем смотр территории от восточного амбара до зданий администрации. Улицы свободны, военной техники не наблюдаю. Из автотранспорта только старый разобранный трактор возле большого дома на девять часов. Пока всё спокойно.

[indent] Операция по спасению пилотов проходила в довольно размеренном темпе. Разбившись по отделениям, взвод въехал на территорию деревни и занялся методичным осмотром местности, отмечая осмотренные дома один за другим. И что характерно: ничего подозрительного. Ни снегоходов, ни пилотов, ни вооружённых до зубов китайских военных первое время солдатам из немецкого взвода не попадалось. При этом и сами поиски шли достаточно медленно: директива вести себя мягко с жителями деревушки сильно ограничивала мотострелков, которые к тому же были всего лишь солдатами, а не сыщиками, в своих действиях. Так что по прошествии сорока минут «чистыми» считались только дома на юге и западе. Ситуацию усугубляло и то, что два бронетранспортёра с прикрытием минимум двух солдат на каждый, пришлось отогнать на северную и восточную часть деревни для обеспечения полного контроля над местностью.

[indent] Временный командный центр расположили в холодном здании неотапливаемого сельского клуба. Судя по всему, в это время он не функционировал — может быть из-за низкого спроса у публики в зимнее время, особенно учитывая то, что вход был платный: на стене до сих пор висел ноябрьский плакат с объявлением на русском языке о выступлении какого-то местного ансамбля. В дальней комнате командование взводом выставило найденный в закромах кладовой стол-раскладушку, подвели свет, немного повозившись с заледеневшим электрощитком, разложили карту и развернули пункт радиосвязи.

[indent] — Меня вот что смущает, — командир первого отделения притянул к себе дымящуюся кружку термоса с горячим чаем. — Мы когда въехали в деревню, было очень тихо. Если не считать того, что наши БМП гудят на всю округу.

[indent] Сидящие за столом командиры отделений переглянулись.

[indent] — Ясное дело, — как ни в чём не бывало ответил ему командир второго, откидываясь на спинку стула. — Шесть утра, зима, село. Люди спят.

[indent] — В том-то и дело! — слегка взбудораженно ответил первый командир, грея ладони о чай. — Я всё детство провёл в сельской местности, в отличие от вас. Это в городе нормальная практика спать до семи. А село просыпается в полшестого утра круглый год. Но даже и это неважно. Вы слышали собачий лай?

[indent] Наступило недолгое молчание, на лицах сидящих за столом отразились протекающие в головах глубокие мыслительные процессы.

[indent] — Нет, а что, он какой-то особенный должен быть? — уточнил один из командиров.

[indent] — В том-то и дело! — командир хлопнул по столу, отчего подскочил, ударяясь о карту, красный карандаш. — Здесь домов штук пятьдесят, село в глухой местности, и ни единого «гав» за час!

[indent] — Ты что сказать хочешь? — с подозрением спросил его командир второго отделения, проводя ладонью по шершавой короткостриженной голове. — Ты вообще будку хоть одну видел? Это Китай, здесь сплошь бедняки живут, им самим-то жрать нечего, не то что живность кормить.

[indent] — Деревни всегда сами себя обеспечивали, — не унимался зачинщик этого разговора. — И без живности им деваться некуда. А вдруг — враги?

[indent] — Ещё раз: будки. Ты. Видел? — фельдфебель посмотрел в глаза собеседника, и все остальные как-то стушевались.

[indent] — Видел, — утвердительно кивнул он. — В двух дворах, пока сюда не пришёл. Решил, что не показатель, пока не задумался. Их никогда ведь в дом не заводят: лапы грязные, брюхо грязное, ещё и шерсть всюду оставляют... У меня дерьмовое предчувствие, вот что я скажу. И я точно знаю: собаки здесь были. А теперь их нет.

***

[indent]  — Хозяева, открывать! — на ломанном русском пытался изъясниться немец, уже минут пять с автоматом наперевес тарабаня в дверь свободной рукой. — Правда что ль нет никого? Вот я уссусь, если и здесь по-русски не говорят. Из наших язык этих казахов родной никто ведь не знает. Херня какая-то.

[indent] — Да нет, нет, — товарищ потянул его за плечо, кивая в сторону калитки. — Пойдём лучше, вон, в соседний дом: там уже и свет зажгли в комнатах.

[indent] — Нет, — упрямо заявил солдат, повернув голову, на какое-то время прекратив бессмысленный стук. — Я точно видел, как в окне огонёк мелькнул.

[indent] — Да это отражение, тебе кажется, — пытался уговрить его сослуживец, но тот — ни в какую, стоял столбом на крытом крыльце и всем видом как бы намекал: уходить не собирается.

[indent] — Мне никогда не кажется, — со всей уверенностью заявил он и снова постучал, в этот раз так громко, что задрожали оконные рамы, а с кровли ветхого домишки осыпался крупными густыми горстями слежавшийся снег.

[indent] Неизвестно, сколько ещё это могло бы продлиться, если бы в какой-то момент по ту сторону двери не послышались ритмичные тяжёлые шаги. Щёлкнул засов, а за щелчком последовал скрип несмазанных петель. Тяжёлая деревянная дверь неторопливо открылась и в темноте мелькнуло лицо бородатого раскосого старичка.

[indent] — Ну, что, скоро вы? — голос товарищей со двора звучал недовольно. — Пока мы здесь торчим, они опять сбегут.

[indent] — Да, уже всё, — отозвался товарищ с крыльца и переключил всё своё внимание на дедушку, заспанно глядевшего из полумрака сеней. — Вы пустить нас внутрь? Мы ищемся солдаты. Надо проверять дом.

[indent] Ничего не отвечая, старик открыл дверь до конца и отошёл в сторонку, пропуская солдат внутрь. Те переглянулись и, вскинув автоматы, включили фонарики и медленно ступили за порог. Когда старичок подозрительно попятился в дальний угол помещения, никто из них не смог вовремя этого заметить: загремевшие автоматные очереди из потёмок оказались последним, что солдаты вообще могли заметить. Следом за ними послышался звон окон и треск ломающейся рамы и выстрелы зазвучали уже на улице. Дождь из пуль обрушился на стоявших во дворе военных, слишком поздно кинувшихся к забору: одного из них прикончило прямо на протоптанной тропинке, другой испустил дух уже за забором, чувствуя, как перехватывает дыхание в забитых свинцом дыхательных путях.

***

[indent] Ураган событий захлестнул мотострелковый взвод под командованием Штрансзберг как это обычно бывает: резко и неожиданно. Когда в деревне загремели выстрелы и в штаб доложили о потерях, реакция оказалась незамедлительной: командиры живо выдвинулись на позиции, а в центре осталось всего два человека для общей координации групп. И ситуация оказалась вполне ожидаемой: это была засада. Прав был один из фельдфебелей: его чуйка и внимательность сработали бесподобно, но, к сожалению, не были вовремя отмечены сослуживцами.

[indent] Нешуточная борьба развернулась в пределах деревенской инфраструктуры: даже примерное количество противников установить не удавалось в течение получаса, пока офицерская аналитика не привела данные в 30-50 человек. Всё усугублялось и тем, что китайцы вели бой, находясь в домах вместе с местными жителями, что служило для них хорошим прикрытием. И вроде и можно было бы вдарить по ним, используя всю мощь имеющихся в поддержке найтмера, да только о последствиях такого решения командир взвода думал наперёд. Поэтому было принято решение блокировать здания, в которых находится противник и безо всяких церемоний проверить оставшиеся, что оказалось проблемно, учитывая потерю четырёх человек и то, что теперь селяне могли и не открыть дверь, прячась по холодным подпольям среди законсервированных банок с огурцами, помидорами, вареньем и прочей снастью.

[indent] Почти два с половиной часа взвод Штрансзберг совместно с роботизированными боевыми единицами из W-0 пытались выбить противника из деревни, определив местоположение похищенных пилотов. К этому моменту здесь уже начало светать. Постепенно китайские диверсанты, подготовленные и оснащённые на порядок хуже опытных немецких солдат, были вынужден отступить к складу позади деревенской администрации. К этому моменту уже пять человек из взвода Штрансзберг были мертвы, ещё трое получили ранения средней тяжести. Два дома оказались разрушены в результате прямых попаданий из орудий найтмера, стоило только понять, что в них не было ни мирных жителей, ни пилотов.

[indent] Бой за склад выдался наиболее сложным и изнуряющим, несмотря на то, что длился он всего полчаса. Никто не был убит, но ранения получили ещё пятеро, из них двое — с тяжёлыми. Когда врагов осталось всего трое, на карнизе у большого окна второго этажа вывесили длинную белую простыню, и огонь прекратился. Взятых живьём китайских вояк тут же взяли в оборот местные душегубы: им было, о чём побеседовать. На этом же складе, пол которого было усыпан трупами убитых китайцев, прямо в подвале, обнаружили связанных по рукам и ногам пилотов сбитого вертолёта, одному из которых была нужна срочная медицинская помощь — молодой парень полулежал возле стены с пробитой головой и едва дышал.

[indent] Но это уже заботы совсем других людей.