Генерал окинул британскую сторону стола пристальным взглядом, наблюдая за реакцией британских офицеров. Повторить или поддержать демарш принцессы никто не рвался, что было с точки зрения Боты несомненным плюсом. А со стороны сухопутных командиров не ощущалось даже малейшей, молчаливой поддержки. Что же, в сочетании с разделением группировок это должно оправдать надежды южноафриканского командования на эту компанию. Генерал прикончил еще один снифтер коньяка, слушая Фонтейн, как и ожидалось первой начавшей обсуждать детали стратегического плана. Интерес Британии тут понятен, в конце концов, даже у них не бесконечные ресурсы. И какие бы выгоды не сулил успех в Африке, положение на Ближнем Востоке было сейчас самой больной темой. Вот только это не имело для Боты никакого значения. Армия Фонтейн нужна была ему в Восточной Африке и нигде больше. Эти парни уже достаточно попортили русским и бурам крови, так что пусть теперь послужат благому делу. А значит, их командующей пройдется смириться с тем, что прямой помощи от ее группировки Корнелия получить не сможет.
- Прекрасно понимаю вашу озабоченность генерал Фонтейн, - ответил Бота, выслушав британку. – Но даже при абсолютном нашем успехе в битве за Экватор, между нами и Ближним Востоком будет лежать половина Африки. С имеющимися в нашем распоряжении силами, наступление на север и удержание занятой территории потребует времени. Естественно я не намерен при успешном раскладе сдерживать марш ваших войск к Дельте Нила. Но приоритетной задачей остается удержание Африканских территорий.  К тому же сам факт нашего наступления оказывает поддержку ближневосточной группировке войск. Теперь уже Евросоюзу придется оттягивать силы с этого направления, чтобы перебросить их против нас. Находясь под угрозой потери Африканских ресурсов, от которых зависит вся их военная машина, члены Евросоюза не смогут оказать серьезной поддержки России, что сровняет силы после катастрофы в Армении, - хотя по чести самому Ганнибалу Боте случившееся катастрофой не казалось, а за кое-кого из основных ее творцов он испытывал неподдельную гордость. – Так же, параллельно с нашим наступлением, мы намерены провести операцию по ликвидации наиболее одиозных лидеров региона, способных организовать излишнее сопротивление. После их исчезновения об организованном противодействии нам Евросоюзу придется забыть, в то время как ряд стран членов Евросоюза превратится в дружественные государства нуждающиеся в поддержке против европейской оккупации и желающие установления британского протектората. Не говоря уже о том, как, открытый суд над каждым из них, кого удастся захватить живым, воздействует на весь Евросоюз, - не говоря уже о том, что каждый из них был у Южноафриканского правительства большой и шершавой занозой в задницы многие годы, если не десятилетия. Но вынужденные поддерживать баланс в Евросоюзе буры долго не могли выкорчевывать всю эту погань. - К этой операции мы планируем привлечь так же и британские подразделения. Итак, я предлагаю всем присутствующим ознакомиться с основными фигурантами. – Бота развернулся к Экрану на котором отобразилось шесть портретов. Судя по всему их происхождение и цвет кожи навсегда компрометировали их в глазах Сильвии Британской сильнее любых поступков. – Жан Бедель Бокасса, он же Бокасса Первый, Император Центральной Африки и ревностный защитник интересов Франции и филантроп, - генерал позволил себе посмяться, врядли для кого-то здесь было секретом, в каком качестве любит людей Бокасса. – Иди Амин, президент Уганды, а так же фельдмаршал, доктор всех наук, повелитель всех зверей на земле и птиц в море, победитель Британской империи, - тут уже никто не мог удержаться, учитывая что все это были официальные титулы. – Их выведение из игры в текущих условиях приведет к гражаднской войне, выходящей за пределы их стран и коллапсу всего региона. Нам же останется только закрепиться на ключевых территориях и в дальнейшем взять ситуацию под контроль.  Далее – Сэмуил Найома, президент Организации Народов Юго-Западной Африки. Антониу Нету – председатель Народного движения за освобождение Анголы. Лидеры крупнейшиз враждебных нам организаций Анголы. С их падением и лишением руководства, наши большие друзья из Национального Фронта и Национального освобождения обеспечат нам быстрый захват Анголы.Боско Нтаганда и Султани Макенга – крупнейшие профранцузски настроенные варлорды ЗАИРа.  Предупреждая вопрос, почему из списка был исключен Мишель Джантойя. Как меня уведомило Министерство Госбезопасности, Джантойя больше не существует. В ближайшие дни контроль над христианским ополчением ЦАР перейдет к большому другу нашей великой нации минхеру Бозизе, который с нетерпением ждет, когда мы освободим его родину от тирана Бокассы.

Утро принесло ей устойчивую головную боль, мокрую от испарины простыню и совершенно разбитое тело – будто всю ночь таинственные мучители её били, пинали и швыряли, чтоб к утру испариться, оставив после себя даже не боль, а нечеловеческую усталость. Утром Майя проснулась не по будильнику, а за пять минут до – и лежала, тяжело дыша, пытаясь привести голову в порядок.
Это длилось уже порядка двух недель. Стоило Байерн заснуть, как наваливалось на неё что-то вязкое, липкое – то, что тает от тепла пальцев и оставляет на них твёрдый, липкий слой, который невозможно оттереть. Влажное, как матрас в доме, где она пряталась в первые дни военной операции по захвату Японии. Влажное, как вещи в давно брошенном чулане. Майя оказывалась под этой пеленой каждый раз, как засыпала, и каждый раз боялась, что это задушит её окончательно.
Если подумать, было не так много вещей, которых боялась Байерн. Но сейчас, когда она приводила себя в порядок, умывалась, положенное время шоркала зубной щёткой во рту, она понимала, что к этим вещам приплюсовался страх перед снами.
Когда один и тот же кошмар длится пару дней, это можно списать на нервное перенапряжение.
Когда он длится неделю, стоит задуматься об отпуске.
Когда, приехав с горячих источников, на следующее утро ты просыпаешься с устойчивым ощущением того мокрого и липкого на пальцах, разумные оправдания заканчиваются.
Стоило ей проснуться – хотя бы раз за ночь – как кошмар больше не возвращался. Поняв это, Байерн стала ставить будильник на середину ночи, чтобы прервать свой кошмар. Был один минус. Так она просыпалась совершенно разбитой.
Сегодня будильник она не поставила, потому что ещё вчера ей было дано важное задание.
***

Акено Исикава. Жена столь быстро взлетевшего на сладкое положение рядом с сильными мира сего человека. Всё бы хорошо – да только это сладкое место находилось со стороны Британии. Японец – всё тот же, что давал ей указания насчёт службы в ОЧР, всё тем же сухим тоном рассказал историю семьи, куда отправляли её, Байерн Майю, «британку», «дочь» британца. И так же спокойно объяснил, что Дом Киото, дружный с их семьёй, предоставляет им помощницу по дому. Что Акено ранена. Что им просто необходима сиделка, которая может выполнять минимальные функции прислуги.
У Байерн был опыт сиделки возле больного не самой приятной болезнью человека. И готовить она тоже умела.
А ещё сиделка должна предотвратить возможные покушения на жизнь госпожи, если таковые будут.
Байерн ведь умеет метко стрелять, а её умение следить за ситуацией заслуживает похвалы.
Отличный подарок, что скрывал себе второе дно: Дом Киото интересовало, не стала ли именно госпожа Исикава причиной столь стремительного взлёта своего мужа? Не она ли служит причиной утечки информации?
Байерн ведь умеет молчать, как каменная стена, слушая при этом каждый мышиный писк.
«Завтра, в семь утра явишься по этому адресу»
Байерн остаётся только кивнуть и запомнить адрес, куда её отправляют в качестве жеста доброй воли.
***

Оделась она всё так же, как и для посещения Дома Киото: чёрный приталенный пиджак, чёрные брюки. Вот только под полой пиджака скрывался Ruger, а во внутреннем кармане – нож, коль это допускалось. Волосы пригладить влажной рукой – после кошмаров Майя взяла привычку долго отмывать руки, будто грязь из сна могла просочиться в реальность – тщательно расчесать. И ничего больше. Пудра и прочие изыски красивых и праздных женщин никогда не касались её кожи. В качестве охраны, сиделки или горничной, как будет угодно господам Исикава, она и не должна была выглядеть как женщина.
Под пиджаком и рубашкой пряталось кольцо Джейка на стальной цепочке, которое Майя до сих пор не снимала с шеи.
***

Дом господ Исикава показался ей красивым – прибыв к месту на такси, Майя, вышедшая из машины, замерла у ворот. Ей, живущей сначала в небольшой квартирке Джейка, потом – в съёмной комнатке, было чуждо понятие «домашнего уюта». Здесь же, в причудливой смеси британского дома и японского стиля (последний, впрочем, присутствовал лишь отчасти), уют и домашняя обстановка были повсюду.
Она нажала на кнопку звонка, дождалась, пока чей-то голос, прерываемый дурной связью, спросит, кто именно стоит у ворот, и представилась:
– Байерн Майя. Послана домом Киото в качестве сиделки и помощницы по хозяйству для семьи Исикава.
В качестве охраны.
В качестве шпиона.

Этим пасмурным утром Карин выглядела особенно бледно, словно бы превратилась в тень самой себя – маленький ангелочек сжимал в руках конверт от сестры, силясь справиться с эмоциями, но слёзы ручьями текли по её щекам.
- Мамочка… умерла, - молвила малютка, что сидела в мягком кресле, обхватив свои ноги и дрожа. Прозрачные капельки стекали по её щёчкам, оставляя крохотные тёмные пятна на зелёной обивке. Она была то тиха, лишь содрогаясь плечами, пряча голову в колени, то рыдала навзрыд. Слёзы, горькие солоноватые слёзы струились из небесно-голубых глаз девочки, что только что лишилась, пожалуй, самого близкого из людей. Слёзы счастья.

Письмо Гвиневры к Карин

«Моя милая Карин, словами трудно выразить, как же сильно моё беспокойство по поводу твоего пребывания в этой ужасной клоаке, что не достойна и номера, где каждый рад вонзить нож тебе в спину, где нет культуры и где позабыли о манерах. Милая светлая сестрица, я не могла оставаться безучастной в столь сложном для нашей семьи положении, когда сестру нашу Юфемию в который раз похищают, когда положение наше пошатнулось под угрозой фанатиков, когда брат наш Ренли не в состоянии раз и навсегда истребить заразу, взяв пример с горячо любимого нашего папеньки. К моему глубочайшему сожалению, я не могу прилететь к тебе, чтобы лично встретиться, но как я уже писала ранее, не могу и оставаться в стороне. Посему лишь скажу, что всеми силами я буду бороться за твою свободу и независимость, так как знай – ты моя фаворитка из всех сестёр нашего благородного рода. Чтобы хоть немного поднять твой дух, спешу сообщить, что проблема, терзавшая тебя с самого рождения, а также послужившая твоему переводу в одиннадцатый сектор, более не будет беспокоить тебя. Не забывай смотреть новости – завтра в восемь вечера по Пендрагону ты сможешь увидеть моё публичное обращение к народу».
С любовью, твоя сестра
Гвиневра су Британия

Карин нарочно выбрала именно это место для своих «страданий» - вскоре в помещении должна была показаться та, кто держала всех в поместье на коротком поводке, а значит и та, кто сейчас верховодит балом.  И если инстинкты не обманывали подколодную змеюку, то Габриэлла была заботливой матерью, которой больше не на кого распространить своё благородное чувство. Так почему бы маленькой заплаканной принцессе не стать новым объектом её забот и тревог?

Этот вечер запомнится надолго. Не только потому что будет устроено грандиозное празднество под стать императорской семье, но и насыщен событиями, какая жалость, всего не предусмотришь в этой игре, где каждый сам за себя. Обычно невообразимо пустующий, Дворец оживился, все заняты. Все без исключения. Столько шума. Еще пару дней назад люди облачились в черное, а теперь вновь повеселели, на сколько позволяла ситуация. Что же, была бы воля Александры она не сняла траура. Сказать по правде, у нее была мысль о том, чтобы вырядиться в свадебное платье цвета ночи, но передумала. Ей богу, она не подросток уже.
Прямо сейчас девушка раздала последние указания и отправилась в свои покои, немного отдохнуть и облачиться в заготовленный костюм. Нет ни для кого секрета, что Александра больше всего любила синий цвет. Этот цвет, как море - глубокий, насыщенный и загадочный. Казалось, он придает уверенности и защищает от дурных глаз. И в свой последний праздный вечер на родине Александре не хотелось изменять своим привычкам. Сам костюм состоял из четырех частей: нижнее платье с высокой горловиной, обрамленное золотистыми лентами по низу и верху, из белого шелка; верхнее платье из мягкого, струящегося благородного бархата с замысловатым, витиеватым узором и обрамленное по краям теми же золотыми лентами, оно застегивалось на талии, тем самым открывая вниманию переднюю часть нижнего платья, при этом имело длинный рукав и глубокий вырез до застежки, юбка же неровного кроя закругляется к низу от талии и создает маленький шлейф; туфли на маленьком каблуке и, естественно, имелась маска, какой же маскарад без нее? Все это сейчас находилось в покоях принцессы и часа вполне хватит на маленький отдых и облачение себя в наряд. Да, она предпочла самостоятельно одеться, что касается прически и макияжа - уже. Одежды аккуратно лежали на кровати готовые сиять на вечере, кто же знал, что их навестит не Романова. Сама же принцесса Российская одета была сейчас крайне просто, по-обычному, можно сказать: юбка ниже колен и блуза.
- Олег? - не скрывая крайнего удивления, Саша прошла в свою комнату. Сердце тревожно сжалось, неужели Павел что-то натворил и прямо сейчас ему необходима помощь, что верный советник принца сам явился так бесцеремонно в ее обитель, - что-то случилось с Пашей? - девушка прошла вглубь комнаты, естественно захлопнув ее за собой, будет весьма неприятно, если начнут ходить беспочвенные слухи перед свадьбой. Почти беспочвенные, но никто же не догадался? Так ведь? Похоже, ей совсем не удастся отдохнуть перед балом.

Хоть сядь сейчас рядом на спасательную капсулу, вздохни и задумайся о том, чтобы сравнить её первый бой и то, что было сейчас. Не в пользу первого, разумеется. Но этим Эрика, вообще большая любительница подумать и морально посыпать голову пеплом, решила заняться потом – запал бодрости пока ещё держал её ровно, отчего при представлении условного противника Лито неожиданно даже для самой себя не смутилась, не попыталась скрыть своё тулово за Тарисой (что, в принципе, было невозможно, потому что Лито при всей своей миниатюрности была больше по габаритам, чем напарница).
Ну что ж, в бою они проявили героизм, достойный настоящих октябрят. И пусть самое главное – результат – был относительно сомнительным, тренировка, в принципе, удалась. Потому что вместо обещанных моральных оплеух (хотя Эрика не удивилась бы, если их обоих взяли за уши, хорошенько встряхнули и прогудели бы через респиратор: «Боявыя машины лааамать?!») командир её взвода – а это был именно он, хотя Лито, плохо запомнившая его лицо (да и закрыто это лицо теперь было), не признала его ровно до представления  – не стал устраивать им очень уж сильную выволочку и сказал как раз то, что и ожидалось: действовали разобщено. Насчёт «мёртвости» Лито бы ещё поспорила, если бы вообще умела, но устав предписывал – так что скукситься и пробормотать про несправедливость, потому как хаос-бомба в конце вообще была актом отчаяния, у Лито не получилось.
В итоге всё, что она сделала – пробормотала «слушсьстаршлетенант», переступила с ноги на ногу и покосилась на Тарису, словно ожидая поддержки. Ну, Тариса засияла так, будто собиралась затмить солнце и парочку звёзд, так что поддержка всё-таки пришла. Лито, заряд бодрости которой исчерпался, смущённо улыбнулась и кивнула:
– Угу. Будем вместе работать. – о том, что она действительно рада этому, Лито, как человек с обострённой скромностью и невероятным комплексом вины, умолчала – но она действительно была рада.
Потом она перевела взгляд на человека, ведомой которого была в первом бою, помолчала, словно подбирая слова, и на одном дыхании выпалила:
– Видите, командир, я теперь гораздо лучше, чем была!
На этот раз смущение взяло верх, Эрика снова залилась краской, отступила за спину Тарисы и замолчала. Но то, что она хотела сказать, она сказала – слабой девочки, которая в первом бою только и могла, что жаловаться, больше не было.

Обычно Лиля могла одним своим присутствием заставить людей несколько нервничать. Взять только те многочисленные свидания, которые были рекомендованы родственниками, в частности папенькой. Грамотно подобранные связи, по их мнению, делают большую часть работы человека, занятого любой общественной деятельностью. Поэтому часто приходилось ходить на "деловые" свидания с молодыми людьми, которые в большей степени были застенчивы и крайне неразговорчивы. Лилии не в первый раз приходилось попадать в ситуации, где она, стойко и безэмоционально переносила то, как ее собеседники нервничали, путались в словах и смущались. Но здесь, в этой комнате в нежно-голубых тонах происходило все как-то по-другому. Лиля переживала за беспокойство Серафимы. Ей было не по душе от того, что бедняжка никак не может найти себе места в своей собственной комнате. Причиной, без сомнения была она, кто же еще?
Потапова попыталась отвести взгляд, сделать его совершенно безучастным и отсутствующим, чтобы придать немного мужества и спокойствия маленькой хозяйке. Так сказать, передать ей бразды правления разговора и позволить "вести" в последующем развитии отношений...
... предательский пуф сбил с ног Серафиму. Как в замедленной съемке Лиля краем глаза видела, как летит прямо на нее маленькое хрупкое и практически обнаженное тело.  Подставив руки, она подхватила падающую девушку, и сама не заметила, как крепко прижала к себе.
Время как-будто остановилось и практически замерло в ожидании чего-то большего. Лиля держала свою маленькую добычу в руках и не хотела отпускать.
"Как же приятно пахнут ее бесконечные волосы," - дурманящий аромат заволакивал ту самую часть мозга, которая должна была отвечать за сознательные действия, и осталось только приятное и бессознательное.
- Есть только одно объяснение всему этому, - тихо произнесла Лиля, - магия. Всему виной старая добрая магия. Вы верите в магию, милая Серафима? Хотя в нее необязательно верить. Достаточно только знать, что на существует. И то что мы не можем объяснить и что явно происходит не по нашей вине - это магия.
Лиля понимала, что несет чушь, самую что ни есть бредовую чушь - ту самую, которой в детстве забивают голову детишкам. Было не важно что говорить, главное не останавливаться и не поддаваться чувствам.
- У вас был тяжелый день. Наверняка, вы считаете, что сегодня все ополчилось против вас и играет не по ваши правилам. Я понимаю, что я, возможно, усугубляю... 
Легко быть сильной и независимой женщиной, когда ты наедине сама с собой. И так нелегко, когда держишь в объятиях того, кто хоть и так мало тебя знает, но уже так тепло относится и так доверяет. Лиля почувствовала, как где-то рядом с ней стучит сердечко Серафимы. Слишком быстро для того, чтобы быть спокойным.
- Позвольте, я сделаю для вас ванну, - девушка немного отстранилась и посмотрела прямо в глаза своей молчаливой и все еще жутко смущенной собеседницы.

Ренли не был уверен, чем обернется его рискованная попытка связаться с Зеро напрямую. Конечно, терял он немногое - только одного из смертников, кто по его приказу записался в ОЧР, но не поднялся выше рядового бойца. Но с Зеро сложно было отделаться малой кровью, особенно учитывая подозрения. И вот - звонок. Ренли использовал для связи мобильник, по которому звонил ему брат...
- Talk.
- Думаю, ты в курсе ситуации и должен понимать, что она ни для кого хорошо не кончится... Если пойдет по их плану.
- Do you want my take on the situation?
- Да, как раз сравню со своим.
- There enough radiacals in Purists fraction, after events of Эдогава, there was preassure on them, i belive? Maybe driving them to boiling point?
- Даже эти все же патриоты... Разве что повелись на призывы заморских гостей с Филиппин. Тех, у кого есть личные счеты с нумерованными. И хватает средств на устройство дел в этом секторе.
- Enemy from the oversea attaks you, and takes what precious to you. I understand situation well enough.
- О да. В таком ракурсе и правда. Короче говоря, у нас тут незваные гости, список которых я тебе высылаю. Меня беспокоит их способность проникать сюда вот так. А ты, судя по игрушкам, которые были в Сасебо, мастер получения нелегальных посылок.
- You like my new toys? I expect to get more. About contraband: I'm flattered, but i don't have influence in brirish underground. You have to call that Glass Wing guy - he may have something.
- Кстати о нем... Знаешь что-нибудь? Оставляет послания, и берет на себя здание Ми-5, но я не припомню его.
- Not much. Anti-Charles, so he on my radar. Explosion in Pendragon palace - with mass civel casualties - contributed to him. After that - basic terrorist stuff. I expect you get more from your analists. - При уполминании о гибели гражданских в искусственно искаженном голосе Зеро было заметно осуждение.
- Даже так... Тогда, вероятно, он мог и правда использовать ту дату в загадке. - Кажется, Ренли в тот момент думал о чем-то своем, - Узнаю. С пуристами - или теми, кто за ними стоит - у меня две проблемы. Собственно, одна. Я не знаю, где они могут прятаться, и они не дают отследить себя по прорывам в эфир. Единственный способ  попортить им последнее - отключить телевидение, предположительно им потребуется время и смена плана, чтобы перейти в сеть.
- Dosen't matter. May even worsen the situation. In my point of view, all of their plan is build around first shock message - and couple of executions after, to prove that they are serious.
- Да, мера сомнительная.
- Their requests unrealistic - so they do not expect them to be fulfilled. Execution of princess - is an empty threat. Purists has to have some respect of imperial family - demonstrated by NOT wanting your head. So executing princess who done much less against their cause then you? I don’t believe in it. So what we have? They are attention seekers. Suicidal? Yes. So it’s like self-immolation in India. Public action to bring attention to the issue. So public reaction in a big way - like cutting of the telly - will promote positive reaction, because you are seriousy reacting to them.
- Чтож, тогда пока я ошибки не совершил. Впрочем, это выглядело бы диверсией. Однако все упирается во время - они могут не тронуть принцессу, но остальных убивать будут... Кстати о принцессах. Странно, что решившись на атаку моей резиденции и похищение стольких людей - заметьт, вряд ли им удалось это совсем незаметно - они  не тронули и пальцем Кагую Сумераги... по крайней мере, Кирихара ответил, что ничего не было. А ведь она мой друг и очевидная мишень. Асакура, к примеру, не пострадала скорее всего только потому, что была в гостях у моей жены.
- They can infiltrate british HQ, but not нихон mansion - and it's heavy guarded. Brute force attack dosen't work for them, so Сумераги-химе beyond their reach.
- Да, хорошо если так. Итак, я передал тебе информацию об этом и надеюсь на сотрудничество. В конце концов, даже если ты действительно убил моего брата, ты спас двух моих сестер. Возможно, у нас больше общего чем мы думаем.
- I skip paranoid bit about my people and your people. But if anything about this situation comes my way - i definitely do something about it. - Пауза, - Now. I will use this opportunity to say: I'm not a terrorist. I do not condone acts of terror. I do not strike civilian targets. Anyone who will attact a civilian and say it's in my name - is a liar.
На этом звонок оборвался, высветив на определителе номера... Ну да, "0". Что же еще.  Ренли пока не был уверен, что ему это принесет в итоге - пользу или вред - но в том, что Зеро может стать проблемой для этих выродков и не упустит случая стать защитником пленных, уверенным быть было можно. Насчет терроризма и прочего можно было поспорить... Ну да ладно. Кроме того, Зеро указал ему, в каком направлении надо копать на заезжего террориста. Враг Чарльза?  В теории это открывало массу возможностей, но было и риском. Методы "Ангела" Ренли откровенно не нравились, вне зависимости от цели. Но этим он еще займется, а пока...
...пока в кабинет влетает Кэтрин, таща за собой пару морпехов.
- Ваше Высочество, ваша жена попыталась сбежать, но к счастью, первыми ее нашли эти двое и у них хватило мозгов  не кричать об этом. Кроме того, при ней было вот это. А ваша мать заявила о пропаже важных документов.
На стол легло письмо в конверте, на печати которого печально знакомая Ренли "птичка". Принц выругался - беда не приходит одна...

Горячее кубинское солнце выглянуло из-за одинокого облака, тающего прямо на глазах. Стас зажмурился, надел чёрные очки с зеркальным напылением и лёг обратно на песок, в тень пляжного зонта.
Сегодня было безумно жарко. Жёлтый огненный диск в небе нещадно палил под 35 градусов. Был полдень и все благоразумные люди ушли по своим номерам. Мальченко же был не настолько благоразумным.
Да и вообще, надо сказать, курорты сейчас были отнюдь не людным местом. Сейчас даже те, кто прибыл сюда отдыхать своим ходом, предпочли разъехаться кто куда. Разумеется, каждый считал необходимым найти убежище в Северной части Британии, поскольку событий такого масштаба, как вихрем идущее с юга восстание, это могущественное государство пока не знало.
- Любопытно… - вытащив из кармана шорт пачку сигарет, Станислав вставил одну из них в рот, чиркнул зажигалкой, закурил. – Прошло уже больше одиннадцати лет. Не было ли это мой ошибкой… Интересно.
Он закрыл глаза, ненадолго погрузившись в состояние полудрёмы, видя перед собой очертания событий давно минувших лет…
Зазвонил телефон. Лёгкая классическая мелодия Чайковского сопровождалась равномерными звуками вибраций. Зажав сигарету зубами, Стас дотянулся до телефона. Сэм. Ага.
- На проводе, - сказал он. – Понял. Передай Диазу, что я буду через полчаса.
Последняя партия загружена, а образцы доставлены на виллу, где обосновался Кастро, успевший стать местной легендой, и где сейчас гостили Мальченко и Диаз.
Каждый знает, что вести народ проще, чем сдвинуть его с места. Ведь без откровения свыше народ погибает. С момента начала восстания прошло меньше полугода. И, глядя на все происходящее, Мальченко мог лишь осуждающе покачивать головой – несмотря на хорошее военное руководство, попытка сдвинуть людей с места в этом государстве, поменяв местами «ботинок» и «шляпу», не приведёт ни к чему хорошему. А вот если поменять ботинок с дырявого на тот, что попрочнее и поновее, да ещё и сделать так, чтобы ногу этот косолапый сэр правильно ставил, то все будет куда лучше, чем если бы ботинок был «всему голова».
Фидель Кастро был одним из тех, кто это понял.
Настало время вставать. Станислав потянулся, открыл глаза и, встав из-под зонта, немного покачнувшись, пошёл в сторону полупустого отеля, зарезервированного под Мальченко и его людей специально по приказу Кастро. Ведь предстояло ещё принять душ и одеться поприличнее – не пристало появляться перед истинным лидером кубинского сопротивления в таком виде.
- Станислав Васильевич! За время вашего отсутствия происшествий в отеле не случилось! – отрапортовал по-испански старший лейтенант морской пехоты Испании Рауль Норьега.
- Вольно, - отреагировал Мальченко на чистом испанском. – Прости, что не можешь насладиться своим «отпуском» вдоволь, солдат, но пока я нахожусь не у Кастро, мне нужна ваша поддержка и защита.
- Мы понимаем. Не думал, что у вас есть влияние на испанские военные службы,  - уже менее формальным тоном ответил Рауль.
- Это вовсе не влияние, - ответил Станислав, уже поднимаясь к себе, в сопровождении Норьеги. – Просто умение дернуть за рычаг одной комнате, чтобы открылась дверца в подвал. Только и всего. Немного знаний и хитростей.
Покинув коридоры полупустого отеля, Стас завернул в свой номер и, скинув пляжные шорты вместе с плавками, забурился в душевую кабинку.
***
Распорядившись о том, что солдаты вольны отдыхать, но не расслабляться, Станислав покинул отель.
Путь до виллы занял минут десять езды на автомобиле – Станислав благоразумно отказался от дорогого авто с крытым верхом и с большим удовольствием проехался до виллы Кастро на военном джипе в сопровождении своих людей.
Хорошие парни – испанцы. Прекрасно понимают, когда коррупция может спасти жизнь, а когда и честными нужно побыть. Найти роту, где служат сплошь маргиналы с улиц и штрафных батальонов, труда для них не составило. Такие люди слишком любят себя. А, значит, слишком любят деньги, чтобы сдавать других и болтать лишнее. Ведь они как никто другой знают цену того, что обещают ради своего блага.
Надо сказать, размеры виллы Кастро в своей голове Станислав сильно преуменьшил. Это стало понятно ещё в тот момент, когда сопровождающий, приставленный к Станиславу Диазом, рассказал о том, что эта вилла принадлежала госпоже Монтре, ещё в бытность той графиней Монтре, прославившейся на всю провинцию своей любовью к роскоши и деньгам.
Вилла располагалась в живописном месте – на вершине холма, на самом отшибе. Несколько этажей, завидная общая площадь земли, прекрасные сады и фонтаны. А недалеко от виллы – плантации, как это ни странно, табака. Ведь графиня была известна и своими заводами, что производили столь прекрасный продукт.
- А что случилось с ней потом? – поинтересовался Мальченко.
- Когда она потеряла титул, - рассказывал провожатый, - То, конечно же, стала расширять своё влияние, дабы возыметь доход с бизнеса. И, надо сказать, ей это удалось – 70% плантаций этой провинции принадлежали ей. Однако, после восстания, в апреле, она отказалась сотрудничать с Кастро и передавать долю ради общего дела. Ведь Кастро совсем не дурак. Своевременные вложения в разные отрасли рано или поздно благоприятно повлияют на другие и все останутся в плюсе… С бывшей графиней и её семьёй расправились, заставив сотрудничать её племянника, который уже клятвенно пообещал помогать, тем более, что такая честь ему была оказана Кастро, а возможность подзаработать у парниши не светило ну вообще  - он был отнюдь не любимчиком Монтре.
- А кому затем перейдут эти дела? – Мальченко снова любопытствовал, желая узнать о внутренней схеме хотя бы поверхностно.
- Магнату. После восстания губернатору придётся менять политику сектора. Кастро побеседует с ним. Ведь сектор останется практически цел, благодаря его усилиям, а, значит, сможет доминировать над другими в экономическом плане.
- Вы все так хорошо подкованы в вопросах торговли? – изумился Станислав.
- Нет, я лишь экскурсовод, - улыбнулся провожатый сквозь усы в свои 20 с чем-то зубов. – Что учу, то и говорю. Диаз знал, что такой вопрос появится у вас, Станислав Васильевич.
Мальченко чувствовал себя важным. Это чувство собственной важности всю жизнь его не покидает. И оно вполне оправдано. Кто ещё так угадывает с желаниями других, как Станислав, ловко оперируя ими для своей выгоды? Нужно быть очень умелым комбинатором, чтобы совместить все это. Станислав никогда не играл в шахматы, но явно, сядь он за них – все многоходовочки дались бы ему с необычайной лёгкостью, и выполнил бы их он с невиданным изяществом опытного гроссмейстера.
- Кастро и Диаз ждут вас в гостиной, - сообщил провожатый. – Первая дверь на левой, а затем направо. Прямо не ходите – там кухня, наши повара чёрные.
- Я не расист, - сыронизировал Мальченко. – Спасибо за помощь.
Он поднялся по величавым каменным ступеням на крыльцо и открыл на себя высокие дубовые двери, нырнув в светлое помещение. Пахло благовониями вперемешку с табачным дымом. Куба, что с неё взять – курить тут любят, наверное, больше, чем на Ямайке.
Холл, в который попадает каждый зашедший в первую очередь, был украшен довольно богато. Бархатные ковры, роскошные люстры, резные узоры на деревянных элементах декора перил и дверных косяков. Да, надо сказать, Кастро, как и любой человек, любит жить красиво.
Воспользовавшись советом провожатого, Станислав без труда отыскал нужную комнату, в которой его уже дожидались Диаз и Кастро в окружении вооружённых солдат последнего.
- Ну, неплохо же вы здесь устроились, - прокомментировал Станислав, улыбнувшись. – Живописные места, охрана что надо…
- А любезно предоставленное вами вооружение так вообще сыграет нам на руку, - улыбнулся Кастро. – Рад видеть вас в добром здравии, Станислав.
Диаз и Кастро по очереди пожали руку Мальченко, который не промедлил и сел на свободный стул рядом с Франциско. Тут же в помещение вошла девушка, одетая скромно, но со вкусом – прислуга, и принесла Станиславу зеленый чай, от которого крепко веяло пробивным лимонным ароматом.
- В жару нас принято пять именно зелёный, - прокомментировал Франциско, который в этом своём белом костюме мало того, что, кажется, совсем не потел, так ещё и выглядел как натуральный эстет.
Что-то зажужжало над дверью. Мальченко повернул голову. Ага, как и предполагалось – вилла была очень хорошо оснащена современными удобствами. Такими, как этот кондиционер. Теперь понятно, почему здесь была такая комфортная температура.
Вкус чая была Станиславу очень знаком, вот только конкретно этот имел какие-то совершенно необычные, душистые оттенки вкуса. Должно быть, именно эти оттенки отличали хороший чай от плохого.
После непродолжительного чаепития они принялись обсуждать поставки вооружения. В общей сложности Станиславу удалось перевезти на Кубу пятьдесят армейских ящиков с автоматами Калашникова и внушительный боекомплект. Негусто – в каждом по десять автоматов, вооружить ну от силы два батальона. Но это устроило абсолютно всех – ведь в ближайшем будущем ни Кастро, ни Диаз отнюдь не собирались использовать их для войны.
- Мы начнём строительство новой империи здесь, - объявил Диаз, потирая руки. – Я, вы, Кастро, и наш друг из холодной России, Станислав – именно здесь мы положим в основу союз наших стремлений и целей. Начнём с малого. Куба. Мы уже посовещались с мистером Кастро и решили, что развивать нашу империю мы начнём здесь. Что нам нужно – у нас теперь есть. Оружие, чтобы ответить тем, кто решит взять нашу долю, и деньги, чтобы откупиться от тех, кого устранить не получилось…
Мальченко молча слушал Диаза, мерно постукивая по столу пальцами. Франциско молодец. Говорил уверенно, складно, с огоньком в глазах. Он давно знает, чего хочет. Но только ли этого?
Станислав вгляделся в мимику Диаза. Его воодушевлённое лицо насквозь прошивала нить… Нетерпимости и агрессии? Возможно. Эти сведённые брови, подрагивающие морщины на лбу… Да, всё так и есть. Можно было бы проклясть себя за умение «читать» людей как книгу, но порой это действительно полезное умение. Если верить тому, что произошло в прошлом, и тому, на что все трое подписываются сейчас, будет очень кстати услышать от Франциско то, что он скрывает… Или к чему плавно подводит.
- …мы не будем писать историю, но мы сможем прогнуть этот мир под себя так, как он пытался прогнуть нас, и как ему почти удалось прогнуть мой род.
Вот и оно. Прищур, скулы чуть напряглись... Да. Он знает, чего хочет и знает, что говорить. Доверие между партнёрами, да? Кажется, так это называется.
- Это восстание обречено, - сказал Диаз.
Кастро и Мальченко кивнули. Британцы не те, кто будут отдавать захваченные земли, а новый император ну просто обязан будет в скором времени бросить сюда все силы, чтобы показать – веселье длится до тех пор, пока он сам это позволяет. Таким был Чарльз Британский. И все присутствующие это понимали.
- Мы должны подхватить власть в свои руки, как только случится крах военной структуры повстанцев. Я воспользуюсь навыками и связями, что остались со мной с самой молодости для того, чтобы эта структура работала на нас после возвращения жизни в секторе в прежнее русло. Старого губернатора все забудут. Британцы не прощают слабых. Правило гласит, что чем выше гора, на которую ты взобрался, тем больнее тебя ударит о землю, когда ты свалишься. В Британии это правило, наверное, любят больше, чем правило «выруби узкоглазого». И когда на пост придёт совершенно новый губернатор, мы воспользуемся этим и выдвинем в управление сектором наших людей, кто не будет чураться, прикрывая нас. Вы, Кастро, станете большим лидером, да таким, которого будет уважать не только народ, но и сам губернатор. Он будут видеть в вас стабильность и порядок. Вы будете играть на две стороны.
Диаз был явным любителем теорий заговоров. Впрочем, он их строил, а не рассуждал о них, так что ему простительно, если не сказать большего.
- Я читал книгу одного европейца, - вставил Мальченко. – Там лидеры двух каст одного вымирающего общества с практикующимся каннибализмом были в сговоре и устраивали бунты для того, чтобы бедняки и богачи изредка убивали друг друга, дабы препятствовать перенаселению. Ведь обоюдоконтролируемый бунт, появившийся из амбиций единиц погасить куда легче, чем стихийный, возникший из-за голода и других нужд.
- В точку, - отметил Диаз, звонко щёлкнув пальцами. – «Кубинская схема» будет выглядеть именно так. Если все удастся, то когда-нибудь у меня получится воспользоваться этим же, чтобы дать моим людям бразды правления на самом континенте. Ведь куда проще получить нужную базу, чем создавать доход с нуля, верно?
Мальченко и Кастро кивнули. Впрочем, оно и понятно – Диаз был куда более опытен в ведении бизнеса, чем они. Может, Франциско не был таким же хорошим политологом и юристом, как Мальченко, или столь же харизматичным народным лидером, как Кастро, но предприниматель и организатор из Диаза был просто отменный.
- У тебя уже есть список тех людей, кого Кастро будет продвигать с нашей подачи? – спросил Станислав после недолгого раздумья.
- Конечно, ознакомься, - Франциско кинул на стол черную папку.
Роберт Хэммет, Ник Ламберт, Джордж Лардж... Что-то внутри подсказывало, что эти имена Станислав встретит ещё не единожды.
- Транспортные компании и туристический бизнес… Табачная продукция… Алкогольная продукция. Меня смущает, что двое последних – британцы по крови. Это ничего?
Действительно – из всех троих, Ламберт и Лардж имели то самое «английское» происхождение. Их предки были родом непосредственно с исторической родины британцев, и лишь Хэммет, хоть и тоже являлся британцем, формально, происходил из этих мест и был таковым лишь в последних двух поколениях.
- Ничего, - Диаз хлопнул в ладоши и сжал руки. – Ты же не стал задумываться, как Хэммет получил гражданство?
- На его лице слишком хорошо читается изворотливость, - объяснился Мальченко. – А почему он, кстати, единственный из них и сейчас является крупным магнатом?
- Ну, а ты как думаешь? – Диаз хмыкнул. – Я его давненько знаю, да и Кастро – тоже. Его любовь к роскоши и богатствам известна давно… Ты думаешь, поставки так быстро прекратились из-за бунта? Товар мог бы ещё ходить и ходить… Но в департамент напишут историю о том, что злые бунтовщики специально нарушили ход всех запланированных перевозок.
- Ясно, - теперь все встало на свои места. – Надеюсь, с Ларджем и Ламбертом ты тоже не прогадаешь.
- У семей этих людей не самое лучшее прошлое, но сами они проявили себя очень хорошо и давно живут на Кубе, всё это время являясь не последними людьми в своих промышленных корпорациях. Как раз за счёт того, на чём мы и сыграем.
- На жажде денег, - подытожил Мальченко.
- Именно. В государственном аппарате сферы могут и не перекликаться, но их пересечение повлечёт за собой обогащение заинтересованных лиц, что и является нашей целью.
- Они уже в курсе о том, что мы собираемся провернуть? – поинтересовался Станислав.
- Не обо всём. Например, о твоём визите они не знают. Как и о том,  с кем им придётся работать. Но в целом нужной информацией на данный момент они обладают. Их знакомство произойдёт… Позднее.
- Хорошо, мне это понятно. Каким образом ты собираешься поднять влияние Кастро?
- Тут всё очень просто, - в разговор вмешался Фидель. – Когда бунт на континенте достигнет своего пика, я начну отбирать людей. Из всей массы бунтовщиков отбор пройдут дай бог человек пятьсот. Остальные – как повезёт. И пока последние будут вести народ Кубы к победе, первый приведут его к процветанию. Если верить планам почтенного Диаза, британцы ударят в самый неподходящий момент, чтобы показать, кто здесь хозяева. Те, кто смогут спастись – будут спасены. Остальные – погибнут. Мы сложим оружие и поможем восстановить порядок. По завету большинства я, официально не имевший отношения к бунту человек, стану тем, кто будет говорить от лица моего народа с государством. И именно тогда я смогу задать направление нового аппарата управления в то русло, которое будет удобно нам. Это сработает, если генерал-губернатор будет слушать нас. Если же нет… То все равно есть вероятность, что мы сможем влиять на тех, кто займёт место брошенных в морскую пучину промышленных левиафанов.
Станислав, выслушав Кастро, посмотрел на Диаза, который с большим интересом во взгляде наблюдал за реакцией Мальченко.
- Звучит правдоподобно, - заключил он. – Значит, будем полагаться на скупость наших людей, доверие губернатора и доброе имя Кастро. Посмотрим, что даст полученная комбинация на деле. Право, я бы хотел наблюдать результаты  из своей квартиры в Москве, а не отсюда.
- Мы понимаем, - с улыбкой кивнул Кастро. – Такой сильный союзник из Европы нам всегда будет нужен. Вы и так серьезно помогли нам, поэтому мы не хотим ставить вашу безопасность под угрозу.
- И ещё больше помогу, когда к вам приплывёт следующая партия, - на лице Станислава появилась то ли ответная, то ли вполне самодостаточная в своём проявлении, улыбка. – Думаю, плодотворность нашего сотрудничества через несколько лет сработает в обе стороны.
- В таком случае, как насчёт ещё одно чашечки чая?– довольно громко произнёс Кастро, и его голос гулом раскатился по помещению.

Флешбек.
При отступлении черным рыцарям пришлось тяжко. С "мусоршиками" они бы справились бы. Но подоспевшая морская пехота ухудшило их положение. Тамаки возглавлявший отряд "Сазерлендов" пытались задержать врага. Но бой начал идти не в их пользу. Морпехи методично вывели из строя ОЧРовские "Сазерленды". В том числе и машину Тамаки, ему пришлось из нее катапультироваться. Вылизав из кабины Шиничиро не без помощи товарищей залез в БТР.
- Черт побери! Дело дрянь! - прокомментировал ситуацию непредсказуемый японец. Если бы не своевременный  подход группы Карен скорее всего они бы погибли. Повторное задымление оказалось более удачным и благодаря этому ордену удалось прорваться через бритов.
- Держитесь, нас сейчас накроет! - закричал член ордена, который находился у пулемета. Их накрыла артиллерия, Тамаки отделавшись лишь царапинами выбрался из охваченной огнем машины.
- Валим отсюда! Расползаемся по гетто! - приказывал он выжившим. Пытаясь перекричать выстрелы, взрывы и прочие выкрики. Бойцы ОЧР конечно знали гетто намного лучше британских солдат. Но британцы не отставали от них. Тамаки лишь в последний момент сумел скрыться с поля зрения морпехов принца. Успев при этом заметить, что Огги с небольшой группой пехотинцев были взяты в плен. В этот раз у него было куда меньше шансов. Когда Шиничиро шагая по туннелям мог только надеяться на чудо. От потерь было тошно. Но японец переживал бойни похуже. Чуть позже он узнал, что чудо произошло, Канаме был спасен. А сама операция показала, что в открытом бою с солдатами Ренли им пока трудно противостоять. Но также дало многим понять, что они могут не только огрызаться в обороне. Но и способны брать военные объекты. Вера в лидерские навыки Зеро среди членов ордена только повысилась.
Шесть дней спустя...
Одинокая машина британского производства ехала по гетто. Не старая, но очень потрепанная. Ехала не очень быстро, что бы не привлекать к себе внимание. Благодаря накинутым поверх своей формы грязным тряпкам, мало кто смог бы догадаться, что в этой машине находились двое членов ОЧР. При том из командного состава. Закончив со своим повседневными обязанностями Тору Йошида и Шиничиро Тамаки решили навестить своего друга и товарища в больнице.
- Тамаки, ты слышал новость о наших техниках? - Спросил Тору.
- Они изобрели алкогольный напиток из сакурайдата? - Почти серьезно сказал Шиничиро. Такие мысли приходили к нему в голову, когда тот напивался в хлам.
- Нет. - улыбнулся Йошида на слова друга и уже без улыбки продолжил. - Один идиот умудрился дрель уронить себе на ногу. Чуть не погиб представляешь. Сейчас он в больнице.
- Вот уж действительно руки из *опы. - Япошка чуть не сделал классический фейспалм. - Жив ну и ладненько.
- А ты где сегодня пропадал? Бордели стандартизировал, что ли? - Тору засмеялся на последней фразе.
- Очень смешно! - пробурчал в ответ рыжий гопник. В этот же момент они подъехали к зданию, что служило ОЧР больницей. - Вообще-то я следил за работай одного из бухгалтеров Якудзы. Есть подозрения, что он прикарманивает часть бабла. - Уже спокойней высказался Тамаки, выходя из машины. Конечно они сняли себя тряпки, Тору также надел берету. У входа их встретил Минами Йошитака. Тоже их старый товарищ, который сейчас является помощником Огги.
- На удивление быстро. Обычно вы оба не отличаетесь пунктуальностью. - Улыбнувшись произнес он вместо приветствия. - Ладно пошли. - И троица направилась в палату правой руки Зеро.