Перед заданием, по всем правилам, да и по простой логике, надлежало полностью отключиться и выспаться, чтобы зарядиться на нужный лад. Но организм думал иначе, а все потому, что Алина не обратила внимание на возникшее ещё пару дней назад першение в горле и продолжала бегать по утрам и принимать контрастный душ. Она не забыла, как по возвращении из Бразилии схватила зимой воспаление легких, но была абсолютно уверена, что почти десять месяцев – достаточный срок для возвращения иммунитета на прежний уровень.
- Чёрт, - Алина уже в третий раз за ночь просыпалась от собственного кашля. Она недовольно взглянула на часы, которые отсчитали уже восемнадцатую минуту четвертого, а значит, у неё оставалось пять неполных часов до задания, которые без того сократила подступающая простуда. Нужно было предпринимать что-то посерьезнее горячего чая.
Проверка ящиков на кухне результатов не принесла. И только потом Тихомирова вспомнила, что с последней ревизии остались лейкопластыри, йод, спирт и бинты. Всё остальное было выброшено за ненадобностью и из-за истекшего срока годности. Вариант был один – идти в ближайшую круглосуточную аптеку, благо та расположилась в двух кварталах от дома Алины.
И всё бы хорошо, но идти предстояло пешком. Кобра долго не горевала по оставленному в Краснодаре мотоциклу, надеясь, что её друг помог хоть как-то Даше и Щукину, так что приобрела себе новый той же марки «Минск», что и был у неё, поддерживая отечественного производителя, но железному однозначно требовалась прокачка от Дмитрия Андреевича…

Несколькими днями ранее она пригнала свой мотоцикл в мастерскую на севере Москвы, принадлежащую Коробову Дмитрию Андреевичу, боевому мужчине в возрасте с проколотым ухом и татуировкой «трайбл» на шее, в прошлом лидеру одного из крупных байкерских клубов города. Он познакомился с Алиной на закрытии мотосезона, куда та вырвалась в передышке между заданиями. Девушки были редкостью в их рядах, а кругом ходили слухи о неизвестной, раз в год появлявшейся на мотогонках на «Минске», почти всегда занимавшей призовое место, а потом пропадавшей к церемонии награждения. Никто не знал, как она выглядит, но на каждом соревновании болельщики ждали её появления. Её прозвали «Пантерой» за цвет костюма и мотоцикла. И на закрытии Коробов внимательно следил за девушкой, приехавшей в черно-красной экипировке на «Минске», подходившим под описание таинственной гонщицы, которая уже давно нигде не светилась. Тихомирова уже собиралась покинуть мероприятие и надевала шлем, когда Дмитрий подошёл к ней.
- Значит, это вы - Пантера?
- Да, но Кобра мне нравится больше, Дмитрий Андреевич. Не удивляйтесь, вас много кто знает, - Тихомирова пожала мужчине руку. – Вы стояли у истоков зарождения мотодвижения в Москве, это честь для меня.
- Кобра? Необычно. Вы давно выступаете, как я заметил... И уже давно я хотел сказать о ваших заездах... Кобра. Они просто поразительные, причём все без исключения. Немногие здесь могут так же чувствовать свою технику, как и вы. Радует, что у нас будут продолжатели в лице таких людей, как вы.
- Я могу гордиться, услышав это от вас, - Тихомирова искренне улыбнулась, - пока не поймешь, зачем тебе это, не услышишь песню летящего навстречу ветра, позволяющую забыть о том, кто ты в обычной жизни, - девушка похлопала своего железного друга по сиденью. - К сожалению, я вынуждена прервать наш замечательный диалог, мне уже пора, - из уважения к Дмитрию Андреевичу Алина в этот раз не могла просто взять и уехать, так что не торопилась надевать шлем, который с момента начала разговора держала подмышкой.
- Обожди немного, - остановил её старый байкер. - Меня твой байк интересовал. Я смотрю, его кто-то тебе латал, причём неплохо. Хочешь, мы с моим напарником его в мастерской подгоним? Конечно, фишки у него сейчас хороши, не спорю, но тут есть ещё, над чем поработать.
Алина до этого мотала свой несчастный мотоцикл по приятелям, чтоб один подкрутил одно, потом второй привинтил другое, и потратила немало нервов, чтобы ей помогли довести его до того состояния, в котором он был сейчас. Сейчас сама судьба была благосклонна к её другу, и она подумала, что он итак достаточно исстрадался, чтобы продолжать возить его из одной мастерскую в другую, а не доверить сразу профессионалам своего дела.
- Очень хочу! – честно призналась Кобра. – Я буду вам очень благодарна, Дмитрий Андреевич. Он столько раз меня выручал, мне очень интересно, что с ним ещё можно делать.
- Тогда подъезжай по этому адресу, - сказал он и всучил девушке небольшую визитку. - Тима встретит. Это напарник мой, парень юный, но смышленый не по годам. Загонишь в гараж, под расписку оставишь, заберешь через два дня.
- Ещё раз спасибо, - визитка отправилась в карман. - Рада знакомству с вами. На будущее, меня Алина зовут. Можно Алёна. Хорошего окончания вечера, - девушка ещё раз тепло улыбнулась.
Дмитрий Андреевич улыбнулся сквозь густую бороду, его усы зашевелились, и он пожал руку ей в ответ.
Так Тихомирова обрела в лице старого байкера, которого никак не соглашалась называть на «ты» и просто по имени, отличного товарища и личного мастера, а Тима всегда был не против приглядеть за её мотоциклом, пока она была в разъездах, благо свое умение подтвердил перед ней лично на гонках на её железном коне. А история о неизвестной гонщице стала хорошим стимулом для всех девушек, которые вступали в клуб Дмитрия Андреевича.

На улице было пустынно, пара фонарей опять не работала. Закутавшись в шарф, который не особо спасал от неприятного ветра, Алина хотела поскорее вернуться домой, выпить все микстуры и лечь спать, хоть и понимала, что выспаться вряд ли получится. Она даже не позволяла себе думать о том, что ерундовая простуда может помешать ей участвовать в операции, так что закинула телефон на кресло, когда мысль позвонить Владимиру закралась в её голову.
Но не все в эту ночь покинули теплые дома, чтобы купить лекарства. Она сразу приметила их. Слежку её учили чуять из любого положения и в любом состоянии. Сонная, пьяная или больная Алина всегда подмечала любые детали окружения. Тихую старушку, плетущуюся куда-то по своим делам, мать с ребенком, который капризничает по одной ему известной причине, молодая парочка, жмущаяся к друг другу, словно пытающаяся слиться в одно единое существо, и пятеро ублюдков, которые двинулись за ней сразу после того, как она вышла из подъезда.
Почему ублюдков? Речь, жесты и мимика - Тихомирова знала, когда человек боится, лжет или затаил недоброе. Неприятно засвербило в затылке, волосы слегка встали дыбом - человек может почувствовать взгляд другого человека. Пять «иголок» вонзились в голову, сзади раздался чей-то смешок, пару мгновений спустя перерастающий в смех.
- Девушка, куда это вы одна да с такой задницей? Эскорт не требуется? - пьяный голос из-за спины. Юмористу и его друзьям шутка показалась смешной, и они продолжили гоготать.
Сзади раздались быстрые шаги. Тихомирова внутренне сжалась, словно пружина, готовая в любой момент выплеснуть на неизвестного град ударов. Однако шаги стихли и отдалились. Видимо , «эскорт» решил, что еще не время. Все они были молодые да горячие. Им явно ударил в голову алкоголь. Мелкие хулиганства, избиение сверстников и магазинные кражи - наверняка послужной список ограничивался лишь этим. На очереди было изнасилование.
Алина прибавила шагу - нужно было завести компанию в один из близлежащих двориков и проучить. Хорошо, что нарвались они именно на неё, а не на молодую неопытную пигалицу.
Преследователи даже слегка поотстали - решили, что лучше дать жертве почувствовать себя в безопасности, а потом накинуться с эффектом неожиданности. Но сюрприз ожидал только их.
Это был один из маленьких московских двориков старых времен. Эдакий «колодец», попасть в который можно было только через арку, стены который были сплошь и рядом исписаны надписями «Вася+Даша=Любовь». Кто-то зачеркнул «Дашу» и добавил «Мишу», приписав внизу корявое «хахаха».
Выйдя во двор, Алина сделала вид, что повернула направо куда-то к подъезду, попутно оглядываясь назад. Компания не отставала и даже прибавила ходу, боясь, что жертва зайдет в одну из дверей с кодовым замком и погоня прекратится. Впрочем, замки на местных дверях были старого образца - механические. Подобрать к таким код можно было глядя на затертость кнопок. Но все равно это занимало секунд пять.
Однако женщина убегать не собиралась. Зайдя за угол, ни к какому подъезду она, естественно, не пошла, прислонившись спиной к стене. Молодые да горячие влетели во двор на всех порах, даже в мыслях не имея такого варианта, что им могут дать отпор. Это и стало роковой ошибкой.
Ближайший к Алине молодой человек получил ногой в лицо - шапка слетела у него с головы, обнажая стрижку "ежик". Самый высокий среди товарищей, он был первостепенной целью.
Второй парень уже начал вскидывать руки в защитном жесте, но рука женщине взметнулась змеей, оправдывая прозвище Алины, и «ужалила» несостоявшегося насильника в горло. Достаточно сильно, чтобы лишить дыхания, но недостаточно, чтобы убить.
Третий кинулся вперед, надеясь массой повалить Тихомирову на землю, пока четвертый полез в карман - наверняка за ножом.
Алина ушла вбок, пропуская мимо себя "таран", делая пару быстрых шагов в сторону молодого человека, пытающегося достать холодное оружие.
Парень вытащил травмат. Тихомирова усмехнулась, не ожидая подобных игрушек у маленьких детишек. Одно мгновение, и оружие оказывается уже у неё. Человек перед ней недоуменно смотрит на руки, удивляясь исчезновению пистолета, рукоять которого тут же прилетает ему в переносицу, отправляя отдохнуть.
Сзади уже собирается на второй заход другой нападающий, промахнувшийся в первый раз. Ему на полном ходу достается выстрел из травмата в ногу, а когда он подкашивается и по инерции продолжает лететь вперед, его лицо встречается с подошвой сапога на полном ходу.
Пятый уже сидит на земле, заложив руки за голову.
- Не стреляйте! Я говорил им, что это плохая идея, а они... - парень чуть ли не плачет.
Тихомирова закидывает пистолет на козырек одного из подъездов и торопливым шагом удаляется со двора. Ей не стоит светиться лишний раз.
Молоденькая девушка-фармацевт, дежурившая этой ночью, задремала, несмотря на количество выпитого  кофе. Но Алина нарушила её сон: нервно зазвенел над дверью звонок, когда Кобра со всей силы дернула её на себя.
- Доброй ночи... - натянув улыбку, она просит девушку подобрать эффективный комплекс лекарств от простуды, в которых сама мало что смыслит, предпочитая бить по простуде сразу антибиотиками, если появляется температура выше тридцать восьми. – И градусник, пожалуйста, - вспоминает Тихомирова.
Фармацевт быстро находит нужные позиции и, озвучивая цену, укладывает в пакет. Неожиданная ночная посетительница, улыбнувшись, оставляет тысячу рублей, забирает покупку и уходит, осторожно прикрывая за собой дверь и не дожидаясь сдачи.
Дома, приняв все, что было можно, Алина легла под одеяло и заставила себя уснуть, помянув недобрым словом идиотов, отобравших у неё полчаса драгоценного времени.
Утром, как и было обговорено, её забрали у станции метро «Краснопресненская». Состояние было паршивым, несмотря на ударную дозу препаратов, голова готова была расколоться. Но Алина держала лицо и не подавала вида, что ей плохо. Об этом мог догадаться только Вова - он всегда словно не догадывался, а по умолчанию знал.
Она сухо поздоровалась с уже находившимся в машине – её подобрали последней. Малолин пытался разговорить Кобру по дороге к ВВЦ, пока не обсуждались детали, но Алина была целиком поглощена своим состоянием, боясь, как бы не сорвала весь план. Время до встречи Красова с агентом неумолимо уменьшалось. Предупреждать парней стоило заранее, а сейчас не быть балластом и надеяться, что температура не поднялась, хотя Тихомировой казалось, что, останься она в машине ещё минут пять, точно вспыхнет как свечка.
- Камера? Вова, тебе нужно было однозначно в режиссеры идти с такой манией снимать всё и вся, - не удержалась от едкого комментария Алина.
Только произнеся эту фразу, она уже почувствовала неприятное жжение в горло, но сдержала позыв кашля и рефлекторно прикрыла рот рукой. В кармане лежали таблетки, любимый шипучий «Мукалтин», и Кобра достала пластинку и выдавила одну, потом подумала, и увеличила их число до двух, для верности.
– Ром, ты там про шаурму что-то спрашивал? – задумчиво переспросила она, рассасывая препарат и удерживаясь от того, чтобы не разгрызть его. – Можно обычную, но лучше лимон... - «В идеале - горячий чай с лимоном...»
– Шаурма с лимоном – а что? Лимон вообще штука универсальная, – задумчиво сказал Макаров и, повернув голову, посмотрел на Алину проницательным взглядом, готовым впиться в душу, чтобы изучить каждый её уголок.
Но Владимиру не нужно было делать это во второй раз. Все уголки её души он уже изучил. Он читал её, точно книгу. В строках и между строк, со скоростью тысячи символов в секунду.
– Как для вкуса блюд, так и для профилактики болезней... – губы Владимира растянулись в улыбке, что была не менее проницательной, чем взгляд его разноцветных глаз.
– Putamerda, я приболела, - немного раздраженно призналась Тихомирова, - поэтому лимон будет очень кстати, - поморщив нос, произнесла она и отвернулась к окну, в наивной надежде скрыть улыбку от этого пронзительного взгляда. - И ещё виноград можно, да, - протянула Алина многозначительно. Раз парни строили планы после поимки агента, что мешало ей подумать о предстоящем вечере? И снова кашель скребется наверх из груди, но Алина сдерживает его и ещё больше натягивает шарф на нос. «Да, уж, с такой простудой только Вову вкусностями кормить, ещё не хватало ребят заразить. Буду валяться в кровати и болеть, как всё закончится».
– Что-то на фрукты потянуло, – вслух произнёс Малолин. – Тоже решила потребление белков, жиров и углеводов отрегулировать?
– Да ты что, зачем такой девушке этим заниматься? –  Семён хихикнул. –  Может, она беременна?
В машине наступила тишина. Даже Семён не стал смеяться, отвернувшись к лобовому стеклу. Если бы Алина сейчас взглянула на лицо Макарова, то увидела бы, как улыбка спала с его лица, а сам он немного побледнел. Но положение спасли короткие гудки таймера наручных часов Владимира.
– Пора, –  произнёс он. – В парк входим разрозненно, растягиваемся по ширине дороги, Роман идёт чуть впереди нас с Алиной. Следим за фигурой Красова, как только я дам команду – Роман идёт на перехват.
Макаров открыл дверь и вышел на свежий воздух.
Алина мрачно посмотрела на Семена:
- Balalao, - выдохнула она и проводила взглядом спину Владимира.
Она была поддержкой Макарова, и вывод её из строя, как боевой единицы, отрицательно сказался бы на всех планах. Алина боялась, что Владимир окончательно скроется во мгле мрачных льдин, которые она с таким трудом растопила. И тогда его уже никто не спасет. Разумеется, они предохранялись. И сейчас у Кобры была обычная простуда. Но тема, поднятая этим водителем, которому явно не мешало подрезать язык, теперь повиснет между ними в воздухе, пока один не решится поговорить о возможных последствиях их отношений. Алина не знала, даром или проклятьем станет для нее ребенок, если она вообще будет когда-нибудь мамой. Но она знала, что, пролив кровь сотен людей,  движение забившегося однажды в ней сердца остановить не осмелится.
Тихомирова поправила шарф и, покинув салон машины, оставила все свои мысли вместе с болтливым Семёном.

Отредактировано Alina Tikhomirova (2014-11-20 22:26:16)